Файл: _Роджерс Карл, Брак и его альтернативы.doc

8. Внушительное число коммун, по большей части городских, разбросанных по всей стране и объединенных между собой тремя факторами: очень харизматичный лидер; частые групповые сессии по идеологической обработке участников, цель которых атаковать всякое сопротивление любого члена общины; почти все члены коммун — наркотически зависимые. Организация строго иерархическая и суровые правила. Члены общины получают более ответственные посты в том случае, если они заслужили это, с точки зрения группы и руководства.

9. Деревенская коммуна, не более двадцати пяти человек, объединенных вместе комплексом восточных мистических верований. В отличие от большинства коммун они фокусируются на личности, а не на группе. Много тихой медитации и созерцания, и каждую неделю исполняется экстатический ритуальный танец. Общая работа распределяется так: каждый член общины обязуется выполнять шесть «повседневных обязанностей», Члены коммуны немного отдалены друг от друга, и любые проблемы решаются индивидуально. Некоторые состоят в браке, а другие нет. Они следуют за религиозными гуру, но не зависят ни от одного из них. Каждое лето они приглашают несколько таких лидеров, чтобы воспринять их учение в двухнедельную сессию⁷.

Межличностные проблемы

Естественно, ни одна группа людей не может жить вместе без разногласий, трений, ревности, гнева и всяких других эмоциональных всплесков, которые могут возникать в совместной жизни. А когда группа состоит из мужчин и женщин, все это происходит в многократном усилении. Полезно рассмотреть, как это происходит на определенных примерах, но помня, что это лишь частные случаи, обобщать которые нужно с предосторожностью. Я начну с некоторых случаев, в которых представлены просто люди, без специального акцента на пол.

Одна из проблем, с которой встречаются многие коммуны,— проблема количества членов. Каждый ли может прийти и остаться? Нужно ли ограничивать численность? Если да, то на какой основе? Роберт Хуриет (Robert Houriet, Book IV) выразительно описывает, как одна коммуна справилась с этой проблемой.

Это была коммуна-ферма, которой принадлежали малоплодородные земли, однако людей все прибывало и прибывало, и все они хотели остаться. Возникали проблемы как внутри самой коммуны, так и в отношениях с соседями. Но почти все члены первоначально прибыли как гости, поэтому не было группы «старожилов». Мало- помалу неплодородные почвы стали иссякать, а группа выросла до пятидесяти человек, и полный провал казался вполне очевидным. Хотя идеология гласила, что каждый, кто хотел вступить, должен быть принят, и у каждого была возможность остаться.

Дело принимало драматический оборот: здоровенный парень, Биг Дэвид, собрал совещание, которое полагалось по уставу в таких случаях. Практически большинство людей, как новеньких, так и старожилов, должны были присутствовать на нем. Когда собрание открылось, Биг Дэвид произнес: «Послушайте, я в отчаянии. Есть проблема, у нас стало слишком много народу. Здесь могут проживать только 25 человек. Только некоторые из нас сделали хоть что-то, чтобы обустроить это место. Люди такие же, как и я, которые пришли прошлой осенью и помогли с уборкой урожая, не хотят никого выкидывать. Мы все братья и сестры. Но не все могут жить здесь, и вы имеете такие же права, как и я, но здесь нет достаточно пищи и места. Так что же мы решим? Я всю жизнь бродяжничал. У меня никогда не было дома. Я жил на улице, каждый раз на новом месте. Это первое место, которое я захотел назвать своим домом. А теперь я вижу и понимаю, что оно гибнет. Моя подруга и я были выброшены на обочину, и мы знаем, что это такое. У нас будет ребенок, и я не хочу оставлять это место. Однако если кто-то из вас не отколется, то мы вынуждены будем снова выйти на обочину, вот почему я в отчаянии (Houriet, 1971, р. 159 — 160).

После множества аргументов и обсуждений за и против, со множеством доказательств необходимости уменьшения числа участников, Биг Дэвид заговорил снова: «Кто собирается покинуть коммуну?» Медленно, ко всеобщему удивлению, около двадцати людей поднялись, и осталось сидеть приблизительно столько же. В течение двух дней уехало тридцать человек, включая философски настроенного анархиста, который хотел принимать всех. Биг Дэвид повесил на воротах табличку: «Гостям без дела не входить». Так своим собственным уникальным способом коммуна урегулировала этот вопрос и снова была способна себя обеспечивать благодаря изменению своей философии.

В другой общине возникла проблема, связанная с отношениями с соседями. Питер был обеспокоен этим, но он воспринимал все слишком отвлеченно, используя фразы вроде: «Вероятно, будет разумно сразу обратиться к представителю общественности». Еще он бросал фразы типа: «предвидя их возражения», «назначение комитета, который должен охватить весь спектр общества» и т. п. его манера изложения взбесила Клодию и Элен. Клодия кричала: «Даже не то, что ты сказал, а то, как ты это сказал, вот что меня так бесит!» Затем подключилась Элен. Ее выступление напоминало очистку луковицы: «Все то время, пока я тебя знаю, у меня было такое впечатление, что ты пытаешься скрывать многое от нас... как будто мы— дети, а ты стремишься уберечь нас от боли знания обо всех заботах, висящих на твоих плечах... Это разновидность скрытого патернализма, а ты в этом являешься лидером. Ты предусмотрительно настоял купить землю, когда все еще воздерживались. Но теперь ты пытаешься давить на нас просто даже тоном своего голоса... » Элен остановилась. Последовало молчание. «Продолжай»,— сказал Питер.

Клодия. Почему ты не выйдешь вперед и не расскажешь нам о том, что ты чувствуешь вместо этого формального дерьма. Я очень, очень редко видела, как ты показываешь настоящего себя. Был только один вечер с музыкой... Тогда ты был взволнованным, сердитым, расстроенным, но это был ты.

Питер (мягко). Это был очень полезный разговор.

Клодия: Черт возьми! Опять ты за свое... По одному твоему тону можно сказать, что я зря стараюсь.

Билл. (который читал сейчас книгу о разведении дождевых червей) О чем это вы все болтаете?

Питер. (наконец, рассерженный) Почему ты никак не вытащишь свою голову из песка? Почему ты никогда ничего не говоришь?

Клодия и Элен. Это уже на что-то похоже.

Элен (Питеру). Сколько я тебя знаю, ты всегда судишь себя и других. Каждый раз, когда мы играем (она играет на гитаре, он — на флейте.— Авт. ), я чувствую твое критическое отношение... это разрушительно для меня. это делает меня очень несчастной. Почему ты не выбросишь записи, которые ты все время ведешь? Не пора ли отдохнуть от школы и от укоризненных взглядов учителей? Однажды я вошла в кухню, где вы разговаривали с Клодией, я не помню даже когда и о чем это было, но я только в определенное время. А вместо этого сказать: «Парень, мне сегодня действительно очень надо включить музыку громко». Ведь он считается со мной, поэтому он уступит. Или наоборот, как вы понимаете.

В данном случае они просто приспосабливаются к настроениям друг друга, без правил и принципов, и не обращают внимания на требования свыше, уважая потребности друг друга в данный момент. Но не все проблемы решаются так легко.

Интервьюер . Как вы решаете такие проблемы, как ревность?

Салли. Существуют разные виды ревности. Возникает ревность, связанная с тем, что я нахожусь в центре внимания в этом доме. Хотя я не проявляю большого интереса к тому, чтобы быть лидером. Я не беру на себя полностью роль лидера, только то, что могу. Но все равно получается, что у меня центральная роль в доме. Не потому, что я лучше, чем кто-либо другой, а потому, что она для меня более важна, чем для других людей. Я из тех, кто тратит больше времени на решение споров, на разговоры с людьми или на их развлечение. Для меня это деятельность номер один. Я действительно получаю от этого больше удовольствия, чем от чего-либо еще. И я знаю, что есть люди, которые ревнуют или злятся, что я в центре внимания. И это тяжело, очень тяжело для меня, потому что я чувствую, что не хочу меняться. Впрочем, это всегда было проблемой моей жизни. Я плохо себя чувствую, если есть рядом кто-то, кто завидует мне. Тогда я отворачиваюсь, начинаю деградировать и замечать свои ошибки, и ничего хорошего в этом нет для меня... тогда все летит к чертям, как вы понимаете. И еще о том, что значит быть лидером группы. Когда у кого-то здесь возникают проблемы, более чем вероятно, что он придет ко мне поговорить по этому поводу. А я знаю, что всегда найдутся такие, которые скажут: «И почему это они всегда идут к Салли? Мне бы тоже хотелось быть полезным». Это очень неприятно для меня.

Ясно, что это — нерешенная проблема, которую ни она и никто другой не пытались раскрыть или обсудить между собой. Можно надеяться, что когда-нибудь это будет предметом обсуждения, которое поможет прояснить некоторые вопросы, связанные с чувствами.

Даже в студенческом общежитии (приведенном под номером четыре в перечисленных девяти примерах), естественно, возникают межличностные трения. Члены коммуны попытались решить сексуальные проблемы, введя правило, что каждый ищет себе полового партнера за пределами дома. Но все другие проблемы остаются, и основная претензия состоит в том, что они мало собираются, чтобы поговорить о важных вещах. Видимо, глубоких отношений они избегают, и возникает некоторая поверхностность в их интимности. Тем не менее все в группе очень привязаны друг к другу, что подтверждается в таких заявлениях: «Вокруг обеденного стола приятная атмосфера», «Я могу доверять людям и узнавать их», «Это мне помогает лучше ощущать себя в мире». Одна девушка добавляет: «Из-за того, что я девушка, я хорошо дополняю общество парней».

Интересно отметить, что, подобно некоторым коммунам прошлого столетия, они справлялись со своими сексуальными проблемами, принимая правило, которое выносит этот вопрос, как слишком трудный, за пределы общины. Возможно, из-за этого возникает впечатление более чем «счастливой семьи» по сравнению с «обычными» сообществами, но при этом ощущается недостаток глубокой интимности, конфронтации и общения людей.