Файл: Понятие правонарушения (ЮРИДИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРАВОНАРУШЕНИЯ).pdf
Добавлен: 31.03.2023
Просмотров: 97
Скачиваний: 1
Абстрактность правоспособности усматривается также в том, что, будучи правоспособным, гражданин обладает конкретными правами и обязанностями в «абстрактном» виде.
Уязвимость такого взгляда состоит в том, что правоспособности отводится несвойственная ей роль. Вместо того чтобы правоспособность рассматривать как способность иметь права обязанности, т.е. как нечто внешнее и самостоятельное по отношению к конкретным субъективным правам и обязанностям, она фактически трактуется как само правообладание, но в абстрактном, нереальном виде. Причем эту абстрактность правоспособности как правовой категории можно обнаружить только при сопоставлении ее с другими категориями.[15]
Когда термин «субъективное право» используется для обозначения прав, принадлежащих определенным лицам, то этим подчеркивается общий для всех субъективных прав признак, а не частные особенности каждой категории субъективных прав.
Спорным представляется довод В.П. Грибанова о том, что «субъективными» могут быть названы лишь права, которые в большинстве случаев приобретаются и во всех случаях осуществляются по воле самих участников гражданских правоотношений[16].
Если принадлежность права определенному лицу является общим признаком субъективного права, то способ осуществления и приобретения прав это всего лишь частный его признак. Существует немало таких гражданских субъективных прав, которые возникают помимо воли их носителя или других лиц.
Необходимо, в частности, выяснить соотношение ее с субъективными конституционными правами граждан, а также с правами, которыми обладают граждане как участники конкретных гражданских и семейных правоотношений, и которые поэтому традиционно рассматриваются как субъективные.
Вопрос о соотношении правоспособности с другими субъективными правами до сих пор продолжает оставаться спорным. Представляется, что правоспособность является не выражением этих субъективных прав, а общей предпосылкой для обладания всеми субъективными правами.
Некоторые ученые считают иначе, относя правоспособность к конституционным правам и обязанностям граждан.
С.А. Сулейманова, считая правоспособность «суммарным общим выражением всевозможных проявлений субъективных прав», в качестве элементов содержания правоспособности признавал конституционные права.[17]
Равным образом и С.И. Суслова [18]пытается проводить мысль о правоспособности как своеобразном субъективном праве в рамках правоотношений государственного права и о том, что ее содержание характеризуют государственно-правовые нормы.
Указанные конструкции, согласно которым субъективно-правовая природа правоспособности полностью или частично объясняется включением в ее содержание конституционных прав, или попытка изобразить правоспособность как субъективное право представляются неправильными. Не случайно даже сторонники такой концепции вынуждены были признать, что кроме конституционных прав в содержание правоспособности входят и другие права. К тому же в научной юридической литературе вполне обоснованно отвергается мысль о том, что конституционные права и обязанности входят в содержание правоспособности как ее составные элементы.
По мнению некоторых ученых правоспособность является абстрактным выражением содержания конкретных субъективных прав, их обобщенным, родовым выражением.
Основной недостаток упомянутой концепции заключается в том, что согласно ей, сущность правоспособности иметь права и обязанности заменяется конкретными правами и обязанностями «в обобщенном, абстрактном виде». Такое понимание правоспособности совершенно не согласуется с действующим гражданским законодательством.[19]
Неправомерной следует считать попытку включить в содержание правоспособности несвойственные ей элементы, что в конечном итоге затрудняет и осложняет понимание правоспособности как самостоятельной правовой категории, как особой разновидности субъективного права.
Поскольку правоспособность есть юридическая возможность иметь права и обязанности, то, казалось бы, логичным считать обладающих правоспособностью лиц потенциальными субъектами тех прав и обязанностей, которые предусмотрены законодательством. Однако такая возможность в отношении большинства гражданских и семейных прав и обязанностей весьма абстрактна.
Такое понимание правоспособности представляется неверным в теоретическом и в практическом аспекте. Оно уязвимо во многих отношениях.
Прежде всего, сторонники указанной концепции не учитывают все аспекты данного вопроса. Если полагать, что правоспособность – потенциальное субъективное право, то очевидно следует признать, что правоспособность есть и потенциальная обязанность. Чтобы избежать такого вывода, отдельные сторонники рассматриваемой концепции подчеркивают, что «правоспособность не есть действительное право» или что правоспособность суть право «не достигшее степени субъективного права».
Но в таком случае непонятно, как правоспособность, не будучи по своей природе, по мнению сторонников данной концепции, субъективным правом, может быть его стадией.
Дело в том, что сторонники рассматриваемой концепции имеют весьма узкое представление о субъективном праве, понимая под ним только субъективное право участников конкретных правоотношений. Они фактически не раскрывают природу правоспособности.
Правоспособность сама по себе суть завершенная, обособленная, самостоятельная правовая категория, которая предоставляет ее обладателю не потенциальную, а реальную возможность иметь права и обязанности, предусмотренные законом. Поэтому она существует как действительное право, но, разумеется, не в смысле субъективного права участников конкретного правоотношения. Поскольку правоспособность есть предпосылка для обладания таким субъективным правом, она не может быть стадией его существованиями.
Если бы правоспособность была стадией субъективного права участников конкретного правоотношения, то переходя в следующую стадию, она к данному субъективному праву или обязанности не имела бы никакого отношения. На самом деле обладатель возникшего конкретного субъективного права и обязанности продолжает одновременно обладать правоспособностью также по отношению к данному субъективному праву.
Это происходит по той причине, что правоспособность не только юридическая возможность приобретать субъективные права и обязанности, но и возможность обладать ими во всех стадиях проявления или существования конкретного субъективного права.
По смыслу закона правоспособность представляется категорией, внешней по отношению к конкретному субъективному праву и правовой обязанности, а не внутренним структурным элементом последних, как это фактически расценивается сторонниками рассматриваемой концепции.
В законодательстве предусмотрена защита правоспособности, которая может быть направлена на действительное право, а не на право, которого еще нет.
Концепция о существовании субъективного права в потенции может привести к нежелательным и неверным выводам для практики. В таком случае правоспособность либо вообще не может иметь правовую защиту (поскольку она не только право в потенции, а не действительное право), либо может быть защищена как конкретное субъективное право1.
Правоспособность права, которое характеризует своего носителя как правовую личность, что и предопределило в правовой науке тенденцию рассматривать правоспособность как социально-юридическое качества или свойства человека. Этим обусловлена особенность возникновения и прекращения правоспособности, а также то, что она является постоянным правам человека. Она не прекращается в процессе ее осуществления.
Благодаря правоспособности у гражданина могут возникать все новые и новые конкретные субъективные права и обязанности.
Характерным для обладания правоспособностью является то, что все граждане наделены ею в равной мере. Как право, принадлежащее каждому гражданину, правоспособность не может существовать вне правоотношения. Не касаясь в данной работе теории правоотношения в целом, попытаемся лишь уточнить природу такого правоотношения.
В правовой науке по данному вопросу нет полной ясности. Имеется попытка обосновать существование правоспособности вне правоотношения, фактически обусловленная весьма узким пониманием правоотношения и признанием только одного вида обязательственных, относительных правоотношений.
Однако в правовой науке убедительно доказано существование также других разновидностей правоотношений, в частности, абсолютных. Определение природы тех правовых связей, которые возникают по поводу правоспособности, имеет как теоретическую, так и практическую ценность. По мнению некоторых ученых, такая связь представляет собой своеобразное длящееся отношение обладателя правоспособности только с государством или с обществом, другие ученые считают такие связи общими, общерегулятивными правоотношениями.
Если обратиться к положениям уголовного законодательства, то, как было указано выше, в качестве субъекта преступления выступает вменяемое лицо, достигшее определенного возраста. При этом следует отметить, что российское уголовное законодательство не закрепляет понятие вменяемости, однако, дает определение невменяемости.[20]
Так, согласно ст. 21 УК РФ, лицо, которое совершило общественно опасное деяние, находясь в состоянии невменяемости, т.е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими в виду наличия хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного расстройства психики не подлежит уголовной ответственности. Именно поэтому невменяемым лицами, совершившим преступление, суд выносит не приговор, а решение о принудительном применении мер медицинского характера, что закреплено в ч. 2 ст. 21 УК РФ.[21]
Из закрепленного в уголовном законе определения невменяемости, можно констатировать, что такое состояние соответствует следующим двум критериям.
Во-первых, это критерий биологической нормы психического состояния лица, означающий, что лицо считается невменяемым лишь в том случае, если его психическое состояние отягощено какой-либо патологией. Отметим, что указанный критерий наука уголовного права обозначает в качестве медицинского критерия.
Во-вторых, это психологический критерий, т.е. психическое состояние индивида в момент совершения им общественно опасного деяния. Иными словами, это уровень и состояние интеллекта человека, а также волевой элемент его психики.
Как справедливо указывает Е.Д. Мигачева[22], интеллектуальный элемент психологического критерия индивида заключается в том, что такое лицо не в состоянии осознавать фактический общественно опасный характер своих действий (бездействия). Что качается волевого элемента, то он находит свое проявление в том, что лицо не в состоянии управлять своими действиями1.
Таким образом, можно констатировать, что при учете указанных характерных особенностей, лица, которые не осознают фактической стороны своих поступков или их значимость для общества, не могут являться субъектом преступления.
1
50
Следует подчеркнуть, что первый названный нами критерий невменяемости – медицинский (биологический) – свидетельствует о болезни человека. Как это вытекает из ч. 1 ст. 21 УК РФ закон определяет такие виды психических заболеваний, как: хроническое заболевание психики; временные нарушения психической деятельности, под которыми в теории рассматриваются психические заболевания в виде резких психических потрясений, продолжающихся в течение определенного времени, и завершившиеся выздоровлением и восстановлением здоровья; слабоумие; иное болезненное состояние психики.
Следует отметить, что невменяемость лица может быть установлена только путем проведения судебно-психиатрической экспертизы. В данном случае достаточно того, что в ходе проведения экспертизы будет установлен медицинский критерий любого из указанных видов невменяемости. Как отмечают исследователи, в целом медицинский критерий охватывает все варианты, которые характерны для психических патологий.
Суд в отношении лиц, признанных невменяемыми, может вынести решение о применении принудительных мер медицинского характера.
Однако важно обратить внимание на тот факт, что заключение судебно-психиатрической экспертизы о вменяемости или невменяемости лица для суда не носит обязательного характера.
Такое решение рассматривается судом наравне с иными доказательствами по делу. В том случае если суд усомнится в объективности и полноте решения экспертизы, то он назначает проведение дополнительной экспертизы.
В научной юридической литературе отмечено, что в отношении невменяемого лица, совершившего общественно опасное деяние, закрепленное в уголовном законе в качестве преступления, лицо, ведущее производство по делу, выносит решение о прекращении уголовного дела, если нет необходимости для применения принудительных мер медицинского характера.