Файл: Колбовский Ландшафтоведение.pdf

сов  через  многолетние  луговые  сообщества  городских  окраин  и 

пустырей  к  «сухому»  каменистому  ландшафту  центра  с  высокой 

долей  искусственных  покрытий  (брусчатка,  гравий,  асфальтобе-

тон,  декоративная  плитка).  Соответственно  происходит  увеличе-

ние «континентальное™» местообитаний (вспомним в этой связи 

про городской «остров тепла», вызванные прогревом рельефоидов 

и  возникновением  в  центре  города  теплой  зоны  с  пониженным 

давлением,  «подтягивающей»  бризы  с  городских  окраин). 

В  городах  лесной  зоны  этот  градиент  присутствует  практически 

всегда,  он  определяет  широкое  распространение  видов,  приспо-

собленных  к  выживанию  на  сухом  и  каменистом  субстрате  (эпи-

литных).

Все эти  градиенты по-разному  выражены  в том  или  ином  со-

седстве  города,  причем  особенно  важными  для  биоразнообразия 

оказываются следующие свойства:

• доля открытых зеленых площадей без искусственного покры 

тия (газоны и пустыри, небольшие рощи и группы деревьев); 

• доля асфальтированных или бетонированных и мощенных про 

странств; 

• плотность или разреженность зеленых массивов и «островков» 

зелени; 

• конфигурация насаждений, их возраст и вертикальная ярус- 

ность; 

• соотношение площади застройки с озелененными простран 

ствами внутри кварталов; 

• плотность и вертикальная развитость застройки, т.е. ее этаж 

ность. 

Таким образом, для фауны города жизненно важным оказыва-

ется наличие незастроенных озелененных площадей; тем не менее 

и  все  остальное,  что  есть  внутри  любого  соседства:  жилые  дома, 

служебные здания, складские помещения, производственные стро-

ения,  —  также  представляет  из  себя  местообитания,  или,  точнее, 

экологические ниши для тех или иных групп живых организмов. 

С этих  позиций  любое строение  может  быть  сравнено  со  скалой 

или  небольшим  холмом,  поскольку  в  нем  можно  выделить  от-

дельные  экологические  ниши  с  определенными  параметрами  и 

свойствами (например, жилые дома можно поделить на чердаки, 

подвалы и этажи — приземные, средние и высокие).

Если  напрячь  воображение  и  попытаться  мысленным  взором 

охватить свой город, то наверняка можно выделить несколько типов 

соседств. Безусловно, есть соседства, типичные для всей страны, 

возникавшие  повсюду  в  силу  набравших  огромные  обороты  тех-

нологий  домостроения,  есть  местные  типы  соседств,  сформиро-

вавшиеся  в  том  или  ином  городе  из-за  особенностей  местного 

строительного  материала  и  специфического  опыта  строительства 

(таковы, например, районы деревянных «многоэтажных» домов

ASA

на  севере  страны  или  кварталы  домов  из  шлакоблоков  на  про-

мышленном юге). Кроме того, в разных городах представленность 

и  сохранность  тех  или  иных  исторических  типов  соседств  также 

неодинакова. Наконец, в настоящее время Россия переживает стро-

ительный бум, который, по всей видимости, приведет к исчезно-

вению многих старых типов соседств, а в появившихся укрупнен-

ных ареалах возникнут новые, связанные с высокоэтажным, круп-

нопанельным  и  цельнобетонным  домостроением,  а  также  элит-

ной коттеджной застройкой.

9.5.2. Характеристика некоторых типичных соседств 

ландшафтно-градостроительных структур

Ниже мы приводим описание некоторых исторических соседств, 

которые,  на  наш  взгляд,  можно  считать  типичными  для  цент-

ральной части Европейской России.

1. Историческая деревянная усадебная застройка из первоначаль-

но  бревенчатых  срубов  и  слегка  (иногда  —  сильно)  измененных 

деревенских пятистенков  — так называемый частный сектор, ко-

торый  лучше  всего  сохраняется  между  промышленными  зоной  и 

новыми  «спальными»  микрорайонами  либо  на  городских  окраи-

нах, куда застройщики так и не добрались во время эпохи массо-

вого  жилищного  строительства.  Зачастую  при  градостроительном 

освоении новых территорий такие участки обходились, посколь-

ку  было  проще  и  дешевле  выстроить  новый  микрорайон  «в  чис-

том поле», чем вторгаться на территорию частников с их садами 

и  огородами,  отсутствием  канализации,  водопровода,  централь-

ного отопления и т.д. Мелкий «усадебный» масштаб освоения доль-

ше всего сохранялся там, где он соответствовал природной плас-

тике рельефа и мозаике ландшафта:

• в пределах речных пойм (чередование грив и межгривных по 

нижений); 

• на пересеченных эрозионных равнинах, разбитых на неболь 

шие плато водоразделов и разделяющие их овражно-балочные 
формы; 

• на склонах сложной структуры с «ребрами» и водостоками. 

Для  этого  типа  городской  среды  (рис.  9.3)  характерна  парал-

лельно-перпендикулярная планировка улиц, высокий общий про-

цент  озеленения  за  счет  плодовых  садов  и  огородов,  отсутствие 

искусственных  покрытий  (преобладают  грунтовые  или  мощеные 

дороги).  Такие  соседства  обычно  лишены  удобств  и  коммуника-

ций, канализация в них зачастую до сих пор не проведена, нет и 

общего  дренажа,  поэтому  район  может  утопать  в  воде  во  время 

весеннего  таяния  снега  или  осенних  дождевых  паводков;  водо-

снабжение зачастую осуществляется из артезианских скважин («ко-

лонок»).

455

Парцеллярной единицей такой среды является не двор, а  част-

ное владение — дом с окружающим его участком небольшого раз-

мера — от трех до пяти соток, ограниченным от соседнего забора-

ми и «зеленью». Как правило, участки сильно «нагружены» всякого 

рода подсобками и хозяйственными постройками — от гаражей до 

летних кухонь и сараев. Усадьбы отделены от улицы заборами (по 

большей  части  все  еще  деревянными),  красную  линию  образуют 

те  же  заборы  в  сочетании  с  фасадами  изб.  В  иных  случаях  дома 

чуть сдвинуты от линии заборов  и тогда между фасадной  стеной 

дома  и  забором  разбиты  цветники.  Плодовые  деревья  (сад),  как 

правило,  расположены  вблизи  передней  части  участка,  к  тыльной 

(задней стороне дома) примыкают огороды и посадки ягод-

ных  кустов;  такая  композиция  —  прямое  наследие  «деревенской 

жизни»,

В таких соседствах природа жива во всех своих проявлениях. Здесь 

много  птиц,  соловьиное  пение,  скорее,  правило,  чем  исключе-

ние для частного сектора; в незакрытых грунтах участка обитают 

грызуны,  зачастую  можно  встретить  ежей,  кошки  и  собаки  чув-

ствуют себя здесь «на воле».

Это обстоятельство позволяет экологам-проектировщикам при 

расчетах  относить  частный  сектор  к  категории  полуприродных 

ландшафтов.

2. Дачные участки в черте города — близкий по характеру тип 

соседства, который в строгом смысле не является городской се 

литьбой, но, так или иначе, является частью городской среды, 

поскольку многие наиболее старые по времени возникновения 

садово-огородные участки оказались в пределах разросшихся го 

родов. Дачи можно рассматривать как вариант частного сектора с 

эпизодическим режимом пребывания. Небольшие размеры (три- 

четыре сотки), примитивные деревянные постройки и обилие зе 

леных насаждений сближают оба этих типа городской среды по 

экологическим параметрам; разве что на дачах, как правило, зна 

чительно более богатое видовое разнообразие птиц, питающихся 

целой армией насекомых, обилие грызунов, могут встречаться ежи 

и даже змеи. Экологический средостабилизирующий эффект дач 

напрямую связан с процентным покрытием древесными зелены 

ми насаждениями (деревьями), ярусностью (наличием декоратив 

ных кустарников и плодовых кустов). В этом плане «переосвоен 

ные» дачи, где 90 % земли распахано под картошку или гряды с 

клубникой, также далеки от экологического «рая». Тем не менее и 

дачные участки в процедуре планирования «приписывают» к по 

луприродным ландшафтам, зачисляя их на положительную часть 

территориального экологического баланса. 

3. Двухэтажная деревянная застройка жилых заводских посел 

ков 1930-х годов представляет интерес как самая первая попытка 

обустройства жилых пространств в эпоху начинавшейся индуст 

риализации. Такие соседства сохранились на периферии старых 

промышленных зон — ткацких фабрик и мануфактур, льноком 

бинатов, кирпичных и ликероводочных заводов. Местами они за 

менили подгородские слободы. Их можно увидеть в Ярославле и 

Череповце, Вологде и Твери, Гаврилов-Яме и Переславле-Зале- 

еском, Иванове и Шуе, как и во многих других средних и малых 

городах. 

Этот тип городской среды представляет собой несколько улиц 

с  прямолинейно-перпендикулярной  планировкой.  Деревянные 

двухэтажные  дома  в  два,  редко  три-четыре,  подъезда  выполня-

лись  по  интересным  проектам,  чаще  рационально  —  без  изли-

шеств, но иногда с верандами, балконами и балюстрадами. Дома

457

выстраивались  в  одном  случае  фасадами  вдоль  улицы,  тогда  с 

тыльной стороны пространство двора ограничивалось обязатель-

ными двухэтажными сараями. В другом случае дома выходят на 

улицу  торцевой  частью,  при  этом  двор  образуется  парой  домов, 

обращенных  друг  к  другу  подъездами,  а  его  территория  делится 

хозяйственными постройками пополам. Дворы, которым ныне на-

считывается  уже  более  70  лет,  естественно  хорошо  озеленены  — 

здесь много деревьев, кустов, близ подъездов устроены палисад-

ники,  защищенные  деревянным  штакетником,  много  форм  са-

модельной  дворовой  деревянной  архитектуры  —  лавочек,  сто-

лов, песочниц с качелями и пр. Этот тип городской ткани инте-

ресен еще и тем, что,  пожалуй, впервые  мы  видим  здесь формы 

самостоятельной  социализации  пространства,  т.е.  обустройства 

его силами местного сообщества по его же личной инициативе. 

Ныне эти соседства явно доживают свой век, их активно разру-

шают,  однако  сохранившийся  масштаб  освоения  делает  целесо-

образным  отведение  пространства  под  небольшие  дома  и  кот-

теджи.

4. Двухэтажные заводские бараки конца 1930-х — начала 1950-х 

годов  представляют  собой  эволюцию  предыдущего  типа,  часто 

первые  бараки  переделывались  из  деревянных  построек  за  счет 

оштукатуривания стен. Однако по большей части бараки возника-

ли как жилье для рабочих в самый разгар советской индустриали-

зации в конце 1930-х — начале 1940-х годов и даже чуть позднее. 

Конструктивно эти дома представляли собой шаг назад и не дела-

ли  чести  советской  архитектуре  (да  и  едва  ли  архитекторы  были 

причастны к их созданию). Обычно это строения из плохого  кир-

пича  (первых  советских  партий)  в  сочетании  со  шлакоблоками 

различного  состава,  деревянными  перекрытиями  и  штукатуркой 

по деревянной же «оплетке». Бараки уцелели в современных горо-

дах лишь местами, поскольку были разрушены в эпоху строитель-

ства  хрущевок,  но  кое-где  еще  можно  встретить  эти  сообщества 

(или  их  остатки)  —  стоящие  в  ряд  дома  с  сумрачными  дворами. 

Здесь  также  господствует  организация  пространства,  связанная 

со  стремлением  обитателей  держать  массу  необходимых  вещей 

(разнообразное  старье,  сельскохозяйственный  инвентарь,  «лич-

ный  транспорт»  эпохи  1930—1960  годов  —  мотоциклы  и  велоси-

педы)  в  подсобных  дощатых  строениях  —  сараях.  Озеленение  и 

здесь  имеет  солидный  возраст  и  выраженный  характер:  отдадим 

должное  рабочим  эры  довоенного  социализма  —  они  не  жалели 

своих  сил  на  субботниках.  Пионером  зеленого  строительства  на 

заре  индустриализации  страны  был  уже  тополь  (неслучайно  — 

«три  тополя  на  Плющихе»).  Интересно,  что  для  районов  бараков 

характерно  сохранение  многих  мелких  гидрографических  форм: 

жители  использовали  в  своих  нуждах  и  мелкие  пруды,  и  русла 

малых речек, и многочисленные овраги. И все же несмотря на

4SR

обилие зелени и форм дворовой архитектуры бараки не вызывают 

у  автора  ностальгии:  слишком уж  очевидными были  беспросвет-

ная нищета обитателей и скудость их ежедневного быта; наравне 

с  яблоневыми  садами  здесь  существовали  и  безобразные  свалки 

мусора,  а  в  прудах  вместе  с  карасями  плавали  автомобильные 

покрышки.

5.  Кварталы  ценной  застройки  «купеческих»  двух-  и  трехэтаж-

ных домов в исторических центрах городов сохранились практиче-

ски  в  любом  русском  городе  (рис.  9.4).  Рассматривая  градостро-

ительную  историю,  мы  уже упоминали  эти  кварталы, образован-

ные пересечением четырех улиц, ограничивающих прямоуголь-

ный  сектор  застройки,  с  каменными  домами,  фасады  которых 

образовывали  и  красную  линию  квартала.  Проезды  во  внутрен-

нюю часть застройки осуществлялись через ворота в деревянных 

заборах,  соединявших  два  соседних  дома,  либо  (при  более  плот-

ной  застройке)  через  арочные  со  сводовой  кирпичной  кладкой 

проезды.  Общее  внутреннее  пространство,  таким  образом,  было 

замкнутым  и  делилось  брандмайерными  кирпичными  стенками 

на несколько дворов. Уцелевшие до нашего времени эти дворы до 

сих  пор  сохраняют облик  XIX  в.,  здесь  найдем  мы  и  остатки  бу-

лыжной  отмостки,  и  каменные  подсобные  строения  вроде  амба-

ров  и  складов,  и  очень  старые  деревья  с  мощными  кронами  — 

дубы, вязы, липы.

В последние десятилетия они подверглись реконструкции (ча-

сто  —  разрушению  и  застройке)  практически  повсюду  и  стреми-

тельно исчезают с лица земли. Попытки встраивать во внутрь та-

ких  кварталов  современные  дома  с  предварительной  расчисткой 

пространства,  закладкой  блочного  ленточного  фундамента  или 

забивкой  свай  не  оставляют  никаких  шансов  для  сохранения  тех 

ценных  образцов  русской  градостроительной  среды,  которая  при 

другом  более  внимательном  отношении  к  собственной  истории 

могла бы претендовать на специальные проекты и бережное вос-

становление.

6. Жилые поселки улучшенного типа конца 1930-х годов представ-

лены  домами  «краснокирпичной  архитектуры»,  которая  словно 

унаследовала некоторые черты стиля русской промышленной ар-

хитектуры начала XX в., явившей свои образцы в зданиях первых 

советских  льнокомбинатов,  кондитерских  фабрик,  ликероводо-

чных заводов и т.д. Эти дома, спроектированные, как правило, в 

середине 1930-х годов, были первой попыткой возведения жилья 

улучшенного типа для рабочих семей. Однако трехкомнатные квар-

тиры с лоджиями и кладовками, предназначенные для осуществ-

ления нового соцкультбыта, были быстро перепланированы в пер-

вые  советские  «коммуналки»,  каковыми  они  и  оставались до са-

мого  последнего  времени.  П-образные  дома,  обращенные  друг  к 

другу  «ножками»,  с  «черными  ходами»  подъездов  («парадные», 

как  правило,  наглухо  перекрывались)  образовывали  дворовое 

пространство  с  четкими  границами,  которое  дополнительно  за-

щищалось деревянными или чугунными заборами и штакетника-

ми.  Объединенные  работой,  бытом  и  отдыхом  рабочие  семьи, 

ютившиеся  каждая  в  отдельной  комнате  (!),  устраивали  неплохое 

озеленение  своими  руками,  причем  жесткий  контроль  за  форма-

ми  местного  ландшафтного  дизайна осуществлялся  взрослыми  — 

отсюда  сохраняющиеся  до  сих  пор  роскошные  старые  деревья, 

цветники и клумбы. В конце XX в. в таких соседствах еще можно 

было  встретить  и  остатки  плодоносящих  плодовых  садов  с ябло-

нями, грушами и даже вишнями — в этом смысле ландшафтное

обустройство  придомовых  пространств  данного  типа  городской 

среды можно считать идеальным  — оно осуществлялось «тщани-

ем»  обитателей,  при  этом  двор  безусловно  осознавался  как  ли-

чное пространство любым его жителем.

В  дворах  таких  соседств  (рис.  9.5) впервые  появляется  ощути-

мое членение пространства на функциональные зоны: здесь нахо-

дилось место и для подсобных построек, и для единоличных гара-

жей (благо они были тогда редкостью чрезвычайной), и для фрук-

тового  сада,  и  для  детской  площадки,  которая,  как  правило,  рас-

полагалась в центре двора, окруженная полосами газонов и зеле-

ных  насаждений  (кустов  и  деревьев),  устраиваемых  вдоль  окон 

первого этажа на некотором отдалении. Общность соседства опре-

делялась наличием объектов общего пользования, которые при-

461

ходились по одному на весь поселок. Это «веранды» — деревянные 

подмостки для заезжих агитбригад и артистов, площадки для игр 

(волейбола  и  пионербола),  детские  площадки  с  песочницами  и 

качелями  для  самых  маленьких,  уголки  отдыха  (почему-то  назы-

вавшиеся  «красными»  —  в  них,  видимо,  также  предполагалось 

чтение  передовиц  центральных  изданий),  для  пенсионеров,  «за-

бивавших козла», т. е. проводивших досуг за любимым занятием — . 

игрой в домино.

Сохранность этих домов кое-где оказалась уникальной, посколь-

ку они были возведены из последних партий красного «царского» 

кирпича,  сделанного  по  русской  технологии  начала  XX  в., очень 

прочного и надежного.

В предвоенное время, да и сразу после войны обитатели таких 

домов  считали  себя  счастливцами:  они  жили  в  лучших  по  ком-

фортности строениях эпохи и это обстоятельство наложило отпе-

чаток на традиции и характер обустройства среды.

7.  Малоэтажная  каменная  послевоенная  застройка  —  «немецкие 

кварталы»  —  еще  один  характерный  тип  соседства  в  наших  горо-

дах,  возникших уже  в послевоенное  время:  с 1947  по 1956  г.  Не-

мецкими (на бытовом уровне) их называют потому, что они обы-

чно  строились  немецкими  военнопленными,  разбросанными  по 

всей  стране,  но,  разумеется,  не  только  ими.  Архитектура  их  при-

мечательна — двухэтажные (реже — трехэтажные) каменные дома 

с  высокой  покатой  крышей,  выступами  эркеров  и  каменными 

поясками  между этажами  и  лопатками  и  даже  кое-где рустом  на-

ложенной на кирпич штукатурки действительно в каком-то смыс-

ле  представляли  собой  стилевую  смесь  из  русского  купеческого 

каменного  дома  и  коттеджа  западно-европейского  типа.  В  трех-, 

четырехкомнатных  коммунальных  квартирках  с  очень  маленьки-

ми  по  размеру  комнатами  селились  по  несколько семей,  так, что 

коммуналки абсолютно преобладали и здесь. Дома составляли це-

лые  кварталы  и  даже  микрорайоны;  небольшие  по  размеру,  они 

ограничивали и такие же «игрушечные» дворики с обустройством 

по  типу описанного  выше  —  штакетники  с  газонами  и  кустарни-

ками непосредственно перед  домом и общая дворовая зона с ве-

шалами для белья, детскими площадками и лавками-столами для 

взрослых. Выросшие за полвека выше крыш домов деревья, среди 

которых  много  плодовых,  определяют  общий  зеленый  облик  та-

ких  соседств,  сравнительно низкая плотность  застройки  и обуст-

роенность дворов сохраняют хорошие возможности для реконст-

рукции.

Итак, подытоживая типы городских соседств, возникавшие до 

середины XX в. в отношении ландшафта, можно отметить некото-

рые  общие  черты,  которые  объединяют  их  несмотря  на  явные 

различия в организации пространства дворов. Это кварталы замк-

нутой или полузамкнутой застройки, которая ограничивает и за-

462

щищает  внутреннее  пространство,  с  двух-,  трехэтажными  здани-

ями, построенными до середины прошлого века, характеризуют-

ся узкими улицами и плотной застройкой. Почвы здесь пережили 

несколько  периодов  освоения,  среди  которых  непременно  был 

ранний  сельскохозяйственный  (распашка  и  выпас)  и  поздний 

садово-огородный,  в  этой  связи  они  представляют  собой  смесь 

природного  субстрата  с  горизонтами,  сильно  обогащенными  гу-

мусом  и  привлеченными  насыпными  субстратами,  в  том  числе 

удобрениями  и  обогащающими  смесями  (торфяной  крошкой, 

например).  Здесь  сохранились  отдельные  садовые  участки  (типы 

соседств 1, 2, 3), в прочих озеленение особенно развито у домов 

с цветниками и кустарниками, много взрослых и старых деревь-

ев,  а  также  зарослей  самосева,  возникающих  из-за  вегетативного 

разрастания  таких  пород,  как  ясень,  тополь,  клен,  а  также  все 

ивовые. Широко распространены садовые сорняки, придорожные 

растения и виды парковых газонных трав, многочисленные деко-

ративные растения и кустарники, единичные однолетники у стен 

домов  и  по  окраинам  газонов.  Встречаются  адвентивные  (занос-

ные) виды, выросшие из семян, служащих кормом птицам.

Число видов дикой флоры в общем незначительно, но во внут-

ренних дворах сохраняются некоторые виды деревьев, в том чис-

ле  старых  и  крупных;  такие  «кряжистые  стволы»  способны  вы-

полнять  функцию  отдельных  местообитаний,  выдерживая  сонм 

поселенцев в своих старых дуплах. Многие старые липы к концу 

жизни сохраняют лишь внешний подкоровой слой древесины, в 

то время как во внутренних огромных полостях совокупными тру-

дами  птиц,  точильщиков  и  муравьев  скапливаются  многие  кило-

граммы  пропитанного  гумусом  грунта,  перемешанного  с  древе-

сным рухляком. Для таких соседств также характерны некоторые 

виды птиц, гнездящиеся на зданиях: домовой воробей, сизый го-

лубь,  черный  стриж,  горихвостка-чернушка.  Настоящим  бичом 

подвалов старых домов является серая крыса, а в межэтажных пе-

рекрытиях «царствует» домовая мышь.

8. Кварталы «сталинских» домов эпохи конца 1940-х— 1950-х го-

дов,  как  правило,  выстраивались  вдоль  центральных  улиц  круп-

ных городов, часто вдоль новых проспектов или магистралей, со-

единявших железнодорожные вокзалы с жилыми районами города 

(рис.  9.6).  Стиль,  в  котором  они  выдержаны,  называют  по-раз-

ному: сталинский ампир, советский неоклассицизм, ложный клас-

сицизм; некоторые исследователи находят в них признаки конст-

руктивизма.  Отчасти  крупные  трех-,  четырехэтажные  строения 

соответствуют всем трем стилям: конструктивизм узнается по ра-

циональности и геометрической строгости форм, однако обильно 

встречающиеся  «украшательские»  детали  вроде  фронтонов,  лож-

ных  колонн  (кое-где  венчающихся  даже  ионическим  ордером), 

пилястров и лопаток, массивных балконов с нелепыми толстыми

463