Добавлен: 23.04.2023
Просмотров: 130
Скачиваний: 1
Глава 3 Актуальные проблемы принятия наследства с учетом новелл, введенных третьей частью Гражданского кодекса Российской Федерации
Одной из новелл является введение в ГК РФ нормы, устанавливающей презумпцию фактического принятия наследником наследства в случае совершения им хотя бы одного из действий, предусмотренных п. 2 ст. 1153 ГК РФ (или иных действий, так как приведенный в статье перечень не является исчерпывающим). Это правило действует до тех пор, пока не доказано иное. Указанная презумпция относится к разряду предположений praesumptiones juris tantum или таких предположений, которые «установлены самим законом, когда сам закон предписывает заключать из наличности известных фактов о существовании другого факта, но при этом дозволяет, однако же, опровергать существование этого последнего факта посредством представления доказательств противного или доказательства тому, что презюмируемый законом факт на самом деле не имеет места»[18]. Иными словами, это опровержимая презумпция (то есть могущая быть опровергнутой)[19].
Признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник: вступил во владение или в управление наследственным имуществом.
В нотариальной практике возникают следующие вопросы: 1) кто имеет право опровержения указанной презумпции; 2) в какие сроки презумпция может быть опровергнута; 3) что является доказательством ее опровержения?
Для анализа нормы, содержащейся в п. 2 ст. 1153 ГК РФ, следует обратиться к работе Черепахина Б.Б., исследовавшего в свое время положение статьи 429 ГК РСФСР 1922 года, согласно которому присутствующий наследник[20] считался принявшим наследство, если он в течение трех месяцев со дня открытия наследства не заявил надлежащему нотариальному органу об отказе от наследства. Черепахин Б.Б. поставил вопрос: имеет ли в данном случае место юридическая презумпция, опровержимая или неопровержимая? При этом рассматривались различные точки зрения ученых. Так, Граве К.А.[21] выступал за опровержимость презумпции принятия наследства присутствующим наследником. Неопровержимой указанную презумпцию считал Левенталь [48, с. 62]#S. Вообще отрицал наличие презумпции в ст. 429 ГК РСФСР Юдельсон К.С.[22] Черепахин Б.Б., склонявшийся к позиции ученых, широко допускавших опровержение данной презумпции, выделил несколько важных моментов, которые могут быть использованы при осмыслении сущности норм современного наследственного права.
А) Во-первых, обращалось внимание на существенность выражения наследником воли, направленной на достижение определенной цели (принятие наследства или отказ от него). Сложность вопроса возникает при полном отсутствии со стороны присутствующего наследника не только заявления о принятии наследства, но также и всяких других действий, свидетельствующих о наличии воли, направленной на принятие наследства. Наличие таких действий является доказательством принятия наследства, а потому не требуется никакой презумпции. Следует отметить, что Антимонов Б.С. и Граве К.А. усматривали в подходе судебной практики своего времени стремление повсюду вскрыть волевой момент в поведении присутствующего наследника в отношении наследства.
Б) Во-вторых, навязывание наследства лицу, не желающему его приобрести, лишено каких-либо разумных оснований и не может считаться обоснованным предписаниями закона. Приобретение наследства - вполне добровольный акт, а потому презумпция принятия может быть опровергнута любым поведением (действием или бездействием) лица, призванного к наследованию, свидетельствующим о его нежелании принять наследство[23]. Разумеется, поведение призванного к наследованию должно быть доступным восприятию третьих лиц, поскольку сделки - принятие наследства и отказ от наследства - являются сделками, нуждающимися в восприятии.
В) В-третьих, опровержение презумпции принятия наследства присутствующим наследником может быть допущено только со стороны самого наследника, но никак не со стороны других лиц независимо от их заинтересованности в таком опровержении. Антимонов Б.С. и Граве К.А. справедливо отмечали, что по существу предположение статьи 429 ГК сделано в пользу присутствующего наследника и не может обращаться против него[24].
Г) В-четвертых, допускалась возможность доказывания наследником того обстоятельства, что вследствие незнания об открытии наследства в его пользу он был лишен возможности заявить об отказе от наследства в пределах установленного законом срока. Гражданин мог находиться далеко от места своего постоянного жительства и не получить сообщения о смерти наследодателя или быть тяжело больным и т.д.
Используя данные выводы для осмысления сущности нормы, содержащейся в п. 2 ст. 1153 ГК РФ, отметим следующее. Критерием оценки действий наследника по принятию (непринятию) им наследства является направленность его воли. Для того чтобы у нотариуса была возможность оценить эту направленность, воля наследника должна быть явно выраженной. В случае отсутствия бесспорного документа, свидетельствующего о желании (нежелании) наследника принять наследство, презюмируется его принятие (естественно, при условии доказанности совершения им действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства). В случае поступления от наследника заявления (формально соответствующего требованиям п. 1 ст. 1153 ГК РФ) о непринятии им наследственного имущества[25] (либо об отказе от него) нотариус, несмотря на существование данных, подтверждающих фактическое принятие наследником наследства, должен рассматривать его в качестве лица, которое не приняло наследство (отказалось от него). Право опровержения презумпции, установленной п. 2 ст. 1153 ГК РФ, принадлежит только самому наследнику, совершившему действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, поскольку норма эта установлена именно в его интересах. В случае если наследник совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, суд может по заявлению этого наследника признать его отказавшимся от наследства и по истечении установленного срока, если найдет причины пропуска срока уважительными.
Большую практическую значимость имеет вопрос: в какие сроки и в каком порядке «иное» в соответствии с п. 2 ст. 1153 ГК РФ должно быть доказано наследником в случае, если он не имеет намерения приобрести наследство, но совершил при этом действия, свидетельствующие о его принятии?[26]
Прежде всего, необходимо отметить, что поводом к установлению в законе опровержимой презумпции принятия наследства явилась сложившаяся за долгие годы нотариальная практика, когда проживавший совместно с наследодателем наследник автоматически включался в состав наследников и его доля в наследственном имуществе оставалась открытой даже в том случае, если он прямо заявлял нотариальному органу о своем нежелании принимать наследство. Однако, как верно подчеркивают Виноградова Р.И. и Репин В.С., проживание лица совместно с наследодателем (подтверждающееся выпиской из домовой книги либо справкой ЖЭКа) далеко не всегда свидетельствует о том, что после его смерти это лицо фактически принимает наследство - квартиру, где они проживали, или дом[27]. У него могут быть совершенно иные намерения. Так, например, наследник, проживающий в принадлежавшем наследодателю жилом помещении и продолжающий там проживать после открытия наследства, может вносить соответствующие платежи, осуществлять текущий ремонт помещения, но не иметь намерения становиться собственником жилья, так как его вполне устраивает статус нанимателя[28].
В настоящее время у наследника появилась возможность заявить о своем нежелании принять наследство после совершения им действий, свидетельствующих о фактическом его принятии. В литературе в связи с этим предлагается истребовать от таких наследников заявления следующего содержания: «Ставлю в известность, что на наследство... я не претендую». Причем из контекста можно понять, что подобное заявление может быть истребовано даже после истечения срока, установленного законом для принятия наследства[29]. Некоторые нотариусы придерживались подобной практики и раньше. Таким образом, следуя указанной позиции, получается, что наследник, опираясь на формулировку п. 2 ст. 1153 ГК РФ, может заявить о своем нежелании принимать наследство далеко за пределами шестимесячного срока, установленного по общему правилу на его принятие. Причем речь здесь идет не об отказе от наследства (для этого установлен жесткий срок - п. 2 ст. 1157 ГК РФ), а именно о том, что, несмотря на совершение действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, наследник его не принял, поскольку не имел на это намерения.
Такой подход представляется не соответствующим интересам других наследников, в том числе наследников последующих очередей. Получается, что, если в деле нотариуса имеются данные о том, что наследник фактически принял наследство, нотариус должен признать факт того, что наследство принадлежит этому наследнику. В то же время такой наследник, решив, что наследство ему не нужно, допустим, через два года придет к нотариусу и заявит, что на самом деле намерения принимать наследство у него не было и на наследство он «не претендует». Подобная ситуация нежелательна ни для других наследников, ни для наследственного имущества, находящегося в течение длительного времени в распоряжении неуполномоченного лица либо вообще без присмотра. Гордон М.В. справедливо признавал крайне нежелательным положение, когда наследник начинает (тайно от других лиц) распоряжаться наследственным имуществом, но стремится оставить за собою возможность решить впоследствии вопрос о том, принял ли он наследство или нет[30].
В связи с этим представляется целесообразным уточнение формулировки нормы п. 2 ст. 1153 ГК РФ. По нашему мнению, наследник должен иметь возможность опровергнуть установленную в законе презумпцию принятия им наследства в бесспорном порядке (через органы нотариата), но только в пределах срока, установленного законом для принятия наследства и отказа от него. Кроме того, в законе следует указать, что наследник вправе опровергнуть презумпцию принятия им наследства лишь путем подачи заявления об отказе от него[31]. Это способствует большей стабильности и устранению всякой неопределенности по поводу судьбы наследственного имущества. Такой подход соответствует интересам других наследников. Интересы наследника, имеющего право на опровержение установленной презумпции, гарантированы нормой абз. 2 п. 2 ст. 1157 ГК РФ, предоставляющей ему возможность просить суд признать его отказавшимся от наследства и в том случае, если он пропустил установленный для этого срок по уважительной причине.
Учитывая изложенное, можно предложить следующую редакцию нормы п. 2 ст. 1153 ГК РФ: «Если наследник в течение срока, установленного ст. 1154 настоящего Кодекса, не заявит нотариусу по месту открытия наследства (другому уполномоченному законом лицу) об отказе от наследства и совершит действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства... он считается принявшим наследство».
На практике у нотариусов возникают сложности также при применении п. 2 ст. 1152 ГК РФ, абзацы первый[32] и второй[33] которого могут рассматриваться как взаимоисключающие. Приведем следующий пример. Марченко обратился в суд с иском к инспекции по налогам и сборам по г. Ногинску, указав, что он является наследником по завещанию имущества умершего 06.01.93 отца Марченко, состоящего из автомашины. Указав на то, что он пропустил срок для принятия наследства, Марченко просил признать за ним право собственности на автомашину. Из материалов дела усматривается, что 05.08.94 истец получил в нотариальной конторе свидетельство о праве на наследство после умершего отца на облигации. Решением Ногинского городского суда от 15.09.00 требования Марченко удовлетворены, установлен факт принятия им наследства, кроме того, за ним признано право собственности на автомашину [77, с. 15]#S. Если бы отец Марченко умер после вступления в силу части третьей ГК РФ, а также если бы в рассмотренном примере содержалось указание на то, что облигации, принадлежавшие наследодателю, входили в состав незавещанного наследственного имущества (об этом в приведенном примере умалчивается) и Марченко принял их как наследник по закону, а не по завещанию, вопрос о том, признал бы за ним суд право собственности на автомашину, являлся бы спорным.
Дело в том, что по ныне действующему закону принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось (абз. 1 п. 2 ст. 1152 ГК РФ). Наследнику может причитаться: по закону - жилой дом и транспортное средство, а по завещанию - квартира. Соответственно, применяя данную норму, наследник, принявший наследство, состоящее из жилого дома (например, неся бремя содержания дома), принимает все причитающееся ему наследство, включающее и транспортное средство, и квартиру. В то же время в абз. 2 п. 2 ст. 1152 ГК РФ указывается, что при призвании наследника к наследованию одновременно по нескольким основаниям наследник может принять наследство, причитающееся ему по одному из этих оснований, по нескольким из них или по всем основаниям. Из этой нормы может возникнуть вывод о том, что в приведенном примере наследник, принявший наследство, состоящее из жилого дома, принимает только наследство, причитающееся ему по одному из оснований, - по закону. При этом его нельзя считать принявшим наследство по завещанию: он как будто бы выбрал одно из оснований наследования.
К такому выводу склоняется, в частности, Шилохвост О.Ю.: «С учетом того что наследник может призываться к наследованию одновременно по нескольким основаниям, «часть наследства» в абз. 1 п. 2 ст. 1152 следует толковать буквально как часть имущества из наследства, причитающегося наследнику по любому из таких оснований. Это означает, что если наследник призывается к наследованию одновременно и по закону, и по завещанию, то принятие им наследства, причитающегося ему по закону, вовсе не означает его согласия на приобретение наследства, предназначенного ему в завещании»[34].
Толстой Ю.К. справедливо отмечает, что «наследник, призванный к наследованию по нескольким основаниям, может принять наследство по всем этим основаниям, либо по нескольким из них, либо только по одному из них. Но какой бы выбор он ни сделал, он не может принять лишь часть того, что может унаследовать по основанию, по которому призван к наследованию»[35]. Однако, к сожалению, он не касается напрямую рассматриваемого нами вопроса.
Высказывая свою точку зрения по данной проблеме, хотелось бы обратить внимание на то, что основополагающим принципом ныне действующего российского наследственного права является принцип универсальности правопреемства при наследовании, установленный в законе. Данный принцип основан на положении римского частного права, в соответствии с которым наследник, вступая в наследство, приобретает единым актом все имущество наследодателя как единое целое[36]. В п. 1 ст. 1110 ГК РФ закреплено положение о том, что при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил Кодекса не следует иное. Указанное правило, относящееся к общим положениям о наследовании, содержит не что иное, как презумпцию универсальности наследственного правопреемства. То есть переход актива и пассива наследства как единого целого и в один и тот же момент к наследнику презюмируется, если иное не следует из норм ГК РФ. В продолжение идеи общей нормы специальная норма, посвященная принятию наследства наследником, устанавливает правило: принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось (абз. 1 п. 2 ст. 1152 ГК РФ). Данное правило также содержит установленную на уровне закона (уже на уровне специальной нормы - по отношению к норме, содержащейся в п. 1 ст. 1110 ГК РФ) презумпцию: пока не установлено законом иное, предполагается по общему правилу то, что закреплено. Норма, содержащаяся в абз. 2 п. 2 ст. 1152 ГК РФ, является исключением (возможность которого предусмотрена п. 1 ст. 1110 ГК РФ) из общего принципа универсальности наследственного правопреемства и положения, содержащегося в абз. 1 п. 2 ст. 1152 ГК РФ. В соответствии с ней возможность выбора основания наследования принадлежит наследнику, призванному к наследованию по нескольким основаниям. Соответственно пока воля такого наследника на принятие наследства по одному, нескольким либо всем предоставленным ему основаниям не выражена, презюмируется принятие им всего причитающегося ему наследства (по всем основаниям, по которым он призывается к наследованию) в случае, если он принял хотя бы его часть (по любому из оснований).[37]