Файл: Основы нотариата (Понятие и сущность нотариата, его место среди институтов гражданского общества).pdf

Наследование появляется тогда, когда на арену выходит индивид, пусть даже продолжающий находиться в тесной связи с родом, племенем, общиной. Само наличие наследования, однако, не означает возникновения наследственного права.

Древнеримские Законы XII таблиц V в. до н.э. хотя и не являлись первым в мире памятником, содержащим нормы о наследовании, но именно данный исторический документ заложил фундамент дальнейшего развития наследственного права в масштабе Европы. Именно с той поры прививается культура testamentum - воли завещателя о своем имуществе, которой и отдается предпочтение. В Древнем Риме развиваются нормы и теория наследственного права, в той или иной степени воспринятые романо-германской правовой семьей, зарождается и система наследственного права, состоящая из субинститутов наследования по завещанию, наследования по закону, наследственных процедур17, с. 12.

Для теории российского права, во многом воспринявшего идеи романо-германской системы, весьма ценен опыт французского, итальянского и германского законодательства. Так, обратив внимание на действующий итальянский CodiceCivile, введенный Декретом короля Виктора Эммануэля III от 16 марта 1942 г., мы увидим, что развитая система наследственного права составляет книгу вторую (сразу же за книгой первой - о праве лиц и семейном праве) и содержит 354 статьи34, с. 69.

Российское наследственное право построено на небольшом количестве (76 статей) специальных норм, но с отсылками (прямыми и предполагаемыми) к семейному, вещному, обязательственному и «нотариальному» праву23, с. 43.

Если говорить о генезисе русского наследственного права как системы норм, судебной практики и теории, то необходимо обращаться к Своду законов 1832 г. Данное обстоятельство никак не умаляет достоинства таких источников, как Русская Правда, Псковская и Новгородская судные грамоты, Судебники 1491, 1550, 1589 гг., Соборное уложение 1649 г., законодательные попытки в XVIII в. и довольно прогрессивный проект Гражданского уложения 1814 г. Однако до Свода законов в сфере наследования не существовало стройной взаимосвязанной системы «закон - судебная практика – теория», которую и возможно называть правом в полном смысле слова7, с. 6.

Метаморфозы постреволюционного и советского наследственного права были связаны с отменой наследования в 1918 г., принятием гражданских кодексов в 1922 и 1964 гг., ограничивающих объект наследования, волю наследодателя, круг наследников. В то же время активно развивалась теория. Труды Е.А. Флейшиц, В.И. Серебровского, Б.С. Антимонова, К.А. Граве, Б.Б. Черепахина, П.С. Никитюка, А.М. Немкова, Т.Д. Чепиги, М.Ю. Барщевскогои многих других не только не утрачивают актуальность, но составляют в настоящее время основу теории отечественного наследственного права.

С введением в действие 1 марта 2002 г. части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации началась качественно новая эпоха наследственного права, отвечающего конституционной концепции частной собственности и потребностям гражданского оборота.

Сравнительное наследственное правоведение включает широкий спектр законодательств стран СНГ, Франции, Германии, США и является весьма ценным источником для познания и совершенствования российских норм10. С. 67. Наибольшая практическая значимость таких исследований проявляется в сфере международных частноправовых отношений9, с. 36.

Историческое направление в современном наследственном праве вообще - это возрождение классической дореволюционной традиции. Особенную актуальность приобретает богатый опыт дореволюционного права в сфере толкования и исполнения завещаний сейчас, когда произошло возвращение права частной собственности и, следовательно, имеет место палингенез многих забытых отечественных институтов.

С древних времен наследственное право соединено институциональными связями с правом лиц, семейным правом, сделками, вещным и обязательственным правом. С XIX в. в мировой практике, и в том числе в России, устанавливается особая процессуальная связь между наследственным и международным частным правом, актами гражданского состояния и нотариатом. В настоящее время преобладают исследования связей наследственного и жилищного права (М.Н. Рахвалова, Е.А. Низамова). Весьма популярными в судебной практике являются дела по оспариванию завещаний и признанию недействительными отказов от наследства - в таких делах неразрывность институциональных связей наследственного права и «права сделок» наиболее выражена. Распространение таких дел, несомненно, вызывает актуальность теории.

Представляется, что в настоящее время слаборазвитым является следующий теоретический блок: принципы, презумпции и институциональные связи наследственного права, наследственные процедуры, исполнение завещания и так называемое душеприказничество, наследование нетрудоспособными иждивенцами, наследственная трансмиссия, доверительное управление наследством и др.8, с. 27.

Обращаясь к теории наследственного права вообще, можно проследить статичные и динамичные элементы - в зависимости от того, насколько часто они подвергались законодательным изменениям. К статичным элементам современного наследственного права можно отнести следующие: универсальность наследственного правопреемства, степени родства и очередность как основы наследования по закону, концепция завещания как исключительно одностороннего имущественного акта на случай смерти, приоритет нотариальной формы завещания.

К динамичным элементам относятся завещательные распоряжения и наследственные процедуры. Так, развитие получили нормы о завещательном отказе и субституции, о наследственной трансмиссии, о сроке на принятие наследства, о фактическом принятии наследства, о доверительном управлении и др.

Особое значение в динамичном сегменте наследственного права имеет судебная практика, интерпретирующая закон и иногда порождающая новые «нормы».

Обобщенные новеллы содержатся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 «О судебной практике по делам о наследовании»35.

Так, Пленум развил норму п. 3 ст. 1145 ГК РФ и, по существу, представил разъяснение, содержащее новую «норму» о сохранении статуса «отчим (мачеха) - пасынок (падчерица)» и наследственно-правовой связи между ними в случае, когда брак с родителем таких пасынков и падчериц был прекращен еще до открытия наследства вследствие смерти или объявления умершим. Вопрос о том, сохраняется ли соответствующая наследственно-правовая связь, если впоследствии отчим (мачеха) зарегистрируют новый брак, не разъяснен.

Совершенно новую «норму» вводит п. 39 Постановления, в котором предусмотрен дополнительно к существующим в ст. 1154 ГК РФ специальный срок принятия наследства: шесть месяцев со дня рождения наследника, родившегося после открытия наследства. Обоснование такого разъяснения правовыми нормами, к сожалению, не приведено.

Также новая «норма» содержится в п. 45 Постановления: при направленном отказе наследник вправе «распределить между наследниками свою долю по своему усмотрению». Указанное разъяснение также не нашло обоснования правовыми нормами.

Восполняют пробелы разъяснения Пленума о том, что получение свидетельства о праве на наследство является правом, а не обязанностью наследника (п. 7 Постановления), о пресекательном характере трехлетнего срока на получение завещательного отказа (п. 25 Постановления), об исполнении завещательного отказа только после возмещения расходов, предусмотренных в ст. 1174 ГК РФ, обязательной доли и удовлетворения требований кредиторов наследодателя (п. 26 Постановления).

На уровне нижестоящих судебных инстанций также можно увидеть некоторые прецеденты, где судебная практика фактически выполняет «правообразующую» функцию. Так, в Определении судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда от 5 июля 2011 г. N 84-В11-336 разъяснено решение казуса, не предусмотренного в законе, - порядок распределения наследственной доли одного из наследников по завещанию, умершего ранее завещателя. В Определении подтверждена правильность вывода суда первой инстанции (Решение Новгородского районного суда от 21 мая 2010 г.) о том, что в данном случае при отсутствии предназначения другого наследника в отношении оставшейся доли должны применяться нормы о наследовании по закону, но не приращение к доле другого наследника по завещанию (как это полагала кассационная инстанция: Определение судебной коллегии по гражданским делам Новгородского областного суда от 22 сентября 2010 г.). Впоследствии данное разъяснение было включено в абз. 2 п. 47 Постановления.

Мало регламентированной в настоящее время представляется также процедура доверительного управления наследством. В частности, отсутствуют нормы о согласовании кандидатуры управляющего и специальный запрет назначения доверительным управляющим лица из числа наследников. Общегражданский запрет в п. 3 ст. 1015 ГК РФ, к сожалению, часто игнорируется37.Отсутствует также специальный запрет на заключение договора доверительного управления наследством за пределами срока принятия наследства. Данный пробел проявляется в судебной практике. Например, Решением Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда от 10 сентября 2010 г. признано, что нотариус не вправе продлить действие договора более чем на срок принятия наследства. Однако в других судебных постановлениях факты превышения срока договора оставлены без правовой квалификации38.

В законе отсутствует и регламентация полномочий доверительного управляющего. Особую актуальность данный вопрос приобретает, когда объектом управления является наследство в виде акций и долей в уставном капитале. Поэтому в отсутствие нормативного регулирования довольно ценными являются правовые позиции Высшего Арбитражного Суда о том, что учреждение доверительного управления не зависит от волеизъявления других участников хозяйственного общества, о признании права управляющего участвовать на собраниях общества и голосовать39.

Таким образом, наследственное право можно охарактеризовать как статичную подотрасль, которая postfactum отражает изменения в гражданском обороте. Поэтому здесь исторически особое значение имеет судебная практика, зачастую восполняющая законодательные пробелы - как с положительным, так и с отрицательным эффектом. В качестве перспектив с уверенностью можно назвать сравнительное и историческое наследственное правоведение.

Глава 3. Совершенствование российского законодательства в области защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов

3.1. Совершенствование законодательства о правоохранительной деятельности

Защита субъективных прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц в Российской Федерации возлагается на различные правоохранительные государственные органы, к которым относится и нотариат26, с. 192.

Существующий исторический этап развития государственной (правоохранительной) службы и правоохранительной деятельности характеризуется постоянной их трансформацией, совершенствованием и адаптацией к меняющимся социально-экономическим, внутри- и внешнеполитическим условиям жизни российского общества и государства32, с. 204. Подобные изменения зачастую не сопровождаются должным теоретико-правовым обоснованием, имеют несистемный характер, проводятся порой с существенным опозданием, без широкого участия структур и институтов гражданского общества, а иногда имеют в своей основе узковедомственные, коррупционные составляющие.

В этих условиях возникает потребность в повышении эффективности и результативности государственного управления. Тем более что повышение эффективности всегда расценивалось в качестве ключевой методологической проблемы юридической науки, так как одной из важнейших ее задач является исследование не только и не столько того, что существует в политико-правовой реальности, сколько выработка представлений – что, как и каким образом в ней должно быть.

В связи, с чем особую значимость приобретают сегодня проблема повышения эффективности деятельности государственных (правоохранительных) органов, результативности и качества, оказываемых государством услуг гражданам и организациям27, с. 30.

А это напрямую обусловлено соответствием действий и правоохранительной деятельности государственных служащих в целом целям государственной (правоохранительной) службы и стоящим за ними потребностям личности и общества, а также возможностям их реализации.

К сожалению, как показывает практика, правоохранительная деятельность приобретает новые соответствующие современным задачам и востребованные веянием времени качества с трудом.

Общеизвестен факт – качество государственного управления в правоохранительной сфере напрямую зависит от уровня развития правового регулирования государственной (правоохранительной) службы и правоохранительной деятельности. Однако можно констатировать следующее сложившееся положение дел: с точки зрения правового регулирования именно государственная (правоохранительная) служба и правоохранительная деятельность, по сравнению с установленными в действующем законодательстве видами государственной службы Российской Федерации (федеральной гражданской и военной) и одноименными видами деятельности, находится в ущемленном и не вполне определенном положении25, с. 126.