Файл: "Реформа электроэнергетики в России".pdf

2.3.2 Доступность и стоимость технологического присоединения

В последнем рейтинге Всемирного Банка об условиях ведения бизнеса в различных странах (Doing Business) по критерию простоты, продолжительности и стоимости технологического присоединения к электрическим сетям Россия располагается на предпоследнем (184 из 185) месте из всех стран (ниже в рейтинге только Бангладеш):

• предпоследнее 184-е место по количеству процедур – 10 (ниже в рейтинге только Украина – 11);
• 180-е место по средней продолжительности – 281 день;
• 139-е место по удельной стоимости подключения (исходя из стоимости, выраженной через средний доход на душу населения) и одно из последних по абсолютной стоимости подключения – более 1300 долл./кВт.[10]

Черезмерно высокая удельная стоимость технологического присоединения к электрическим сетям очень снижает инвестиционную привлекательность России и вносит весомый вклад в рост цен на многие продукты и услуги. Приведем один наглядный пример. Цена двухкомнатной квартиры в Москве, площадью 70 кв. м составляет 7 млн руб. или 100 тыс. руб./кв. м. Мощность, выделяемая на квартиру, составляет 10 кВт или 13 000 долл. или около 400 тыс. руб., исходя из стоимости, приведенной в исследовании Всемирного Банка. Только стоимость технологического присоединения к электрическим сетям формирует около 6% в цене недвижимости.[6]

2.3.3. Надежность и качество электроснабжения

Существует несколько основных механизмов, которые были введены как средство для повышения надежности и качества электроснабжения. Например, раздельная оплата мощности внедрялась, в том числе, и в качестве средства повышения надежности энергосистемы за счет обеспечения достаточности генерирующих мощностей.

Из нововведений в данной области необходимо отметить последние изменения в 35-ФЗ «Об электроэнергетике», которыми закрепляется использование показателей надежности и качества услуг при утверждении инвестиционных программ сетевых компаний, а значит, эти показатели будут коренным образом влиять и на тарифы сетевых компаний. Фактически это означает, что для разработки и утверждения инвестпрограммы, необходимо для каждой сетевой компании в зависимости от начального состояния сетевых объектов, структуры потребителей, географических, климатических, топографических и иных факторов рассчитать нелинейную и чрезвычайно сложную теоретическую зависимость между объемом инвестиций с учетом разнесения затрат на ремонты и эксплуатацию и новое строительство, и ростом показателей надежности и качества услуг – т.е. какое количество инвестиционных ресурсов необходимо для роста показателей качества и надежности на одну условную единицу или для поддержания их на стабильном уровне. Само по себе это является чрезвычайно сложной задачей, и практически нереализуемо для небольших региональных ТСО. [2]

Необходимо отметить, что удельная капиталоемкость условной единицы надежности или качества может отличаться в разы для различных электросетевых компаний. Эту задачу просто невозможно реализовать без базы данных по динамике показателей надежности и качества в зависимости от затрат на ремонты и новое строительство минимум за 5-7 лет. Однако даже в опубликованной недавно Стратегии развития электросетевого комплекса РФ прямо указывается, что сбор информации для расчета SAIFI и SAIDI в основных компаниях (РСК и ФСК) начат недавно и реализован еще не в полном объеме. В расчете данной зависимости, как и в свое время в оценке базы инвестированного капитала при переходе к RAB, кроется риск дополнительного «раздувания» инвестпрограмм электросетевых компаний и ускоренного роста тарифов.

Однако, несмотря на значительное количество инструментов повышения надежности и качества электроснабжения, действующих через инструменты оптового рынка и тарифы сетевых компаний, до сих пор не создано действенных инструментов, при которых потребитель получает возможность компенсации, возмещения или перерасчета за плановые и неплановые отключения, ненадлежащие параметры частоты или скачки напряжения. Ни один из участников цепочки поставщиков электроэнергии не несет материальной ответственности перед конечным потребителем даже в случае аварийного отключения электроснабжения. Фактически потребители вынуждены оплачивать все инструменты надежности, но гарантий надежности никто не дает, а главное, никто не несет финансовой ответственности за все случаи прерывания электроснабжения. [2]

Глава 3 Итоги реформы

Результаты реформы российской электроэнергетики на сегодняшний день неутешительны. Главными итогами реформирования энергосистемы за последние 10-15 лет, особенно заметными всем потребителям стали:

1.Электроэнергетика стала либеральной. Единая энергосистема поделена на большое количество «кластеров», каждый из которых выполняет свой функционал. Дробление кластеров продолжается;

2.Рост тарифов на электроэнергию составил более 300% за последние 10 лет, а по некоторым регионам более 450%;

3.Усложнился процесс оплаты услуг за потребленную и планируемую к потреблению электроэнергию. Для выбора правильной, наиболее экономичной схемы оплаты даже требуется отдельный специалист – энерготрейдер.

4.Процесс присоединения новых потребителей также значительно усложнился. В процессе присоединения часто участвуют все субъекты энергетики региона – местная, региональная, магистральная сетевая компания (оформляющие между собой договоры о присоединении), системный оператор, региональный комитет по тарифам;

5.Кратно возросло количество жалоб на неисполнение со стороны сетевых компаний договорных обязательств по присоединению потребителей.

Также важно добавить такой существенный фактор, знакомый специалистам энергетики, как безудержный рост долговых обязательств региональных сетевых компаний. Согласно информации открытого доступа, рост общего объема краткосрочных и долгосрочных обязательств сетевых компаний с 2006 по 2014 год исчисляется в миллиардах рублей.

Необходимо отметить, что власть уже в открытую признает, что реформа электроэнергетики оказалась полностью провальной и требует срочных и правильных решений. В сентябре 2017г. об этом говорил уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов: «…«Пора признать, что реформа электроэнергетики полностью провалилась, не достигнув ни одной поставленной цели. Центр полностью утратил контроль за тарифами. В стране заявлено 220 тысяч инвестпроектов, из которых реализуется 10−15%, но все эти расходы исправно включаются в тариф», - сказал Уполномоченный.

По некоторым видам тарифов так называемая «инвестиционная составляющая» — прочие расходы, не имеющие отношения к непосредственному производству и передаче услуг ЖКХ, достигает 60%. При этом регулярный рост тарифов и принцип безубыточности позволяет закладывать в них самые невероятные расходы, которые никто не контролирует.

Главное предложение — заморозить все тарифы на два года и затем перейти к новой формуле их расчета, из которой будет исключена инвестиционная составляющая. Методология подразумевает создание единой федеральной информационной системы, в которой будут отражены все поступления и траты оператора, составляющие тариф: непосредственно производство электроэнергии, транспортировка, инвестиционные программы и так далее.

При этом тарифы должны устанавливаться в федеральном центре, но с учетом зональности, по единой формуле. А контроль за ними должен осуществляться с помощью технологии Big data, автоматически реагирующей на отклонения от заданной нормы, что исключит человеческий фактор. «Мы должны в каком-то смысле сделать шаг назад, -  потому что децентрализазация энергетических компаний не породила на рынке конкуренцию — появились новые монополии, только региональные». [13]

Заключение

В течение многих десятилетий электроэнергетика во всем мире была регулируемой даже в странах со зрелой рыночной экономикой. Лишь в последние 20 – 25 лет пришло осознание того, что совсем необязательно сохранять данную отрасль в условиях естественной монополии. Во многих сферах электроэнергетики (например, в сбыте и производстве) вполне возможны конкурентные отношения, кои способны повысить эффективности работы отрасли.

В истории российской Единой энергетической системы насчитывается более 50 лет. Ее формирование и развитие осуществлялось в условиях советского планового хозяйствования, со всеми его достоинствами и недостатками. Как уже отмечалось ранее, реформа электроэнергетики в нашей стране проводится в отношении той отрасли, доставшейся современной России в наследство от Советского Союза, и все вводимые за последние 15 лет объекты и мощности проектировались и строились еще в Советском Союзе.

Однозначно ясно, что состояние российской электроэнергетики в 1990-2000 годах оставляло желать лучшего, и она нуждалась в серьезных преобразованиях. Такие преобразования должны осуществляться осмотрительно и дальновидно.

В настоящее время, Россия является частью мирового энергетического рынка и занимает одно из ведущих мест в мировой системе оборота энергоресурсов. По данным, представленным в ежегодном докладе «International Energy Outlook», она занимает одно из первых мест по запасам и объемам добычи природного газа и угля. Российская атомная энергетика составляет двадцатую часть мирового рынка атомной электрогенерации, 15% мирового рынка реакторостроения, 45% мирового рынка обогащения урана, 15% мирового рынка конверсии отработанного топлива и обеспечивает 8% мировой добычи природного урана. Большие запасы энергоресурсов, рассредоточенные на территории страны, предопределяют ее существенную роль во всех энергетических сценариях. Но стоит помнить, что само наличие ресурсов вовсе не означает стабильного развития отрасли. Кроме того, экстенсивный вариант функционирования экономически несостоятелен и требует переосмысления роли энергетического сектора в жизни общества, пересмотра системы взаимоотношений отрасли и государства.
Запас прочности, заложенный в советские годы, к концу прошлого десятилетия подошел к предельному уровню, и состояние отрасли стало представлять серьезную угрозу экономической безопасности страны. Эта проблема была обоснована в энергетической стратегии России на период до 2020 г.: «В долгосрочной перспективе сам топливно-энергетический комплекс может не выдержать своей ведущей роли «локомотива» и «донора» российской экономики не в силу исчерпания самих природных ресурсов, а в силу технологических и финансовых ограничений, сдерживающих не только расширенное, но подчас и простое воспроизводство энергетического потенциала, которое становится все более капиталоемким».