ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.06.2021
Просмотров: 514
Скачиваний: 2
Специальным органов военной контрразведки являлась высшая воинская полиция. Ее деятельность регламентировалась секретными неопубликованными дополнениями закона от 27 января 1812 года. К задачам высшей воинской полиции относились: сбор разведывательной информации, контроль за происходящим в армии, надзор за деятельностью полиции, местной администрации, охрана и контроль доступа на территорию и ведение учета всех лиц, принадлежащих к армии или следующих за ней.
1.1.6. Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии
3-е отделение собственно его императорского величества канцелярии было создано в 1826 году. При этом была расформирована Особенная канцелярия МВД, и сотрудники Особенной канцелярии переведены в 3-е отделение. Формируя новый орган государственной безопасности, император видел пути стабилизации обстановки в стране в Укреплении государственных органов, более того, в личном Управлении империей.
Анализ сущности преобразований, осуществленных Николаем I, показывает, что по существу произошел возврат к изначальной схеме, предложенной Иваном Грозным, Алексеем Михайловичем и Петром I, при которой орган государственной безопасности был совмещен с личной канцелярией царя.
Помимо реорганизации политического сыска данное преобразование одновременно привело к существенному изменению властных полномочий в масштабах всей государственной структуры. П.В. Оржеховский, командовавший Отдельным корпусом жандармов в 1882—1887 гг.
Главным начальником Третьего отделения, шефом жандармов и командующим Императорской главной квартирой 25 июля 1826 г. был назначен А.Х. Бенкендорф.
Структурно Третье отделение было построено в соответствии с представленной императору А.Х. Бенкендорфом запиской «О делении на четыре экспедиции» от 14 июля 1826 г.
Основные функции 3-го отделения: охрана государственной безопасности, функции контрразведки, предупреждение шпионажа, контроль передвижения по стране иностранных граждан. Эти функции осуществлялись пятью экспедициями.
«Первая экспедиция в себе будет заключать все предметы высшей наблюдательной полиции... наблюдение за общим мнением и народным духом; направление лиц и средств к достижению этой цели; соображение всех поступающих в сем отношении сведений и донесений; составление общих и частных обозрений; сведения подробные о всех людях, под надзором по линии состоящих, равно и все по сему предмету распоряжения; высылка и размещение лиц подозрительных и вредных». Таким образом, первая экспедиция являлась ведущим звеном в структуре нового органа политического сыска. Ее основными задачами было предупреждение «злоумышлении против особы государя императора»; обнаружение тайных обществ и заговоров; сбор информации о положении в империи и за границей, состоянии общественного мнения, настроениях в политических течениях в различных слоях населения; тайный надзор за государственными преступниками, «подозрительными лицами» и др. К ведению первой экспедиции были отнесены общий контроль и наблюдение за деятельностью государственного аппарата, выявление злоупотреблений местных чиновников, беспорядков при дворянских выборах, рекрутских наборах.
1-я экспедиция считалась наиболее секретной. В ней осуществлялось наблюдение за деятельностью аппарата государственного управления, за общественными деятелями, здесь рассматривались дела по наиболее важным государственным преступлениям.
Вторая экспедиция должна была решать задачи надзора за «направлением», «духом и действиями» всех существовавших в России религиозных сект, прежде всего раскольников. В нее должны были поступать «известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам», сведения об открытиях, изобретениях, усовершенствованиях, об учреждении и деятельности различных обществ в сфере науки, культуры, просвещения. В подчинение второй экспедиции перешли изъятые из ведения Министерства внутренних дел секретные политические тюрьмы — Алексеевский равелин Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, Шлиссельбургская крепость, Суздальский Спасо-Ефимьевский монастырь и Шварцгольмский арестный дом в Финляндии, «в коих заключаются государственные преступники». В обязанности сотрудников экспедиции входило разбирательство жалоб, просьб и прошений по «тяжебным и семейным делам», поступавшим в Третье отделение на царское имя. Экспедиция ведала личным составом (вопросами определения, перемещения, награждения и увольнения чиновников отделения).
На третью экспедицию возлагалось выполнение контрразведывательных функций: надзор за пропуском иностранцев через границу, контроль за их пребыванием на территории Российской империи, ведение негласного наблюдения заповедением и образом жизни иностранцев, выдворение неблагонадежных иностранцев за пределы государства.
Четвертая экспедиция должна была заниматься «всеми вообще происшествиями в государстве и составлением ведомостей по оным». Иными словами на экспедицию возлагался сбор информации о пожарах, эпидемиях, грабежах, убийствах, крестьянских волнениях, злоупотреблениях помещиков властью над крепостными и т. п. Данную информацию предписывалось систематизировать и еженедельно обобщать в виде специальных сводных таблиц.
Пятая экспедиция была образована не сразу. Цензура литературных произведений и периодических изданий первоначально не входила в пределы компетенции Третьего отделения. Однако с момента его создания, согласно указанию Николая I, был организован надзор за А.С. Пушкиным, чуть позже под надзором и следствием оказался А.С. Грибоедов. С начала 30-х гг. и до своей смерти объектом заинтересованности Третьего отделения являлся А.И. Герцен, с 1837 г. — М.Ю. Лермонтов.
Кроме того, в 3-м отделении было 2 секретных архива, в которых хранились дела, связанные с расследованием государственных преступлений и сведения от заграничной агентуры.
С 1828 г. все типографии Российской империи получили предписание предоставлять в Третье отделение по одному экземпляру всех издаваемых газет, журналов, разного рода альманахов. В функции отделения была введена цензура всех драматических сочинений, предназначаемых для театральных постановок. Например, только за сентябрь 1842 г. им было рассмотрено 57 театральных пьес.
Появление новых функций потребовало соответствующего структурного оформления и осенью 1842 г. А.Х. Бенкендорф, ссылаясь на резкий рост числа театров в стране, добился согласия императора (Указ от 23 октября 1842 г.), на образование в Третьем отделении пятой экспедиции. В ее состав вошли цензор, его помощник и младший чиновник.
В соответствии с императорским указом пятая экспедиция осуществляла цензуру за драматическими сочинениями, предназначенными к театральной постановке на русском, немецком, французском, итальянском и польском языках, а также надзор за всеми выходящими в России периодическими изданиями. В обязанность чиновников входило сообщать «о статьях безнравственных, неприличных по обстоятельствам или по содержанию личностей и требующих почему-либо замечания, сообщать министру народного просвещения и т0Му главному начальству, от которого принятие надлежащих мер зависит».
Следует отметить, что, несмотря на значительный след, оставленный Третьим отделением в отечественной истории, штатная численность ведомства не превышала нескольких десятков человек даже в периоды высшего подъема революционного движения. Так, в 1826 г. в его штат входили 16 человек, в 1828 г. - 18, в 1841 - 27, в 1856 -31, в 1871 - 38, в 1878 — 52, в 1880 г. — 72 человека.
Рассматриваемый орган государственной безопасности существенно отличался от учреждений политического сыска при Александре I по подходу к организации деятельности. Прежняя децентрализация и дублирование ведомств заменялись жесткой централизацией. В проекте об устройстве «высшей полиции» А.Х. Бенкендорф недвусмысленно обозначил данное требование как одно из важнейших условий ее эффективной деятельности: «Для того чтобы полиция была хороша и обнимала все пункты империи, необходимо, чтобы она подчинялась строгой централизации, чтобы ее боялись и уважали и чтобы уважение это было внушено нравственными качествами ее главного начальника».
Значение Третьего отделения особенно возрастало за счет одной его важной функции, не упоминавшейся в официальном указе об образовании ведомства. Оно обладало правом надзора и контроля за деятельностью всех государственных учреждений и местных органов, что было закреплено в секретных инструкциях по корпусу жандармов.
Третье отделение принципиально отличалось от своих предшественников еще одной чрезвычайно существенной чертой — из всех отечественных спецслужб оно первым стало иметь под своим началом разветвленную территориальную сеть местных органов политического сыска в виде жандармских подразделений.
На новом уровне была реализована принципиальная схема «интеллектуальный центр — вооруженные исполнители», проявившаяся в зачаточной форме уже в деятельности Преображенского приказа. Сочетание деятельности небольшой по численности политической полиции, игравшей роль интеллектуального центра, со значительными по численности военизированными жандармскими подразделениями, обеспечивающими силовую поддержку, было принципиальным прорывом в организации политического сыска и в первые годы деятельности Третьего отделения дало ощутимые результаты. Несмотря на незначительный штат, орган политического сыска имел значительный документооборот. Так, в первые годы его существования одних только жалоб о пересмотре решений местной администрации, суда, полиции, о служебных делах, о восстановлении прав, по поводу личных оскорблений, семейных дел и на правительственные учреждения поступало в год от 5 до 7 тысяч. Поток информации неуклонно возрастал: в 1826 г. только в первой экспедиции было заведено 120 дел, зарегистрировано 198 входящих бумаг и 170 исходящих. В 1848 г. эти показатели соответственно составили 564, 4524 и 2818. К 1850 г. в архиве Третьего отделения скопилось около 30 тысяч дел. В 1869 г. Третье отделение представило царю 897 «всеподданнейших докладов», завело 2040 новых дел, получило 21215 входящих бумаг и отправило 8839 исходящих. Таким образом, ежедневно орган государственной безопасности Российской империи получал в среднем 60 и отправлял 24 документа.
Накопление секретной информации повлекло за собой необходимость разработки мер по ее защите от хищения. В январе 1849 г. из Третьего отделения пропало сразу 18 докладов его шефа с собственноручными резолюциями императора. Вырезки из них вместе с анонимной запиской были потом присланы по почте Николаю I. Служебное расследование установило, что документы были похищены губернским секретарем А. П. Петровым, сверхштатным сотрудником Третьего отделения, который с корыстной целью выкрал секретные бумаги «для передачи частным лицам».
Но деятельность Третьего отделения за границей не ограничивалась слежкой за русско-польской революционной эмиграцией. Его сотрудники осуществляли зарубежные пропагандистские кампании, направленные на поддержку русского самодержавия, а также вели политическую разведку. К 1877 г. Третье отделение имело в европейских странах не менее 15 постоянных агентов, направляющих в Россию информацию из Парижа, Лондона, Женевы, Вены, Потсдама, Мюнхена, Лейпцига, Бухареста.
Одной из главных задач Третьего отделения было изучение настроений в обществе. Цитируя своего заместителя фон Фока, А.Х. Бенкендорф часто повторял, что контроль за общественным мнением так же важен, как «топографическая карта для полководца перед сражением». Знание общественного мнения слагалось из рапортов жандармов. На первых порах информацию они собирали в ходе личного общения с различными слоями граждан. Позже начали привлекать к данной работе чиновников, журналистов и других лиц, владеющих информацией
Результаты деятельности Третьего отделения подводились ежегодно в форме отчетов. В данных документах оценка отдельных фактов и явлений давалась в весьма острой форме. Так, в отчете за 1827 г. Бенкендорф, характеризуя пороки чиновничьего аппарата, писал: «Хищения, подлость, превратное толкование законов — вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят, а не только отдельные, наиболее крупные из них, но, в сущности, все, так как им известны тонкости бюрократической системы».
Особую тревогу Третьего отделения вызывала дворянская молодежь. Так, в «Обзоре общественного мнения» за 1827 г. Указано: «Молодежь, т. е. дворянчики от 17 до 25лет, составляет в массе самую гангренозную часть империи. Среди этих сумасбродов мы видим зародыши якобинства, революционный и Реформаторский дух, выливающиеся в разные формы и чаще всего прикрывающиеся маскою русского патриотизма. Тенденции, незаметно внедряемые в них старшинами, иногда даже их собственными отцами, превращают этих молодых людей в на-стоящих карбонариев. Все это несчастие происходит от дурного воспитания. Экзальтированная молодежь, не имеющая никакого представления ни о положении России, ни об общем ее состоянии, мечтает о возможности русской конституции уничтожении рангов, достигнуть коих у них не хватает терпения, и о свободе, которой они совершенно не понимают, но которую полагают в отсутствии подчинения. В этом развращенном слое общества мы снова находим идеи Рылеева, и только страх быть обнаруженными удерживает их от образования тайных обществ».
Изучение обстановки в молодежной среде некоторое время было основным направлением деятельности спецслужбы, которая опасалась формирования новых тайных обществ по типу декабристских. Однако заслуживающих внимания материалов получено не было и интерес к данному вопросу ослаб.
К чести Третьего отделения, его руководители не боялись докладывать императору объективную информацию, правду в острой форме, что позволяло достаточно точно прогнозировать события. Так, в 1828 г., характеризуя обстановку в Царстве Польском, где наместник, великий князь Константин, относился к жандармам довольно скептически, не допуская их в польские губернии, и управлял поляками по собственному разумению, Бенкендорф писал Николаю I: «Власть продолжает там оставаться в руках презренных субъектов, возвысившихся путем лихоимства и ценою несчастья населения. Все государственные чиновники, начиная со служащих канцелярии генерал-губернатора, продают правосудие с аукциона»2. На основании убедительных фактов тайная полиция делала вывод, что подобная политика властей неминуемо приведет к социальному взрыву, что и произошло в форме восстания 1830—1831 гг.
1.1.7. Отдельный корпус жандармов
Исполнительным органом Третьего отделения был Отдельный корпус жандармов. В России слово «жандарм» появилось в конце XVIII в., будучи привнесенным из Франции, где так первоначально называли лейб-гвардию французских королей, с 1445 г. — тяжеловооруженную конницу, с 1791 г. — особый корпус, предназначенный для сохранения порядка в армии и внутри государства, а с 1854 г. — военно-организованную полицию, подчиненную военному министру и министру внутренних дел Франции.
В Российской империи с 1792 г. жандармами называли конную кирасирскую команду при цесаревиче Павле I, выполнявшую функции военной полиции до 1796 г. Во время заграничных походов 1813—1814 гг. жандармские войска формировались за счет выбранных от каждого кавалерийского полка одного благонадежного офицера и пятерых рядовых, которые должны были следить за порядком на марше и бивуаках. В их обязанности также входила борьба с мародерством, сопровождение раненых к месту оказания медпомощи и т. п. Согласно приказу главнокомандующего М.Б. Барклая де Толли от 10 июня 1815 г.: «Людям сих команд именоваться жандармами, и они должны быть отличны от прочих красной повязкою на правой руке».
Через некоторое время данные команды были упразднены, а Борисоглебский драгунский полк был переименован в жандармский. В конце 1815 г. при гвардейском корпусе был создан лейб-гвардии жандармский полуэскадрон.
В 1817 г. в составе Корпуса внутренней стражи, занимавшегося обучением рекрутов и содействием губернским властям в поимке разбойников, подавлении народных волнений, взыскании податей и недоимок, были сформированы жандармские подразделения для несения службы в обеих столицах, губернских и главных портовых городах. Всего к 1826 г. в России насчитывалось 59 различных по своему назначению жандармских частей и подразделений общей численностью в 4099 человек. Эти воинские образования, дислоцированные практически во всех значимых населенных пунктах империи, но не имевшие единого центра управления, А.Х. Бенкендорф предложил в своем проекте об организации централизованного политического сыска положить в основу добывающего и силового аппарата новой спецслужбы. Николай I, который предпочитал видеть спецслужбу, сформированную из офицеров, а не гражданских лиц, поддержал предложение А.Х. Бенкендорфа и почти одновременно с его назначением главой Третьего отделения 25 июня 1826 г. поручил ему исполнение должности шефа жандармов.