Файл: Содержание предисловие переводчика введение i. Сфера индуистского тантризма.pdf

71 будучи распределены концентрически по девяти сменяющим друг друга областям шричакры, располагаются таким образом по иерархической лестнице, начиная от высшего уровня в центре и вплоть до земного уровня, в четырехугольнике, образующем внешнюю часть чакры. Для отправления культа Трипурасундари используется именно не ее изображение, но эта чакра как ритуальное пространство, где мыслится ее присутствие вместе с пантеоном посредством мантр. Культ этой богини включал в принципе подношение мяса и алкоголя, но не соитие
1
. Когда адепт медитирует на шричакру, то она позволяет ему, идя от центра к внешней стороне (или напротив, от внешней части к центру) следовать, отождествляя себя с ней, за космической созидательной, а затем и разрушительной деятельностью
Богини. В ведантизарованной форме шривидьи, которая распространялась начиная с XVI в. в Южной Индии, этим путем почитается богиня Лалита.

72
Тексты свидетельствуют об этом присутствии божественной женственности: сборники гимнов в ее славу, восхваления ее «игр» с Шивой, списки тысячи имен (sahasranāma), которые ей дают, а значит, тысяч форм, которые она может принимать, метафизические трактаты о ее божественной и космической роли и т.д. Даже в панчаратре Богиня имеет почитателей, как об этом свидетельствует, например, Лакшми-тантра. В отношении этого двусмысленного характера, одновременно привлекательного и опасного, индуистских женских божеств можно заметить, что, как и все тантры, шактистские тексты были составлены мужчинами
1
. А значит, именно взгляд индийского мужчины на женщину как на источник энергии и в то же время хищное существо находит здесь выражение. Заметим, наконец, что если
Богиня часто именуется «Матерью» своими почитателями, то она вовсе не является богиней-матерью в собственном смысле слова: она создательница вселенной, но не родительница, и у нее нет детей (за исключением, правда,
Парвати, ассоциируемой с Шивой и матери Ганеши, но это исключительный случай). В различных тантрических Матерях, матриках, нет ничего материнского, а совсем напротив!
Развитие тантризма во вспомогательных текстах, экзегетика
Тантры, принадлежащие амнаям кулы, и агамы шайва-сиддханты, хотя они и содержат то, что составляет суть учения тантрического шиваизма, предлагают мало теоретических построений. Без сомнения, здесь уже встречаются некоторые важные понятия, но именно в творчестве комментаторов, экзегетов этих текстов обнаруживаются наиболее важные и интересные философские, метафизические и мистические построения.
Эта литература, которая распространяется главным образом с IX по
XIV вв., происходит, в частности, из Кашмира. Кашмирская экзегетика заслуживает особенного внимания, так как здесь содержится несколько наиболее оригинальных аспектов индийской мысли. Некоторые кашмирские наставники являлись тантриками (например, Утпападева и Абхинавагупта, упомянем только этих двух). Кроме того, именно благодаря кашмирской экзегетике учение тантрического шиваизма распространилось за пределами ограниченного круга отрекшихся от мира аскетов, чтобы охватить более широкую среду живущих в миру шиваитов.
В этих работах мы находим все то, что тантрический взгляд смог привнести нового и живого в основу, унаследованную от упанишад. Если это разнообразная экзегетика разделяет с ведантой недуалистический подход, она также отличается от нее во многих отношениях и, прежде всего, тем, что тантриков воодушевлял совершенно иной дух: не стоит смешивать веданту и
1
На самом деле, мы не можем утверждать это категорически, поскольку кто был автором этих текстов, как правило, остается неизвестным. Женщины, владевшие санскритом, также могли являться авторами некоторых из тантрических текстов. – Прим. пер.

73 тантру! К собственно пользе этого развития философии добавляется, наконец, факт, что эти произведения сохранились до наших дней, в то время как исчезли культы, являвшиеся их отправной точкой. Так, например, было в случае трики, которая сохранилась у некоторых вплоть до современной эпохи как система мысли или мистического подхода, в то время как публичный культ ее троих богинь или культ Сваччханды Бхайравы не отправляется более на протяжении столетий.
Комментарии, очевидно, составлялись как на тантры шайва-сиддханты, так и на тантры бхайравы. Однако мы будем рассматривать только комментарии на эти последние, так как они куда более интересные (и к тому же наиболее многочисленные). Что касается их отправной точки, то таковой можно назвать «Шива-сутры» и «Спанда-карику», приписываемые Васугупте
(IX в.), два важных во многих отношениях текста. Первый текст очень краткий: только семьдесят семь афоризмов, самый длинный из которых насчитывает всего шесть слов. Лишь комментарий может прояснить смысл этих афоризмов. Наиболее известным и заслуживающим прочтения является комментарий Кшемараджи (XI в.): он подчеркивает мистическое значение текста и ведет речь о медитации, мантрах и кундалини, ссылаясь на множество других текстов. Другое произведение, «Спанда-карика»
(насчитывает 52 строфы и на него написано четыре комментария
1
), представляет собой базовый текст того, что иногда называют «школой спанды». Для этой школы божество, представляемое как высшее вездесущее сознание, одушевляемо безграничным динамизмом, вибрацией (spanda), являющейся самой его природой. Мистическим образом постичь, что эта вибрация образует также сущностную природу всех состояний человеческого сознания, означает достичь освобождения. То, что в «Спанда-карике» сказано о природе и функционировании мантр, представляет в особенности полезные сведения
2
Другая экзегетическая традиция, более философская и даже более близкая ортодоксии, чем предшествующие, к тому же имеющая Шиву – а не какую-либо форму Богини – своим высшим божеством – это традиция пратьябхиджня, «припоминание». Она была сформулирована вначале
Соманандой (прибл. 900–950) в «Шива-дришти» («Видение Шивы»), затем уточнена его учеником Утпаладевой, наставником одновременно как крамы, так и трики, в замечательном труде «Ишвара-пратьябхиджня-карика»
(«Строфы о припоминании Владыки»)
3
, на которые Абхинавагупта
(непрямой ученик Утпаладевы) написал два длинных комментария
(«Ишвара-пратьябхиджня-вимаршини» и «Ишвара-пратьябхиджня-виврити-
1
Как и «Шива-сутры», «Спанда-карика» и часть комментариев на нее (а также и глава
«Шива-дришти») были переведены Лилиан Сильбюрн.
2
Лучшим переводом «Шива-сутр» является перевод на итальянский Р. Тореллы: Gli
Aforismi di Siva (Milan: Mimesis, 1999). «Спанда-карика» и четыре комментария на нее были изучены и переведены М. Дичковским («The Stanzas of Vibration»).
3
Критическое издание и аннотированный английский перевод Рафаэля Тореллы (Rome,
1994; Delhi, 2002).

74 вимаршини»), относящиеся к наиболее значимым произведениям философской мысли Индии. Для пратьябхиджни освобождение достигается через припоминание (pratyabhijñā) тождественности «Я» (ātman) и высшего
Владыки, Шивы. Постигнутое таким образом надличное «Я» содержит в себе совокупность субъективных и объективных феноменов в синтезе без дуальности, где различие между здесь и там, «Я» и другими преодолевается в безграничном блаженстве растворения в абсолюте. Несколько аспектов доктрины трики, которые разовьет Абхинавагупта – на уровнях сознания и
«Я» или памяти, например – происходят из пратьябхиджни.
Но еще одна экзегетическая традиция повлияла на трику и особенно способствовала синтезу Абхинавагупты – традиция крамы (относящаяся, как мы видели, к пашчимамнае) – как своей пятиричной системой, так и ролью, приписываемой Кали (во множественном числе). Крама приводит в соответствие каждую из пяти своих фаз с уровнем человеческого сознания, идя от осознания мира до растворения в жизни абсолюта. Кроме того, течение каждой из этих фаз направляемо богиней и движимо йогини, из которых двенадцать Кали одушевляют чувства, что придает мыслительной и сенсорной деятельности человека божественное энергетическое измерение.
Абхинавагупта посвятил двенадцать гимнов этим Кали. Экзегетика крамы были изложена в нескольких старинных трактатах, оставшихся неизданными, а также в «Махартха-манджари» Махешварананды (XIV в.)
1
Наконец, трика (в той форме, как мы можем ее знать) является во многих отношениях самой богатой из шиваитских традиций. К тому же она прославлена благодаря творчеству Абхинавагупты (прибл. 975–1025), выделявшемуся своим охватом и высоким уровнем. Часто заимствуя из других недуалистических традиций, Абхинавагупта занимает нечто вроде центральной, даже образцовой позиции. Почти невозможно вкратце изложить его учение. Вот, однако, несколько важных моментов, обнаруживающихся, к тому же, в достаточно значительной мере в трех предшествующих системах.
Прежде всего, божество или высшая реальность, Шива, представляется как чистое сознание (saṃvit, cit), проявляясь посредством своей собственной энергии, своей шакти (śakti) как целостность космоса, которая, не переставая быть отличной от Шивы, не является по отношению к нему чем-то внешним: все пребывает в Боге. Эта шакти, безграничная мощь, и есть Богиня – ее природа также тождественна природе Слова, vāc. Будучи активным, божество движимо внутренним динамизмом, бурлящим изобилием, самопроизвольным волнением, что выражает, в частности, термин спанда.
Оно представляется как яркий блеск (prakāśa), который через свой аспект энергии осознает само себя (vimarśa): таким образом, оно неразрывным образом является светом и сознанием. Кроме того, божество свободно, так как абсолютная свобода (svātantrya) «это сама жизнь Сознания». По этой
1
Hymnes aux Kâlî. La roue des énergies divines и Mahârthaman
̄ jari de Mahesvarânanda, в переводе и с предисловием Лилиан Сильбюрн.

75 причине трика иногда именуется сватантрьявада (svātantrya-vāda, «учение о свободе»). Вездесущая, трансцендентная и имманентная одновременно, абсолютная реальность, высшее сознание, не посягая на свою собственную природу, на свою совершенную чистоту и полную свободу, заставляет появиться в своем существе границы, чтобы привести мир в существование и дать жизнь отдельным существам.Эти существа в принципе обладают той же природой, что и божество, однако, будучи ослеплены неведением (ajñāna), не знают об этом. Поэтому только одержав победу над неведением посредством припоминания (pratyabhijñā) того, что их собственная природа тождественна природе самого абсолютного сознания, Шивы, эти ограниченные существа избегнут перевоплощения и достигнут освобождения. Освобождение, которое некоторые могут достичь в этой жизни (jīvanmukti), представляет собой приводящее к слиянию погружение в божество, взаимопроникновение с ним (samāveśa): освобожденное существо в действительности тождественно
Шиве (или Богине), превосходя мир и одновременно господствуя над ним.
Характерной чертой трики, совершенно важной в отношении ее мировоззрения и ее представлений, как психологических, так и касающихся поиска спасения, является недуальность сознания (samvidadvaya): в действительности существует только божественное вездесущее сознание, и индивидуальное сознание представляет собой только его аспект, это все- таки Бог, действующий в нас. Вот именно эти воззрения отличают трику от веданты.
В такой перспективе божественная милость (anugraha) или нисхождение энергии (śaktipāta), посредством которой проявляется эта деятельность, очевидно, играет основополагающую роль: именно от нее зависит наше спасение. Именно поэтому в «Тантралоке» Абхинавагупта разделил пути или средства (upāya) спасения в соответствии с тем, сколько милости удостаивается адепт, при этом наивысшее средство это когда милости больше всего: освобождение здесь является непосредственным, без того, чтобы была необходима какой-либо духовная аскеза или обрядность.
Чем слабее милость, тем более необходимы аскетические практики всех видов и обряды. Характерным в этом отношении является тот факт, что для трики наиболее выдающийся духовный учитель это тот, кто самопроизвольно удостаивается инициации от своего избранного божества
(svasamviddevatā) – без необходимости какого-либо ритуального посвящения
(здесь обнаруживается вообще присущее индуизму противоречие между ритуальным действием или йогой и набожностью, духовным усилием или милостью).
Что касается объективного мира, то он, не будучи нереальным, поскольку представляет собой божественное творение, обладает только относительной, эмпирической реальностью, так как он состоит лишь из образов, которые божественное сознание проецирует в яркой видимости
(ābhāsa) на самого себя как на экран, или как отражение в зеркале. Поскольку мир таким образом оказывается манифестацией божества, одушевляемой и