Файл: Курсовая работа Студента (тки), 2 курса, заочной формы обучения, гражданскоправового направления и профиля подготовки.docx
Добавлен: 03.02.2024
Просмотров: 164
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Вопрос о видах и формах соучастия вызывал разные суждения еще в дореволюционном праве и остается нерешенным до сих пор. Происходит это по той причине, что до сих пор уголовное законодательство не использует такие термины. Законодательство крупнейших зарубежных стран (США, Франции, Германии, Испании и т. д.) в Общей части не выделяет формы и виды соучастия, но в Особенной части указывает на такие его разновидности, как группа лиц, преступное сообщество, банда, заговор, формирование, организованная группа. Как институт Общей части формы соучастия впервые были выделены законодателем в Основах уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик 1991 г. В отличие от подстрекателя, характеризуя пособника, законодатель дает исчерпывающий перечень способов, которыми виновное лицо может содействовать исполнителю. Квалификация действий пособника зависит от результатов деятельности исполнителя. Если исполнитель, несмотря на все выполненные действия пособника, не смог довести преступление до конца, то содеянное пособником должно расцениваться как покушение на преступление1.
С субъективной стороны пособничество, как и другие виды соучастия, может совершаться только с умыслом. Интеллектуальным моментом умысла пособника охватывается сознание общественно опасного характера своих действий и действий исполнителя, предвидение возможности или неизбежности наступления в результате совместных действий единого общественно опасного результата. Волевой момент умысла пособника характеризуется, как правило, желанием (прямой умысел), а в некоторых случаях и сознательным допущением указанных последствий либо безразличным к ним отношением (косвенный умысел).
В основе выделения в ст. 33 УК РФ исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника лежит характер деятельности различных соучастников по выполнению объективной стороны преступления (выполняемые ими роли и степень участия). Такую классификацию следует именовать разделением соучастия на виды. По критерию различия в характере выполнения объективной стороны преступления можно выделить простое соучастие (соисполнительство), которое по субъективной стороне именуется совиновничеством, и сложное соучастие, именуемое по субъективной стороне соучастием в тесном смысле слова. При простом соучастии каждый из соучастников без разделения ролей непосредственно полностью или частично выполняет объективную сторону преступления. В некоторых случаях определить вид
соучастия бывает достаточно сложно, и для этого необходим тщательный анализ объективной стороны состава преступления. Так, не соисполнительством, а пособничеством были признаны действия М., который против воли, потерпевшей затолкнул ее вместе с Г. в полуразрушенный дом, где в последующем какого-либо содействия Г. в преодолении сопротивления потерпевшей во время изнасилования не оказывал.
В специальной литературе не имеется общепризнанного перечня форм соучастия, что обусловлено, прежде всего, расхождениями в определении критериев разграничения соучастия на формы. В числе критериев выделяются: степень согласованности преступной деятельности, способ взаимодействия соучастников (способа соединения усилий), степень согласованности соучастников и совместность (организованность) действий соучастников, характер участия в преступлении1.
Анализ современной уголовно-правовой литературы позволяет в обобщенном виде выделить следующие предлагаемые классификационные формы соучастия: а) соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением (группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация)); б) сложное соучастие, соисполнительство, преступная группа, преступное сообщество;
в) группа лиц без предварительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация).
По нашему мнению, первые две классификационные формы обладают методологическим недостатком. Институты Общей и Особенной частей УК РФ искусственно отрываются друг от друга и нормы Общей части теряют свой универсальный характер. Нет разновидностей соучастия, характерных для Общей или Особенной частей; формы соучастия едины для уголовного права в целом. Поэтому определение форм соучастия и их классификация в силу универсальности норм Общей части дается, прежде всего, в Общей части, а уже затем, в зависимости от специфики конкретного состава преступления, они одноименным образом формулируются в конкретных статьях Особенной части УК РФ2.
В теории и судебной практике сложилось устойчивое мнение, что предварительный сговор должен быть достигнут до момента начала совершения преступления. В п. 9 Постановления судам предписывается при квалификации этой категории дел выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно
направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления. В уголовном праве началом преступления принято считать выполнение объективной стороны, поэтому все договоренности, которые достигаются до начала покушения, являются предварительными. При этом промежуток времени между сговором и началом совершения преступления может быть различным и решающего значения не имеет.
Сложным и не получившим разрешения в теории и судебной практике вопросом является также определение вида соучастия (только соисполнительство – или возможно соучастие с распределением ролей) при совершении преступления по предварительному сговору группой лиц. УК РФ 1996 г. значительно расширил круг составов преступлений, в которых группа лиц по предварительному сговору является квалифицирующим обстоятельством, поэтому данный вопрос не потерял своей актуальности. В уголовно-правовой доктрине пока не сформировалась единая точка зрения. Одна группа авторов по-прежнему считает, что в рассматриваемых случаях возможно, как соисполнительство, так и распределение ролей. Другие авторы полагают, что данная форма соучастия должна выполняться только в виде соисполнительства.
Когда группа лиц по предварительному сговору предусматривается в Особенной части УК как квалифицирующий преступление признак, она должна состоять только из соисполнителей. Общественная опасность такой формы совместного совершения преступления возрастает до уровня, закрепляемого законодателем в виде квалифицирующего обстоятельства, именно благодаря единству места и времени действий соучастников. Во-первых, в этих случаях возможно совершение таких преступлений, которые не под силу одному лицу. Во-вторых, противодействие либо даже полное устранение мер по защите объекта от преступного посягательства носит реальный объединенный характер и, следовательно, снижает степень его защищенности. В-третьих, значительно облегчается совершение преступления (достигается максимальный эффект, быстрее наступает преступный результат, тяжесть причиняемого вреда увеличивается). Высказанная точка зрения находит свое подтверждение и в судебной практике. Пленум Верховного Суда РФ в п. 10 Постановления от 15 июня 2004 г. указал: «Действия лица, непосредственно не вступавшего в половое сношение или не совершавшего насильственные действия сексуального характера с потерпевшим лицом и не применявшего к нему физического или психического насилия при совершении указанных действий а лишь содействовавшего совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации виновному лицу либо устранением препятствий и т.п., надлежит квалифицировать по части 5 статьи 33 УК РФ и при отсутствии квалифицирующих признаков, по части 1 статьи 131 УК РФ или соответственно по части 1 статьи 132 УК РФ».
Вместе с тем объективная сторона различных преступлений нередко носит сложный характер. Когда при совершении хищения одно лицо находится на страже, обеспечивая тем самым тайность изъятия имущества другое взламывает дверь квартиры, а третье физически изымает имущество, то распределение ролей связано с технологией совершения кражи не имеющей юридического значения. Все эти лица являются соисполнителями, действия которых квалифицируются только по п. «б» ч. 2 ст. 158 без ссылки на ст. 33 УК РФ1. Напротив, лицо, только предоставившее различный инструмент для взлома двери, является пособником, и поэтому его действия должны квалифицироваться со ссылкой на ст. 33 УК. Таким образом, при совершении конкретного преступления в пределах объективной стороны внутри группы лиц по предварительному сговору вполне возможно «техническое» распределение ролей, не влияющее на квалификацию содеянного. Эта позиция получила поддержку в п. 10 упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2014 г.: «Уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ».
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании 1 ноября 2015 года кассационные жалобы осужденных Г. и В. на приговор Иркутского областного суда от 6 июля 2015 года, по которому Г., осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. В., осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к двенадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Г. и В. признаны виновными и осуждены за убийство Г.В. совершенное в период с 21 октября 2015 года по 13 ноября 2015 года в с. Андрюшино Куйтунского района Иркутской области из корыстных побуждений. Виновность В. в убийстве Г.В. при соучастии Г. подтверждается и другими, имеющимися в деле и приведенными в приговоре доказательствами. Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины В. в убийстве, совершенном из корыстных побуждений, верно квалифицировав его действия по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ
1.
Выводы суда о наличии у В. умысла на совершение убийства надлежащим образом мотивированы в приговоре и подтверждаются приведенными показаниями В. в ходе предварительного следствия, правильно признанными соответствующими действительности, так как соответствуют целенаправленным действиям В. при совершении убийства. Вывод суда о мотивах действий В. и Г. соответствует имеющимся доказательствам.
Таким образом, можно прийти к выводу, что в действующем УК преступное сообщество не обладает практически собственными, характеризующими только его, признаками, кроме сплоченности, но и ее необходимо законодательно закрепить таким образом, чтобы избежать оценочного понимания и двусмысленности. Из вышеизложенного видно, что законодательное определение таких форм соучастия, как организованная группа и преступное сообщество (преступная организация), не содержит четких, однозначных критериев, что приводит к серьезным трудностям при использовании этих понятий в теории, следственной и судебной практике2.
Заключение
Таким образом, институт соучастия в преступлении продолжает оставаться одним из наиболее сложных и дискуссионных институтов уголовного права. Учитывая, что в России, наблюдается стремительный рост групповой и организованной преступности, неудивительно, что в УК РФ отведено значительное место данному институту.
Соучастие в преступлении как особая форма преступной деятельности является более общественно опасной по сравнению с преступными действиями одного лица. Тем не менее уголовный закон не устанавливает каких-либо особых оснований уголовной ответственности для соучастия. Основанием уголовной ответственности, в том числе и соучастников, является совершение общественно опасного деяния, содержащего признаки состава преступления (ст. 8 УК). Однако ответственность соучастников имеет свои особенности, установленные в нормах Общей и Особенной частей УК.
Подводя итог дипломной работы, хотелось бы сказать, что проблема соучастия в уголовном праве Российской Федерации выходит на новый виток своего исследования. И это в первую очередь связано с развитием в жизни нашего общества организованной преступности. Задача решения этой проблемы стоит как перед законодателем и наукой, так и перед практическими работниками.