Файл: Дойч. Структура Реальности.doc

Итак, отправляясь в прошлое лаборатории, я обнаруживаю, что это не то прошлое, которое я только что покинул. Из-за взаимодействия со мной копия меня, которую я нахожу там, ведет себя не точно так, как, я помню, вел себя я. Следовательно, если бы генератор виртуальной реальности должен был записать все, что происходит во время этой последовательности путешествия во времени, ему опять пришлось бы запомнить несколько снимков на каждый момент, определяемый часа­ми в лаборатории, и на этот раз все они были бы отличны. Другими словами, существовало бы несколько различных, параллельных исто­рий лаборатории за пятиминутное путешествие во времени. И опять, я ощутил каждую из этих историй по очереди. Но на этот раз я ощу­тил все их во взаимодействии, поэтому нельзя сказать, что хоть одна из них менее реальна, чем все остальные. Таким образом, в данном слу­чае передается маленький мультиверс. Если бы это было физическое путешествие во времени, многочисленные снимки в каждый момент были бы параллельными вселенными. Зная квантовую концепцию вре­мени, мы не удивились бы этому. Нам известно, что снимки, кото­рые в нашем повседневном опыте собираются приблизительно в одну временную последовательность, в действительности являются парал­лельными вселенными. Мы обычно не ощущаем другие параллельные вселенные, существующие в то же самоевремя, но у нас есть причина верить в их существование. Таким образом, если мы найдем какой-либо способ, еще неопределенный, переместиться в более раннее время, почему нам следует ожидать, что этот способ непременно поместит каждую копию нас на конкретный снимок, который эта копия уже ощутила? Почему нам следует ожидать, что каждый гость, которого мы принимаем из будущего, будет приходить с конкретных будущих снимков, на которых мы, в конечном итоге, обнаружим себя? В дей­ствительности, нам не следует ожидать этого. Просить разрешения на взаимодействие со средами прошлого —значит изменить его, что, по определению, значит просить находиться на снимке, отличном от того, который мы помним. Путешественник во времени вернулся бы на тот же снимок (или, что, возможно, то же самое, на идентичный снимок) только в чрезвычайно сложном случае, о котором я уже рассказал вы­ше, когда между встречающимися копиями не происходит эффективно­го взаимодействия, и путешественник во времени умудряется сделать все параллельные истории идентичными.

Теперь давайте подвергнем виртуальную машину времени окон­чательной проверке. Давайте намеренно разыграем парадокс. Я форми­рую твердое намерение, которое сформулировал выше: я решаю, что если копия меня появляется из машины времени в полдень, то я не вой­дув нее в 12.05или в любое другое время, пока длится эксперимент. Но если никто не появится, то в 12.05явойдув машину времени, появлюсь в полдень, а потом снова не воспользуюсь машиной времени. Что про­изойдет? Кто-нибудь появится из машины времени или нет? Появится. И не появится! Это зависит от того, о какой вселенной мы говорим. Не забывайте, что в полдень в лаборатории происходит больше, чем что-то одно. Допустим, что я не вижу никого, кто вышел бы из машины време­ни, как это показано на точке «Начало», справа на рисунке 12.3.Затем, действуя в соответствии со своим твердым намерением, я жду, когда наступит 12.05,и затем прохожу через уже знакомую вращающуюся дверь. Появляясь в полдень, я, конечно, обнаруживаю другую версию себя, стоящую у точки «Начало»,слевана рисунке 12.3.Беседуя, мы выясняем, что сформировали одно и то же намерение. Следовательно, поскольку я появился в его вселенной, он будет вести себя отлично от того; как вел себя я. Действия в соответствии с тем же самым намере­нием, что и у меня, приводят его к тому, что оннеиспользует машину времени. С этого момента мы с ним можем продолжить взаимодействие в течение всего времени имитации, и в той вселенной будет две версии меня. Во вселенной, из которой я пришел, лаборатория остается пустой после 12.05,так как я никогда не вернусь туда. Парадокса нет. Обе версии меня преуспели в осуществлении нашего общего намерения — которое, следовательно, все-таки не было логически невозможным.

Я и видоизмененный я в этом эксперименте имели различные ощу­щения. Видоизмененное я видело, как кто-то выходит из машины вре­мени в полдень, а я этого не видел. Наши ощущения в равной степени совпали бы с нашим намерением, и в равной степени были бы непара­доксальны, если бы наши роли переменились. То есть, я мог бы видеть, как он выходит из машины времени в полдень, а сам не воспользовал­ся бы ей. В этом случае мы оба завершили бы свое путешествие в той вселенной, в которой я начал его. В той вселенной, в которой он начал свое путешествие, лаборатория осталась бы пустой.

Какую из этих двух самосогласованных возможностей покажет мне генератор виртуальной реальности? Во время этой передачи про­цесса, проходящего внутри мультиверса, я играю только одну из двух копий меня; вторую копию передает программа. В начале эксперимен­та эти две копии выглядят идентично (хотя в физической реальности они различны, потому что только одна из них обладает физическим мозгом и телом вне виртуальной среды). Но в физической версии экс­перимента —если бы машина времени физически существовала —две вселенные, содержащие копии меня, которые собирались встретиться, изначально были бы строго идентичны, и обе копии были бы в равной степени реальны. В момент мультиверса, когда мы встретились (в од­ной вселенной) или не встретились (в другой), эти две копии стали бы различными. Бессмысленно спрашивать, какая копия меня испытала бы какие-то ощущения: поскольку мы идентичны, такого понятия, как «ка­кая» из нас, не существует. Параллельные вселенные не имеют скрытых серийных номеров: они отличаются только тем, что происходит в них. Следовательно, чтобы передать все это для блага одной копии меня, ге­нератор виртуальной реальности должен воссоздать для меня следствие существования в виде двух идентичных копий, которые, впоследствии, становятся различными и имеют различные ощущения. Он может за­ставить это произойти произвольно, с равной вероятностью, выбирая, какую из двух ролей он будет играть (а следовательно, зная мое на­мерение, какую роль буду играть я). Дело в том, что произвольный выбор в действительности означает подбрасывание некой электронной версии беспристрастной монетки, а беспристрастная монетка —это та­кая монетка, которая в половине вселенных, где ее подбросили, падает «орлом», а в другой половине —«решкой». Таким образом, в половине вселенных я буду играть одну роль, а в другой половине —другую. Именно это произошло бы с реальной машиной времени.

Мы видели, что способность генератора виртуальной реальности передавать путешествие во времени в точности зависит от того, обла­дает ли он подробной информацией о состоянии разума пользователя. Это может заставить человека поинтересоваться, воистину ли мы избе­жали всех парадоксов. Если генератор виртуальной реальности заранее знает, что я собираюсь сделать, действительно ли я свободен проводить любые проверки, которые выберу? В данном случае нет необходимости задаваться глубокими вопросами о природе свободной воли. Я дейст­вительно свободен делать все, что захочу в этом эксперименте, в том смысле, что для каждого возможного способа я могу выбрать любую реакцию на смоделированное прошлое —включая и произвольную ре­акцию, если я захочу этого, —генератор виртуальной реальности раз­решит мне реагировать именно так. И мои действия влияют на все среды, с которыми я взаимодействую, и все они оказывают на меня ответное воздействие точно так, как они делали бы это, если бы не имело место путешествие во времени.

Генератору виртуальной реальности необходима информация из моего мозга не для того, чтобы предсказать моидействия, а для то­го, чтобы передать поведение моих двойников из других вселенных. Его проблема заключается в том, что в реальной версии этой ситуации существовали бы мои двойники из параллельных вселенных, которые первоначально были бы идентичными, а следовательно, имели бы те же самые склонности, что и я, и принимали бы те же самые решения. (Еще дальше в мультиверсе также существовали бы другие мои двойники, которые отличались бы от меня уже в начале эксперимента, но машина времени никогда не позволила бы мне встретиться с этими версиями). Если существовал бы какой-то иной способ передачи этих людей, ге­нератору виртуальной реальности не понадобилась бы информация из моего мозга, как не понадобились бы ему непомерные вычислительные ресурсы, которые мы рассматривали. Например, если бы несколько че­ловек, которые знакомы со мной, были бы способны скопировать меня с некоторой степенью точности (кроме внешних качеств, как-то: внеш­ний облик и тон голоса, передать которые довольно просто), то генера­тор виртуальной реальности мог бы использовать этих людей, чтобы они сыграли роли моих двойников из параллельных вселенных и, тем самым, мог бы передать путешествие во времени с той же степенью точности.

Конечно, реальная машина времени не столкнулась бы с этими проблемами. Она просто предоставила бы пути, на которых могли бы встретиться я и мои двойники, которые уже существуют, и она не ограничила бы ни наше поведение, ни наши взаимодействия, когда мы действительно встретились бы. На способы соединения этих путей — то есть, к каким снимкам привела бы машина времени —повлияло бы мое физическое состояние, включая состояние моего разума. Это не отличается от обычной ситуации, в которой мое физическое состоя­ние, отраженное в моей склонности к различному поведению, влияет на происходящее. Огромная разница между этим и повседневным опытом в том, что каждая копия меня потенциально имеет огромное влияние на другие вселенные (через путешествие в них).

Действительно ли способность перемещаться в прошлое других все­ленных, но не нашей собственной, эквивалентна путешествию во вре­мени? Возможно, имеет смысл только путешествие между вселенными, но не путешествие во времени? Нет. Процессы, описанные мной, дей­ствительно являются путешествием во времени. Прежде всего, дело не в том, что мы неможемпереместиться на тот снимок, на котором мы уже были. Если мы правильно все устроим, то мы сможем это сделать. Конечно, если мы изменим в прошлом что-либо —если мы сделаем прошлое отличным от того прошлого, из которого мы пришли, —то окажемся в другом прошлом. Качественное путешествие во времени позволило бы нам изменить прошлое. Другими словами, оно позволяет нам сделать прошлое отличным от того, которое мы помним (в этой вселенной). Это значит отличным от того, каким оно действительно является на снимках, куда мы не попадали, чтобы изменить что-либо. И к этим снимкам, по определению, относятся снимки, на которых мы были и помним это.

Таким образом, желание изменить конкретные прошлые снимки, на которых мы однажды были, действительно не имеет смысла. Но это никак не связано с путешествием во времени. Эта бессмыслица проис­текает непосредственно из бессмысленной классической теории о по­токе времени. Изменить прошлое значит выбрать, на каком снимке находиться, а не изменить какой-то конкретный снимок прошлого на другой. В этом отношении, изменить прошлое —все равно что изме­нить будущее, чем мы постоянно занимаемся. Всякий раз, когда мы делаем выбор, мы изменяем будущее: сделай мы иной выбор, мы изме­нили бы его опять. Подобная идея не имела бы смысла в классической физике пространства-времени с ее единственным будущим, определен­ным настоящим. Но она имеет смысл в квантовой физике. Делая выбор, мы изменяем будущее по сравнению с тем, каким оно будет в тех все­ленных, где мы делаем другой выбор. Но ни один конкретный снимок будущего ни в коем случае не изменяется. Он не может измениться, поскольку потока времени, по отношению к которому он мог бы изме­ниться, не существует. «Изменение» будущего означает выбор снимка, на котором мы будем находиться; «изменение» прошлого в точности означает то же самое. Поскольку потока времени не существует, не су­ществует и изменения конкретного снимка прошлого, подобного тому на котором, как мы помним, мы были. Тем не менее, если каким-то образом мы получим физический доступ к прошлому, нет такой при­чины, почему мы не могли бы изменить его в том смысле, в каком мы изменяем будущее, а именно, выбирая пребывание на снимке, отличном от того, где бы мы находились, сделай мы другой выбор.

Аргументы виртуальной реальности помогают при понимании пу­тешествия во времени, потому что понятие виртуальной реальности требует серьезного отношения к «событиям, которые противоречат фак­там», а потому, квантовая концепция времени, подразумевающая на­личие многих вселенных, кажется естественной, будучи переданной в виртуальной реальности. Увидев, что путешествие в прошлое вхо­дит в репертуар универсального генератора виртуальной реальности, мы понимаем, что идея о путешествии в прошлое имеет абсолютный смысл. Но это не означает, что она непременно физически достижи­ма. Как-никак, в виртуальной реальности возможно и путешествие со скоростью, превышающей скорость света, и вечные двигатели, и много всего другого, что невозможно физически. Никакой объем рассуждении о виртуальной реальности не может доказать, что данный процесс раз­решен законами физики (хотя рассуждение может доказать, что он не разрешен: если бы мы пришли к противоположному выводу, это озна­чало бы, в соответствии с принципом Тьюринга, что путешествие во времени физически невозможно). Так что же наши позитивные выводы о виртуальном путешествии во времени говорят нам о физике?

Они говорят нам, как выглядело бы путешествие во времени, если бы оно имело место. Они говорят нам, что путешествие в прошлое неиз­бежно было бы процессом, установившимся в нескольких взаимодейст­вующих и взаимосоединенных вселенных. В этом процессе участники, куда бы они ни отправились во времени, в общем случае, перемещались бы из одной вселенной в другую. Точные способы соединения вселен­ных зависели бы, помимо всего прочего, от состояния разума участни­ков.

Таким образом, чтобы путешествие во времени было физически возможно, необходимо существование мультиверса. Кроме того, необ­ходимо, чтобы законы физики, управляющие мультиверсом, были та­ковы, что в присутствии машины времени и потенциальных путешест­венников во времени, вселенные становились бы взаимосоединенными именно так, как описал я, и никак иначе. Например, если я не собираюсь использовать машину времени, что бы ни случилось, то на моем снимке не должна появиться ни одна версия меня, путешествующая во време­ни; то есть с моей вселенной не может соединиться ни одна вселенная, в которой версии меня используют машину времени. Если я определен­но собираюсь использовать машину времени, то моя вселенная должна соединиться с другой вселенной, в которой я тоже определенно исполь­зую ее. А если я попытаюсь разыграть «парадокс», то, как мы видели, моя вселенная должна соединиться с другой вселенной, в которой ко­пия меня имеет то же самое намерение, что и я, но, осуществляя это намерение, ведет себя отлично от меня. Удивительно, но именно это и предсказывает квантовая теория. Короче говоря, результат в том, что если пути в прошлое действительно существуют, то путешествующие по ним свободны взаимодействовать с окружающей их средой так же, как они могли бы делать это, если бы эти пути не вели в прошлое. Путешествие во времени ни в коем случае не становится алогичным и не налагает особые ограничения на поведение путешественников во времени.