Файл: Srednevekovij roman i povestj.pdf

Где он, судьбе не прекословя, Узрел три алых капли крови На свежевыпавшем снегу…

Ия напомнить вам могу, Что для него в часы печали Эти знаки означали…

…Теперь он, радостный, скакал Навстречу той, кого искал, Кому молился неизменно, Кто для него была священна… Но был далек ли, близок путь, Он по дороге заглянуть К Тревриценту обязался

Ивот в пещере лесной оказался… …Отшельник выслушал рассказ О том, как Анфортаса он спас,

Имолвил: «Вновь я зрю сегодня: Таинственны пути господни! Господней власти нет границы! Се не пустые небылицы… Вот всякой мудрости итог:

Бог есть слово, а слово есть бог. Бог это сын, и бог отец, Неизмеримо добр творец. Господу вечное благодаренье:

В твоей душе он поселил смиренье!..» …И Парцифаль сказал в ответ: «Жену я не видел пять долгих лет

Иеду теперь за нею,

За Кондвирамур моею.

Она меня ждет, может статься… Дозволь с тобой, дядя, расстаться…» …Он с Треврицентом распростился

Итой же ночью в путь пустился. Недолго ли, долго ли он скакал Вдруг в поле лагерь увидал.

Ипонял он, что почти уже дома: Гербы и знамена ему знакомы. Стояли там войска Бробарца… …Благороднейшего старца Король Грааля узнает.

То старый герцог был, Кийот, Несчастный пасынок Фортуны, Муж Шозианы, отец Сигуны… С почтением отвесил он Монарху своему поклон.

И, видно, избранный судьбой,

Повел монарха за собой

Вшатер ковровый, где жила Кондвирамур и все ждала, Когда блаженный миг наступит: Порог муж переступит!.. …Когда вошли, она дремала. На нее накинуто было одеяло. Она была в одной сорочке… Рядом с ней спали ее сыночки… Отважившись ее коснуться,

Кийот попросил ее проснуться… Меж тем пажи проворно сняли Доспехи с Парцифаля… И тут, широко глаза раскрыв,

Королева воскликнула: «Ты жив!..» И Парцифаль наконец пред нею, Пред королевою своею, Пред той, к которой он так спешил, Кого чуть жизни не лишил

Своим отсутствием ужасным… Теперь жена объятьем страстным Мужа родного обняла, Вернувшегося приняла, Дурного слова не сказала, А, как я слышал, облобызала…

…Но тут заплакали оба сына. Кардейса и Лоэрангрина Парцифаль впервые увидал И любовно их расцеловал…

. .

Итак, нашли они друг друга Вблизи заснеженного луга,

Где Парцифаль лишился слуха и зренья Изза любовного оцепененья, Любовью в сердце пораженный,

Вмечту о своей Кондвирамур погруженный… …Полагаю, что неспроста Захотел он увидеть вновь эти места… …Муж и заботливый родитель,

ВМунсальвеш свою обитель

Отправил он жену и сына, Кондвирамур и Лоэрангрина… …Дорога через лес вела.

«Здесь, молвил Парцифаль, когдато была Пещера близ ручья лесного, Туда б хотел зайти я снова, Тем более что по пути…

Грааль (так вот дошло до нас) Не выставляли напоказ

Лишь в праздник, в день для всех священный. Камень показывали бесценный… Ночь эта господу хвала!

Великой радостью цвела… От горя следа не осталось… …Несмотря на усталость,

Кондвирамур, дорожное сняв одеянье, Предстала во всем своем сиянье. Фейрефиц встречал ее у дверей… Величественной, красивей, добрей Он женщины не видал ни разу… На ней сверкали алмазы И платье, золотом тканное

(Покроем чужестранное)… Всех в восторг ее вид приводил…

Фейрефиц владычицу в зал проводил… …Я вам рассказывал о том, Как перед прежним королем Анфортасом Грааль явился… Обряд сей снова повторился.

Мне ж повторяться смысла нет. Тот, чей родитель Гамурет,

Ита, чей родитель Тампентер, Являя Верности пример, Все чудеса Грааля С волнением наблюдали

Иот начала до конца

Душою славили творца… …Итак, сменялось чудом чудо.

Иснова полнились сосуды Разнообразнейшим вином,

Иснова быль казалась сном,

Иснедью наполнялись блюда…

(Тут, право, вспомнить бы не худо, Как в Пельрапере, в пору бед, Скуднейший дорог был обед!..) Лишь Фейрефиц не понимает: Кто эти кубки наполняет?

Не может он уразуметь: Кто добывает эту снедь?..

…Красавец Анфортасу сидевший с ним рядом, Его окинул добрым взглядом И некрещеного спросил:

«Источник наших благ и сил, Святой Грааль лежит пред вами.

Но видите ль его вы сами?..» «Святой Грааль?! Не вижу… Нет…» Фейрефиц сказал в ответ… Но дело не в его ответе:

В Любви губительные сети Репанс анжуйца завлекла. Кровь в нем вскипела, потекла, Беснуючись, по вздутым жилам. Все стало для него немилым, Кроме нее Репанс де Шой Богатство, слава, край родной

ИСекундильякоролева… Исполнен страсти, боли, гнева, Герой к Юпитеру воззвал:

«За что меня ты так наказал?!»

Ина его пятнистом теле

Белые пятна совсем побелели… …Меж тем Анфортас Парпифалю Сказал с немалою печалью: «Ваш брат любимый, как ни жаль, Не в силах разглядеть Грааль. Неужто бог его так обидит

Ивсех благ источник он не увидит?..» Фейрефиц слова подтвердил его, Сказав, что не видит здесь ничего,

Иоб этом тотчас узнали Собравшиеся в зале.

«Как? Быть не может! Неужель?!»

Итолько старый Титурель

Нашел простое объясненье: Здесь дело не в изъяне зренья, Не в том, что взгляд его смещен, А в том, что рыцарь не крещен! «Едва лишь примет он крещенье, Произойдет с ним превращенье, Грааль откроется пред ним, Как он открылся остальным Храмовникам христолюбивым!» …Сочтя все это справедливым, Рек Парцифалю Фейрефиц:

«В прекраснейшую из девиц Влюблен я безутешно.

И я крещусь поспешно, Не стану я терять и дня,

Коль она выйдет за меня!..» «Но кто счастливейшая эта?!» Воскликнул отпрыск Гамурета.

«Репанс! Анфортаса сестра! Однако мне узнать пора, Как совершается крещенье?

То, видимо, мечей скрещенье, Великий, видимо, турнир? Или особый это пир?..» Услышав сей вопрос, Анфортас хохотал до слез,

ИПарцифаль смеялся тоже: «Подобным образом негоже У нас крещенье принимать… Ты вот что должен понимать: Чтоб стать христианином, Слейся с богом триединым, Найди к Христовой вере путь

Ио Юпитере забудь,

Оставь и Секундилыо

Имечта твоя станет былью!..»

. .

Принял Фейрефиц крещенье. Бог даровал ему прощенье:

В купель погрузился он слепым, Грааль был для него незрим,

Ивот покрыла его вода

Ион увидел Грааль тогда

Так разум его наконец созрел, Так взгляд его наконец прозрел…

Авскоре, как гласит преданье, Свершилось и бракосочетанье С прекраснейшей Репанс де Шой. Да, путь широкий, путь большой Открыт христианину На дальнюю чужбину… Тем временем на Граале Надпись прочитали:

«Кому наказ господень дан Стать королем одной из стран, Не может спрошен быть народом, Как звать его и кто он родом.

Акто вопроса не избежит,

Тому немедля надлежит Отречься от княжения…» …В знак предостережения

Господь к молчанью принуждал За то, что слишком долго ждал Анфортас, боль едва осиля, Чтоб его спросили,

Кто он, что с ним, хотя бы раз!.. Велик сей божеский указ!..

. .

А Фейрефица тянуло вдаль,

Ион промолвил: «Парцифаль, Иду я царствовать одной Восточной, дивною страной. Я ухожу с женой вдвоем… Коли дозволишь, мы возьмем С собой Лоэрангрина…» «Нет, дорогого сына Не смею с вами отпустить. Суждено ему служить Священному Граалю,

Так письмена сказали…» …Когда прошло двенадцать дней, Фейрефиц оседлал коней

Ираспрощался с братом, Глубокой скорбью объятым… …А вскоре в Мунсальвеш пришла Кундри, известие принесла:

От горя Секундилья Скончалась… Но всесилье Репанс отныне обрела… Страною Индия была, Где Фейрефиц достойно правил…

Господь бездетными их не оставил. Репанс младенца родила,

Его Иоанном назвала.{282} (Он людям из восточных стран Известен как «монах Иоанн». От монаха Иоанна пошли Все христианекороли, Что правят на Востоке… Мы знаем, где истоки…)

. .

Лоэрангрин меж тем возрос. Он рыцарь был, он жаждал гроз.

Во многих битвах бился смело… Но юным сердцем завладела Брабанта{283} дивная жена.

В богатстве, в славе рождена, Красотою она сверкала, Но беспощадно отвергала Всех, жаждавших ее руки, Пусть титулы их высоки. Какое до них ей дело?

Она любви хотела… …И вот из Мунсальвеша к ней Белейший среди лебедей

ВАнтверпен рыцаря привез. Он строен был, светловолос И сердцем безупречен… Он был с любовью встречен… И разумеется, что он

Вступил на королевский трон.

ВБрабанте и поныне

Помнят о Лоэрангрине, Хоть он себя и не назвал…

Он в первый день жене сказал

Ипояснил ей здраво, Что не имеет права

Поведать, кто он и откуда, Иначе им придется худо… «Увы, все под секретом…

Но спрашивать не смей об этом!..» И, движимая любовью, Она блюла сие условье.

Но день пришел она спросила…

Игрозно ей судьба отметила. Едва она задала вопрос, Явился лебедь и увез В неведомые дали Сына Парцифаля…

. .

. .

Немало стоило труда Рассказ Кретьена де Труа

Здесь выправить с таким расчетом, Чтоб то, что было нам Киотом Поведано, восстановить

Иэту быль возобновить,

Не высосав ее из пальца… Узнали мы от провансальца Всю сложность длинного пути, Что Герцелойды сын пройти Обязан был по божьей воле, Пока воссел он на престоле, Грааля ставши королем… В повествовании своем

Я, разбираясь маломальски, Что сказано попровансальски, Вам понемецки изложил, Но неизменно дорожил

Киотовой первоосновой, Страшась рассказ придумать новый. Да, я, Вольфрам фон Эшенбах, За совесть пел, а не за страх И за своим героем следом

От поражений шел к победам… Но высшая из всех побед Проживши жизнь, увидеть свет, Не призрачный, а настоящий, От чистой Правды исходящий, Не просто по миру брести, А Истину вдруг обрести… …Все это изложивши вам,

Сволненьем жду от наших дам Бестрепетного приговора,

Снадеждой тайной, что, коль скоро Все это для одной сложил, Ее хвалу я заслужил!..