Файл: Право интеллектуальной собственности и его место в системе гражданского права (Теоретические аспекты регулирования прав на результаты интеллектуальной деятельности).pdf

Таким образом, интеллектуальной деятельностью является умственный (творческий, духовный, мыслитель­ный) труд человека в области ис­кусства, науки литературы, техники. Результаты интеллектуальной деятель­ности играют достаточно весомую роль в жизни человечества, причем не только в духовной сфере, но и в про­изводстве материальном. Имеет место тенденция возрастания их удельного веса в продукте производства. Поло­жение меняется качественно и коли­чественно, то есть интеллектуальный продукт, который ранее распростра­нялся вне рынка, вышел на широкий рынок. Да и традиционный рынок имущественных ценностей претер­певает качественные изменения, так, наряду с традиционными его объек­тами, представленными результатами материального производства и при­родными ресурсами^[11], обра­зовалась постоянно растущая новая часть – результаты интеллектуальной деятельности в форме интеллектуаль­ного продукта.

Всё большее значение в современ­ных условиях приобретает право­вое регулирование использования результатов интеллектуальной дея­тельности. Специфический продукт (интеллектуальная собственность) выступает результатом интеллекту­альной деятельности. Интеллектуаль­ная собственность являясь условным собирательным понятием, достаточно широко используется в международ­ном и российском законодательстве, для обозначения совокупности исклю­чительных прав на результаты интел­лектуальной деятельности^[12]. Россия в условиях нестабильности ми­ровой экономики и угрозы очередного витка экономического кризиса, может не выстоять в жёсткой конкурентной борьбе без использования результатов интеллектуальной деятельности – про­изведений искусства и литературы, до­стижений науки, программ для ЭВМ, полезных моделей, изобретений, про­мышленных образцов, товарных зна­ков и т. д.

1.2.  Право на результат интеллектуальной деятельности в системе интеллектуального права России

Упорядоченность, согласованность, взаимосвязанность и дифференцированность комбинаций юридических норм обусловлены структурированностью общественных отношений и целенаправленностью их правового опосредования^[13]. Особенно ярко это прослеживается на примере классических структурных единиц системы права. «Классические» отрасли права, к числу которых мы относим и гражданское право, строятся именно по такому принципу. При этом высокая степень упорядочения, логическая взаимосвязанность, унификация и дифференцированность надлежащего уровня нормотворческой техники позволяют построить систему любой сложности.

По словам профессора С. С. Алексеева, в системе права не только различных исторических периодов, но и в рамках одного периода могут одновременно существовать структурные образования, отличающиеся друг от друга по сложности строения (горизонтальное, вертикальное, линейное, матричное), по степени жесткости, связанности элементов. При этом каждому периоду развития общества и права соответствует своя наиболее оптимальная структура^[14]. Система отрасли права должна быть обнаружена, ибо она объективно существует, что систему нельзя сконструировать, а необходимо вскрыть и изучить ее структурное расчленение.

При исследовании права интеллектуальной собственности с точки зрения его системных проявлений становится очевидным, что ему свойственны общие черты отрасли гражданского права. Современному гражданскому праву свойственна обусловленность характером регулируемых имущественных отношений. В основу формирования, а затем и обособления права интеллектуальной собственности также первоначально легли именно имущественные отношения – отношения по поводу исключительного права, имущественного по своему характеру^[15]. Подавляющее большинство институтов гражданского права однородны, они обладают сходными чертами, что говорит об их юридическом родстве.

Для права интеллектуальной собственности, так же как и для других подотраслей особенной части гражданского права, применимыми являются положения общей части гражданского права.

Более того, на следующем уровне – уровне подотрасли – мы наблюдаем схожую картину. Для всех институтов права интеллектуальной собственности возможно выделение общих положений. О возможности выделения общей части права интеллектуальной собственности свидетельствует опыт кодификации Российской Федерации.

Разработка части 4 Гражданского кодекса Российской Федерации потребовала серьезных теоретических исследований, в ходе которых определялись нормы, которые составляют «общую часть права интеллектуальной собственности».

Что касается формирования институтов и субинститутов права интеллектуальной собственности, здесь наблюдается ряд проблем, связанных не только с юридической техникой, но и с продолжающимся процессом активного развития отдельных структурных элементов, отражающимся в доктринальных дискуссиях и пробелах по отдельным вопросам. Например, субинститут смежных прав, сформировавшийся относительно недавно, на данный момент не представляет собой однородного образования в праве подобно авторскому праву или патентному. Следует отметить, что для каждого из пяти в соответствии с законодательством РФ видов объектов смежных прав ГК РФ предусматривает весьма существенные особенности правового регулирования. К сожалению, многие относящиеся к смежным правам вопросы не нашли еще однозначного решения даже на международном уровне.

1.3.  Правовое регулирование отношений  в сфере интеллектуальной деятельности в действующем законодательстве России

Важно понимать, что интенсивность процессов коммерциализации продуктов интеллектуального труда в той или иной стране во многом зависит от развитости соответствующих правовых норм. Рассмотрим основные этапы становления института интеллектуальной собственности в современной России, охарактеризуем современное состояние законодательства, касающееся интеллектуальной собственности. Для того чтобы более полно проанализировать действующее законодательство в сфере интеллектуальной собственности, необходимо обратиться к истории и вернуться на два десятилетия назад к началу рыночных реформ в нашей стране.

Нормативно-правовая база СССР, регламентировавшая на протяжении многих десятилетий вопросы управления продуктами интеллектуального труда в рамках плановой экономики, оказалась непригодной к функционированию в новых условиях хозяйствования. Поэтому уже в самом начале 90-х гг. XX в. реформаторам пришлось уделить достаточно серьезное внимание формированию нового института интеллектуальной собственности. При разработке соответствующего законодательства в качестве эталона использовался зарубежный опыт^[16]. В 1992 г. были приняты «Патентный закон Российской Федерации», Закон РФ «О правовой охране программ для электронно-вычислительных машин и баз данных». Закон РФ «О правовой охране топологий интегральных микросхем», в 1993 г. – Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах». В результате указанной нормотворческой деятельности отечественное законодательство, регулирующее сферу интеллектуальной собственности, оказалось существенным образом приближено к своим западным аналогам. Однако в целом на данном историческом этапе российская законодательная и нормативная база по интеллектуальной собственности в ряде ключевых аспектов по-прежнему серьезно отставала от аналогичного законодательства развитых зарубежных стран.

Во второй половине 90-х гг. процесс развития правовой базы, регулирующей вопросы интеллектуальной собственности, продолжился – был принят еще целый ряд специализированных федеральных законов, а также указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ. Сформулированные в них первоочередные меры в области регулирования интеллектуальной собственности были направлены на оформление государством в рамках существующего законодательства своих прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные за государственный счет^[17].

Так, действующая со времен СССР, практика закрепления за государством объектов интеллектуальной собственности, была подкреплена Указом Президента России от 22 июля 1998 г. № 863 «О государственной политике по вовлечению в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности и объектов интеллектуальной собственности в сфере науки и технологий». В данном указе в целях создания условий для сохранения интеллектуального потенциала страны и его эффективного использования правительству РФ предписывалась задача обеспечить закрепление за государством прав на результаты научно-технической деятельности, полученные за счет средств федерального бюджета. При этом в указе подчеркивалось, что государственные права должны быть закреплены как в отношении объектов интеллектуальной собственности пострефоменного периода, так и созданных еще до распада СССР.

В соответствии с Указом № 863 и в его исполнение Правительство РФ немногим более чем через год после его выхода в своем Постановлении от 2 сентября 1999 г. № 982 «Об использовании результатов научно-технической деятельности» определило, что распоряжаться от имени РФ правами на результаты научно-технической деятельности имеют право федеральные органы исполнительной власти, к сфере деятельности которых относятся эти результаты. Постановление закрепило за указанными уполномоченными федеральными органами обязанность обеспечивать внедрение результатов научно-технической деятельности в хозяйственный оборот путем передачи третьим лицам прав на использование выявленных в результате инвентаризации изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, селекционных достижений и конфиденциальной информации об указанных результатах в соответствии с законодательством Российской Федерации. В дальнейшем Правительство РФ в отдельных постановлениях определило правила использования средств, поступающих в доход федерального бюджета от распоряжения правами на интеллектуальную собственность, принадлежащими Российской Федерации^[18].

Таким образом, анализ законодательной базы, регулирующей вопросы интеллектуальной собственности, принятой в первое десятилетие реформ, показал, что, несмотря на достигнутый прогресс, практика предоставления права собственности на результаты НИР, осуществленные за счет средств федерального бюджета, хотя и была подвергнута некоторым корректировкам, в целом не претерпела существенных изменений в сравнении с советским периодом.

Правительство страны отказывалось признавать за разработчиками, осуществляющими исследования по государственному заказу и на основе бюджетного финансирования, права на объекты интеллектуальной собственности исходя, в частности, из принятого за данность утверждения, что интеллектуальный потенциал, закрепленный за государством, более эффективно используется в решении задач, направленных на социально-экономическое развитие страны.

При этом данный постулат представляется спорным и прямо противоречащим мировой практике. Действительно опыт целого ряда ведущих западных стран свидетельствует о большей эффективности иного подхода к закреплению прав на объекты интеллектуальной собственности, созданные за государственный счет. В качестве примера кратко рассмотрим политику правительства США по коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности.

Во второй половине XX в. озабоченность властей США конкурентоспособностью американских товаров в мире побудила к принципиальному пересмотру позиции относительно так называемого трансферта технологий. Новый подход базировался на понимании необходимости как можно более быстрого продвижения новых идей и знаний сначала к апробации концепций их практического использования (например, испытание прототипов) и далее по всем этапам развития инновации до стадии внедрения (в качестве серийного продукта или способа) и последующего распространения. Указанный подход нашел свое отражения в новом законе о трансферте технологий (более известен как закон Бэйя–Доула, 1980). В соответствии с данным нормативным документом университетам и национальным лабораториям было предоставлено право собственности на патенты по выполненным ими разработкам, финансируемым из федерального бюджета^[19].

В 1984 и 1987 гг. в первоначальный вариант закона Бэйя–Доула были внесены изменения, распространившие действие его положений на федеральные лаборатории, управляемые по контракту нефедеральными субъектами, и на крупные предприятия, осуществляющие НИОКР на федеральные средства. Эти законодательные и нормативные акты в сочетании с целым рядом других, тесно связанных с ними документов, позволили качественно изменить ситуацию с освоением и использованием достижений науки и техники в США. Если в 1980 г. правительство США владело 28 тыс. патентов, но лишь 5% из них были лицензированы (то есть востребованы) промышленностью, то после принятия закона Бэйя–Доула количество патентов, подготовленных университетами, увеличилось в 10 раз, и университеты создали 2200 фирм для коммерциализации результатов исследований, проводимых в их лабораториях. Вместо поглощения финансовых средств университеты стали генерировать их для американской экономики, ежегодно вливая в нее 40 млрд долларов. В целом опыт зарубежных стран при всех отличиях в применяемых подходах к вовлечению интеллектуальной собственности в хозяйственный оборот свидетельствует о целесообразности передачи государством прав на эту собственность ее создателям.