Файл: Роль мотивации, установок и эмоциональных реакций на процесс запоминания.pdf

Выбор между тем, чтобы быстро переслать информацию путем нажатия одной кнопки - ретвита, или просто прочитать и усвоить информацию, может быть связан с рядом мотивов, а именно мотивом избегания совершения лишних действий, мотивом избежания лишней траты времени. И, по мнению ученых, когнитивные ресурсы расходуются при выборе, совершить ли ретвит или просто ознакомиться с сообщением. Тогда к определенному мной набору мотивов можно добавить и мотив сохранения когнитивных ресурсов. То, что первая группа сообщила о более высокой когнитивной нагрузке, означает осознанность вышеперечисленного набора мотивов, что только подтверждает мою трактовку этого эксперимента. Вывод, сделанный учеными, состоит в том, что склонность быстро перенаправлять информацию путем ретвита отрицательно сказывается на памяти. Подводя итоги, можно сказать, что в рамках данного исследования набор мотивов, направленных на избегание совершения лишних действий, лишней траты времени, лишней траты когнитивных ресурсов, отрицательно влияет на запоминание.

Глава 3. Влияние установок на процесс запоминания

В психологии существует несколько позиций насчет трактовки термина «установка».

Представителями первой позиции трактовки термина “установка” являются отечественный грузинский психолог Д. Н. Узнадзе и его ученики, в число которых входит, например, А.С. Прангишвили. По их мнению, установка является неосознаваемым психическим процессом и первичным по отношению ко всем психическим актам, и, по мнению ученого, установка возникает у субъекта под воздействием каждой новой ситуации, и все далее происходящее с субъектом, — его переживания, поведение, основываются на этой установке, соответствующей определенной ситуации[Узнадзе ]. Нужно заметить, что здесь теория установки тесно связана с потребностями. По мнению представителей этой позиции, установка является своеобразным указателем потребности на ее предмет, который может реализовать эту потребность[Прангишвили А.С. Потребности, мотивы, установки // Проблемы формирования социогенных потребностей. Тбилиси, 1974.].

Есть представители и иной позиции, трактующие термин “установка” по-другому. К ее представителям относятся, к примеру, немецкий психолог К. Марбе[ Узнадзе ]. Здесь установка определяется как состояние субъекта, сформировавшееся когда-либо в прошлом, врожденно или приобретенно, под воздействием особо важных переживаний, и предопределяющее реакцию на любые новые обстоятельства. Такое видение установки нашло свое место в теории трансактного анализа (понятие жизненного сценария, личностные позиции типа «о`кей/не о`кей»)[ ], на данном видении установки целиком строится Рационально-эмоционально-поведенческая терапия А. Эллиса[ ].

Есть то, в чем представители этих обоих позиций сходятся во мнениях: установка - это несознательное состояние, оказывающая влияние на тенденцию к определенному содержанию сознания[Узнадзе].

Но существует и такой взгляд, что понятие “установка” может рассматриваться как сознательное проявление. Например, в статье “Implicit versus Explicit Attitudes: Differing Manifestations of the Same Representational Structures?”, что переводится как “Неявные и явные установки: различные проявления одних и тех же репрезентативных структур?”, ее автор, Peter Carruthers, профессор Университета Штата Мэриленд, британо-американский философ и когнитивный ученый, работающий в основном в области философии сознания и являющийся членом ассоциации член ассоциации “Программа Нейронауки и Когнитивной Науки”, пишет о том, что представление о различие природы явных и неявных установок неверно, и в своем исследовании доказывает, что это представление о разной природе явных и неявных установок является неверным из-за того, что они имеют общую основу и ученые просто наблюдают различную основу проявления явных и неявных установок. Под явными установками в статье имеются в виду установки, которые человек высказывает, что означает, что эти установки являются осознанными.

То же - возможность сознательной установки, доказывается на примере статьи “Are "implicit" attitudes unconscious?”, размещенной в научном журнале “Advances in Experimental Social Psychology”, авторами которой являются Bertram Gawronski, Wilhelm Hofmann, Christopher J. Wilbur - ученые, работающие в различных иностранных университетах. Исследователи заявляют, что согласны с широко распространенной среди других ученых точкой зрения, что установки, выявленные самим человеком, отражают сознательные установки, а установки, выявленные у человека учеными косвенным путем, отражают бессознательные установки. Но исследователи в своей статье заключают, что, хотя людям иногда не хватает осознания происхождения своих установок, отсутствие подобного осознания можно наблюдать как для явных, так и для неявных установок. Также они заключают, что нет данных о том, что людям недостает осознания своих установок, выявленных учеными косвенным путем.

Также, если мы посмотрим биографию Д. Н. Узнадзе на английском сайте английском на английском языке, то увидим, что в его теории об установке термин установка переводится как "attitude", что делает правомерными наши дальнейшие рассуждения и доказательства того, что установка может являться не только сознательной, но и бессознательной.[ ]

Таким образом, мы доказали, что можем применить в изучении установку как сознательный феномен, создаваемый самим человеком, испытуемым, и направленный на ту или иную цель деятельности, благодаря просьбам экспериментаторов. Создалась ли эта установка или нет - это проверить в рамках темы работы и в рамках темы представленных экспериментов невозможно, ведь это внутреннее психическое образование, и остается только надеяться, что испытуемые выполняли просьбы экспериментаторов честно.

Глава 3. 1. Влияние сознательной установки на запоминание на процесс произвольного и непроизвольного запоминания

Процесс запоминания может проходить как произвольно, то есть с намерением запомнить, так и непроизвольно, то есть без этого намерения. Существует точка зрения, что произвольное запоминание является более продуктивным. Этой точки зрения придерживаются многие авторы, например, Штерн и Майерс[2]. Данная гипотеза стала основой исследования таких ученых, как Поппельрейтер, Вольгемут и Мазо[2]. Ими для проверки данной гипотезы был проведен следующий эксперимент: испытуемым предоставлялся некоторый материал для изучения, но первой группе было рассказано о необходимости его запомнить, а второй группе - нет. После изучения материала всех испытуемых просили воспроизвести прочитанное. Результаты показали, что группа, имевшая сознательную установку запомнить материал, смогла воспроизвести материал более полно, чем вторая группа, не имевшая этой установки. Данная закономерность сработала и на самих исследователях - хотя они были тщательно и не единожды ознакомлены с материалом для испытуемых, сами его воспроизвести они смогли только хуже, чем первая группа испытуемых, ведь в их работу не входило запоминать предъявляемый материал[2]. Из этого можно сделать вывод, что материал, для которого не было сознательной установки на заучивание, все же воспроизведен был, хотя и хуже - как и испытуемыми, так и исследователями.

А эксперимент Зинченко[3], показал, что один из видов информации, для которого у испытуемых не было намерения запомнить его, совсем запомнен не был. Эксперимент состоял в исследовании того, как задача, на которую направлена деятельность, влияет на непроизвольное запоминание. Испытуемому требовалось рассортировать карточки по группам. Каждая из этих карточек включала в себя как изображение предмета, так и то или иное число.

В первой серии опытов испытуемым должен был классифицировать предметы, изображенные на карточках, и разложить карточки в соответствии с выбранной им классификацией. Никакого взаимодействия с числами на карточках не проводилось.

Во второй же серии опытов испытуемому предлагалось провести работу  с числами на карточках, и организовать карточки в порядке возрастания чисел на них. Никакого взаимодействия с изображенными предметами не проводилось.

Опыты показали, что когда задача испытуемого включала в себя работу с изображенными предметами, они сохранялись у него в памяти, в отличие от расположенных рядом чисел - они их почти не запомнили, а когда работа проводилась с числами, то в памяти сохранялись числа, а нарисованные рядом изображения - нет.

Таким образом, эксперимент Зинченко показал, что сознательные установки, определявшие деятельность испытуемых, то есть стоявшая перед ними задача, определили то, что именно запомнили испытуемые.

Следует подчеркнуть, что в первой серии экспериментов, где не стояло задачи запоминать числа, числа частично были запомнены, а во второй серии экспериментов, где не стояло задачи запоминать предметы, предметы совсем запомнены не были. Таким образом, можно сделать вывод, что по некоторым причинам числа непроизвольно запомнились испытуемыми лучше, чем рядом стоящие изображения. Вероятно, это связано с личностными характеристиками испытуемых - похоже, эти предметы воспринимались ими в какой-то степени как одинаковые, хотя они сами сначала давали им классификацию, блеклые, не имеющие новизны. Поэтому можно сделать вывод о том, что в результатах, полученных во второй серии опытов, большую роль сыграло содержание самого материала, а именно выбор экспериментатором набора изображенных на карточках предметов. На также на результаты обеих серий экспериментов мог повлиять набор материала относительно чисел, ведь неясно, имели ли эти числа для испытуемых какое-то личностное значение, имелись ли крепкие ассоциации тех или иных чисел с событиями из их жизни.

Серией экспериментов А.А. Смирного подтверждается, что люди способны воспроизводить непроизвольно запомненную информацию.

А. А. Смирнов[2] пришел к выводу, что установки, касающиеся главной деятельности человека, формируют характер им запоминаемого. Ученый и его коллеги провели серию ретроспективных экспериментов. Они предлагали испытуемым вспомнить некоторые факты из их недавнего прошлого. Никакой задачи — запомнить ни в тот момент, когда эти факты происходили, ни после них — у испытуемых не было. Им приходилось припоминать то, что запомнилось непроизвольно. Ученые руководствовались тем фактом, что деятельность всегда направлена на нечто определенное. Задачу ученых составляло проследить зависимость запоминания от направленности деятельности. В одном случае ученые предложили испытуемым восстановить в памяти все, что происходило с ними в тот момент, когда они шли на работу. Опрос производился неожиданно для испытуемых и происходил через полтора-два часа после начала работы. Испытуемые должны были дать как можно более подробный отчет о том, что они видели, слышали, делали, о чем думали и о чем переживали по дороге на работу.

Во второй серии опытов испытуемым так же неожиданно предлагалось вспомнить все, что происходило с ними в течение одного научного совещания за неделю до опытов. В их задачу входило рассказать о докладе, который был сделан на этом совещании, и о происходивших на совещании дискуссиях. Интересно то, что испытуемые указывали, что не помнят, о чем думали, хотя были уверены, что о чем-то, конечно же, размышляли. В рассказе главным образом упоминалось все то, что мешало или могло помешать выполнению основной задачи - прийти вовремя на работу. Также, что закономерно, испытуемые отметили те моменты, которые помогли своевременному появлению на рабочем месте. Люди, встретившиеся на пути, были запомнены тоже только если так или иначе приняли участие в достижении цели успеть на работу.

Вот вывод, сформулированный учеными, исходя из результата этих экспериментов: «важнейшим условием, определившим собой запоминание в проведенных опытах, явилось основное русло деятельности испытуемых, основная линия их направленности и те мотивы, которыми они руководствовались в своей деятельности».

Испытуемым приходилось ретроспективно воспроизводить информацию, припоминать ее, но не было сказано о том, каким образом информация была запомнена: где-то запоминание явно являлось произвольным, например, само содержании доклада на совещании, который они рассказывали, остальное же, скорее всего, было запомнено непроизвольно. Значит, следует сделать вывод о том, что в рамках данного эксперимента существует некоторая неясность насчет использованных видов запоминания, а именно произвольного и непроизвольного. Часть вывода ученых, где говорится о роли направленности основного русла деятельности испытуемых, можно трактовать как несознательную установку, но также ученые упомянули и о влияние мотивов, которыми испытуемыми руководствовались в своей деятельности, в таком случае, эти мотивы являются осознанными. Таким образом, можно сделать вывод, что запоминание в рамках данного эксперимента происходило и неосознанно, под влиянием установок, и осознанно, то есть под влиянием мотивов.

Также доказывает эффективность непроизвольного запоминания эксперимент Зинченко[Непроизвольное запоминание, М.,1961,261с.], где «Опытные исследования П.И. Зинченко продемонстрировали

бесспорное преимущество непроизв

ольного запоминания, которое в

14 раз превысило результаты целенаправленного запоминания того

же самого материала, но с которым испытуемые не производили