Файл: Политические права и свободы гражданина в Российской Федерации (Анализ политических прав и свобод гражданина).pdf

2.3 Право на мирные собрания

  Люди имеют право собираться мирно и без оружия. Это право, точнее — свобода, является одним из базовых, фундаментальных Прав Человека. Более того: это одно из основных «негативных» прав и свобод: если собрание является мирным, власти не должны вмешиваться в его проведение.

Так договорились в рамках Совета Европы (о чем регулярно напоминает Европейский Суд по Правам Человека — ЕСПЧ), Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и столь любимой Россией Организации Объединенных Наций (ООН). Иными словами, пока собрание остается мирным и не нарушает работу важнейших социальных служб (пожарные, скорая медицинская помощь) — власть обязана делать одну-единственную вещь: не препятствовать ему, не «разгонять» его, не задерживать участников, не избивать их — а тихо стоять в стороне и охранять собравшихся от немирных провокаторов и хулиганов.^[8]

Да, это сложно (вообще сложно не бить людей, если осуществляешь монополию на насилие, а уж тем более — когда люди выходят и «обижают» власть и правоохранителей, как в Британии, Венесуэле или в США), — но совершенно необходимо, если общепризнанные международные нормы Прав Человека еще не превратились в пустой звук.

Таким образом, мирное собрание легитимно в силу своей мирности и приоритета Прав Человека над (псевдо-) государственными, корпоративными, партийно-политическими и прочими интересами, а его произвольное прекращение — нелегитимно (даже если в отдельных случаях «легально», то есть опирается на нормативные акты той или иной страны).

Пока собрание остается мирным и не нарушает ряда иных ограничений, какими бы ни были принятые на той или иной территории законы, оно автоматически является легитимным — в силу природы «основных свобод».

Оценка «мирности» собрания — один из самых сложных моментов.

Проходит мирное собрание, и вдруг его начинают разгонять полицейские с применением силы. Один из участников, пытаясь защитить своего малолетнего ребенка, отталкивает полицейского. Даже полицейские не имеют права применять силу противозаконно, и если они это делают, любые мирные граждане — всегда и везде — могут оказывать им сопротивление в рамках закона. То есть перед гражданином и его ребенком нужно извиниться (возможно, выплатить компенсацию), а полицейских, применивших силу и тем самым спровоцировавших ответное насилие, — судить.

На площади перед зданием правительственного органа проходит мирное собрание. Группа людей отделяется, бросается к зданию и начинает при помощи подручных средств его громить. Становится ли собрание немирным? Нет. Правоохранители должны отделить хулиганов от основной группы мирных граждан, чтобы последние не пострадали, а далее действовать в соответствии с законом и принципом пропорциональности (если со стороны хулиганов нет насилия по отношению к людям, в том числе правоохранителям, то ответное насилие либо недопустимо, либо строго лимитировано).

Зачем же тогда нужно согласование или хотя бы уведомление? С единственной целью: чтобы власти (прежде всего — полиция) могли принять меры по охране и защите мирно собравшихся граждан от третьих лиц, провокаторов или чрезвычайных происшествий (в этом и заключается «позитивная» часть «негативного» права). Все остальное — необоснованные ограничения. Более того, попытка открывать мирные собрания «подальше от органов власти» говорит о полном непонимании властями сути и цели мирных собраний: чаще всего — это попытка граждан мирно и легально донести до власти свою озабоченность положением дел, пока обстановка по-настоящему не накалилась.

К сожалению, даже на пространстве ОБСЕ (региона, страны которого входят в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе) провокатором агрессии и насилия зачастую является именно полиция (Испания, Северная Ирландия, Франция, США, другие страны) — и в этом смысле должна работать вовсе не «презумпция доверия полиции», а «презумпция профессиональной деформации любых силовых структур» и «презумпция добропорядочности мирных граждан». Обратная логика — прямой путь к авторитарным полицейским государствам.^[9]

Мы понимаем, что у людей «есть право на мирные собрания и что пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе во имя общественных интересов, прежде всего — прав и свобод других людей».

То есть, безусловно, право на свободу мирных собраний может быть ограничено, но эти границы должны устанавливаться только «в соответствии с законом» — нормативным актом, принятым легитимным органом законодательной власти. А значит, во-первых, такой нормативный акт должен существовать; во-вторых, орган, его издавший, должен быть правомочен; и в-третьих — акт не должен противоречить международным нормам и стандартам (обратное мы многократно наблюдали на примере Венесуэлы, Турции, Украины и других стран).

Вводимые в демократическом обществе ограничения должны быть необходимы — не «возможны», не «желательны», но именно необходимы, то есть таковы, что без них затруднено либо невозможно функционирование нормального демократического общества. Например, на мирных собраниях недопустимы призывы к насилию по отношению к различным меньшинствам, призывы к войне и агрессии, установлению диктаторского режима.

 Выше мы упомянули, что ограничения основных Прав Человека, включая свободу мирных собраний, должны основываться только на законе (в полном смысле слова — на законе, не противоречащем международным обязательствам государств, а не на частном распоряжении того или иного чиновника) — и только как абсолютно необходимые в демократическом обществе. Но этого мало. У всех ограничений должны быть строго оговорены цели. А именно: ограничения должны быть направлены исключительно на защиту общественных интересов, прежде всего — прав и свобод других людей. Например, ограничениям могут подлежать митинги радикальных сил, призывающих к расправе над «кавказцами», «инославными», «бизнесменами» или «полицией».

Любые ограничения должны касаться защиты прав и здоровья людей, в том числе — именно как крайний случай — охраны общественного порядка, но не удобства и спокойствия власти, правоохранителей или каких-то иных политических сил.

Задержание — и уж тем более арест — является серьезнейшим ограничением свободы, в том числе — свободы мирных собраний.
Задержание, то есть лишение человека свободы, должно быть крайней, редкой необходимостью, без которой невозможно обойтись для защиты жизни, здоровья, прав и свобод других людей (бросание в полицейских воздушными шариками к такой необходимости не относится).^[10]

И, конечно, эта мера должна быть пропорциональной угрозе, которую представляет человек для общества (юная девушка с плакатом «Моя страна будет свободной» такую угрозу явно не представляет).

Все представители силовых структур, применяющие задержание как рядовую, рутинную меру, не обусловленную серьезными угрозами, должны понимать, что действуют незаконно (даже если и был приказ начальства!) и в любом демократическом обществе должны нести ответственность (в отдельных случаях — уголовную) за свои действия.

Каждый раз, когда власть применяет к мирным гражданам силу (включая простые устные запреты или распоряжения), она должна соотносить угрозу, которую представляют действия граждан и действия самих правоохранительных органов. Удар дубинкой по голове подростка непропорционален брошенному в полицейского бумажному стаканчику, а толчок в корпус полицейского, избивающего инвалида, непропорционален последующему избиению «виновного» десятком стражей порядка с применением спецсредств.

Мы понимаем, что не все протестующие — ангелы, и что не у всех из них могут быть действительно мирные намерения. Но именно тем правоохранительные органы и отличаются от хулиганов, что их действия должны вести к одной-единственной цели: прекращению насилия или других крайних, абсолютно недопустимых действий со стороны участников собрания.

Возвращаясь ко всем предыдущим пунктам, мы должны исходить из того, что содержание под стражей — мера особая и исключительная, которая:^[11]

а) должна быть вызвана крайней необходимостью (то есть ситуацией, при которой данная мера не может быть заменена ничем другим);

б) должна предприниматься по строгим правилам, регламентирующим лишение человека свободы (пусть и на короткое время);

в) должна контролироваться как соответствующими государственными, так и негосударственными правозащитными структурами;

г) должна быть отменена немедленно, как только необходимость содержания человека под стражей исчезнет.

В части стран нашего региона правосудие работает приемлемо, в другой части — плохо, во многих — можно считать его по целому ряду признаков отсутствующим. Но это — тема, связанная уже с другим фундаментальным правом, входящим в число фундаментальных Прав Человека, — правом на справедливый суд. Ему должен быть посвящен отдельный текст — и не один, в том числе и в контексте свободы мирных собраний.

Если мирные и в принципе легитимные собрания начать искусственно превращать в нелегальные, то через некоторое время стоит ждать собраний совершенно нелегальных, а в дальнейшем и далеко не мирных.

Подтверждения тому можно наблюдать во всем регионе ОБСЕ — от США до Монголии. Задача любых разумных властей — обеспечивать легальность и безопасность мирных собраний, чтобы люди могли свободно высказывать свое мнение и мирно вести свои страны к конструктивным изменениям.

2.4 Анализ борьбы женщин за политические права

Тенденция усиления роли женщин в политике вплоть до избрания их президентами и премьерами в мировом сообществе становится все более частым явлением, однако типичные стереотипы, отодвигающие женский пол на второй план, все еще имеют место быть. И все же, сегодня женщины все быстрее завоевывают лидирующие позиции во многих государствах мира. Ярким примером могут служить такие «демократически развитые» страны как Германия, Великобритания, США.

Так, Германия может похвастаться тем, что ее правительство возглавляет (а кроме того еще и партию ХДС) Ангела Меркель, которую небезызвестный немецкий журнал «Forbes» назвал самой влиятельной женщиной-политиком в мире за последние 3 года. В свою очередь Великобритания, еще долго не забудет свою «железную леди» Маргарет Тэтчер, и конечно же, не стоит забывать о трижды побеждавшей на выборах в Сенат от штата Мэриленд, выдвинутой от Демократической партии США, Барбаре Микульски.

Своевременно упомянуть о недавних событиях в Великобритании. В октябре 2011 года там был изменен порядок престолонаследия. Казалось бы, такая консервативная страна как Англия, а тоже увидела неравноправие между полами. изменения заключаются в том, что наследником (наследницей) трона теперь будет старший ребенок монарха независимо от того, какого он пола. до настоящего времени в Великобритании действовал Акт о престолонаследии 1701 года, согласно которому, наследования трона по мужской линии приоритетней и имеет преимущества перед женской линией, это означает, что младшие братья имеют приоритетное право на престол перед старшими сестрами.^[12]

Обязательным условием вступления в силу поправок в законе, является согласие на это и утверждение всех входящих в содружество государств, которые незамедлительно были подтверждены правительствами монархий.

Однако, стоит отметить, что для того чтобы добиться сегодняшней возможности участвовать в управлении государством, женщинам достаточно длительное время (конец XIX - весь XX век) предстояло изрядно побороться за свои политические права. Здесь, несомненно, следует вспомнить об организациях суфражисток и феминисток.

Распространение движение суфражисток получило в конце XIX - начале XX века, в основном в Великобритании, США, новой Зеландии.

В начальный период женское движение, возникшее в США и Англии в середине XIX века, не было суфражистским. Оно появилось на гребне проблем с алкоголизмом. Мужчины — их мужья, отцы и сыновья — гибли на глазах жен и матерей. женщины стали требовать у правительств сокращения (или запрещения) продаж спиртного, которое до этого не имело ограничений. движение называлось трезвость и главной идеей его было открыть глаза всем на то, что алкоголь — источник коррупции, а его производство, продажа и употребление— зло. Начались демонстрации женщин в США, в 1874 г. возник Союз — WCTU (Women’s Cyristian Temperance Union), базирующийся на христианской вере. «Демон Выпивки» считался основой всех социальных бед, прежде всего насилия над женщинами и детьми. Активистки видели только один выход — заставить правительства своих стран изменить законы.