ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 01.10.2024
Просмотров: 65
Скачиваний: 0
4
К числу бесспорных удач, определивших успех спектакля, должны быть отнесены первоклассная балетмейстерская работа Федора Лопухова и достижения исполнителей.
В хореографии Светлого ручья Лопухов окончательно убедил даже своих противников, что, несмотря на былое новаторство в поисках новых танцевальных движений, он безукоризненно владеет всеми ресурсами классического танца. С профессиональной точки зрения наиболее интересен великолепный классический квинтет с одновременной двойной поддержкой у мастерски справляющегося с нею П.Гусева, построенный по аналогии с музыкальной формой фугато: две балерины образуют как бы два хореографических голоса, из которых второй - в движениях тождественный первому - вступает на несколько тактов позже. Это действительно блестящая композиция, принадлежащая к числу лучших опусов Лопухова. Ярко, темпераментно и мужественно сделан танец кубанцев и горцев. Интересен кордебалетный танец-хоровод ткачих, не без элементов, впрочем, мюзик-холльной имитации машинных движений.
Из исполнителей на первом месте - артистка Гатоба Балабина, проводящая свою партию с поразительной яркостью, технической законченностью, феноменальной устойчивостью при любом количестве туров или пируэтов; эта артистка буквально заново раскрыта в Светлом ручье, и одно это доказывает, какую пользу может принести молодым танцовщицам работа с опытным, зрелым и творчески изобретательным мастером. Сильно вырос на работе по Светлому ручью, показав себя законченным классическим танцовщиком, и другой артист Гатоба Н.Зубковский. О том, что Андрей Лопухов по мягкости, бесшумной грации, эластичности и характерному темпераменту является лучшим ленинградским танцовщиком, писалось неоднократно. Большие успехи делает малеготовская балерина - изящная, лирическая и все более совершенствующаяся Васильева. Гусев - лучший ленинградский чемпион виртуозной поддержки, в этом искусстве стоящий совершенно особняком.
Это - о танцевальной стороне, хуже с актерскими образами. Нет материала в сценарии. Досадно, что даже такие блестящие представители старой гвардии, как Е.Лопухова, М.Ростовцев и А.Орлов, использованы на редкость неинтересно. Созданы ли, в частности, образы советских людей? Если молодость и жизнерадостность достаточны сами по себе для лепки образа советского человека, тогда, пожалуй, с оговорками можно будет ответить утвердительно. Я сказал бы: созданы не советские образы, а советские типажи. Так, типажно, хорошо запомнился Ф.Чернышенко, старый колхозный бригадир, или Н.Латонина - доярка.
5
Очень хорошо, что театр заново взялся за когда-то вульгаризированную идею балета на советскую тематику. Но досадно, что он взялся за нее не с той стороны, что он пошел от водевильного пустячка (к тому же беспомощно сделанного) и от дивертисмента - пусть в красочных бобышевских колхозных нарядах, - а не от хорошей сюжетной комедии, от увлекательного действия. Тогда мы увидели бы в советском балете не только хорошие танцы, но и живых людей, наших современников. В нашем балетном театре есть превосходные танцовщицы и танцовщики, изобретательные балетмейстеры, яркие художники, одареннейшие музыканты. Остановка - за хореографическим драматургом.
Дм. Шостакович. Мой третий балет
Трудное и ответственное дело – создать большой балет на советской тематике. Но я не боюсь трудностей. Идти по проторенной дорожке, пожалуй, легче и «безопаснее», но скучно, неинтересно, никчемно.
... Группа советских артистов едет на Кубань, где она встречается с кубанскими колхозниками. Эта встреча происходит впервые. Колхозники, полагая сперва в артистах людей какой-то иной, незнакомой сферы, не знают, как и с какой стороны к ним подойти. И артисты не сразу находят с колхозниками общий язык.
Очень скоро, впрочем, обе стороны выясняют массу общих точек соприкосновения. Те и другие строят социалистическую жизнь: первые – в колхозе, другие – на фронте искусства. Любовные перипетии, возникшие на лоне кубанской природы, еще больше сближают обе бригады – колхозную и актерскую.
Сюжет этот – очень простой и незамысловатый – талантливо разработан культурнейшим знатоком театра и балетной драматургии А. Пиотровским. А участие такого своеобразного мастера, как балетмейстер Ф. Лопухов, и художника М. Бобышева, сделавшего прекрасный макет, позволяет рассчитывать на яркое, колоритное зрелище.
Музыка в этом балете, на мой взгляд, весела, легка, развлекательна и, главное, танцевальна. Я намеренно старался найти здесь ясный, простой язык, одинаково доступный для зрителя и исполнителя. Танцевать на ритмически и мелодически рыхлом материале, по-моему, не только трудно, попросту - невозможно.
Я считаю глубоко неправильными попытки подменять настоящий балет неким суррогатом драматизированной пантомимы. Мне довелось однажды видеть в Ленинграде (это было несколько лет назад) вечер талантливого ленинградского балетмейстера Якобсона (сейчас он работает в Москве), отрицавшего в ту пору примат танца в балете и сводившего балет к сплошной пантомиме. Признаюсь, эта идея, реализованная на деле, показалась мне мало убедительной.
Откровенно говоря, глядя всякий раз на так называемую «чистую пантомиму», я не могу отделаться от ощущения, что передо мною происходит разговор глухонемых. Есть в этой, казалось бы, «реалистичности» какая-то непреодолимая ненатуральность. Как в опере не обойдешься без пения (тоже ведь условность), так и не выкинешь танца из балета. Не бороться с этой условностью надо, а оправдать ее.
Мне кажется, что в поисках принципов нового советского балетного спектакля на наиболее верном пути стоит ленинградский Малый Оперный театр. Не вступая в противоречие с «условностью» танца, более того, сохраняя даже классику как систему танцевального движения, театр пытается специфическими танцевальными средствами найти реалистический стиль балетного спектакля.
И «Арлекинада» (муз. Дриго) и «Коппелия» (муз. Делиба) в постановке Ф. Лопухова – два, на мой взгляд, блестяще удавшихся опыта фабульного, осмысленного (в специфике классического танца) реалистического балета. Обе эти танцевальные комедии – отличный трамплин, с которого театр уже может сделать прыжок к советскому балетному спектаклю без риска сломать себе шею.
«Светлый ручей» - мой третий по счету балет на советскую тематику. Первые два – «Золотой век» и «Болт» - в драматическом отношении я считаю крайне неудачными. Мне кажется, главная ошибка кроется в том, что авторы либретто, пытаясь показать в балетном спектакле нашу действительность, совершенно не учли балетной специфики. Это очень серьезная вещь – отражение в балете социалистической действительности. К ней нельзя подходить поверхностно. А такие, скажем, эпизоды, как «Танец энтузиазма» или пантомимное изображение трудового процесса (битье молотом по наковальне), обличают недостаточно продуманный подход к проблеме реалистического балетного спектакля, построенного на советской тематике.
Я не могу поручиться, конечно, что и третья попытка не окажется неудачной, но даже и тогда это ни в коем случае не отвратит меня от намерения и в четвертый раз взяться за сочинение советского балета