Добавлен: 31.03.2023
Просмотров: 142
Скачиваний: 2
Ситуация меняется в тот момент, когда коллективная собственность на средства производства (т.е. на то, за счет чего получается «прибавочный продукт», позволяющий обществу богатеть и развиваться: земли, стада, рабы и т.п.) начинает делиться между индивидами, группами индивидову т.е. когда возникают семьи с самостоятельными имущественными интересами. Люди начинают строить свои отношения как собственники: они уже не отождествляют свой интерес с интересом коллектива. В такой ситуации возникает опасность распада общества на множество отдельных групп, каждая из которых будет непрестанно воевать с другими, защищая свое имущество. Но такому распаду препятствует складывающаяся в обществе классовая структура, объединяющая по классовому признаку группы людей, связанные определенным отношением к средствам производства. Эта структура призвана гарантировать стабильность владения имуществом и закрепить сложившееся в обществе разделение на классы. Такая структура основывается на общем интересе имущих защитить свою собственность от неимущих. Этот интерес материализуется в том, что имущие выделяют из своей среды тех лиц, которые профессионально занимаются военным делом, управлением, правотворчеством и т.п. Такая структура может позволить главенствующему классу стабильно осуществлять организованное принуждение в течение длительного времени, вести войны, завоевывать другие народы — это уже вторичные явления. Именно так, согласно Энгельсу, должен объясняться процесс возникновения государства (здесь мы не рассматриваем восточный Путь становления государства, который также обсуждается Энгельсом). С похожей концепцией мы встречались в теории Руссо. Но если там речь шла о выдумке хитрых богачей, то у Энгельса речь идет о закономерности общественного развития, отражающей необходимую взаимосвязь между процессами производства, распределением общественного богатства (базис) и мышлением, культурой, социальной организацией (надстройка) [19 с. 48].
Несмотря на внешнюю убедительность, данная теория оставляет больше вопросов, чем дает ответов. За счет чего некая группа лиц начинает осознавать свой общий классовый интерес? Ведь обычно человеку свойственно преследовать только свой личный, в лучшем случае — групповой интерес, не задумываясь над общими интересами коллектива и не создавая для защиты таких интересов организованный союз. Если несколько упростить марксистскую теорию, то марксисты ссылаются на то, что в социуме существует некое общественное сознание, которое стоит выше сознаний отдельных индивидов и в котором формируются общие классовые запросы, потребности, находятся пути их удовлетворения. Для материалистической теории аргумент явно неубедительный. Деление всего разнородного общества на два-три главенствующих класса — это основная проблема марксизма, для решения которой он вынужден прибегнуть к помощи метафизики [24 с. 85].
С другой стороны, откуда у людей вообще возникает идея организованного политического союза, и возникает ли она закономерно, как утверждают марксисты? Деление на имущих и неимущих никогда не проводится в обществе с математической точностью и в немалой степени зависит от оценки самими людьми уровня своего благосостояния. На протяжении своей жизни люди могут богатеть или беднеть без того, чтобы изменялось их мышление. В любом случае, деление людей по имущественному признаку не обязательно приводит к полярному разделению двух политических группировок, которые борются между собой за обладание средствами производства. Как правило, наоборот, основные конфликты за власть и богатство происходят внутри того, что марксисты называют классами. Энгельс прямо признает, что «государство создается для того чтобы классы, не пожрали друг друга». Но если суть государства заключается в том, что одна группа собственников захватывает власть и подчиняет себе всех остальных собственников и несобственников, то эвристическая ценность классовой теории теряется — тогда деление на классы не является достаточным и необходимым условием государства [14 с. 44].
Даже если согласиться с существованием в обществе больших социальных групп (классов), для каждой из которой характерно наличие коллективного (общественного, классового) сознания и четкое понимание своих интересов, то эта теория все равно остается в порочном кругу доказательств. Если основным критерием появления классов является разделение собственности на средства производства, если такое разделение не является случайным случаем раздела имущества или изъятием сильным имущества у слабого, а имеет длящееся существование, то этому делению должна предшествовать организация общества в такой механизм, который мог бы позволить закрепление имущества на длительной основе. С этой точки зрения, возникновение государства если не предшествует, то идет параллельно с дифференциацией общества на классы. Поэтому классовая теория не объясняет происхождение государства, а лишь описывает сопутствующие этому социальные процессы, которые к тому же не всегда могут с очевидностью быть диагностированы в истории отдельных народов.
1.6. Реалистическая (психологическая) теория
Эта теория исходит из самоочевидных потребностей психологии человека как социального существа — в предсказуемости поведения других, в уверенности в завтрашнем дне, в сохранности своей жизни и собственности: в общем, в организованности социального бытия. Человеку столь нужна такая уверенность для нормального существования, что он готов увидеть факт организованности там, где есть лишь борьба сил и их временный компромисс. Реалистическая теория исходит из допущения, что вера отдельного человека и (или) коллективная вера людей в существование государства и является источником государственной власти. Если люди верят, что такая вещь как государство существует, и если они проецируют на этот мысленный образ способность осуществлять власть над людьми, которая на самом деле осуществляется другими, стоящими у власти лицами, то это — единственная реалия, которая может обосновать и доказать существование государства. Задачей ученого в этом смысле является исследование таких верований и мысленных образов, тогда как изучение социальных институтов и процессов их формирования имеет лишь второстепенное значение, поскольку эти институты производны от психологических проекций (представлений) людей. Если так можно выразиться, государство и иные социальные организации суть игра воображения людей, скоординированная за счет веры в одни и те же символы, слова и знаки; эта вера передается через образование и религию, и через несколько поколений люди уже и не сомневаются в истинности своих слов, когда говорят о том, что государство существует [12 c. 40].
Как считают сторонники этой теории, не существует государства как некоей вещи, организма, который бы находился в социальной среде, за пределами человеческой психики. Если люди находят такую вещь как государство в окружающем их социальном мире, то это есть лишь видимость, психологическая проекция, в которой люди свои эмоции переносят на внешние объекты. В социальном мире нет ничего, кроме эмоций людей, а также мысленных конструкций и представлений, которые производны от этих эмоций. То, что кажется столь же реальным существом как индивид — юридическое лицо, властный орган, государство — есть лишь совокупность представлении людей о таких сверхчеловеческих личностях. Вера в такие абстракции объяснима психологией человека как социального существа — эта психология конструирует социальный порядок, чтобы наделить смыслом существование и действие человека, и олицетворяет этот порядок в абстрактных понятиях, которым приписываются качества живого существа («государство решает, руководит, устанавливает...»). Руководствуясь таким смыслом, люди строят свое поведение, пишет П.В. Крашенинников [9].
На самом деле, государство, точнее государственная власть держится на харизме властителей, на психологических эмоциях подданных (страх санкций, вера в сверхъестественный характер власти и проч.), на простой инерции, благодаря которой люди ведут себя так, как вели себя раньше их предки, беспрекословно подчиняясь власти, и на вере в то, что властители осуществляют власть не в своих интересах, а в интересах и от имени безликого государства. Поэтому ответ психологической теории на вопрос о происхождении государства достаточно неожиданный — государство как объективная реалия не существует, это есть результат игры воображения, «фантазм» (если воспользоваться термином Льва Иосифовича Петражицкого (1867—1931)), который возникает в представлениях людей в определенную эпоху и на основе которого они строят свое взаимодействие, признавая за частью людей возможность властвовать над всеми остальными от имени государства. Этим фантазмом пользуются те люди, которые от имени этой мифической личности (государства) осуществляют свою власть, приписывая ей свою власть и находя понимание у остальной части населения.
Все равно нужно объяснить, почему такие представления появляются в головах людей и почему они появляются в определенный момент времени, на определенной стадии развития общественной жизни, почему власть приписывается государству, а не какому-то иному сконструированному воображением людей существу. Ответы на эти вопросы дают нам несколько вариантов психологической теории.
Спектр ответов сторонников психологической теории достаточно широк. Скажем, уже упомянутый русско-польский правовед Л. И. Петра- жицкий утверждал [19 с. 48], что в обществе действует механизм социальной адаптации, согласно которому выживают и развиваются только такие эмоции и представления, которые способствуют социальному прогрессу, благу общества. Здесь мы встречаемся с разновидностью социального дарвинизма, о котором говорили выше применительно к теории насилия. Люди изобретают, на опыте опробуют разные варианты организации взаимодействия, пользуясь на практике приносящими успех изобретениями и приспосабливая свои представления под те процессы, с которыми они встречаются в своей практике, и забывая изобретения неудачные. Государство в этой перспективе появляется так же, как появляются и все другие важнейшие безымянные изобретения человечества (колесо, часы, мельница и проч.), на которых зиждется социальная жизнь — в опыте людей кристаллизуются определенные навыки поведения, которые постепенно становятся навыками все большего числа людей. Так, из повторяющихся действий людей и их представлений образуется то, что социологи называют «социальными институтами». Поскольку человеческому сознанию свойственен антропоморфизм (объяснение устройства окружающего мира по аналогии с устройством человека), создаваемые людьми государственные союзы начинают восприниматься как сверхиндивидуальные личности, столь же реальные как отдельные люди. Поэтому люди находят нормальным говорить о том, что государство действует, решает, наказывает. На самом деле, реально существует только вера людей в то, что государство существует и действует, равно как существуют собственно сами люди, которые осуществляют такие действия от имени государства, наряду с некоторыми объектами (здания, оружие, форма и проч.), которые ассоциируются в мыслях людей с государственной властью.
Как отмечает Л.Т. Бакулина, [15] примерно также объяснял развитие представлений о государстве и французский социолог второй половины XIX в. Габриель Тард (1843—1904). Он считал, что в основе социального взаимодействия лежит подражание — люди подражают удачным, результативным действиям других людей и, наоборот, воздерживаются от подражания тем действиям, которые приносят негативные последствия. В социальной жизни действует нечто подобное механизму заражения, но только психологического — успешный опыт с огромной скоростью заимствуется и воспроизводится многими членами общества, за счет чего достигается упорядоченность социального общения. Государство не возникает одномоментно, а постепенно складывается из множества практик, которые транслируются через социальные сообщества благодаря механизму подражания, и в конце концов возникает такая организация, которую люди называют государством. Такая организация не является универсальной, в каждом обществе и в каждой социальной группе действуют свои психологические механизмы власти и подчинения, каждое общество аккумулирует свой уникальный опыт и по-разному строит свой внутренний порядок. Сходство, но не тождественность, государственных явлений достигается за счет общих черт человеческой психики и приемов человеческого мышления, которые приводят к развитию схожих верований и мысленных образов. Эта схема также не исключает возможности для одних индивидов прямо или косвенно навязывать свои представления другим индивидам и тем самым легитимировать (обосновывать) свою власть.
Появление государства можно объяснить и как результат деления людей на два психологических типа: на тех, кто расположен повелевать и принимать на себя ответственность, и тех, кому легче и удобнее подчиняться, снимая с себя ответственность. Таким образом, под деление общества на властвующих и подвластных закладывается психологическое объяснение — наличие в обществе людей с тем или иным психическим складом. Это деление может легко ассоциироваться с делением по психологическому складу не только людей, но и народов или рас. Возникает такая разновидность психологической теории как расовая теория. Так, живший в XIX в. французский историк Жозеф Гобино (1816— 1882) на основе психологической теории обосновал расовый характер государства — государство создается теми народами, в психологии которых преобладают активные рационализированные инстинкты, привычки к властвованию над другими (таковы романские и германские народы — «белая раса»). Этим сильным духом народам подчиняются пассивные народы, которым по их психологии не свойственно проявлять свою энергию вовне (таковы восточные народы — «желтая раса»), а также народы, у которых энергия, эмоции доминируют над рассудком (таковы африканцы — «черная раса»). Высшие расы призваны господствовать над низшими — это своего рода «цивилизационная миссия». С этой точки зрения, государство является естественным инструментом для управления политически неразвитыми народами со стороны цивилизованных народов. Однако точка зрения Гобино может лишь служить для оправдания факта колониальных захватов и порабощения в ту эпоху, в которую он жил, но не способна объяснить почему и как возникает государство [12 c. 45].
Другим вариантом развития психологической теории является психоаналитический подход Зигмунда Фрейда, который видел в человеке, в его бессознательном источник страшных разрушительных инстинктов. Находящиеся в глубинах человеческой психики стремление подчинить себе всех окружающих, безудержное стремление к удовольствию (либидо) и к смерти (танатос) делают из человека асоциальное существо, которое нужно принудительно сдерживать. Эти два стремления толкают человека искать господства над другими или же к саморазрушению. Именно для ограничения этих бессознательных импульсов и создаются различные социальные механизмы, призванные усмирить негативную человеческую энергию, сдерживать ее, вводить ее в некие границы. Мораль, религия, магия, право и все иные социальные регуляторы нацелены именно на такую регламентацию бессознательных импульсов человеческой психики. Особым социальными институтом является государство, которое создается по модели психологических отношений между отцом и детьми, как авторитет, призванный устанавливать для взрослых людей правила поведения и наказывать их за неповиновение. В государстве находит свое отражение, описанный Фрейдом «Эдипов комплекс» — заложенные в бессознательную сферу психики страх и уважение перед властью отца и одновременно желание завладеть этой властью: именно этот психологический «механизм переноса» заставляет людей верить во власть государства, подчиняться ему и в то же самое время толкает некоторых людей на бунт против государственной власти. В этой перспективе Фрейд пытался объяснить ход древней истории и некоторые современные ему события. Абстрактная схема возникновения государства у Фрейда выглядит следующим образом: есть вождь, который тиранически правит своей семьей; сыновья договариваются между собой, свергают и убивают отца-вождя; каждый из сыновей расположен править так же тиранически, как правил его отец, но он ограничен силой других братьев; в результате, власть осуществляется братьями сообща, и поэтому в обществе создаются правила передачи власти, границы ее использования и другие институты, которые приводят к возникновению государства. В отличие от патриархальной теории здесь речь идет не о природной схеме семейных отношений, переносимых на социальную сферу, а о психологии подчинения, согласно которой взрослый человек творит себе (или находит перед собой) авторитет политической власти, перенося свои детские переживания на государство. Таким образом, по Фрейду, государство есть для взрослого человека то же самое, что и отец для ребенка — авторитет, дисциплинирующая власть, который устанавливает правила, следит за их выполнением и наказывает за неисполнение, подчиняя своей воле волю ребенка, писали В. Н. Протасов, Л. И. Петражицкий, [19 с. 56].