Файл: Понятие и признаки государства.pdf

Таким образом, государственность, анализируемую в конкретном историческом контексте, невозможно понять вне собственно государства, вне его природы, которая определяет государственность как таковую.^[31] Однако в оценке природы государства не существует единой точки зрения, причем не только в различных отраслях гуманитарного знания, но и в пределах даже одной какой-либо научной дисциплины. Об этом подробно было сказано в предыдущей части данной работы.

Государство представляет собой форму бытия действительных сообществ, которая обеспечивает более быстрое их развитие, что имеет прямое отношение к сущности государства, которое со временем переходит из категории необязательного, но желательного для этноса в необходимое для него. Именно более быстрое развитие государственных народов привело к тому, что кочевые формы жизни были изъяты из человеческой истории, которая в реальном ее воплощении представляет собой непрерывную конкуренцию человеческих сообществ между собой. Государство выступает в роли катализатора исторического развития, когда отстающие народы рискуют сойти с исторической сцены. И государство естественным образом выступает как условие сохранения этносов, которые часто выступают по отношению друг к другу как внешняя угроза.^[32]

Государство создается по необходимости, во многом благодаря внешним угрозам, и создают государство реальные люди, обладающие теми или иными этнически определенными свойствами. Реализуясь через государственные формы жизни, они с необходимостью задают черты самого государства, ту совокупность его специфических черт, которые отличают его от других государств, каждое из которых также наделено специфическими чертами.^[33]

Таким образом, государственность и государство – не тождественные (хотя и весьма близкие) явления. Так, если взять за пример современную Российскую Федерацию, то можно утверждать, что оно представляет собой единое государство, а рамках которого как минимум ряд ее субъектов (в первую очередь, республики) обладают относительно самостоятельной государственностью. И, наоборот, в мире существует большое количество территориальных образований, обладающих государственностью (по крайней мере, обладающих большинством признаков государства), но не признанных государствами. Только на просторах стран СНГ к таким государственным образованиям можно отнести Приднестровскую Народную Республику, Нагорный Карабах, Южную Осетию, Абхазию, Луганскую и Донецкую народные республики. Статус указанных образований до сих пор является спорным, изменчивым (нельзя отрицать, что он будет меняться со временем, что, вполне вероятно, может привести к образованию новых государств или иному оформлению государственности этих образований).

В продолжение данной проблемы во второй главе работы следует рассмотреть сущность такого явления, как «спорное» государство.

Глава 2. Проблемные аспекты суверенитета как ключевого признака государства

2.1. Признак суверенитета и особенности его проявления

Традиционно в юридической науке суверенитет рассматривается как качественный признак государства. Между тем, особое внимание права к суверенитету и государству в целом все чаще побуждает законодателей и ученых обращаться к рассмотрению данной категории как к одному из принципов права. При этом в литературе его содержание не получает, на наш взгляд, должной конкретизации.

Как было отмечено в первой главе работы, суверенитет как признак государства представляет собой верховенство и независимость власти, обладающей способностью к исключительному самоопределению в выборе путей развития государства. Он предполагает верховенство политической власти в сопоставлении с другими властями в рамках своей территории и независимость по отношению к иным политико-территориальным союзам вовне.

В общем виде верховенство власти выражается в том, что она устанавливает и поддерживает универсальный правовой порядок, имеет приоритет по отношению к другим властвующим субъектам и всем лицам, находящимся в пределах территориальной сферы ее распространения, предписывает им обязательные веления и обладает монополией на применение принуждения. По сравнению с государством, власть всех остальных социальных организаций частична, а самое главное - нуждается для своего существования в санкции и в поддержке со стороны государственной власти.^[34] Это означает, что верховенство - характеристика сравнительная, выражающая нахождение власти на высшей ступени иерархии всех властей в государстве. Никто не имеет возможности издавать в отношении суверенной власти обязательные приказы и принудительно их обеспечивать. Наоборот, в случае нарушений установленного суверенной властью порядка все субъекты обращаются именно к ней за защитой своих прав. При этом само верховенство не сводится к объему государственно-властных полномочий, который может варьироваться или частично делегироваться для осуществления иным субъектам в зависимости от преобладающих идей развития государства. Однако до тех пор, пока власть может менять установленный ею набор и порядок осуществления властных полномочий, она остается суверенной.

Независимость власти означает её неподчиненность верховным властям других государств, отсутствие между ними властеотношений при возможности наличия только добровольно принятых на себя договорных обязательств. При этом следует иметь в виду, что в современном мире все государства связаны определенным набором обязательств, исходящих из общепризнанных принципов международного права (например, запрет агрессии или уважение прав человека и суверенитета других государств), за нарушение которых международное сообщество предусмотрело возможность применения принудительных мер, на что государство могло и не давать своего предварительного согласия. Однако такими нормами в одинаковой степени связаны все существующие государства, и поэтому между собой они находятся в юридически равном положении.^[35]

Поскольку государство в полноте всех своих признаков является реально существующим явлением вне зависимости от каких-либо оценок, то высказывания о его сущности относятся к логической категории описаний, утверждений о сущем. Здесь проблема заключается в том, чтобы правильно (т.е., с точки зрения логики, истинно) дать описание познаваемому предмету. Описывая суверенитет, мы исходим, прежде всего, из объективности того факта, что власть государства отличается от власти любого другого территориального сообщества людей свойством верховенства. Даже противники категории суверенитета не могут обойти это обстоятельство.

Итак, подходя к суверенитету как к признаку государства, мы делаем описание того, что есть в жизни людей на самом деле. Однако функционирует суверенная власть в государствах по- разному, вокруг нее всегда существует множество оценок, идей, установок, направленных на определение того, кто должен быть носителем суверенитета и как должна осуществляться верховная власть. Признанные наиболее целесообразными, справедливыми и нужными, данные оценки закрепляются в праве и приобретают форму правовых норм-принципов - основополагающих правовых идей о должном.

2.2. Законодательное обеспечение признака суверенитета

Суверенитет может быть выражен в правовых системах разных государствах по-разному, в зависимости от возобладавших в конкретный период времени в обществе правовых взглядов и оценок. Например, народный суверенитет есть принцип принадлежности верховной власти народу, имеющий в своей основе ценностную идею естественных прав человека, прежде всего, права народа на самоопределение и на участие человека в управлении государством, которая начала формироваться в XVII-XVIII вв. под влиянием взглядов философов-просветителей. В отличие от суверенитета как признака государства, суверенитет как принцип права мы рассматриваем не с точки зрения истинности или ложности предложенного описания его сущности, а с точки зрения необходимости, целесообразности, справедливости установленных правовых норм. По словам И.Д. Левина, «принцип суверенитета воплощает морально-политические требования современной демократии».^[36]

Далеко не всегда законодательство фиксирует то обстоятельство, что государство суверенно и обладает верховной властью, поскольку эти свойства являются для него само собой разумеющимися и не зависящими от их отражения в правовых текстах. Не содержат норм о суверенности, верховенстве и независимости своего государства конституционные акты Австрии, Армении, Бельгии, Германии, Греции, Дании, Исландии, Лихтенштейна, Мальты, Сан-Марино, Словении, Швейцарии, Швеции, что нисколько не свидетельствует об отсутствии у них этих качеств. Тем временем, вопросы организации верховной власти, гарантии целостности и неприкосновенности государства, его независимости получают всестороннее освещение. Собственно, для людей, населяющих государство, не так важен сам факт наличия в текстах законодательных актов норм о его суверенности, как определение должного порядка осуществления верховной власти, принадлежности ее определенному субъекту, а также необходимых гарантий суверенитета. Эти вопросы получают сперва идейную, а затем и правовую оценку и детально прописываются в нормах права, отражающих важные общественные ценности и идеалы. Другими словами, право не устанавливает наличие в том или ином политико-территориальном коллективе суверенитета и верховной власти, но оно закрепляет должное их осуществление и гарантии существования. Именно в этих нормах нам следует искать понимание суверенитета как принципа права.

В целом, четкое осознание различий между суверенитетом как признаком государства и как принципом права помогает лучше понять внутреннюю природу суверенитета, соотнести различные подходы к его определению и в целом делает исследование более продуктивным.

Связующим звеном между суверенитетом - признаком государства и суверенитетом - принципом права является рассмотрение государства не просто как данности, но и как ценности, как устоявшейся и наиболее приемлемой организации жизни людей. Это приводит к осознанию необходимости закрепления в законодательстве гарантий суверенитета - основы сохранения и защиты государства, в виде принципов суверенности, независимости, самостоятельности государства, целостности его территории, верховенства конституции, единства правовой и судебной систем. Дело в том, что из утверждения о суверенитете как о признаке государства вовсе не следует тот факт, что государство должно оставаться стабильным и защищенным от возможных посягательств со стороны других государств и иных субъектов (как из любого описательного суждения о сущем не следует суждение нормативное и оценочное о должном). Например, касательно внешнего аспекта, признание Вестфальским мирным договором 1648 г. государственного суверенитета автоматически не привело к установлению режима уважения суверенитета других государств, суверенного равенства, территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела. Потребовалось ещё несколько столетий серьезных военных конфликтов и гуманитарных катастроф, для того чтобы наряду с фактом признания за государством суверенитета вызрела идея всеобщего равенства, уважения и неприменения силы друг к другу. Другими словами, необходимость защиты суверенитета обеспечивается не самим его наличием, а нормальным желанием людей жить в мире и спокойствии, без революционных потрясений и внешней агрессии. Эта идея была воплощена как в международном (принципы суверенного равенства, нерушимости территориальных границ, невмешательства во внутренние дела, запрет агрессии)^[37], так и во внутригосударственном праве, и развилась в системе гарантий сохранения суверенитета государства и установленного в нем порядка.

В качестве гарантий суверенности власти все государства предусматривают общий запрет на захват и присвоение власти, верховенство своих конституций и основных законов и изданных на их основе текущих законов, распространение их в равной степени на всю территорию государства и обязательность их соблюдения всеми лицами, находящимися на территории государства. Установленный правопорядок государство охраняет с помощью единой государственной судебной системы и вооруженных сил, направленных на обеспечение внешнего аспекта суверенитета. Помимо этого, большая часть государств прямо провозглашает принципы неотчуждаемости и неделимости своей территории (Азербайджан, Албания, Белоруссия, Болгария, Германия, Италия, Литва, Молдавия, Монако, Россия, Румыния, Сербия, Словакия, Словения, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Эстония), допуская при этом изменение границ только путем принятия закона, как правило, квалифицированным числом депутатов парламента. Конституции Азербайджана, Украины, Франции требуют для решения данного вопроса проведения всенародного референдума.

Говоря о суверенитете и его гарантиях, особое внимание следует уделить средствам обеспечения участия народа в управлении государством. Идея народного суверенитета возникла и развивалась как антипод произволу абсолютной монархической власти, и ее воплощение было призвано, прежде всего, обеспечить защиту прав и свобод личности от тирании. И даже Ж.-Ж. Руссо, обвиняемый в абсолютистском понимании народовластия^[38], стремился путем установления неограниченного народоправства достигнуть, в первую очередь, свободы и блага каждого индивида.

Народовластие в своем развитии прошло довольно сложный, тернистый путь, полный острых социальных конфликтов и революционных потрясений. И даже получив свое правовое закрепление в том или ином виде во всех странах европейского континента, как в республиках, так и в монархиях, оно продолжает встречать серьезные препятствия в своей реализации. Дело в том, что нормы, устанавливающие принадлежность суверенитета народу полностью или частично - это утверждения о должном, которые не обязательно на практике соответствуют реальности, и, не будучи надлежащим образом обеспечены, могут столкнуться с сопротивлением или просто с игнорированием со стороны государственных органов и иных субъектов. Это справедливо в отношении вышеуказанных общих гарантий суверенитета и весьма актуально в целях обеспечения установленного в государстве порядка осуществления верховной власти, и, прежде всего, принципа народного суверенитета.