Файл: Теория государства и право. Понятия и признаки государства.pdf

Характеристика права как регулятора человеческого поведения показывает его инструментальное значение для социума. Вместе с тем право, подобно государству, является сложно структурированной системой, элементный состав которой не исчерпывается нормами и принципами позитивного права. Наряду с ними элементами системы права являются правовые отношения и принципы правосознания - руководящие идеи, типичные для социума на конкретно-историческом этапе его развития, но не получившие формально-юридического закрепления. Лишь в диалектическом единстве нормы и принципы позитивного права, правовые отношения и принципы правового сознания образуют субстрат права и его систему. Диалектический характер этой связи показывает их закономерную взаимообусловленность, взаимопереход, а также взаимозаменяемость в экстремальных ситуациях [15, с. 79].

Действительно, правоотношения исторически предшествуют нормам и принципам позитивного права, а также принципам правосознания, которые возникают позднее. По мере развития права общее в содержании отдельных правоотношений диалектически снимается содержанием юридических норм, стабилизирующих взаимодействие между субъектами и обеспечивающих их гарантированность, а закономерное в этом содержании впоследствии отображается правосознанием в виде его принципов. Принципы правосознания приобретают общеобязательность, необходимую определенность и общедоступность в результате преломления их содержания в принципах позитивного права, зафиксированных в правовых обычаях, нормативных правовых актах, нормативных правовых договорах и нормативных решениях суда [25, с. 93]. Постепенное приобретение людьми способности использовать юридические средства не только для стабилизации, закрепления фактических сложившихся правоотношений, но и для их развития, для создания условий их движения в определённом направлении изменило характер взаимодействия принципов правосознания, норм и принципов позитивного права с правоотношениями. Теперь средства правового регулирования не только закрепляют фактические сложившиеся правоотношения, но и активно влияют на их со держание, а также способствуют возникновению новых, ещё не существующих их видов. Таким образом, диалектика взаимодействия элементов права проявляется в их взаимопереходах, в воплощении содержания одного из них в содержании другого, и наоборот. Поэтому, говоря о юридическом праве как о существенном признаке государства [20, с. 125] и обращая внимание на его регулятивные свойства, мы не должны забывать и о двух других основных его формах - правовых отношениях и принципах правосознания. Исторически и логически они предшествуют нормам и принципам позитивного права и продолжают диалектическое взаимодействие с ними после достижения позитивным правом зрелого современного состояния.

Еще одним существенным признаком государства, отличающим его от первобытного общества, является народный суверенитет. При соотнесении государства с первобытностью о нём обычно не упоминают, предпочитая рассуждать о государственном суверенитете, который не имеет отношения к данному сравнению. Вместе с тем это важнейший отличительный признак государства, отсутствовавший у первобытной общественной организации. Суверенитет народа означает первичность его воли во взаимоотношениях с официальным представителем его интересов - государственным аппаратом, а также при взаимодействии с иными обособленными подразделениями социума, претендующими в нём на лидирующие позиции. Народный суверенитет, воплощенный в господствующем правопорядке, в системе прав человека и гражданина и в иных проявлениях права, очерчивает правовые пределы вмешательства органов государственной власти в различные сферы общественных отношений и уготавливает им политико-юридический статус «слуг народа». Народный суверенитет предопределяет верховенство воли народа над устремлениями общественных групп и организаций при решении общих вопросов и реализации общих интересов.

Народный суверенитет позволяет отличить государство не только от первобытного общества, но и от квазигосударственных образований. Например, от нежизнеспособных в силу внутренних противоречий территориальных организаций, неизбежно разваливающихся и исчезающих с политической карты мира [4, с. 33]. Он препятствует признанию официальными выразителями государственной воли тех представителей народа, которые, находясь у руля государственной власти, действуют вопреки его интересам, или тех социальных групп, которые от имени народа, но без его согласия, выступают против официальных государственных институтов и проводимой ими политики. Важнейшим свидетельством реальности народного суверенитета является постоянная забота государственного аппарата и персонифицирующих его лидеров о необходимом уровне их внутригосударственной легитимности, а также стремление организаций, желающих овладеть государственной властью, заручиться народной поддержкой [17, с. 41].

Народный суверенитет как существенное свойство публичной власти в первобытном обществе отсутствовал потому, что в нём не было обособленных от народа органов управления, функционировавших на профессиональной основе, сосредоточивших в своих руках монополию на руководство общественными делами и применение мер принуждения. Поэтому здесь отсутствовали присущие профессиональным управленцам специфические интересы, которые можно было бы противопоставить интересам общества и реализовать, используя для этого ресурсы управленческого аппарата. Не было в первобытном обществе и социальных групп, стремящихся к овладению властью. О народном суверенитете как действительном свойстве его носителя можно говорить только тогда, когда появляется реальная вероятность противопоставления народной воле воли иного властвующего субъекта, который способен самостоятельно принимать от имени социума общеобязательные решения и добиваться принудительного их осуществления, в том числе вопреки общим интересам. Такой субъект возникает только в государстве в лице его аппарата или социальных групп, его контролирующих. Именно поэтому рождается потребность в связанности органов публичной власти народной волей, воплощённой в народном суверенитете. Пренебрежение народным суверенитетом лишает публичную власть качества власти государственной и порою вынуждает население с оружием в руках отстаивать свои попранные интересы. Как следствие территориально-организованные стратифицированные социумы, в которых народный суверенитет отсутствует, обречены на распад или самоуничтожение в результате непрерывной борьбы за установление адекватной народным интересам власти. Они никогда не становятся государствами, даже если формально носят название таковых и обладают их внешними атрибутами.

Существование народного суверенитета признается не всеми исследователями. Так, в литературе высказано мнение, что народный суверенитет - это не более чем фикция, выполняющая легитимирующую функцию в демократическом государстве, «своего рода демократический эквивалент суверена-монарха» [21, с. 74]. Такая позиция во многом обусловлена отстаиваемой её сторонниками либертарной трактовкой права, пропагандирующей индивидуализм и рассматривающей публичные права коллектива в качестве второстепенных и подчиненных «естественным и неотчуждаемым» правам и свободам человека. С подобной позиции народ представляет собой не органическую, самоуправляющуюся, самостоятельно определяющую свою судьбу социальную общность, а простую совокупность «“автономных”, самодостаточных индивидов» [18, с. 27], говорить о суверенитете которой нет никаких оснований.

Отрицание народного суверенитета является одной из сторон неолиберального теоретико-пропагандистского мифа, обосновывающего неизбежную утрату государством в условиях глобализации его прежней роли и значения. Он настаивает на постепенной замене государства «прогрессивными надгосударственными институтами западного образца», которые, однако, не являются полностью самостоятельными, а контролируются наиболее мощными в экономическом и политическом отношении странами или ориентируются на их позицию. Это даёт последним возможность более эффективно проводить в жизнь свои национальные интересы. Но даже адептам критикуемого подхода должно быть понятно, что страна - это не государственный аппарат, а её народ, интересы и волю которого этот аппарат призван выражать и отстаивать. А добиться подчинённости органов государственной власти воле народа при отсутствии народного суверенитета нигде и никогда не удавалось. Народный суверенитет обеспечивает внутреннюю устойчивость и жизнеспособность государства и является составной частью государственного суверенитета [25, с. 124].

Связанность органов государственной власти народной волей, ограниченность их собственного усмотрения суверенитетом народа проистекает из того, что суверенитет в качестве политико-юридического явления может быть представлен как характеристика правосубъектности его обладателя. С этой точки зрения способность народа к властвованию (политическая правоспособность) и возможность народа непосредственно её осуществлять (политическая дееспособность) могут существовать относительно обособленно друг от друга. Народ редко реализует свои полномочия непосредственно, делегируя их своему официальному представителю - государственному аппарату. Но при делегировании к нему переходит не право - способность народа, а лишь часть его дееспособности [2, с. 49]. Поэтому у народа и у государственного аппарата правоспособность и дееспособность неодинаковы: праводееспособность государственного аппарата производна, «подчинена» правосубъектности народа. Как следствие народ может не только делегировать ему свои суверенные полномочия, но и возвратить их обратно или изменить их объём.

Изложенное позволяет отнести народный суверенитет к числу существенных специфических признаков государства, отличающих его от первобытного общества.

Иногда к признакам государства, наряду с рассмотренными выше, относят и такие, как наличие официальной государственной символики (герба, гимна, флага и т. д.) и получение государством международного признания [24, с. 191]. Однако, во-первых, официальная символика появляется не одновременно с государством и не становится существенным его признаком. Её полное или частичное отсутствие не подрывает устойчивости государства и не влечёт за собой негативных последствий для его нормального существования. Во-вторых, определенные символы, позволяющие идентифицировать первобытные коллективы среди окружающих их соседей, были и в древности. Поэтому официальная символика не только не относится к числу существенных признаков государства, но и не является для него специфичной по сравнению с первобытным социумом.

Получение государством международного признания важно для поддержания его нормального взаимодействия с другими субъектами международного общения, а не для отграничения его от первобытного общества. К тому же и первобытные коллективы получали такое же признание от иных коллективов, взаимодействовавших с ними [13, с. 57].

Поэтому наличие официальной государственной символики и международного признания в число существенных признаков, отличающих государство от первобытного социума, не входит.

2.3 Признаки государства, отличающие его от других государств

Вторая группа признаков отличает государство от других государств. При сравнении государств между собой рассмотренные выше признаки (наличие государственного аппарата, территориальный принцип организации населения и органов государственной власти, взимание налогов с населения, наличие юридического права, народный суверенитет) не упоминаются, поскольку они свойственны любой стране, а потому являются общими для всех государств. Отличают одно государство от другого иные признаки: собственная территория, народ (постоянное население), обладание национальным суверенитетом.

Территория государства - это обособленная часть земного пространства, очерченная границами. Территория любого государства уникальная. Как особого вида пространство её характеризуют несколько групп признаков [8, с. 135]:

1. Геолого-географические: размер; формы и контуры поверхности, протяженность с севера на юг и с запада на восток; степень компактности (её сомкнутость, «плотность», наличие или отсутствие частей, обособленно расположенных от основной территории, сконцентрированность в единое целое); географическое положение; недра; климатические и ботанические пояса и т. д.

2. Социокультурные: численность и плотность населения, его территориальное распределение, национальный состав, степень освоения земель и использования водных ресурсов и т. д.

3. Политико-юридические: характер границ (они могут быть юридически оформленными или фактически существующими, укреплёнными или беззащитными), целостность и неприкосновенность государственной территории, административно-территориальное деление, правовой режим внутренних и внешних границ, особенности сопредельных территорий, среди которых могут находиться территории государственные или международные, контролируемые миролюбивыми или агрессивными политическими организациями, время существования и т. д.

Основным признаком территории государства является верховенство на ней власти данного государства, которое проявляется в том, что без его разрешения никакая другая властная организация не имеет права осуществлять на ней своё господство, и все находящиеся в пределах этой территории лица (кроме лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом) безусловно подчинены власти этого государства [20, с. 126].

Территория государства представляет собой сложно структурированную систему, объединяющую разные уровни и разные элементы (подсистемы). Так, с точки зрения физических характеристик её элементами являются сухопутная и водная территории, земные недра, а также воздушное пространство над ними [14, с. 14-15]. Уровнями территориальной организации государства выступают экономическое районирование его территории (территориальное размещением производительных сил) и национальная система территориальных единиц [21, с. 262].

Хотя размер и состав территории государства являются показателями достаточно стабильными, в силу политических (захватнических или гражданских войн, реализации народами, не имеющими собственной государственности, права на самоопределение и т. п.) и естественно-природных причин (например, исчезновение и появление новых участков суши посреди моря в результате геологических процессов [5, с. 240]) они могут изменяться. Современные государства исходят из того, что их территория может изменяться в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, а её использование не должно наносить вреда другим государствам и нарушать экологическое благополучие.