Файл: Понятие и классификация юридических фактов ( Понятие юридического факта ).pdf

Достоверность предположения, положенного в основу презумпции, является ключевым аспектом отграничения презумпций от таких правовых средств, как фикции. Последние, как известно, основываются на недостоверном предположении (вымысле). Как справедливо указывал Д.И. Мейер, заключение о факте называется предположением (praesumptio), когда существование факта не раскрыто с несомненностью, но оно более или менее вероятно и потому предполагается, а вымышленное существование факта, о котором известно, что он вовсе не существует или существует в другом виде, относится к так называемым вымыслам права (fictiones juris). Вместе с тем, решая задачи правового регулирования, законодатель ориентируется на преимущества отдельных правовых средств. Приоритет в выборе между презумпциями и фикциями в конечном счете будет зависеть от текущих потребностей публичного порядка. Окажется необходимым поиск достоверности и перевесит чаша презумпций, если же достоверность не будет играть принципиальной роли, то в праве может появиться и фикция.

Расхождение во взглядах на юридические фикции и презумпции в научной литературе, по сути, происходит из-за того, что они понимаются в отрыве от процесса правового регулирования либо применительно только к какой-то одной его стадии. Однако юридические фикции и презумпции на каждой из стадий правового регулирования предстают в определенном виде, присущем только этому этапу, выделяются следующие стадии:

1) правотворчество или стадия правовой регламентации;

2) общее действие нормы права;

3) возникновение субъективных прав и обязанностей;

4) реализация субъективных прав и обязанностей;

5) применение права (факультативная стадия).

Возможны и факты материализации вымысла. Важно лишь понимать случайный характер подобных явлений. Если же некогда считавшееся вымыслом со временем становится обычным, то необходимо ставить вопрос о пересмотре отношения к такому явлению. При этом раздвигать границы устоявшихся понятий не следует. Фикция остается фикцией, а презумпция - презумпцией. Критерий же истинности в данном споре - известность предполагаемых фактов до закрепления в правовой норме соответствующей конструкции. Если схожие факты ранее имели место - перед нами презумпция, если нет - фикция. Как отмечал К.С. Юдельсон^[6], "многие примеры предположений, как оспоримых, так и неоспоримых, легко перешли бы в разряд фикций, если бы их не спасала известная - на самом деле очень часто исключительно малая - степень вероятности

Однако примеры так называемого субординированного применения предположений в гражданском праве действительно имеют место. Например, требование добросовестности как критерий оценки поведения участников гражданских правоотношений предопределяет практически любую оценку последствий правомерного поведения таких субъектов, в частности: достоверность сведений, представленных в документах на регистрацию создаваемого юридического лица; действительность совершенной лицом сделки, и др. Рассматривая подобные случаи, необходимо четко представлять степень зависимости одних презумпций от других (например, в части последствий оспаривания презумпций, особенно в контексте опровержения так называемых общих предположений через опровержение субординированных им предположений).

2.5 Дефектность юридических фактов

В современной литературе можно найти примеры обсуждения дефектности юридических фактов, но они свидетельствуют скорее о недостаточном внимании, уделяемом дефектности юридических фактов, и обнаруживают отсутствие единого мнения в отношении понимания дефектности.

В.Б. Исаков определяет дефект юридического факта как наличие в нем таких признаков, которые свидетельствуют о существенном изменении его содержания, и выделяет несколько видов дефектов в зависимости от их юридического значения. К дефектам юридических фактов он относит их:

1) несостоятельность, под которой понимает отсутствие "фактической предпосылки" (в терминологии автора);

2) недействительность, которая заключается в том, что "фактическая предпосылка" возникает с существенными нарушениями, препятствующими наступлению юридических последствий;

3) частичную недействительность (частичную дефектность), которая означает, что в "фактической предпосылке" можно различить нормальную и дефектную части;

4) малозначительное нарушение, которое обнаруживается при документальном оформлении юридического факта и незначительно настолько, что не требует поправок.

Такая градация нисколько не проясняет картину и, как представляется, требует дополнительных исследований.

Состав юридического факта включает не только сам реальный жизненный процесс или явление, но и ряд "сопутствующих" элементов. Поэтому следует рассмотреть случаи, когда наступившее жизненное обстоятельство отвечает не всем требованиям, предъявляемым к его элементам, что может проявиться в отсутствии какого-либо признака, свойства, условия наступления жизненного обстоятельства, препятствующего "преобразованию" жизненного обстоятельства в юридический факт, либо в несоответствии какого-либо признака, свойства, условия требованиям, предъявляемым нормой права.

При отсутствии какого-либо признака, свойства, условия наступления жизненного обстоятельства говорить о дефектности юридического факта просто нет смысла, поскольку и самого юридического факта нет, он еще не наступил. Следовательно, так называемая несостоятельность юридических фактов есть, по сути дела, его отсутствие, а посему она не является разновидностью дефектности. Например, соглашением сторон определена обязанность должника передать кредитору товары в указанный в договоре срок. Требование кредитора, предъявленное до наступления указанного в договоре срока, будет только фактическим обстоятельством, которое не может рассматриваться как юридический факт (здесь имеет место "несозревшее" право требования кредитора). В то же время требование кредитора о передаче товаров, предъявленное в срок, есть юридический факт, который в некоторых случаях при неисполнении или несвоевременном исполнении должником его обязанности позволяет первому в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора (ст. 310 ГК РФ).

При несоответствии требованиям нормы права какого-либо признака или свойства реального жизненного обстоятельства имеет место дефектность элемента юридического факта, и уже сам юридический факт рассматривается как дефектный (порочный). Дефекты могут содержаться в любом элементе юридического факта.

Ситуация, когда имеет место именно дефектность юридического факта - то есть необходимый элемент присутствует, но не отвечает предъявляемым к нему требованиям, - безусловно, отличается от случаев, когда элемент юридического состава вовсе отсутствует. И нельзя согласиться с утверждениями тех авторов, которые полагают, что термины "несостоявшийся юридический факт" и "недействительный юридический факт" являются тождественными, и ссылаются при этом на то, что ни в том, ни в другом случае предусмотренные правом юридические последствия наступить не могут.

В случаях, когда реальное жизненное обстоятельство имеет некоторое несоответствие предписаниям нормы права, это обстоятельство, безусловно, может быть признано судом недействительным. Но такого рода обстоятельство, имея дефект, может рассматриваться в качестве "нормального" юридического факта, порождающего обычные юридические последствия.

Иллюстрацией этого утверждения будет, наверное, оспоримая сделка: всякая оспоримая сделка до момента признания ее недействительной судом относится к категории действительных сделок, и только признание ее недействительной путем вынесения судебного решения "переводит" ее в категорию сделок недействительных. При отсутствии специального иска со стороны заинтересованного лица, либо по причине пропуска срока исковой давности, либо в силу отказа истца от заявленного иска о признании оспоримой сделки недействительной последняя так и останется действительной.

Безусловной поддержки заслуживает точка зрения М.М. Агаркова, который пишет о том, что действительные сделки следует "делить на безусловно действительные и на условно действительные (или оспоримые)". Именно к последним (условно действительным или оспоримым) следует относить те сделки, которые не были переданы на рассмотрение суда или в признании которых недействительными судом отказано.

Следовательно, незапрещенное несоответствие характеристик реального жизненного обстоятельства требованиям норм права позволяет ставить вопрос относительно действительности этих юридических фактов. То есть имеющаяся дефектность юридического факта позволяет его оспаривать, но не дает повода расценивать его как "отсутствующий" юридический факт.

Другое дело, когда само жизненное явление или составляющие его элементы содержат в себе явно выраженное противоречие норме права. Такого рода юридические факты не являются дефектными: это гражданские правонарушения, которые в обычном порядке влекут наступление предусмотренных правом негативных юридических последствий - последствий гражданского правонарушения.

Наиболее ярко отличия дефектного юридического факта от гражданского правонарушения можно продемонстрировать на примере злоупотребления правом.

Статья 10 ГК РФ закрепляет правило о недопущении действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах. Классическим примером злоупотребления правом называют случай, когда кредитор (бенефициар), получив от должника сумму долга, обращается с требованием об уплате той же суммы к гаранту. Само действие кредитора, при том что оно внешне соответствует всем необходимым условиям, прямо нарушает запрет, предусмотренный п. 1 ст. 10 ГК РФ, то есть является не дефектным юридическим фактом, а гражданским правонарушением.

Таким образом, дефектность юридического факта следует понимать как незапрещенное несоответствие какого-либо признака, свойства, характеристики юридического факта требованиям нормы права.

2.6 Фактический состав

Правильное определение соотношения понятий "юридический факт", "состав юридического факта" и "фактический (юридический) состав" является необходимой методологической предпосылкой, без которой нельзя понять социальную и юридическую природу анализируемых явлений. Заметим, что поставленная проблема не столь проста, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что до настоящего времени и в общетеоретической, и отраслевой юридической науке не только отсутствует единство подходов к пониманию указанных явлений, но и высказываются суждения, прямо противоречащие друг другу.

Предпринимая попытку внести в соотношение рассматриваемых понятий некоторую логическую последовательность, прежде всего, обратимся к словарному значению слова "состав". Состав - совокупность частей, элементов, образующих какое-нибудь целое. В литературе уже обоснованно обращалось внимание на необходимость проводить различие между понятием "состав" и понятием "конгломерат", под которым понимают бессистемное соединение разнородных частей и предметов (в противоположность гармоничному сочетанию). Иначе говоря, конгломерат, в отличие от состава, не образует нечто целое - систему. В энциклопедии философии система (греч. systema - "составленное из частей, соединенное") - категория, обозначающая объект, организованный в качестве целостности, где энергия связей между элементами системы превышает энергию их связей с элементами других систем, и задающая онтологическое ядро системного подхода.

В качестве системы фактический состав обладает новым интегральным качеством, не присущим его элементам. Таким качеством является правовое последствие. Лишь все элементы состава вместе, в системе, влекут правовое последствие. Ни один элемент в отдельности таким свойством не обладает.

В юриспруденции термин "состав" используется достаточно широко. Как правило, им пользуются в тех случаях, когда необходим детальный анализ какого-либо юридического явления. В качестве примера можно привести состав правоотношения, состав правонарушения.

Состав юридического факта - это не просто понятие, а модель, отражающая сложное структурное строение юридических фактов. Отношение между конкретным юридическим фактом и его составом есть отношение между явлением и его идеальной моделью. Предложение рассматривать состав в качестве идеальной модели видится конструктивным и в дальнейшем может выступить методологической предпосылкой для правильного понимания категориального статуса фактического состава в юридической науке.

По мнению Н.Г. Александрова, состав юридического факта представляет собой "совокупность признаков, при наличии которых соответствующий жизненный факт должен влечь те или иные юридические последствия для лиц, которых данный факт касается".^[7]

Отдельные юридические факты, так и их совокупность - фактические составы - играют в механизме правового регулирования любых общественных отношений, в том числе жилищных, неоценимую роль, являясь, по выражению некоторых ученых, "нервными окончаниями", "рецепторами", соединяющими нормы права с реальными общественными отношениями. С помощью хорошо продуманной системы отбора и набора юридических фактов, придания юридического значения тем или иным жизненным обстоятельствам право существенно влияет на развитие жизненных процессов, направляя их в нужное русло. С такой характеристикой социальной значимости юридических фактов невозможно спорить. Однако это возможно лишь тогда, когда система отбора и набора определенных фактов для включения их в гипотезы правовых норм хорошо продумана, если законодатель имеет четкую концепцию правового регулирования соответствующих общественных отношений. В этом случае законодатель учитывает самые прогрессивные жизненные процессы.^[8]