Файл: Общая характеристика оперативно-розыскных мероприятий (Особенности проведения оперативно-розыскных мероприятий для установления оснований уголовной ответственности).pdf
Добавлен: 01.04.2023
Просмотров: 85
Скачиваний: 1
СОДЕРЖАНИЕ
ГЛАВА 1.ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ
1.1. Характеристика понятия оперативно-розыскных мероприятий
ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ
2.1. Пределы защиты конституционных прав граждан при производстве оперативно-розыскных мероприятий
Ни в коей мере не призывая к нарушению тайны конфиденциального сотрудничества, отметим, что обоснованность проведения оперативно-розыскного мероприятия обязательно должна стать объектом исследования в уголовном деле. Это – чёткое требование законодательства об ОРД, способствующее исключению в ходе ее осуществления каких-либо провокаций. В ходе расследования уголовного дела в отношении К. оперативный сотрудник указал при допросе, что он «слышал от многих осведомителей о том, что К. имеет наркотическое вещество и высказывает желание его реализовать». После этого оперативный сотрудник позвонил К. и предложил встретиться. При беседах К. отмечал, что никогда наркотиками не торговал, не знает их реальной цены. Оперативный сотрудник назвал ему рыночную цену вещества и после трёх встреч фактически уговорил К. продать ему наркотики за предложенную цену.[30]
Помимо оценки указанного оперативно-розыскного мероприятия, с точки зрения чистоты его проведения, здесь, на наш взгляд, возникает вопрос о наличии в целом оснований для его осуществления. Не являются редкостью случаи, когда судьи при исследовании доказательств, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий, не уделяют должного внимания условиям их проведения. При рассмотрении уголовного дела по факту получения взятки должностным лицом анализировались факты передачи взяткополучателю помеченных денежных купюр заявителем с фиксацией данного обстоятельства записывающей аппаратурой. [31]
Предметом исследования в судебном разбирательстве стало постановление органа, осуществляющего ОРД, об организации наблюдения за потенциальным взяткополучателем. Суд посчитал, что обстоятельством, вполне достаточным для организации ОРД, служило заявление о вымогательстве взятки. Однако следующий шаг сделан не был. Оперативными работниками фактически был проведён оперативный эксперимент. Именно в рамках данного мероприятия возможно проведение активных, наступательных действий. Наблюдение же имеет иную цель – фиксацию.[32] Отсюда возникает проблема допустимости доказательств, которые объективно не могли быть получены в процессе наблюдения. Оценка таким обстоятельствам судом дана не была. Он ограничился лишь допросом лиц, участвовавших в мероприятии и организовавших его проведение9 . Защита конституционных прав и законных интересов граждан в процессе ОРД не должна необоснованно препятствовать реальной борьбе с преступностью. В то же время только развёрнутый, действенный контроль за соблюдением правовых норм об основаниях и условиях проведения оперативно-розыскных мероприятий, использовании их результатов в доказывании сделает обеспеченность прав граждан реальностью.[33]
2.2. Анализ существующих в теории уголовного права и оперативно-розыскной деятельности предложений законодательного регламентирования причинения вреда правоохраняемым интересам при проведении оперативно-розыскных мероприятий
Анализируя в целом группу авторских проектов по изменению уголовного законодательства, посвященных правовому регулированию причинения вреда как при оперативном внедрении, так и при других оперативно-розыскных мероприятиях, можно выделить и ряд черт, свойственных всем или большинству из них.
Во-первых, в большинстве случаев говорится о том, что при причинении вреда лицо выполняет некое задание.
Во-вторых, практически везде указываются цели причинения вреда при выполнении такого задания.
В-третьих, признаком, объединяющим высказанные предложения, является определение пределов причинения вреда.
Проанализируем эти признаки более подробно.
1. Выполнение задания. Раскрывая это понятие, следует отметить, что о нем говорят почти все из перечисленных выше авторов. В большинстве случаев оно называется “специальным”, но в некоторых публикациях речь идет просто о задании, полученном в установленном порядке. [34]
Таким образом, можно констатировать, что термин “специальное задание” получает распространение в научном обороте при описании исследуемой проблемы. Насколько это оправданно?
Его использование в теории уголовного права, а тем более в законодательстве не будет способствовать разрешению проблемы, как минимум, по двум основаниям.
Во-первых, термин “специальное задание” не относится исключительно к оперативно-розыскной деятельности. В самом Федеральном законе об ОРД такие слова употребляются лишь единожды – для льготного исчисления выслуги лет. Так, в ч. 5 ст. 16 говорится о времени “выполнения должностными лицами органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, специальных заданий в организованных преступных группах”.[35]
Исходя из толкования этого положения, можно сделать вывод о том, что здесь речь идет только об оперативном внедрении. А вот что собой представляет “специальное задание”, не совсем понятно. Неясно также, необходимо ли оно для проведения других оперативно-розыскных мероприятий. В соответствии с ч. 7 ст. 8 Федерального закона об ОРД проверочная закупка или контролируемая поставка предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативный эксперимент или оперативное внедрение должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а равно лиц, оказывающих им содействие, проводятся на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.[36] Иными словами, основанием для проведения перечисленных мероприятий является официальный документ правоохранительного органа, имеющий административно-процессуальный характер.
На уровне же федерального законодательства ни о каком “специальном задании” больше не говорится. Кроме того, слово “задание”, пусть даже оно специальное, достаточно распространено и в других сферах профессиональной деятельности. Например, перечень специальных заданий, не связанных с осуществлением оперативно-розыскной деятельности, существует в войсках национальной гвардии Российской Федерации28; военных следственных органах Следственного комитета РФ29; спасательных воинских формированиях МЧС России. [37]
О выполнении специального задания говорится при подготовке и осуществлении полетов воздушных судов и во многих других случаях. Причем практически во всех перечисленных родах деятельности вполне возможны ситуации причинения правомерного вреда правоохраняемым интересам.
Таким образом, оперативно-розыскная деятельность не может претендовать на монополию использования термина “специальное задание”. Более того, его введение в официальный (прикладной) оборот неминуемо повлечет за собой изменение значительной части оперативно-розыскного законодательства и, как следствие, связанные с этим новые трудности и проблемы. Вторым основанием, по которому, по нашему убеждению, недопустимо в уголовном законе использовать термин “специальное задание”, является то, что оно (задание) фактически представляет собой документ, вынесенный должностным лицом органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. [38]
Следуя логике, именно в таком акте должна быть предусмотрена возможность совершения действий, имеющих сходство с преступлением. Получается, что специальное задание становится непосредственным документом, определяющим правомерность и пределы причинения вреда. Иными словами, право определять, какие действия можно совершать, а какие нельзя, принадлежит должностному лицу. В результате происходит подмена положений закона позицией должностного лица, т.е. мнением, хотя и целесообразным, необходимым, “разумным”, но определяющим границы правомерного деяния по собственному усмотрению. Судя по количеству точек зрения авторов, предлагающих узаконить в УК РФ “специальное задание”, скорее всего сторонников высказанной нами позиции найдется немного.[39]
Однако будет уместным сказать, что идея, схожая с нашими выводами, высказывается и некоторыми представителями теории оперативно-розыскной деятельности. Недопустимо ставить общественную полезность причинения вреда при проведении оперативно-розыскного мероприятия в зависимость от выполнения полученного задания, а декриминализацию деяния – в зависимость от воли не законодателя, а правоприменителя.[40]
Приведенных причин достаточно для недопущения использования в уголовном законодательстве и распространения в теории термина “специальное задание”. Считаем, что для уголовного права это словосочетание никакого значения не имеет. Было бы правильнее ограничиться использованием юридического термина “оперативно-розыскное мероприятие”. Исходя из положений оперативно-розыскного законодательства, к таким действиям уже предъявляются определенные требования. Это упомянутые выше вынесение постановления о проведении и наличие определенных оснований и условий. Но самое главное, что такое деяние регламентируется федеральным законодательством и не применяется в других сферах.
2. Следующий признак, характерный для большинства высказанных предложений, – наличие цели причинения вреда. Исключение составляют несколько дефиниций. В основном авторы перечисляют несколько целей. К ним относят желаемый результат по отношению к преступлению или к лицу, его совершившему.[41]
Некоторые авторы выбрали несколько иной вариант определения целей причинения вреда при осуществлении оперативно-розыскной деятельности. Если в подавляющем большинстве случаев цель связана с определенным результатом относительно преступления или соответствующих лиц, то в двух вариантах речь идет о действиях, направленных на обеспечение безопасности правоохраняемых интересов. Вред может причиняться для защиты лиц, а также государственных и общественных интересов. При этом в самих научных публикациях эти понятия не раскрываются. Таким образом, самыми распространенными целями причинения вреда при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, выделяемыми в теории уголовного права и оперативно-розыскной деятельности, являются раскрытие, выявление, предупреждение и пресечение преступлений.
3. К третьему признаку, отмеченному почти во всех публикациях, относится указание на пределы правомерности причинения вреда. В основном говорится о недопустимости наступления определенных последствий или выполнения некоторых ролей соучастников преступления. Так, большинство авторов полагают, что внедренное лицо ни при каких условиях не должно причинять вред жизни и здоровью. О недопустимости таких действий упоминается в 10 случаях. В пяти предложениях в качестве предела правомерного вреда обращается внимание на недопустимость наступления иных последствий. К числу пределов допустимости действий при осуществлении оперативно-розыскной деятельности относится также упоминаемый в специальной литературе запрет совершения организаторских и подстрекательских действий.
Несмотря на относительно небольшой массив предложений по совершенствованию уголовно-правового обеспечения оперативного внедрения, следует сказать о том, что в России реализация подобной идеи уже рассматривалась на законодательном уровне.[42] Пример тому – Федеральный закон “О борьбе с организованной преступностью”, принятый Государственной Думой РФ в 1995 г., т.е. еще до принятия УК РФ 1996 г. В нем предусматривалось дополнение УК РСФСР ст. 141 “Особенности уголовной ответственности при выполнении задания по защите от тяжких преступлений, связанных с созданием и функционированием организованных групп, банд, преступных организаций и преступных сообществ”. По мысли законодателя, эта статья закрепляла бы новое обстоятельство, исключающее преступность деяния, регулирующее правомерность причинения вреда лицом, внедренным в наиболее опасные формы преступных групп. Несмотря на всю социальную значимость данной нормы и всего проекта федерального закона в целом, он был отклонен Президентом РФ.
Отечественным юристам оставалось только сожалеть об этом35. Однако, как можно убедиться, исходя из анализа теоретических предложений, такой вариант действительно неприемлем для уголовного законодательства. Очевидно, что в законопроекте нарушены принципы, на которых строится институт соучастия и соразмерности вреда, лежащий в основе криминализации деяний.[43]
Кроме того, такие ситуации фактически распространялись бы на очень маленький круг лиц, т.е. значительно ограничивался бы субъектный состав правоприменения.
Таким образом, принимая во внимание, во-первых, современное состояние преступности, имеющее в значительной степени профессиональные, глубоко законспирированные черты, во-вторых, то, что оперативно-розыскная деятельность является наиболее эффективным средством в предупреждении преступлений, и, в-третьих, учитывая сложившуюся практику и существующие теоретические разработки, необходимо дополнить Уголовный кодекс РФ ст. 391 следующего содержания: “Статья 391 . Причинение вреда при проведении оперативно-розыскного мероприятия.