Файл: Оперативно-розыскная деятельность: гласно и негласно (Юриспруденция).pdf

Введение

Актуальность. Вопрос о понятии, сущности и значении оперативно-розыскной деятельности достаточно подробно освещен в научной литературе как бывшего СССР, так и последующих постсоветских государствах.

Суть этих изысканий можно свести к тому, что в условиях роста преступности, особенно ее организованных форм, достижение цели уголовного процесса только легальными способами, без использования непроцессуальных методов ОРД невозможно. Реальный риск нарушения прав и свобод человека, возможный при осуществлении ОРД, требует ее строгой законодательной регламентации. Несмотря на общую познавательную направленность со следственными действиями, результаты ОРД в доказывании могут служить лишь основой для формирования всех видов доказательств и создавать условия и предпосылки для их установления, так как без подтверждения их в уголовно-процессуальном порядке они доказательствами не являются.

Разногласия касаются лишь критериев допустимости результатов ОРД, поскольку одни ученые считают, что приемлем лишь генезисный подход, а другие ратуют за привлечение «свободных» доказательств, источник происхождения которых не имеет значения, поскольку может быть проверен посредством других процессуальных действий, подтверждающих его достоверность.

Помимо этого, проблема обостряется стремлением законодателя достигнуть компромисса в уголовно-процессуальной системе, с тем, чтобы обеспечить защиту граждан от преступных посягательств путем надлежащей реализации уголовного закона и, в то же время, гарантировать охрану прав и законных интересов лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства.

При этом если теория ОРД делает основной упор на совершенствование тактических приемов преодоления уголовно-процессуальных барьеров, то наука уголовного процесса в большей степени нацелена на поиск правового компромисса (например, путем расширения перечня источников доказательств за счет включения в него данных, добытых оперативно-розыскным путем).

Цель работы – исследование особенностей гласной и негласной оперативно-розыскной деятельности.

Задачи работы:

1. исследовать особенности правового регулирования гласной и негласной оперативно-розыскной деятельности и определить пути их решения;
2. рассмотреть принцип конспирации в оперативно-розыскной деятельности;
3. рассмотреть современные вопросы процессуальной регламентации негласного производства и взаимодействия следователя с сотрудниками оперативных подразделений;
4. исследовать зарубежный опыт негласной оперативно-розыскной деятельности (на примере Швейцарии).

---

Объект исследования – гласная и негласная оперативно-розыскная деятельность.

Научно-методическая основа работы: нормативно-законодательные акты, регулирующие оперативно-розыскную деятельность в Российской Федерации; учебно-практические пособия, публикации в периодических изданиях, интернет-источники.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Глава 1. Содержание гласной и негласной оперативно-розыскной деятельности

1.1. Правовое регулирование гласной и негласной оперативно-розыскной деятельности

Правовое регулирование негласной оперативно-розыскной деятельности носит сложный и многоаспектный характер, а его совершенствование лежит в плоскости решения как идеологических, так фундаментальных и прикладных проблем. В настоящее время совершенно очевидным является несоответствие современного состояния нормативной регламентации полномочий уполномоченных органов государства по негласности действий при раскрытии преступлений международным стандартам и криминальной обстановке в России. Несмотря на то, что ратифицированные международно-правовые акты обязывают Россию осуществлять и участвовать в осуществлении негласных специальных операций по борьбе с преступностью, до настоящего времени в отечественном законодательстве порядок их проведения детально не регламентирован.

В этой части нельзя игнорировать и многочисленные решения Европейского Суда по правам человека, в которых констатируется не только нарушение отдельных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и формулируется правовая позиция относительно проведения негласных операций и соответствия норм российского законодательства общепризнанным принципам международного права. В качестве иллюстрации можно привести ряд правовых позиций Европейского Суда по правам человека, которые должны быть учтены при совершенствовании уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных норм в части проведения негласных мероприятий.

---

1. Российское законодательство не определяет с достаточной ясностью пределы и характер использования дискреции для сбора и хранения в базе данных информации о личной жизни, нет никаких указаний в форме, доступной общественности, на минимальные гарантии от злоупотреблений.

2. Закон должен соответствовать принципу верховенства права. В контексте негласного контроля со стороны органов внутренних дел, законодательство должно предусматривать гарантии от произвольного вмешательства в права лица, гарантированные статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

3. Закон должен быть сформулирован в достаточно ясных выражениях, чтобы давать адекватное представление об обстоятельствах и условиях, при которых публичные органы вправе прибегнуть к негласным операциям.

4. Недопустимо получать доказательства методами принуждения или подавления вопреки воле обвиняемого.

5. Применение агентов под прикрытием должно быть ограничено; сотрудники полиции могут действовать тайно, но не заниматься подстрекательством. Законодательство не должно позволять использование доказательств, полученных в результате подстрекательства со стороны государственных агентов.

6. Следует устанавливать ясную и предвидимую процедуру специального контроля за негласной деятельностью, чтобы обеспечить добросовестность со стороны органов государственной власти и соблюдение должных целей со стороны правоохранительных органов.

7. Необходимо искать средства, позволяющие не подвергать риску раскрытие личности агента, и вместе с тем давать возможность обвиняемому сформулировать возражения по поводу его показаний.

Безусловно, правовые позиции Европейского Суда по правам человека и высших судов Российской Федерации должны быть учтены в законодательстве. В этой связи в юридическом сообществе все чаще высказывается мнение о необходимости разработки и принятия нового оперативно-розыскного закона и внесения соответствующих изменений в уголовно-процессуальный кодекс, позволяющих оптимизировать правовое поле негласной юридической практики.

С этим нельзя не согласиться. Однако формирование содержательной части нормативных правовых актов должно предваряться определением исходных методологических посылок, позволяющих наметить «контуры» концепции правового регулирования негласной деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.

Анализ воззрений на фундаментальные положения оперативно-розыскной деятельности не позволяет сделать оптимистический вывод о скором научном консенсусе в части оптимизации ее правовой регламентации. Учитывая, что до последнего времени подобные вопросы рассматривались преимущественно при решении научных проблем оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, позиции ученых в этой части заслуживают особого внимания. Спектр взглядов на концепцию правового регулирования оперативно-розыскной деятельности достаточно широк. Приведем некоторые из них.

---

Первый. Закон об оперативно-розыскной деятельности не нужен. Негласные способы собирания доказательств, в том числе оперативно-розыскные мероприятия, должны быть закреплены в уголовно-процессуальном законодательстве.

Нормы о сущности, принципах, задачах оперативно-розыскной деятельности не требуют нормативного закрепления и должны отражаться в научной и учебной литературе. Разделение оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности не отвечает современным правоотношениям и правосознанию.

Второй. Конгломерат законодательных актов в сфере оперативно-розыскной, контрразведывательной, частно-сыскной и иной деятельности по профессиональному сыску регламентирует во многом идентичные общественные отношения, а потому должен быть сведен к «общему знаменателю». Выходом из создавшейся ситуации может быть в сведении воедино всего нормативного правового «сыскного массива» в два законодательных акта федерального уровня – федеральный закон «О государственной профессиональной сыскной деятельности» и федеральный закон «О негосударственной профессиональной сыскной деятельности». Возможно более революционное решение – принятие федерального закона «О профессиональной сыскной деятельности», включающего нормы как публичного, так и частного права.

Третий. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» должен регламентировать лишь негласные мероприятия и действия оперативных подразделений. Что же касается гласных мер, то это сфера исполнительно-распорядительных отношений, регулируемых административным правом.

Четвертый. Совершенствование правового регулирования оперативно-розыскной деятельности следует рассматривать в рамках концепции оперативно-розыскного права как самостоятельной отрасли права. Чаще всего в русле этой концепции оптимизация правового регулирования увязывается с разработкой и принятием оперативно-розыскного кодекса.

В последние годы в научной литературе активно обсуждается проблема совершенствования досудебного следствия, в том числе и негласного расследования преступлений, а по существу обнаружившейся линии на «перемещение» в уголовно-процессуальное законодательство приемов и методов оперативно-розыскной деятельности.

Негативно влияет на легитимизацию негласных мер раскрытия и расследования преступлений отсутствие в российских науках уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности частной теории негласных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий (теории негласности расследования и раскрытия преступлений). Конечно, в современной правовой науке присутствует обоснование и аргументация различных уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных концепций раскрытия и расследования преступлений. Однако, несмотря на их высокую научную ценность, излагаемые в них идеи часто основаны на совершенно иной доктрине доказывания по уголовным делам. В связи с чем отечественная юридическая наука уже не может ответить на запросы практики и существенно отстает от достижений зарубежных научных школ в понимании как сути гласности и негласности расследования, так и их пределов. Сейчас уже можно уверенно говорить о настоятельной необходимости создания приемлемой для научного сообщества частной теории негласности расследования и раскрытия преступлений, на базе которой могли бы эффективно развиваться законотворческий процесс и оперативно-следственная практика. Но для такой теории не сформулированы даже базовые концептуальные положения.

---

На наш взгляд, изначально важно избавить участников уголовно-процессуальной деятельности от негативной мотивации по восприятию результатов негласных мероприятий и их применению при доказывании, а также пересмотреть некоторые базовые теоретические положения российского уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности. В частности, понятие следственных действий; гласность расследования; принцип непосредственности восприятия следователем их хода и получаемой посредством их проведения информации как обязательном условии допустимости ее использования при доказывании; понятие и основания проведения оперативно-розыскных мероприятий; использование при доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности.

Реформирование должно способствовать устранению избыточных процедур при доказывании, сокращению сроков расследования, минимизации материальных и моральных издержек участников уголовно-процессуальной деятельности.

1.2. Принцип конспирации в оперативно-розыскной деятельности

Принцип конспирации как один из основополагающих принципов оперативно-розыскной деятельности (далее – ОРД) провозглашен в ст. 3 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»1 (далее – Закон об ОРД). Впервые в российской и вообще мировой истории конспирация как «совокупность приемов, средств и методов, позволяющих сохранять в тайне от окружающих факты и обстоятельства какой-либо деятельности и не допускать нежелательного распространения имеющихся сведений», была законодательно определена в качестве организующего начала важнейшей для общества и государства сферы.

Хотя отдельные исследования вопросов конспирации в сыскной деятельности проводились до принятия в 1992 г. первой редакции Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» (и даже в дореволюционной России), но последовавший за принятием Закона об ОРД всесторонний скрупулезный научный анализ его теоретических положений и организационно-тактических (функциональных) аспектов оперативно-розыскной деятельности вообще и конспирации в частности позволил выявить и первично сформулировать фундаментальные основополагающие закономерности ОРД. Он же породил целый ряд вопросов, не нашедших своего общепризнанного научного разрешения до сих пор, в том числе – о понятии, содержании, легитимности, этичности, адресности и широте принципа конспирации.

---