Файл: Защита права собственности (Охрана, защита гражданских прав. Способы защиты права собственности).pdf

Однако в настоящее время в РФ нотариальный акт в целом (любой, выносимый по результату совершения нотариального действия) не дает ответ по своей юридической силе и значению указанным аспектам, т. е. не имеет ни особенной доказательственной, ни исполнительной силы.

Прежде всего, нотариальный акт обязан обладать особенной доказательственной силой по сравнению с другими документами.

Доказательственная сила нотариального акта обязана гарантировать, что представления суду такового акта достаточно для подтверждения содержащихся в нем фактов и событий. Нотариальный акт понимается как письменное подтверждение в высшем значении этого слова; подтверждение, заблаговременно сделанное в спокойной обстановке при сотрудничестве сторон, когда о разногласиях нет и речи. Кроме такого, во почти всех странах латинского нотариата, к примеру во Франции, опротестовывание нотариального акта может быть только в том случае, когда сторона возбудила и с успехом провела против нотариуса очень трудную процедуру " заявления о подлоге".

Российской процессуальное право и законодательство не придают нотариальному акту завышенной доказательственной силы, что критикуется представителями нотариального сообщества, по мнению которых в законе о нотариальной деятельности обязано быть закреплено состояние о доказательственной силе нотариального акта.

Нотариальный акт по удостоверению или свидетельствованию обязан подразумевать вероятность выполнения в поставленных законодательством вариантах и распорядке, без обращения к дополнительным юрисдикционным или другим процедурам.

Нотариальный акт в силу своей законный природы обязан обладать исполнительной силой, что исторически обычно для западноевропейских процессуальных систем, где гражданско-правовые требования, основанные на очевидных документах, а именно - на актах, совершенных при участии нотариусов или судов, осуществляются принудительным методом, без предварительной судебной проверки, которая делается лишь в том случае, когда противник заявит спор в общем исковом распорядке изготовления. Аналогичный характер имело существовавшее в дореволюционной России понудительное исполнение по актам.

2.3 Защита в административном порядке

Правоведы лишь начинают обсуждать вопросы охраны владения как такового, и при отсутствии в нашем законодательстве отдельной владельческой защиты эта содержание представляет непомерную теоретическую сложность, а меж тем уже появились практические трудности, требующие безотлагательного реагирования.

Приведем обыденную ситуацию, самую распространенную и практически неразрешимую.

Собственник автомашины, полученной за рубежом, при завозе не выплатил положенные таможенные платежи и на основании ст. 131 Таможенного кодекса РФ (дальше - ТК РФ) не вправе воспользоваться собственным транспортным средством. Несмотря на это, автомашина продана третьему лицу, которое становится приобретателем и хозяином.

Убедившись, что декларант не внес таможенные платежи, таможенный орган в согласовании со ст. 338 ТК РФ изъял транспортное средство у покупателя.

До сих пор ситуация анализировалась в нюансе конституционных гарантий владельцу, то есть продавцу (декларанту), от конфискации, и этот вопрос наиболее или наименее ясен. Но при этом все забыли о иной стороне сделки - покупателе. Его же более только интересует иной вопрос: есть ли какая-либо частноправовая охрана у него, поскольку конкретно он лишается автомобиля.

Для ответа на этот вопрос мы обязаны будем поочередно решить ряд проблем, которые вплоть до последнего времени не привлекали особенного интереса.

Начнем с выяснения последствий совершенной сделки по продаже машинного средства.

Едва ли разрешено сомневаться в том, что налицо основания полагать ее ничтожной в силу прямого нарушения запрета, установленного ст. 131 ТК РФ. Прямым следствием этого стало то, что собственность сохранилась у торговца, а клиент заполучил статус честного незаконного хозяина, так как эта добросовестность соответствующим образом не опровергнута. Данная ситуация отлично известна частному праву и обычна для динамичного оборота. Но на почве оборота слаборазвитого и соответствующего ему юридического инструментария приходится каждый раз ее выделять и умышленно квалифицировать^[13].

Следующий вопрос касается права таможенных и других административных органов использовать изъятие( то есть меры насильственного характера, но обращенные на имущество) супротив лиц, не рассматриваемых как правонарушителей. Это довольно устоявшийся институт общественного права и оспаривать его, естественно, нет оснований. «Аресты, секвестры, конфискации, запрещения и остальные лишения или ограничения права использования имуществом и выбора занятий имеют место не только в 2-ух вышеуказанных вариантах, но появляются еще и в видах ограждения казенного интереса».

Понятно, что при дословном толковании защита «казенного интереса» дозволяет вторжение в имущественную сферу не только нарушителя, но другого лица.

Признав уместность административного насилия, выразившегося в изъятии имущества, мы тем самым уже сделали вывод о бесперспективности охраны приобретенного владения в рамках административной юрисдикции, так как фактически распорядок изъятия не нарушен.

Сегодня мы можем увидеть, что, естественно, проблема выходит за рамки деятельности таможенных органов и затрагивает вообщем сферу полицейских, административных отношений, в том числе, к примеру, наложение ареста или опись имущества судом или судебным приставом - исполнителем. Здесь имеется прямое распоряжение на то, что допускается обращение взыскания на имущество должника, находящееся у других лиц. Такая формулировка не оставляет сомнений в том, что принадлежность означает преимущество собственности на имущество, ибо лишь таковая связь остается с теми вещами, какие оказались у остальных лиц. Это тем более очевидно, ежели учитывать, что для продажи - а конкретно в этом состоит обращение взыскания на имущество - нужно, чтоб имущество принадлежало должнику на праве собственности.

Предоставляя «иным лицам» средство охраны на случай сора, связанного с принадлежностью имущества, на которое обращается взыскание - иск об освобождении имущества от ареста или исключении его из описи, обязана пониматься прежде только как норма о охране собственности или, в крайнем случае, законного владения, так как оно несовместно с арестом, изъятием имущества и его предстоящей реализацией (здесь разрешено прежде только указать залогодержателю и кредитора, удерживающего имущество неисправного должника в порядке ст. 359 ГК РФ).

Казалось бы, тем самым охрана незаконного владения отпадает и смысл права на изъятие имущества из описи (освобождение от ареста) для нашей ситуации утрачивается, хотя сама по себе вероятность предъявления иска третьим лицом, заявляющим о собственном праве собственности, существует, естественно, не только в сфере выполнения судебных решений, но во всех остальных вариантах административного изъятия вещи, так как такое исключение в окончательном счете ориентировано на охрану казенного интереса, то есть продажу (реализацию) вещи.

Однако это средство способствует при решении нового и, наверное, самого принципиального вопроса: какова природа права административных органов на изъятое имущество с момента изъятия и до его вручения клиенту или взыскателю, ежели имущество не будет реализовано? Именно при определении этого явления и значит на 1-ый план иск об освобождении имущества от ареста( исключении из описи). Известна дискуссия о характере этого иска: является ли он петиторным, то есть иском о признании права собственности, или виндикационным - об истребовании вещи? Для наших целей эта проблема не играет большущий роли, так как мы ориентируемся на ситуацию утраченного владения - последствие изъятия вещи.

Теперь вспомним, что виндикационный иск подлежит удовлетворению, если он предъявлен владельцем к незаконному владельцу вещи. Понятно, что управленческий орган, изъявший имущество на законных основаниях, не может рассматриваться как противозаконный обладатель. Но если иск подлежит удовлетворению - а нет никаких оснований колебаться, что при доказанности соответствующего титула на стороне истца иск, естественно, удовлетворяется и вещь ему возвращается, ответчик, в качестве которого выступает орган страны, удерживающий вещь, не может считаться и законным хозяином, ибо от законного хозяина вещь не виндицируется.

Следовательно, в этом и состоит основной вывод, преимущество этого органа на вещь не является любым частным правом и не защищается, естественно, цивильными средствами, то есть иском.

Изложенный абстрактный анализ ситуации был нужен, так как приведенные средства охраны, как известно, предлагаются на почве работающего права в первый раз. Поэтому несомненно ждать возражений на всех стадиях при рассмотрении схожих исков, если они будут предъявляться. Чтобы эти возражения привели к проникновению в юридическую сущность ситуации, а не ограничились жалобами к обстоятельствам, выходящим за рамки ГК, мы и считаем нужным настолько тщательное изложение доводов, появляющихся при обсуждении всех сторон вопроса.

ГЛАВА 3. НЕЮРИСДИКЦИОННЫЕ СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

3.1 Самозащита права собственности

Среди новейших методик защиты гражданских прав, предусмотренных ст. 12 ГК РФ, особенное место занимает самозащита гражданских прав. Этот метод пока мало изучен в науке гражданского права, сколько-нибудь значимая судебная практика по этому вопросу не наработана. В то же время правильное определение содержания этого метода, критерий и границ его внедрения имеет принципиальное смысл для охраны права собственности.

Несмотря на то что в законодательстве сам термин «самозащита» возник сравнительно не так давно, наука гражданского права употребляла это понятие и раньше. В частности, деяния лица, совершаемые в состоянии необходимой защиты или крайней необходимости, рассматривались как способы самозащиты гражданских прав, т. е. как деяния правомерные, направленные на пресечение преступления и восстановление нарушенного права.

Отметим, что сущность определения «самозащита» есть в широком и узком значении слова. В широком значении - это всевозможные деяния лица, владеющего субъективным правом, связанные с охраной данного права от нарушения (включая подачу иска, жалобы, самостоятельную защиту гражданских прав в суде без поддержке защитника и т. п.). В узком, гражданско-правовом значении - это деяния лица, направленные на пресечение нарушения и ликвидацию его последствий^[14].

Проблема установления законный природы самозащиты права собственности теснейшим образом связана с определением права на охрану, а в частности с моментом происхождения данного права.

Следует подметить, что такое понятие о самозащите права собственности имеет давние исторические предпосылки. Так, в дореволюционном гражданском праве в качестве внесудебной охраны гражданских прав рассматривались необходимая защита, состояние крайней необходимости и дозволенное самоуправство, или самопомощь. Дозволенное самоуправство определялось как «право самопомощи в целях возобновления юридического положения». Следовательно, базой внедрения самозащиты было реальное нарушение субъективного права.

Очевидно, что отличие меж приведенными точками зрения значительно. Если придерживаться первой, следует признать, что преимущество на защиту (а поэтому, и на самозащиту) есть и до нарушения субъективного гражданского права( в отношении самозащиты права собственности это может быть, к примеру, установка запоров, замков, охранной сигнализации и т. п.). Если взять за точку отсчета иную, то методы самозащиты прекращают быть такими и стают мерами охраны права собственности.

Для формулирования теоретических выводов рассмотрим маленькую практическую ситуацию: собственник квартиры установил охранную сигнализацию. Являются ли его деяния самозащитой?

Если полагать, что преимущество на защиту как вещество субъективного права собственности появляется с момента происхождения права собственности, то действия владельца участка будут проявляться самозащитой. Однако если придерживаться точки зрения, что право на охрану собственности появляется лишь тогда, когда право собственности было нарушено, то данные деяния невозможно именовать защитой права. В предоставленном случае это превентивные меры, направленные на предостережение нарушения права личной собственности, т. е., с юридической точки зрения, это меры охраны, а не защиты. Самозащита права собственности станет иметь место, когда будет свершено нарушение права принадлежности и посягающему будет причинен урон, к примеру, действиями вневедомственной охраны, но это уже сфера действия другой отрасли права - уголовного.