ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.09.2020
Просмотров: 5870
Скачиваний: 9
Доклады Всероссийской научной конференции
205
Так, формирование педосферы современного типа в среднем палеозое определило изменение атмосферного
гидрологического цикла, характера эрозионных и эоловых процессов и архитектуры речных долин.
Современное палеопочвоведение тесно переплетается с такими областями знаний как планетарные
науки, геология и геоморфология, палеогеография и палеоклиматология, палеонтология и эволюционная
биология, палеогеохимия, геоархеология, озероведение и др. Наряду с этим, возникают новые отрасли знаний,
основанных на изучении педолитосфер. Так, произошла интеграция палеопочвоведения и бактериальной
палеонтологии в рамках геомикробиологии. Анализ функциональных возможностей древних сообществ
микроорганизмов связан с изучением палеопочв. В значительной степени вопросы биосферы докембрия
относятся к области палеопочвоведения. Расширение идей коэволюции привело к формированию новой
комплексной дисциплины, изучающей коэволюцию живых организмов и условий среды – биогеоморфологии.
В активно развивающихся в настоящее время представлениях о почвах как о расширенном (внешнем)
фенотипе явно прослеживается перекличка с учением Вернадского о биокосных телах. Палеопочвенные
исследования оказываются в центре таких комплексных проблем, как происхождение наземной жизни,
глобальные изменения климата, эволюция биосферы, функционирование криобиосферы. Именно благодаря
бурному развитию исследований педолитосферы почвоведение становится зрелой исторической наукой.
Литература
1. Вернадский В.И. Об участии живого вещества в создании почв // Труды по биогеохимии и геохимии
почв. М., Наука. 1992. 300 с.
2. Глазовская М.А. Педолитогенез и континентальные циклы углерода. М.,
2009. 330 с.
3. Ковда В.А. Основы учения о почвах, т.1. М., 1973, 447 с.
4. Полынов Б.Б. Избранные труды. М., АН СССР. 1956. 425 c.
УДК 911.2(550.3+550.4):504.54
СИСТЕМНО-ГЕОФИЗИЧЕСКАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ ЭКОЛОГО-ГЕОХИМИЧЕСКОЙ
УСТОЙЧИВОСТИ ПОЧВ И ЛАНДШАФТОВ
Г.С. Макунина
МГУ имени М.В.Ломоносова, Москва, e-mail: gmakunina@yandex.ru
Понятие «устойчивость природного комплекса/ландшафта» дополняет представление о географической
целостности ландшафта (ГЦЛ) и его устойчивом развитии. В современном представлении основу целостности
ландшафта образует вещественно-энергетический обмен между его компонентами. Общепринятая за
основу аксиома целостности ландшафта не раскрывает структуру механизма формирования этого феномена
и механизма обратной связи, вызывающей дестабилизацию природной системы при антропогенных
воздействиях. Соответственно, теоретически не обоснован механизм процесса самовосстановления
целостности природного комплекса. Этот теоретический тупик порождает проблему различения соседних
ландшафтов по интенсивности транспортировки веществ и сенсорной реакции на антропогенные воздействия.
Аксиома целостности ландшафта и, соответственно, раскрытие механизма воспроизводства природной
устойчивости природного комплекса превратились в теоретическую проблему, которая требует решения.
Вещественно-геофизическая организация природного комплекса/ландшафта позволяет выделять в нём
три типа структуры: геофизическую, компонентную и геохимическую. Геофизическая структура ландшафта
или, иначе, геофизическая система ландшафта (ГФСЛ) [5] характеризуется конкретным эколого-энергетическим
потенциалом, который соответствует параметрам энергетических факторов, действующих в условиях геолого-
геоморфологического местоположения (ГГМ) ландшафта. ГФСЛ является системообразующим механизмом,
тем энергетическим каркасом природного и антропогенного ландшафта, который организует и структурирует
массоэнергопотоки – основа формирования компонентной и геохимической структур. Геофизические
факторы формирования миграционной и геохимической структуры почв и ландшафтов, а также ландшафтно-
геохимических катен и арен – это основа учения ландшафтно-геохимической школы М.А.Глазовской. Особое
место в теории эколого-геохимической устойчивости почв и ландшафтов также отводится геофизическим
факторам [1-3, 6].
Интенсивность и ёмкость массоэнергопотоков в ландшафте определяется структурой и параметрами
его геофизической системы. Структура ГФСЛ представлена двумя группами (или подсистемами)
энергетических факторов, которые определяют два энергетических уровня (ведущий и ведомый или
генерируемый) организации ГЦЛ. Каждому из них свойственна определённая функция. Основная
энергетическая функция системы факторов первого уровня – организация теплообмена между атмосферой
и земной поверхностью в соответствии с ГГМ данного природного комплекса, а также трансформация
метеорологических элементов в гидрологические. В этих процессах соучаствуют инсоляция (солнечная
энергия), атмосферная циркуляция (адвекция тепла), отражательная функция земной поверхности (альбедо),
потенциальная и кинетическая энергия рельефа, функция перераспределения тепла рельефом и породами
по высоте и экспозиции, а также сила Кориолиса и энергия приливов – отливов. На втором энергетическом
уровне формирования ГЦЛ процесс теплообмена генерирует влагооборот. В ландшафте его составляющими
являются сток и биогеофизический (радиальный) влагообмен между атмосферой и земной поверхностью,
дополненный воздухообменом почв и пород с атмосферой. Интенсивность влагооборота в ландшафте
определяют геофизические свойства почв и пород: их тепло-влагоёмкость, тепло-влагопроводность,
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
206
минеральный и гранулометрический состав (инфильтрация влаги, набухание – усыхание и т.д.), а также
рельеф в функции перераспределения влаги.
Биогеофизический влагооборот охватывает растительность и почву, насыщенную микроорганизмами,
которые играют важнейшую роль в почвообразовании и в обеспечении питанием корневой системы. Почвенная
микробиота меняет свой видовой состав, численность и характер распределения по почвенному профилю
в зависимости от физико-химических свойств и тепло-влагообеспеченности почв и грунтов. Экологическое
единство системы «почва
-
микроорганизмы
-
растительность» обусловливает восприятие её как целостного,
а значит устойчивого во времени образования – педобиострома, который является экологическим ядром
ландшафта и индикатором его состояния и устойчивости.
Энергетический потенциал педобиострома и его эколого-геохимическая устойчивость,
предопределены ГФСЛ. Её гидротермический инвариант (система атмосферные осадки
-
сток
-
валовое
увлажнение: осадки минус испаряемость) при квазистационарности рельефа и пород даёт представление
об интенсивности влагопереноса веществ. Изменения в параметрах ГФСЛ, обусловленные климатическим
фактором или антропогенными воздействиями ведут к дестабилизации структуры и функционирования
педобиострома. Системно-геофизический механизм формирования педобиострома даёт ключ к пониманию
механизма антропогенной деградации почвообразующих процессов через нарушение биогеофизического
звена тепловлагооборота. Для каждого ландшафта, в силу параметрических различий их геофизических
систем, характерны свои особенности педобиострома. Энергетическая нетождественность геофизических
систем ландшафтов обусловливает их отличие по интенсивности миграционных процессов, а также
комплексность почв. Анализ предшествующих палеогеофизических систем ландшафтов подтверждает
геофизическую обусловленность распространения геохимических реликтов в почвах и палеокриогенных
почвенных структур.
Распространение в современных ландшафтах деструктивных (геоэкологических) процессов
(подтопление, заболачивание, обезлесивание, опустынивание, физическая, биологическая и химическая
деградация почв) вызвано антропогенным нарушением ГФСЛ. Антропогенная деградация природных
комплексов прежде всего отражается на физических, биологических и химических свойствах гумусового
геохимического барьера [4]. Поэтому оценка эколого-геохимической устойчивости ландшафтов и составление
соответствующих карт должны проводиться в контексте как системно-геофизической организации
географической целостности природных ландшафтов, так и с учетом распространения и интенсивности
развития природно-антропогенных (геоэкологических) процессов. Этот аспект рассматривается нами на
примере сибирского ключа.
Концепция системно-геофизической организации географической целостности ландшафтов [5] и
повышенная сенсорность на внешние воздействия педобиострома позволяют рассматривать географический
ландшафт в качестве технобиогеомов – прогнозных эколого-геохимических единиц наименьшего
регионального уровня.
Таким образом, 1) целостность природных комплексов и их устойчивость имеют системно-
геофизическое происхождение; 2) фундаментальность понятия геолого-географического местоположения
ландшафта заключается в параметрической конкретности эколого-энергетического потенциала его
геофизической системы; 3) ландшафтная структура территорий обусловлена разнообразием геофизических
систем ландшафтов; 4) в пространственном размещении ландшафтов существует геофизическая
закономерность, которую нельзя игнорировать в оценочных и прогнозных исследованиях; 5) визуальное
сходство развития процессов, в том числе деструктивной направленности, в соседних ландшафтах не может
служить доказательством их тождества по интенсивности мобилизации и транспортировки веществ, а значит
и устойчивости к антропогенным воздействиям.
На территориях с широким развитием гидроморфизма и многолетнемерзлых пород процесс
влагопереноса веществ подчиняется другим гидродинамическим закономерностям. Поэтому гидроморфные и
мерзлотные ландшафты должны быть отнесены к иной категории геофизических систем.
Литература
1. Глазовская М.А. Геохимические основы типологии и методики исследований природных
ландшафтов. – Смоленск: Ойкумена, 2002. – 288 с.
2. Глазовская М.А. Биогеохимическая организованность экологического пространства в природных
и антропогенных ландшафтах как критерий устойчивости //Известия РАН. Серия географическая.
1992. №5. С. 5-12.
3. Глазовская М.А. Методология эколого-геохимической оценки устойчивости почв как компонента
ландшафта //Известия РАН. Серия географическая. 1997. № 3. С. 18 – 29.
4. Макунина Г.С. Географические факторы гумусообразования и дегумификации почв //География и
природные ресурсы. 1987. № 4. С.97-103.
5. Макунина Г.С. Геофизические системы ландшафтов //География и природные ресурсы. 2011. № 4.
С. 5-12 / Geography and Natural resourses. 2011. Vol. 32. No 4 «Pleiades Publishing. Ltd.», 2011.
6. Солнцева Н.П. Геохимическая устойчивость природных ландшафтов к техногенным нагрузкам
(принципы и методы изучения, критерии прогноза) //Добыча полезных ископаемых и геохимия
природных экосистем. – М.: Наука, 1982. 181-216 с.
Доклады Всероссийской научной конференции
207
УДК 631.4
МЕТАЛЛЫ В ГУМИНОВЫХ КИСЛОТАХ ГОРОДСКИХ ПОЧВ
В.Г. Мамонтов, Ю.А. Озеров, С.Н. Смарыгин
РГАУ-МСХА имени К.А. Тимирязева, Москва, e-mail: mshapochv@mail.ru
Одной из характерных особенностей гумусовых кислот является наличие большого набора
функциональных групп. Благодаря этому гумусовые кислоты активно взаимодействуют с различными
минеральными компонентами почвы и минеральными компонентами, поступающими в почву из вне.
Продуктами этого взаимодействия являются органо-минеральные производные разнообразные по своей
природе, составу, соотношению органической и минеральной составляющих, степени подвижности,
устойчивости и функциям. Как отмечала Л.Н. Александрова [1], формирование органо-минеральных
производных – обязательное звено любого типа почвообразовательного процесса. Ею была предложена
группировка органо-минеральных соединений почвы. Эта группировка была использована М.А. Глазовской
[2] при разработке представлений о гуматогенезе и хелатогенезе.
По М.А. Глазовской [2], гуматогенез – образование и накопление в ландшафтах наименее подвижных,
устойчивых органо-минеральных производных гумусовых веществ – гуматов кальция, насыщенных кальцием
комплексных гетерополярных соединений и насыщенных кальцием адсорбционных комплексов. Гуматогенез
– геохимический процесс, свойственный ландшафтам кальциевого класса водной миграции. Хелатогенез –
образование и накопление в ландшафтах ненасыщенных комплексных алюмо- и железогумусовых кислот, их
солей и адсорбционных комплексов. Хелатогенез присущ ландшафтам кислого и кислого глеевого классов
водной миграции.
Городские почвы в пределах таежно-лесной зоны
характеризуются существенными изменениями в
групповом и фракционном составе гумуса по сравнению с зональными подзолистыми и дерново-подзолистыми
почвами. Если для зональных почв типичны величины отношения Сгк/Сфк на уровне 0,5-0,7, то для верхнего
горизонта городских почв характерными являются величины отношения Сгк/Сфк в пределах 1,0-1,7. При
этом для городских почв типично низкое содержание свободных гуминовых и фульвокислот, преобладание
фракций гумусовых кислот, связанных с кальцием [3].
Согласно нашим данным, урбаноземы и реплантоземы характеризуются фульватно-гуматным и даже
гуматным типом гумуса с повышенным содержанием фракции гуминовых кислот связанных с кальцием.
Содержание общего гумуса составляет 2,5-7,9 %, а доля фульвокислот «агрессивной» фракции
I
а
– 2-5 %
от общего углерода почвы [4]. Таким образом, в условиях таежно-лесной зоны городские ландшафты
представляют собой локальные ареалы проявления гуматогенеза в то время как зональным геохимическим
процессом является хелатогенез.
Органическое вещество является геохимическим барьером для загрязняющих веществ поступающих
на поверхность почвы. В верхних горизонтах городских почв, кроме почв крупных лесопарков, отмечается
повышенное содержание Cu,
Zn
, Pb, Cd и других металлов, что обусловлено связыванием их, в том числе и
органическими веществами почвы, в малоподвижные соединения [5].
В связи с этим нами было изучено содержание
Mn
, Cu,
Zn
, Pb, Cd в гуминовых кислотах (ГК) городских почв.
Объектами наших исследований служили почвы различных ценозов в пределах Северного и
Северо-западного административных округов г. Москвы. На участке смешанного леса, находящегося в
пределах города (Лесная опытная дача), почвенный покров представлен мало измененными под влиянием
антропогенеза дерново-подзолистыми почвами. Почвы парка, сквера, газонов бульвара и междомовой
территории представлены урбаноземами и реплантоземами. Почвенные образцы отбирали в начале, середине
и в конце каждого объекта в 3-кратной повторности. Получение препаратов гуминовых кислот проводили
из смешанных образцов согласно принятой методике [6]. Содержание металлов определяли на атомно-
абсорбционном спектрофотометре
AAS
-30 после предварительного мокрого озоления навески гуминовой
кислоты. Полученные данные представлены в таблице 1.
Таблица 1
Содержание металлов в гуминовых кислотах городских почв, мг/100 г абсолютно сухого вещества
Объект
Cu
Zn
Mn
Pb
Cd
n ∙ 10
-2
Лесная опытная дача
226,7
6,2
2,9
0,5
3,7
Парк Дубки
39,3
9,4
7,0
3,1
6,1
Сквер на Большой Академической улице 113,5 16,7 12,7 15,4 15,5
Улица Народного Ополчения
339,9
3,2
2,4
0,7
4,0
Бульвар Генерала Карбышева
91,6
19,9 25,1
4,3
11,1
Междомовая территория
46,2
6,1
6,0
3,1
5,8
В наибольшей мере ГК исследованных почв обогащены медью. Больше всего Cu содержат ГК дерново-
подзолистой почвы Лесной опытной дачи – 227 мг/100 г и ГК реплантозема по улице Народного Ополчения – 340
мг/100 г. Меньше всего Cu содержится в ГК урбанозема парка Дубки и реплантозема междомовой территории
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
208
– 40-46 мг/100 г. ГК урбаноземов бульвара Генерала Карбышева и сквера на Большой Академической улице
занимают промежуточное положение, здесь количество меди, связанной с ГК, составило 92-114 мг/100 г.
Вторым по значимости элементом является цинк, при этом связано его с ГК значительно меньше
по сравнению с медью. Самое высокое количество
Zn
обнаружено в ГК урбаноземов сквера на Большой
Академической улице и бульвара Генерала Карбышева – 17-20 мг/100 г. В остальных почвах его количество
находится в пределах 3-9 мг/100 г ГК.
Гуминовыми кислотами исследованных почв связано очень незначительное количество свинца, кадмия
и марганца. Меньше всего этих металлов – 0,5-3,7 ∙ 10
-2
мг/100 г содержится в ГК дерново-подзолистой почвы
Лесной опытной дачи, в большей степени ими обогащены ГК урбаноземов сквера на Большой Академической
улице (12,7-15,5 ∙ 10
-2
мг/100 г) и бульвара Генерала Карбышева (11,1-25,1 ∙ 10
-2
мг/100 г).
Исходя из полученных данных, можно предположить, что гуминовые кислоты городских почв не
являются эффективными сорбентами металлов, загрязняющих окружающую среду, которые в большей мере
связываются другими компонентами органической части почвы. Однако нельзя исключить, что какая-то
часть металлов была десорбирована из ГК в процессе получения препаратов, и для достоверного суждения о
способности ГК связывать металлы, требуется система более мягких методов их экстрагирования и очистки.
Литература
1. Александрова Л.Н. Органическое вещество почвы и процессы его трансформации. Ленинград.:
Наука. 1980. 288 с.
2. Глазовская М.А. Геохимия природных и техногенных ландшафтов СССР. М.: Высшая школа. 1988.
328 с.
3. Савич В.И., Федорин Ю.В., Химина Е.Г. и др. Почвы мегаполисов, их экологическая оценка,
использование и создание (на примере г. Москвы). М.: Агробизнесцентр. 2007. 660 с.
4. Мамонтов В.Г., Озеров Ю.А., Родионова Л.П. Состав гумуса почв г. Москвы (на примере САО и
СЗАО) //Известия ТСХА. 2011. Выпуск 5. С.8-12.
5. Строганова М.Н., Агаркова М.Г., Мягкова А.Д. Почвы и почвенный покров г. Москвы //Почвы,
город, экология. М.: Фонд «За экономическую грамотность». 1997. С. 179-289.
6. Орлов Д.С., Гришина Л.А. Практикум по химии гумуса. М.: МГУ. 1981. 272 с.
УДК 631.4
АЛЛЮВИАЛЬНЫЕ СЛОИСТЫЕ ПОЧВЫ КРУПНЫХ РЕК
ЗЕЙСКО-СЕЛЕМДЖИНСКОЙ РАВНИНЫ
А. В. Мартынов
Институт геологии и природопользования ДВО РАН, Благовещенск, e-mail: lexx_1981@list.ru
Аллювиальные слоистые почвы по современной классификации относятся к слаборазвитым почвам и
по существу являются начальной стадией формирования аллювиальных почв [1]. Но на их свойства оказывают
значительное влияние химический состав воды, интенсивность процесса гидрогенной аккумуляции, состав
аллювия и др., что порождает индивидуальные, для каждого региона, особенности [2].
Для оценки своеобразия аллювиальных почв крупных рек Зейско-Селемджинской равнины были
изучены почвы пойменных массивов среднего течения р. Зея и нижнего течения р. Селемджа. Исследован
пойменный мезорельеф, характер растительности, заложены почвенные разрезы, в которых выполнено
морфологическое описание самих почв и подстилающей породы, определены физико-химические свойства
(таб. 1).
Разрез №1 Аллювиальная слоистая почва на суглинистом аллювии левобережного пойменного массива
р. Селемджа. Склон берегового вала, слабонаклонная поверхность, экспозиция юго-восточная. Растительность:
горошек приятный, герань Максимовича, клевер люпиновидный, вейник Лангсдорфа, осока Шмидта, очиток
живучий, береза кустарниковая.
W
0-3 см
Светло - коричневый, супесчаный, бесструктурный, рыхлый, сухой, включения
корней. Переход явный, постепенный по структуре;
W
-C
~~
3-9 см
Светло - коричневый, рыхлый, супесчаный, непрочно-комковатый, включения
корней. Переход волнистый, явный по цвету, структуре и включениям;
C
~~
9-44 см
Коричнево-серый, песчаный, сухой, рыхлый. Переход резкий, волнистый по
структуре, плотности и гранулометрическому составу;
D1
~~
44-61 см
Коричнево-серый,
среднесуглинистый,
комковатый,
сухой,
плотный
включения древесного угля. Переход резкий, волнистый по цвету, структуре,
гранулометрическому составу и плотности;
D2
~~
61-89 см
Желтовато-коричневый, песчаный, рыхлый, сухой.
Разрез №2 Аллювиальная слоистая почва на песчаном аллювии правобережного пойменного
массива р. Селемджа. Вершина берегового вала, слабонаклонная поверхность, экспозиция северо-западная.
Растительность: герань Максимовича, хвощ луговой, вейник Лангсдорфа, осока Шмидта, шиповник иглистый
и др.
Доклады Всероссийской научной конференции
209
W
0-4 см
Черный, рыхлый, сухой, включение корней. Переход явный, волнистый по цвету;
C1
~~
4-25 см
Светло-серый, песчаный, рыхлый, сухой, включения корней. Переход явный,
волнистый по цвету, плотности и включениям;
D1
~~
25-103 см
Белесый, песчаный, плотный, сухой. Переход постепенный, волнистый по цвету,
плотности и влажности.
D2
~~
103-126 см
Белесо-бурый, песчаный, рыхлый, сырой.
Разрез №3 Аллювиальная слоистая почва на песчаном аллювии правобережного пойменного массива
р. Зея. Подножье берегового вала, сильнонаклонная поверхность, экспозиция западная. Растительность: хвощ
луговой, осока Шмидта, горошек приятный, сосна обыкновенная.
W
0-13 см.
Серо-коричневый, песчаный, рыхлый, сухой, включения древесного угля и корней.
Переход явный, постепенный по цвету и включениям;
C
~~
13-63 см.
Серо-желтый, песчаный, рыхлый, сухой, включения корней. Переход резкий,
ровный по цвету и плотности;
D
~~
63-93 см.
Белесо-желтый, супесчаный, плотный, сухой, бесструктурный.
Разрез № 4 Аллювиальная слоистая почва на песчаном аллювии левобережного пойменного массива р.
Зея. Подножье берегового вала, сильнонаклонная поверхность, экспозиция восточная. Растительность: хвощ
луговой, осока Шмидта, горошек приятный, полынь суходольная, шиповник иглистый, береза кустарниковая,
вейник Лангсдорфа и др.
W
0-2 см.
Серый, рыхлый, песчаный, сухой, включения корней. Переход ясный, ровный по
цвету;
C
~~
3-78 см.
Серо-желтый, песчаный, рыхлый, сухой. Переход постепенный, ровный по
плотности и цвету;
D
~~
78-110 см.
Белесо-желтый, песчаный, плотный, сухой.
Таблица 1
Физико-химические свойства аллювиальных слоистых почв крупных рек
Зейско-Селемджинской равнины
№
Гор
Глуби-
на,
см.
% физ.
глины
рН
Ca
2+
Mg
2+
H
+
Al
3+
ЕКО,
мг-экв/
100г
С
орг
%
P
2
O
5
мг/кг
K
2
O
мг/кг
рН
вод
рН
KCl
мг-экв/100г
1
W
0-2
16,8
6,4
5,5
9,58
4,62
3,4
0,11
17,71
5,8
320
438
W
-C
~~
2-5
11,4
5,8
4,8
7,14
2,38 1,08 3,51
14,11
1,5
138
91
C
~~
30-35
5,5
6
4,9
8,09
1,9
0,81
2,7
13,5
1,5
161
58
D1
~~
45-50
37,8
5,9
4,6
10,9
4,28 0,54 3,78
19,55
3,7
168
98
D2
~~
65-70
4,7
6
4,6
2,86
1,9
0,27 2,43
7,46
0,4
318
94
2
W
0-2
6,6
6,4
5,6
12,8
5,24 1,89 1,62
21,6
2,9
150
377
C1
~~
10-15
6
5,9
4,7
2,85
2,86 0,81 1,35
7,87
1,9
110
113
C2
~~
35-40
5
6
4,8
3,33
1,91 0,54 2,16
7,94
0,7
89
40
C2
~~
75-80
6,2
6,2
4,8
2,38
2,38 0,54 4,86
10,16
1,2
94
60
D
~~
110-120
4,4
6,1
4,7
4,76
1,43 0,54
2,7
9,43
1,7
123
40
3
W
0-10
8,8
6,7
6,1
6,39
6,4
0,14
0,4
13,33
0,9
310
104
C1
~~
25-35
4,4
6
5,4
4,92
5,41 0,27 0,27
10,87
0,3
232
87
C1
~~
45-55
8,8
6
5,0
7,25
4,34 0,54 0,27
12,4
0,4
396
47
D
~~
80-93
14
6,2
5,0
6,28
7,73 0,54 0,54
15,09
0,8
618
40
4
W
0-2
7,3
5,8
5,1
6,42
7,1
0,81 1,62
15,95
1,7
412
253
C1
~~
10-25
4,4
5,2
4,5
5,79
1,94 0,81 4,05
12,59
0,7
464
140
C1
~~
45-55
8,9
5,4
4,4
5,31
0,48
0,6
3,78
10,38
0,7
576
71
D
~~
90-100
7,1
5,1
4,5
5,31
1,45 0,52 2,97
10,54
0,4
688
40
Полученные результаты, часть которых приведена выше, показывают, что для аллювиальных слоистых
почв исследуемой территории характерен песчаный-супесчаный гранулометрический состав. Мощность
почвенного профиля от 30 до 80 см, в которой выделяется небольшая по мощности дернина (до 10 см.) и
морфологически однородная минеральная толща. Формируются аллювиальные слоистые почвы чаще всего на
песчаном-супесчаном аллювии, хотя изредка могут перекрывать и более тяжелые отложения. Морфологически
данные почвы приурочены к прирусловой пойме, занимая территорию от бечевника до берегового вала,
и к низким островам. Растительность представлена сухими разнотравными лугами с редкой порослью
кустарниковых и древесных пород. Характерная особенность аллювиальных слоистых почв что, несмотря
на свою молодость и слабое участие в их генезисе зональных процессов почвообразования слоистость в
почвенном профиле слабо выражена, свидетельствуя о редких, но очень продолжительных воздействиях