ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.09.2020
Просмотров: 5868
Скачиваний: 9
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
210
процесса гидрогенной аккумуляции веществ.
Аллювиальные слоистые почвы обладают кислой – близкой к нейтральной реакцией среды (4,7-6,1),
повышенной емкостью катионного обмена (7-21 мг-экв/100г) с преобладанием Ca
+
и
Mg
+
в верхней части
почвенного профиля, Ca
+
и
Al
+
в нижней части. Содержание органического вещества в дернине от низкого
до высокого (0,9-5,8), с распределением в почвенном профиле преимущественно убывающим. Содержание
обменного калия и подвижного фосфора высокое, но калий характеризуется резко убывающим профильным
распределением, тогда как у подвижного фосфора четкий механизм распределения по профилю отсутствует.
Попытка выявить для аллювиальных слоистых почв общие закономерности, используя корреляционный
анализ между почвенными свойствами показала, что во всех почвенных разрезах наблюдается высокие
положительные корреляции: гумус-магний, гумус-водород, гумус-калий. Взаимосвязи, выявленные между другими
почвенными свойствами, носят локальный характер и не распространяются на весь почвенный тип в целом.
Литература
1. Классификация и диагностика почв России / Шишов Л.Л., Тонконогов В.Д., Лебедева И.И.,
Герасимова М.И. Смоленск: Ойкумена. 2004. 342 с.
2. Шраг В.И. Пойменные почвы, их мелиорация и сельскохозяйственное использование. М.:
Россельхозиздат. 1969. 270 с.
УДК 631.4:574.4
МИКРОБНАЯ ИММОБИЛИЗАЦИЯ УГЛЕРОДА И АЗОТА В ПОЧВАХ ГОРНО-ТУНДРОВОГО
ПОЯСА СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ ФЕННОСКАНДИИ
М.Н. Маслов, М.И. Макаров
МГУ им. М.В. Ломоносова, факультет почвоведения, Москва, e-mail: maslov.m.n@yandex.ru
В экосистемах холодного климата, к которым принадлежат тундровые сообщества, из-за низкой
микробной активности значительное количество азота (N), необходимого для питания растений, находится в
составе слабо гумифицированного органического вещества. Поэтому концентрации его неорганических форм
крайне низки, а их доступность является одним из основных факторов, регулирующих первичную продукцию
и состав фитоценозов.
Возможные климатические изменения могут привести к повышению уровня биологической активности
почвы и, следовательно, к повышению доступности N для растений. В этой связи большой интерес
представляет изучение лабильных соединений C и N, в том числе, входящих в состав микробной биомассы,
которая одновременно выполняет функции мобилизации и иммобилизации биофильных элементов в почве.
Целью нашей работы было установление степени иммобилизации С и N почвенными микроорганизмами
в горно-тундровых почвах Северо-Западной Фенноскандии, где тундровые растительные ассоциации
занимают обширные пространства.
Район исследований охватывает горный массив, расположенный в северо-восточной части Швеции
(68°21′N, 18°49′E) в 200 км севернее Полярного круга. Пробные площади были заложены в 5 наиболее
распространенных сообществах горной тундры (табл. 1) на юго-западном макросклоне г. Ньюла (Nuolja)
на высоте 800-1000 м н.у.м. Отбор образцов почв проводился в июле-августе 2011 г. в пределах каждого
сообщества в 10 повторностях на площади около 1 км
2
. Образцы отбирались из генетических горизонтов (А/O,
АС). Диагностика почв проводилась по
WRB
(2006).
Таблица 1
Характеристика исследованных сообществ и почв горных тундр
Сообщество
Почва
Положение
в геохимическом
профиле
название
обозначение
Флавоцетрариево-вороничная тундра
exp
Folic Leptosol
автоморфное
Зеленомошно-кустарничковая тундра
dsh
Folic
Leptosol
автоморфное
Ивково-мелкотравное сообщество
рядом с рано тающим снежником
es
Haplic
Leptosol
транзитное
Ивково-мелкотравное сообщество
рядом с поздно тающим снежником
ls
Haplic Leptosol
транзитное
Тундровая душисто-колосково-
разнотравная луговина
med
Haplic Leptosol
аккумулятивное
Лабильные соединения С и N экстрагировали 0,05 М
K
2
SO
4
. С и N микробной биомассы (С
микр
и N
микр
)
определяли после 24-часовой фумигации почвы в парах хлороформа. Определение общего экстрагируемого
органического C (C
орг
) и общего экстрагируемого N (N
общ
) проводили на автоматическом анализаторе TOC-
V
CPN
(Shimadzu), N аммонийных соединений (N-NH
4
+
) определяли индофенольным методом, N нитратов (N-
NO
3
–
) – после их восстановления на кадмиевой колонке до нитритов и получения окрашенного азосоединения
по Гриссу. N экстрагируемых органических соединений (N
орг
) рассчитывали как разницу между N
общ
и суммой
неорганических соединений элемента. С
микр
рассчитывали как разницу между C
орг
, в фумигированных и
Доклады Всероссийской научной конференции
211
нефумигированных образцах, а N
микр
как соответствующую разницу концентраций N
общ
.
На автоморфных элементах рельефа формируются почвы, относящиеся к группе Folic Leptosols,
характеризующиеся развитием относительно мощного (до 30 см) органогенного горизонта. На транзитных и
аккумулятивных элементах ландшафта формируются почвы группы Haplic Leptosols, которые характеризуются
значительной каменистостью всего профиля и существенно меньшим по мощности и содержанию общего
органического С органогенным горизонтом. Различие условий формирования почв накладывает отпечаток на
содержание и распределение в профиле лабильных соединений C и N (табл. 2).
Таблица 2
Содержание лабильных форм углерода и азота в почвах в естественном состоянии, мг/кг
Сооб-щество Гори-зонт
С
орг
N
орг
С
орг
/N
орг
N-NH
4
+
С
микр
N
микр
C
микр
/N
микр
exp
O
675±128
50±9
13,2±0,9 5,9±0,5 1763±486 145±44
12,4±0,6
АС
87±15
11±1
8,2±2,9
2,0±0,1
142±50
11±4
12,6±4,5
dsh
O
270±75
25±7
10,7±2,9 4,2±1,2
802±222
77±21
10,4±2,9
es
А
872±16
7
167±32
6,0±1,0
4,8±0,3 1447±336 147±37
9,8±0,8
АС
112±28
19±5
7,8±2,0
2,3±0,3
121±34
13±4
9,3±1,3
ls
А
758±144 151±20
5,0±0,7
7,0 ±1,5
947±282
97±30
9,8±0,8
АС
93±1
9
20±2
4,5±0,7
2,0±0,1
132±21
19±5
9,1±1,2
med
А
657±69
161±17
4,2±0,4
6,0±0,6 1037±162 115±20
10,1±1,1
АС
369±143 100±4
9
4,9±0,4
6,6±2,3
788±450
90±55
9,8±0,9
Содержание лабильных форм C
орг
варьирует от 270 до 872 мг/кг в органогенных горизонтах и от 87
до 369 мг/кг в минеральных. При этом минимальное содержание C
орг
в органогенном горизонте характерно
для лептосоли, сформированной под зеленомошно-кустарничковым сообществом (dsh). В поверхностных
горизонтах остальных изученных почв не установлено статистически достоверных различий в содержании
C
орг
. Для наиболее гидроморфной почвы, формирующейся под тундровой луговиной в понижениях рельефа,
различия по содержанию лабильных форм C
орг
в органогенном и минеральном горизонтах минимальны.
Содержание C
орг
в минеральном горизонте составляет около половины от значений, характерных для
органогенного горизонта, что может быть связано с более интенсивной миграцией С в профиле в условиях
более высокой обводненности этой почвы.
По содержанию N
орг
почвы достаточно хорошо различимы: минимальное его количество приходится на
лептосоли сообществ exp и dsh, занимающих возвышенные элементы ландшафта, а в лептосолях, занимающих
транзитное и аккумулятивное положение, количество N
орг
возрастает. Распределение N
орг
по профилю носит
такой же характер, как и C
орг
. Подобный характер внутрипрофильного распределения лабильных C и N
может быть связан с распределением общих органических C и N, аккумулированных в относительно слабо
гумифицированном органическом веществе почв.
В естественном состоянии почвы под сообществами exp и dsh характеризуются низким отношением
C
орг
/ N
орг
в составе лабильных соединений. Вниз по геохимической катене это соотношение снижается, что
говорит об обогащении азотом лабильного органического вещества с увеличением влажности почвы.
По содержанию N-NH
4
+
исследованные почвы статистически не различаются. Максимальное его
содержание характерно для органогенных горизонтов, в минеральных горизонтах его количество в среднем
в 2 раза ниже. Исключение составляют лишь почвы, формирующиеся под тундровой луговиной, где профиль
не дифференцирован по содержанию N-NH
4
+
, что также связано с положением в аккумулятивных элементах
ландшафта и высокой влажностью почвы.
Для N-NO
3
–
во всех почвах характерны следовые концентрации.
По содержанию С
микр
и N
микр
исследованные почвы статистически не различаются между собой. Внутри
профиля микробная биомасса логично сосредоточена в органогенном горизонте. Отношение С
микр
/N
микр
варьирует от 9 до 12,6, что говорит о низком содержании N в микробной биомассе изученных почв.
После инкубирования образцов почвы при +15
о
С в течение 500 часов в условиях аэробного лабораторного
эксперимента содержание C
орг
во всех почвах достоверно снизилось. Максимальное снижение (в 2-4 раза)
наблюдалось в образцах органогенных горизонтов. В минеральных горизонтах снижение содержания C
орг
было выражено в меньшей степени (табл. 3).
Таблица 3
Содержание лабильных форм углерода и азота в почвах после 500-часовой инкубации
при +15
о
С, мг/кг
Сооб-щество Гори-зонт
С
орг
N
орг
С
орг
/N
орг
N-NH
4
+
С
микр
N
микр
C
микр
/N
микр
exp
O
300±73
37±4
7,1±1,2
6,0±0,5 1431±429 155±30
8,6±0,7
АС
67±22
9±3
7,6±2,7
2,3±0,8
215±76
30±11
6,9±2,4
dsh
O
109±30
26±
7
4,1±1,1
4,0±1,1
594±164
76±21
8,2±2,3
es
А
185±15
108±20 2,2±0,5
5,9±0,8
796±104
162±24
5,1±0,4
АС
46±8
13±2
4,3±1,1
2,3±0,3
147±44
20±7
7,8±0,9
ls
А
190±41
77
±13
3,1±1,0
9,9±1,5
810±123
145±29
6,4±0,6
АС
55±10
62±11
3,2±0,4
2,1±0,1
62±12
11±2
5,4±0,3
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
212
med
А
345±102 141±23 2,5±0,7
6,7±0,7
680±112
159±31
5,2±0,8
АС
175±78
110±58
2,1±0,2
7,8±3,3
735±406
142±86
7,0±1,1
Снижение количества C
орг
в почве может быть следствием, во-первых, его аккумуляции в составе
микробной биомассы, а во-вторых, его минерализации в процессе метаболизма почвенной микробиоты.
Поскольку статистически достоверного увеличения содержания углерода микробной биомассы после
инкубации не наблюдалось, мы можем предположить, что с повышением температуры до +15
о
С в почвах
горно-тундрового пояса северной Швеции усиливается минерализация органического вещества и повышается
эмиссия CO
2
.
Изменение содержания N
орг
при инкубации почв имеет менее определенный характер. В большинстве
случаев наблюдается менее выраженное в сравнении с C
орг
снижение концентрации. Однако в ряде случаев
концентрация N
орг
не меняется. Отношение С
орг
/N
орг
повышается по сравнению с естественным состоянием,
что говорит о переходе части общего N
орг
в лабильную форму.
Концентрация N-NH
4
+
в почвах после инкубации практически не изменилась, что свидетельствует о
лимитированности микробного сообщества доступностью N и неполной минерализации азотсодержащих
органических соединений до неорганических. Концентрация N-NO
3
–
также не повысилась, т.е. очень
низкая активность нитрификации, характерная для исследованных почв, не повышается и при повышении
температуры до +15
о
С.
Содержание С
микр
и N
микр
в целом не демонстрирует ярко выраженных изменений в процессе инкубации,
однако отношение С
микр
/N
микр
резко возрастает (до 5,1–8,6). Это говорит о преимущественной аккумуляции N
в составе микробной биомассы почв при повышении температуры.
Результаты исследования демонстрируют, что возможное повышение температуры в тундре будет,
прежде всего, влиять на содержание в почве C
орг
, вызывая его потери вследствие минерализации. При этом
почвенные микроорганизмы могут выступать в роли успешных конкурентов с растениями за повышение
доступности азота, что может проявиться в задержке реакции продуктивности сообществ горной тундры на
повышенную минерализацию органического вещества почвы.
УДК 912.4
КАРТА ГЕОХИМИЧЕСКИХ ЛАНДШАФТОВ ЮГА РФ
И.Ю. Матасова, В.В. Дьяченко
НПИ КубГТУ, Новороссийск
e-mail: v-v-d@mail.ru;
Рассматриваемый регион с физико-географической точки зрения является наиболее разнообразным
в Российской Федерации. В глобальном районировании [1] из 8 почвенно-генетических типов регионов
здесь встречаются 7. Фактически отсутствуют только молодые моренные ледниковые равнины. Каждый тип
характеризуется специфическим набором ландшафтообразующих факторов и элементарных почвенных
процессов, что обусловлено различной историей развития, геологическими, климатическими и другими
особенностями. В последние столетия важное значение приобрел фактор техногенеза, оказывающий
конвергентно-дивиргентное влияние на ландшафты в различных частях региона. С точки зрения ландшафтно-
геохимического районирования А.И.Перельманом здесь выделено более 25 ландшафтов из 110 встречающихся
на территории бывшего СССР [2], хотя рассматриваемый регион занимает менее 3% площади.
Современный ландшафтный рисунок юга России определяется широким кругом природных и
техногенных факторов. Влияние последних особенно нестабильно, подвержено трансформации и может быть
как глобальным, так и очень локальным. Фактический уход государства (в области природопользования) из
горных районов Кавказа привел, с одной стороны, к существенному улучшению экологической ситуации, а с
другой, к локализации и интенсификации негативных следствий природопользования в районах, прилежащих
к предприятиям, поселениям, районам военных действий и дорогам. Тем не менее, всё это происходит в
определенной матрице природных условий и реакция окружающей человека среды во многом зависит от
особенностей ее строения и истории развития (историко-геохимическая эмерджентность) [3]. Учесть все
эти факторы в комплексе при мониторинге и оценке состояния окружающей среды позволяет ландшафтно-
геохимическое картографирование.
Картографированию ландшафтов юга России в целом, Северного Кавказа и отдельных регионов
традиционно уделяли больше внимания физико-географы. Картографических произведений ландшафтно-
геохимического содержания значительно меньше. Необходимо отметить ряд карт, составленных коллективом
под руководством В.А. Алексеенко, работы В.В. Добровольского и М.В. Ржаксинской, Н.Г. Назарова по
Центральному Кавказу, И.А. Авессаломовой в Приэльбрусье и на Северо-западном Кавказе, В.В. Дьяченко
по Восточному и Северному Кавказу, И.Ю. Матасовой по Черноморскому побережью, Л.Х. Сангаджиевой в
Калмыкии, методической партии ИМГРЭ в Северной Осетии и др.
Использование данных работ, а также исследования авторов в рамках ФЦП «Научные и научно-
педагогические кадры инновационной России на 2009-2013 годы» позволили составить единую для юга
России (ЮФО и СКФО) карту геохимических ландшафтов масштаба 1:1000000. Данная карта предназначена
для оценки структуры, степени антропогенного преобразования ландшафтов, а также параметров фонового
распределения и региональных кларков химических элементов в почвах. Методической основой выделения
геохимических ландшафтов являются представления Б.Б. Полынова о взаимосвязи между строением и
химическим составом различных участков Земли. При выделении ландшафтов и картографировании юга
Доклады Всероссийской научной конференции
213
России были использованы принципы и классификационные признаки, разработанные его учениками и
последователями М.А. Глазовской и А.И. Перельманом, а также В.А. Алексеенко, В.В. Добровольским, Н.С.
Касимовым, Б.Ф. Мильковым, Мицкевичем и Ю.Я. Сущиком, А.Д. Хованским.
Использование в качестве таксономических параметров геологического строения и геохимии горных
пород (26 разновидностей), особенностей рельефа (12), химизма почвенных растворов (10), фактора аэральной
миграции (4), обобщенных характеристик растительного покрова (10) и основных видов природопользования
(9) позволило выделить на юге России около 200 геохимических ландшафтов.
На первом классификационном уровне все ландшафты по соотношению основных видов миграции
разделены на абиогенные, биогенные и техногенные. Далее ландшафты разделяются по особенностям
ведущего вида миграции, поэтому абиогенные, биогенные и техногенные имеют различные таксономические
признаки и классификации. Абиогенные ландшафты в пределах Земли А.И. Перельманом не разделялись, но,
по всей видимости, необходимо отделять нивальные высокогорные и покровные.
Основными параметрами биогенной миграции являются биомасса и продуктивность живого вещества,
по соотношению и величине которых на юге России выделены примитивно-пустынные (высокогорная
скально-осыпная растительность), пустынные (северные пустыни Прикаспийской низменности), лугово-
степные (альпийские и субальпийские луговые, степи и остепненные луговые, сухие степи и пойменные луга),
лесные (хвойные, смешанные, лиственные) и лугово-болотные ландшафты (марши). Техногенные ландшафты
представлены сельскохозяйственными и разделяются на полеводческие и животноводческие. Среди первых
преобладают ландшафты с севооборотом однолетних культур, в зависимости от степени нарушения
естественного гидрологического режима разделенные на богарные, осушаемые, орошаемые и периодически
заливаемые. Среди многолетних выделены сады, виноградники, чаевники. Пастбища и сенокосы, с учетом
значительной роли бика разделяются по видовому составу растительности.
На третьем классификационном уровне все ландшафты по особенностям водной миграции в почвах
разделены на классы. В случае комплексности почвенного покрова, существенных отличий классов водной
миграции автономных и гетерономных элементов микрорельефа в формуле ландшафта через точку с запятой
даются два класса. Кроме того, в случае резкой дифференциации почвенного профиля (солонцы, лугово-
болотные и т.д.) через дробь приводится характеристика классов водной миграции верхней и средней-нижней
частей почвенного профиля [4].
На четвертом классификационном уровне, по предложению В.А. Алексеенко, ландшафты разделены
по особенностям аэральной миграции. Однако, исследования [5] показали, что разделения на подверженные
ветровой эрозии, неподверженные и с современным отложением эолового материала недостаточно. В
подверженных ветровой эрозии необходимо выделять дефляционные поля и аккумулятивно-дефляционные
(транзитные) ландшафты.
На пятом уровне по интенсивности механической миграции и водообмена, обусловленных рельефом,
ландшафты разделены с учетом разработанного авторами коэффициента неоднородности, характеризующего
отношение их реальной площади к картографической (горизонтальной) проекции на роды (по А.И. Перельману),
а затем более детально, в соответствии с М.А. Глазовской, на элювиальные, трансэлювиальные и т.д.
На заключительном классификационном этапе (шестой уровень), ландшафты разделены по
особенностям почвообразующих горных пород, которые в зависимости от генезиса, геохимии и литологии
объединены авторами в двадцать шесть почвообразующих комплексов. Среди них как четвертичные рыхлые
отложения (10), так и литифицированные горные породы различного возраста (16).
Таким образом, на территории занимающей 598,2 тыс. км
2
(3,5% площади России) выделено 200 видов
геохимических ландшафтов. Результаты картографирования показали, что большая часть территории (более
70%) занята техногенными ландшафтами и только 57 являются биогенными, а остальные, в той или иной
степени, нарушены человеком. Кроме того, в настоящее время десятки, в прошлом достаточно крупных
естественных ландшафтов исчезли или исчезают, т.к. их площадь составляет менее 50 км
2
. Фактически, для юга
России много десятилетий является актуальной задача создания Красной книги ландшафтов или экосистем.
За последние 40-50 лет только в Краснодарском крае площадь естественных ландшафтов уменьшилась на
20-25%. Хозяйственное освоение региона привело к тому, что в равнинной части юга России: в Западном и
Центральном Предкавказье, на территории Ростовской и западной части Волгоградской областей естественные
ландшафты практически уничтожены. В Астраханской области, Калмыкии и северном Дагестане, в горной
части региона доля пашни значительно меньше, но, тем не менее, более половины территории занимают
антропогенные модификации природных ландшафтов (пастбищные).
С точки зрения ландшафтно-геохимической дифференциации крайние позиции занимают Дагестан и
Карачаево-Черкессия. Особенности Карачаево-Черкессии настолько сложны и разнообразны, что картографически
их невозможно изобразить не только в масштабе 1:500000, но и на порядок более детальном. Это касается всех
ландшафтообразующих факторов, но особенно геологического строения и растительного покрова. Фактически,
территория Карачаево-Черкессии и прилежащей части Краснодарского края является своеобразным хранителем
«генофонда» ландшафтов Северного Кавказа. По биологической емкости и ландшафтному разнообразию им нет
равных. Здесь сохранились 35 природных ландшафтов из 57. Изучение данной территории дает уникальный шанс
наблюдать реакцию экосистем на различный уровень концентраций химических элементов в ландшафте, так как
распространенные там горные породы на порядок, а иногда и более отличаются их фоновой концентрацией.
С этим, несомненно, связаны многие территориальные вариации состояния и устойчивости биогеоценозов. В
условиях прогрессирующего загрязнения, «металлизации» биосферы, развитие экосистемных исследований на
ландшафтно-геохимической основе здесь сохраняет свою актуальность.
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
214
Грядущее потепление вынуждает задуматься о возможных последствиях аридной трансформации
ландшафтов Кавказа и развитии специальных исследований в этом направлении. Поэтому, большой интерес
представляют реликтовые ландшафты субсредиземноморского типа, сосредоточенные на Черноморском
побережье, от города Анапы до поселка Архипо-Осиповка. Аридные редколесья, вытесненные с Предкавказья
в результате глобальных климатических изменений и сохранившиеся лишь на южном склоне Кавказского
хребта, представляют огромную ценность не только в научном, эстетическом плане, но как теперь выясняется,
и в практическом. Они имеют большое природоохранное значение, так как концентрируют редкий генофонд
субсредиземноморской флоры, нигде на территории России, не встречающейся и представляют вариант
аридной трансформации ландшафтов региона. Эти ландшафты испытывают все возрастающую рекреационную
нагрузку, что наносит непоправимый вред экосистемам сухого средиземноморья развитым в узкой, шириной
до нескольких километров прибрежной полосе.
Работа выполнена в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной
России на 2009-2013 гг.»
Литература
1. Глазовская М.А.Почвы мира. Т.2. М., 1973. 427 с.
2. Физико-географический атлас мира. М.: ГУГК СССР, 1964. 298 с.
3. Геохимия ландшафта и география почв. / Под ред. Н.С. Касимова и М.И.Герасимовой. Смоленск:
Ойкумена, 2002. 456 с.
4. Перельман А.И., Касимов Н.С. Геохимия ландшафта: Учебное пособие. Издание 3-е,
переработанное и дополненное М.: Астрея-2000, 1999. 768 с.
5. Дьяченко В.В. Геохимия, систематика и оценка состояния ландшафтов Северного Кавказа. Ростов-
на-Дону: Издательский центр «Комплекс», 2004. 268 с.
УДК 550.4:551.332.26 (470.2)
ГЕОХИМИЯ ЛЕНТОЧНЫХ ГЛИН СЕВЕРО-ЗАПАДА РОССИИ
Н.Н. Матинян
СПбГУ, Санкт-Петербургский университет, e-mail: Natalym101135@yandex.ru
На Северо-Западе России обширные площади занимают озерно-ледниковые низины, образовавшиеся в
эпоху регрессии последнего Валдайского оледенения. Образованию водоемов у края ледника способствовали
таяние ледника и наличие «плотины» из нагроможденного моренного материала, оставленного в предыдущие
стадии его таяния [1].
Эти озера, уровни которых достигали 90 м и более, последовательно покрывали всю территорию
проксимальной зоны ледника. Озерно-ледниковые низины протянулись с севера на юг: межсельговые
ложбины Карельского перешейка, Приневская низина - Финского залива до Ладожского озера, Волхов-
Ильменская низина - вдоль р. Волхов до озера Ильмень, Псковско-Чудская ограничена Лужской и Хаанью
возвышенностями. Низины сложены своеобразными глинистыми породами, для которых характерна
слоистость. Образование их происходило в приледниковых холодных озерах за счет моренного материала,
размывающегося и переносившегося талыми водами ледника. В летний период в озера поступал
несортированный материал (песок, щебень, крупная пыль), образуя песчано-пылеватый прослой, зимой,
под ледяным покровом, осаждалась ледниковая муть, содержащаяся в талых водах, что приводило к
образованию глинистого слоя. Летний песчано-пылеватый и зимний глинистый слои создают годичную
ленту.
Анализ гранулометрического состава ленточных глин показал, что даже в пределах одной
озерно-ледниковой низины количество той или иной фракции колеблется в широких пределах и
зависит от условий формирования породы. Наиболее изменчив состав летних слоев. По содержанию
физической глины летние слои относятся к супесям, связным пескам и характеризуются преобладанием
фракции крупной пыли. Состав гранулометрических фракций в зимних слоях отличается большим
постоянством. В них фракции мелкой пыли и ила составляют 58-65 %. Химический состав ленточных
глин отражает основные закономерности их гранулометрического состава и карбонатности. По
показателю SiO
2
:
AL
2
O
3
можно судить о соотношении глинистых и пылевато-песчаных прослоев.
Возрастание доли песчано-пылеватого слоя в ленте глины должно увеличивать это соотношение.
Наиболее высокий показатель отмечается в глинах Карельского перешейка (6-7). В глинах Волхов-
Ильменской низины оно снижается до 4-5, что свидетельствует о большей глинистости прослоев. В
связи с высокой глинистостью (80-90%) ленточные глины данной низины выделяются повышенным
содержанием оксидов железа и алюминия.
Глины Псковско-Чудской низины характеризуются высоким содержанием СаО (7-8 %) при сохранении
такого же количества
Mg
, как в других равнинах. Это указывает на то, что карбонатные минералы в этих
глинах представлены кальцитом, а доломит присутствует в подчиненном положении. Глины Карельского
перешейка отличаются накоплением Nа
2
O , что обусловлено разнообразием минералогического состава и,
прежде всего, аккумуляцией калинатровыми полевыми шпатовыми. Характерной особенностью ленточных