Файл: Khaer_R_Lishennye_sovesti_Pugayuschiy_mir_psikhopat.pdf

в человеке заботу об окружающих и внушить ему, что такое хорошо и что такое плохо.
Развивая предыдущую аналогию, скажу, что психопатическая "глина" намного менее
податлива, чем та, с которой чаще всего работают общественные "гончары".

Отсюда следует, что воспитание сказывается на будущем антисоциальном поведении

психопата намного слабее, чем на поведении "нормальных" членов общества. В нескольких
недавно проведенных исследованиях мы изучали, как семейное воспитание в ранние
периоды жизни влияет на склонность к преступлениям у психопатов и других
правонарушителей.19

• Мы не обнаружили доказательств того, что обстановка в семьях психопатов в целом

отличалась от той, что была в семьях обычных преступников. Как и можно было ожидать,
большинство преступников вышли из проблемных семей.

• У преступников, которые не были психопатами, наблюдалась прямая зависимость

времени первых проявлений преступного поведения и их серьезности от семейной
обстановки. Поэтому выходцы из проблемных и нестабильных семей в первый раз
появлялись на скамье подсудимых в пятнадцать лет, а преступники, выросшие в
относительно благополучных семьях, — в двадцать четыре.

• Положение дел в семье никак не влияло на склонность к преступному поведению у

психопатов. Независимо от того, гармоничной или неблагоприятной была семейная
обстановка, психопаты попадали под суд в среднем в четырнадцать лет.

• Сведения, полученные об обычных преступниках, в целом совпадали с тем, что

написано в работах по криминалистике: негативное влияние родителей приводит к ранним
проявлениям преступной активности. Однако даже самое лучшее воспитание не в силах
вылепить из психопата законопослушного гражданина.

• Из всех этих общих выводов есть одно очень важное исключение. Результаты

исследования пока–зали, что психопаты — выходцы из нестабильных семей совершали
намного больше насильственных преступлений, чем те из них, кто вырос в здоровых семьях,
в то время как на действиях обычных преступников данный фактор никак не сказывался. Это
подтверждает мое предположение о том, что поведение психопатов зависит от их
социального опыта. В окружении, переполненном лишениями, тревогами и насилием,
психопат старательно перенимает негативный опыт, поскольку в эмоциональном плане
насилие для него ничем не отличается от любого другого типа поведения. Конечно,
большинству из нас знакомо насилие, но в силу способности сопереживать окружающим и
сдерживать импульсы мы не действуем настолько опрометчиво, как психопаты.

Еще один взгляд на наше "скрытное общество"

Учитывая все более нарастающее напряжение в обществе, тема происхождения

психопатии приобретает огромное значение. Случай, недавно произошедший в моем городе,
не только свидетельствует об угрожающем росте подростковой преступности, но и
показывает суть, которая скрывается за голыми цифрами. Тринадцатилетнего убийцу
приговорили к максимальному сроку по уголовному кодексу Канады — к трем годам — за
то, что он забил до смерти двенадцатилетнего подростка. Мотив преступления? Парень не
принес марихуану, за которую убийца уже отдал двести пятьдесят долларов, —
преступление, достойное взрослого.20

Журналист отзывался о безымянном убийце как о манипуляторе, который не пропадет

на улице и который "был чокнутый с рождения". Большое значение имеют обстоятельства
убийства. Например, друзья убийцы, жившие по соседству, отзывались о нем как об
"обычном парне, который прогуливал школу, курил травку и играл в видеоигры….Они
сказали, что его коньком были магазинные кражи….Адвокат защиты… во время слушания о
передаче подсудимого на поруки рассказал, что подросток–убийца начал незаконно
проникать в чужие квартиры в возрасте восьми лет. В девять он увлекся поджогами, и за
последние три года он десять раз убегал из дому….Мальчика обвиняли во взломе, воровстве
и хранении наркотиков. Его несколько раз исключали из школы за нарушение школьных
порядков и прогулы. В седьмом классе его выгнали за то, что он воровал деньги за молоко. В
одиннадцать лет он ежедневно курил марихуану. Позже он перешел на гашиш и иногда
нюхал кокаин….Зачитывая приговор, судья цитировал заключения врачей, в которых они
указывали на классическое "антисоциальное" поведение подростка. Такие, как он, не
испытывают того чувства вины, что мы с вами, не умеют сопереживать… и в большинстве
своем не меняются со временем".

Это вам ничего не напоминает? Наверное, напоминает, хотя я не могу поставить

диагноз, основываясь на нескольких фактах, взятых из газеты. Я привел этот отрывок не для
того, чтобы обсудить, был этот малолетний убийца психопатом или нет. Цель, которую я
преследовал, заключается в следующих строках: "Из рассказов подростков, проживавших по
соседству с убийцей, выяснилось, что около двадцать из них знали, кто был убийцей, но
никому этого не рассказывали".

Когда молодые психопаты попадают в банду, перед ними открываются огромные

возможности.

Их

импульсивность,

себялюбие,

бездушность,

эгоцентричность

и

агрессивность отлично сочетаются с деятельностью банды, а иногда и задают ей тон.
Действительно, где еще психопаты могут действовать так открыто и безнаказанно? Местные
банды активно занимаются торговлей наркотиками, воровством, запугиванием и
вымогательством. Часто они принимают в свои ряды школьников. Присутствие банд как в
стенах школы, так и за ее пределами постоянно напоминает учащимся и учителям об их
влиятельности и силе.

Хотя общественность проявляет сегодня повышенный интерес к деятельности таких

банд, наказание за проступки их членов оставляет желать лучшего. Недавно два
пятнадцатилетних подростка и один шестнадцатилетний были задержаны по обвинению в
нападении, автомобильных кражах, ношении опасного для жизни оружия, нападении с
применением опасного для жизни оружия и нападении с нанесением телесных повреждений.
Большинство обвинений были сняты, потому что родители подростков–свидетелей, боясь
преследований,

запретили

своим

детям

выступать

в

суде.

Представитель

правоохранительных органов выразил беспокойство по поводу того, что "преступник может
снять с себя обвинение с помощью запугиваний и угроз", и заметил, что на свидетелей всегда
оказывается давление, если на скамью подсудимых садится член банды. В бандах
присутствует коллективное чувство силы и безнаказанности — то же, что и у некоторых ее
психопатических членов.

Если наше общество движется к позволению, усилению, а в некоторых случаях и

восхищению теми чертами, что я перечислил в Контрольном перечне признаков психопатии:
импульсивностью, безответственностью, отсутствием жалости и т. д. (в чем лично я
убежден), — наши школы могут стать микрокосмами "скрытного общества", где психопаты,
спрятавшись от правосудия, будут добиваться своих разрушительных эгоистичных целей
путем запугивания других школьников. Последствия игры "в молчанку" двадцати канадских

подростков, которые знали об убийстве и знали имя убийцы, но по каким‑то причинам
скрывали это, могли быть катастрофическими. По–моему, общество, поддавшееся чарам
психопатической личности, начинает относиться к ней толерантно. Еще больше ужасает
вероятность того, что порочные психопаты станут извращенным примером для подражания
для детей, выросших в проблемных семьях или морально разлагающихся сообществах, где
нет места чести, справедливости и заботе об окружающих.

"Что я сделал?"

Трудно представить отца (или мать) психопата, который в отчаянии не спрашивал себя:

"Что я сделал не так, если мой ребенок стал таким?"

Ответ: наверное, ничего. Подытоживая все сказанное, я могу сказать, что мы точно не

знаем, почему люди становятся психопатами. Однако современные данные указывают на то,
что в развитии расстройства воспитание играет не единственную и даже не главную роль,
как считалось раньше. Конечно, это не значит, что влияние родителей и социального
окружения можно снимать со счетов. Поведение родителей никак не сказывается на наличии
в ребенке основных составляющих расстройства, но определяет их развитие и проявление.
Плохое воспитание и плачевные социально–бытовые условия, вне всякого сомнения, могут
обострить существующие проблемы и сформировать негативные поведенческие паттерны у
ребенка. Взаимодействие этих факторов помогает объяснить, почему одни психопаты
становятся серийными убийцами, а другие, которых абсолютное большинство, —
"обычными" преступниками, грязными бизнесменами или политиками.

Хотя происхождение психопатии остается неясным, повышение точности диагностики

и результаты многочисленных исследований позволяют нам выработать максимально
правильный подход к решению проблемы психопатии. Этому и посвящены последние главы
книги.

В 1981 году в городе Милпитас, штат Калифорния, был случай, когда тринадцать

подростков в течение трех дней хранили в тайне тот факт, что один парень убил их
четырнадцатилетнюю одноклассницу. За это время они несколько раз поднимались на холм,
чтобы посмотреть на тело. В фильме River's Edge ("На краю реки"), который был снят в 1987
году по материалам этого дела, дети изображены представителями "потерянного поколения".
Всем, кто знаком со стилем общения современных подростков, поведение актеров покажется
тревожно знакомым. В этом искусно снятом фильме представлен необычный взгляд на то,
как может быть скрыта преступная подростковая субкультура.

Мир, где живут эти дети, — это квартал, в котором проживают белые представители

рабочего класса. Такие места редко изображают в кино реалистично. Дети, воспитанные на
телевизионном насилии, основывают тайное преступное сообщество, в то время как их
родители пытаются свести концы с концами. Измученных ежедневной рутиной родителей в
лучшем случае хватает лишь на то, чтобы крикнуть: "Это ты?", когда ребенок входит в дом
или выходит из него и идет по своим делам.

В одной из самых ярких сцен фильма показан учитель, который пытается заглянуть под

"холодную", ироничную маску, скрывающую подлинное лицо детей. Он просит, скорее, даже
умоляет класс рассказать, как на них повлияла смерть одноклассницы. Только один парень
— тот, которого все считают занудой, — откликается на эту просьбу. Остальных этот вопрос,
кажется, ставит в тупик. Отчаянно пытаясь найти подтверждение тому, что дети вообще хоть

как‑то его понимают, учитель поворачивается к Клариссе, одной из тех, кто в конце концов
рассказал властям об убийстве, и спрашивает: "Скажи, что значила для тебя Джеми…" В
ответ он видит только пустой взгляд. Было ли ей все равно или она просто не хотела
рассказывать о своих чувствах учителю, судить зрителю.

Отсутствие сочувствия, жалости или хотя бы понимания потери приводит учителя в

бешенство: "Да вам всем наплевать на то, что она мертва….Этот случай дает нам шанс
проявить себя с лучшей стороны, но вам начхать на ее смерть. Потому что если бы вам было
не все равно, вы были бы сейчас на улице и, находясь в полубредовом состоянии от
недосыпания, искали бы убийцу".

Что последовало за этой вспышкой гнева? Жуткая тишина.

Конечно, это просто кино. Но изображенное в фильме сообщество, где эмоциональная

бедность, импульсивность, безответственность, стремление к величию и удовлетворение
прихотей стало нормой жизни, недалеко от реальности. Несмотря на то что когда‑то
поведение психопатов считалось "искрой и блеском личной свободы" (Lindner; 1944),
сегодня они могут проникнуть на наши улицы, в наши школы и даже в наши дома
незамеченными. Надеюсь, эта книга, раскрывая сущность детской психопатии, обратит ваше
внимание на подобную угрозу.

Глава 11. Этические проблемы постановки диагноза

Меня выгнали из школы в восьмом классе за то, что я избил

учителя. Социальный работник тогда сказал: "Он потерпевший.
Отправьте его в летний лагерь". Б семнадцать лет меня посадили за
изнасилование. Психиатр сказал: "Он психопат. Отправьте его в
тюрьму". Это поломало мне жизнь. Они думали, что я нравственно
деградировал, и я подтвердил это.

Осужденный серийный насильник, совершивший первое

преступление на сексуальной почве в одиннадцать лет

В предыдущих главах

я утверждал, что точная диагностика психопатии очень важна,

если мы собираемся расширить наши знания об этом разрушительном для общества
расстройстве. Но эта точность нужна еще и вот почему: чтобы разработать для психопатии
эффективные терапевтические программы, мы должны уметь распознавать ее.

Учитывая, что уровень преступности и количество заключенных начинают выходить

из‑под контроля, что в психиатрических лечебницах не хватает мест и что в подростковой
среде

все

больше

распространяются

насильственные

преступления,

наркомания,

нежелательная беременность и самоубийства, у меня не остается сомнений в том, что
служащие здравоохранительной и социальной сфер обязаны обладать знаниями о
психопатии и руководствоваться ими при принятии решений. Правильное применение
диагностических средств наверняка поможет найти ответ на вопрос, как и почему наше
общество оказалось в таком бедственном положении. С другой стороны, ошибка в диагнозе
способна поломать жизнь невинному человеку. Именно поэтому Контрольный перечень
признаков психопатии так ценен. Он не только служит надежным и эффективным
диагностическим инструментом для специалистов, но и дает другим — в том числе и
представителям правоохранительных и судебных органов — представление о том, что такое

психопатия. В отличие от субъективных заявлений вроде "По моему профессиональному
мнению, этот человек — психопат" в этом перечне содержатся все основания для постановки
такого диагноза.

На недавно прошедшей профессиональной конференции один пенитенциарный

психолог рассказал мне, что в исправительных учреждениях его штата Контрольный
перечень признаков психопатии используется как профилактическое средство против
ошибочных решений комиссии по условно–досрочному освобождению. "Он помогает нам
при составлении рекомендации для членов комиссии, — рассказал он. — Мы сообщаем им,
является ли преступник психопатом, и объясняем смысл диагноза. Как комиссия будет
использовать эту информацию, решать ей. Если заключенный — психопат, а они отпускают
его на свободу и он совершает убийство, мы умываем руки, и вся ответственность ложится
на комиссию. Если же он не психопат, но все равно достаточно опасный преступник, вина за
совершенное им убийство, опять же, не ложится на нас. Комиссия по условно–досрочному
освобождению тоже остается чистой. Мы делаем все, что можем. Но в любом
условно–досрочном освобождении есть доля риска".

Психолог также заметил, что через некоторое время семьи, пострадавшие от

условно–досрочно освобожденных заключенных, начнут подавать в суд на власти штата за
то, что они допустили выход на волю "убийцы–психопата, которому не смогли поставить
диагноз". По его словам, Контрольный перечень признаков психопатии мог бы стать
отличной страховкой от таких исков.

Ошибка комиссии по досрочному освобождению

Общественность часто озадачивают случаи, когда преступник с длинным послужным

списком добивается необыкновенно раннего условно–досрочного освобождения. Причины
бывают разными, но в большинстве случаев основанием для освобождения становится
убежденность членов комиссии в том, что преступник не представляет особой опасности для
общества. Часто их решения оправданы, но иногда они совершают необъяснимые
трагические ошибки. В качестве примера возьмем случай Карла Уэйна Баншена, который
стал темой выпуска телепередачи A Current Affair от 7 мая 1991 года. В 1990 году, через
пятнадцать месяцев после того, как он был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы
за сексуальное нападение, его выпустили из техасской тюрьмы. Шесть недель спустя он
застрелил полицейского, который остановил его, чтобы проверить водительские права.

Почему этого мужчину выпустили на свободу так быстро после того, как он начал

отбывать наказание за насильственное преступление? В конце концов, это было далеко не
первое его преступление. Его послужной список открыт с 1961 года, и он неоднократно
нарушал условия досрочного освобождения, которого легко добивался. В 1984 году он был
приговорен к двум одновременно текущим срокам по десять лет, но уже в 1986 году получил
свое седьмое условно–досрочное освобождение. На вопрос: "Как вы можете говорить, что
человек с таким послужным списком не представляет угрозы для общества? Ведь очевидно,
что это рецидивист" — председатель комиссии ответил: "Это решать суду". Он также
добавил, что комиссия не несет ответственности за смерть полицейского: "Мы виноваты не
больше, чем та женщина, которая его [Баншена] родила".

Девушка Баншена рассказала о нем следующее: "Он образован, беззаботен и

непоколебим, и у него потрясающее чувство юмора. Он — настоящий джентльмен". Вряд ли
с этим описанием согласятся родственники погибшего полицейского и жертва его