Файл: Захаров А.И. - Психотерапия неврозов у детей и подростков.pdf

106

одной  запинки. Во  всех  ситуациях, включая  простудное  заболевание, когда  волновался  и
расстраивался, речь  оставалась  плавной. Все  страхи  исчезли, даже  трудно  сказать, в  какой
период  это  произошло. Были  моменты, когда  я, помня  о  боязни  темноты, включала  свет  или
оставляла  дверь  открытой, так  Андрей (ему 5 лет) смеется: «Что  это, мама, ты  думаешь?
Выключай свет». Я чувствую, как он расслабился, счастлив, что может теперь не бояться уколов и
темноты. Полностью  прошла  двигательная  расторможенность. В  поведении  стал  ровным», «За
время  игровых  занятий  заметно  улучшилось  состояние  дочери. Если  раньше  в  конце  четверти
были  срывы (навязчивые  слова, страхи, тики) и  она  не  выдерживала  ожидания  перед
контрольными, то две последние четверти закончила спокойно. Прекратились страхи и навязчивые
повторения, исчезли  тики  не  волнуется  перед  контрольными, не  боится  опоздать  в  школу, нет
болезненной реакции на  оценки. Без мук написала две контрольные на отлично. Меньше  теперь
обращает  на  себя  внимание. Появился  обширный  круг  знакомых. Любит  играть  с  детьми. Сама
приходит  из  школы, ездит  в  лифте, остается  одна  дома. Уроки  делает  самостоятельно. Стала
более уверенной в своих силах и выносливой», «Если вспомнить, как Оля не спала раньше, всех
изводила  своими  пробуждениями  и  страхами  и  невозможно  при  этом  было  ее  успокоить, и  это
длилось  два  с  половиной  года, то  сейчас  наша  жизнь — рай  земной», «Этот  год  мы  прожили
радостно, с  каким-то  боевым, бодрым  настроением, с  верой  в  будущее», «К  положительным
сторонам  группы  следует  отнести  атмосферу  доброжелательности, оптимизма», «Мой  сын
обратил серьезное внимание на себя, имел возможность сравнивать, обрел уверенность, получил
много новых понятий и знаний», «Моя дочь стала меньше раздражаться при неудачах, возросли ее
самостоятельность  и  настойчивость  в  преодолении  трудностей», «Мой  сын  критически  и  с
большей  ответственностью  теперь  относится  к  своему  поведению, повысился  авторитет  среди
ребят, избран  членом  совета  дружины», «Мои  отношения  с  дочерью  изменились  в  сторону
большего  доверия  и  взаимопонимания, появилось  понимание  ее  характера, более  широкое, чем
раньше, и соответственно изменились в лучшую сторону отношения с ней».

Своевременное  и  адекватное  использование  групповой  психотерапии  в  качестве

патогенетически обоснованного метода лечения неврозов у детей предотвращает невротическое
развитие  их  личности  и  представляет  собой  эффективное  средство  профилактики  неврозов  у
взрослых.

Средняя продолжительность семейной, индивидуальной и групповой психотерапии составляет

14 мес. Более продолжительного лечения, чем больные с неврастенией и истерическим неврозом
(12 мес.), требуют  больные  с  неврозом  навязчивых  состояний (16 мес.). Средняя
продолжительность  лечения  в 2,65 раза  меньше  средней  продолжительности  заболевания. Это
статистически достоверное различие подтверждает направленный эффект психотерапевтического
воздействия, несводимый к спонтанному выздоровлению больного.

Эффективность  психотерапии  изучена  по  данным  катамнеза  длительностью  от 6 мес. до 14

лет. Полное  выздоровление  отмечено  у 30% больных, существенное  улучшение — у 45%,
незначительное  улучшение — у 12% и  отсутствие  эффекта — у 13%, т. е. в 2/3 случаев
достигается  ощутимый  психотерапевтический  эффект  у  больных  с  продолжительным  и  ранее
резистентным к лечению неврозом. Заметим, что под выздоровлением подразумевается не только
устранение внешних признаков заболевания, но и перестройка в необходимую сторону отношений,
черт характера и достижение приемлемого уровня социально-психологической адаптации.

По  данным  повторного, более  отдаленного  катамнеза, часть  больных  в  состоянии

существенного улучшения  переходила в группу практически здоровых лиц, поскольку в процессе
психотерапии для этого были заложены все необходимые предпосылки и нужно было лишь время,
чтобы  окрепшие  с  возрастом  силы  организма  позволили  полностью  реализовать  ее  эффект. В
отношении выздоровления  нет значимых различий по  полу и диагнозу, что  является следствием
прежде всего личностной направленности психотерапии.

Рецидивы установлены у 27,5% мальчиков и 15% девочек, как правило, у детей соматически и

церебрально-органически  ослабленных  и  имеющих  характерологически  измененных  родителей.
Они купировались менее продолжительным курсом психотерапии.

Сравнение  эффективности  лечения 99 детей, заболевших  под  воздействием  длительно

действующей (82%) и  шоковой (18%) психической  травмы, показало, что  в  последнем  случае
успешность  психотерапии  несколько  выше  ввиду  преобладающего  аффективного, а  не
характерологического уровня невротических расстройств.

Сопоставление  действенности  различных  методик  психотерапии  неправомерно, так  как  их

выбор  продиктован разными задачами и, кроме того, они редко применяются изолированно. При
условном  сравнении  наибольший  процент  существенных  сдвигов  в  состоянии  больного
наблюдается  от  психотерапевтического  использования  рисования (90%), но  только  в  пределах
возраста 4—8 лет, затем от гипнотерапии (81%), внушения наяву (72%) и игровой терапии (63%).

107

Соматическая отягощенность (44,5%) в большей степени осложняет проведение психотерапии

у  мальчиков, чем  у  девочек. Резидуальная  церебрально-органическая  недостаточность (25%)
более  отрицательно  отражается  на  результатах  лечения  девочек. То  же  относится  к  влиянию
перегрузки (специализированные  школы, большое  количество  кружков). У  мальчиков  и  девочек
характерологические изменения статистически достоверно ухудшают эффект психотерапии (t=2,5;
p<0,05).

Неполная  семья  ослабляет  эффект  психотерапии  только  у  девочек  вследствие  аффективно-

настороженного отношения к врачу-мужчине, непроизвольно ассоциируемому с ушедшим из семьи
отцом. В  полных  семьях  достижению  прочных  психотерапевтических  результатов  препятствует
конфликт между родителями.

Требует  рассмотрения  и  вопрос  о  тактике  окончания  лечения. Его  резкое  прекращение  даже

при  полном  эффекте  нередко  вселяет  в  больного  чувство  тревоги, а  в  случае  рецедива — и
пессимизм. Более  целесообразен  постепенный  переход  с  активного  на  поддерживающий  курс
лечения, интенсивность  которого  уменьшается  по  мере  возрастания  жизненного  тонуса  и
возможностей  саморегуляции. Обычно  после  активного  курса  психотерапии  дети  в  течение 2—3
мес. назначаются  на  прием 2 раза  в  месяц, затем  в  течение 2—3 мес. — раз  в  месяц. В
дальнейшем  частота  посещений  определяется  самими  детьми  и  их  родителями, которые  могут
позвонить врачу вне зависимости от срока окончания лечения.

Заключение.

Неврозы в детском возрасте являются клинико-психологическим выражением проблем семьи в

трех поколениях: прародителей, родителей и детей. В этих поколениях происходят относительное
уменьшение выраженности характерологических изменений, в наибольшей мере представленных
в  прародительской  семье, и  увеличение  невротических, эмоциональных  в  своей  основе  и
психогенных 

по 

своему 

происхождению 

изменений 

личности. Центром 

перекреста

характерологических и невротических изменений в семье являются родители детей с неврозами.

Изменения  личности  у  родителей  предшествуют  развитию  невроза  у  детей, способствуя

возникновению конфликтных отношений в семье и неблагоприятно отражаясь на их воспитании. В
связи с этим выделяются эгоцентризм, затрудняющий принятие ребенка и его индивидуальности и
эмпатический  контакт  с  ним  в  дальнейшем; тревожность, лежащая  в  основе  гиперопеки;
внутренняя  конфликтность, осложняющая  отношения  в  семье; а  также  излишняя
принципиальность, ведущая к негибкости и чрезмерному контролю в отношениях с детьми.

Главным  патогенным  аспектом  отношения  родителей  является  то, что  они  непроизвольно

используют  детей  для  разрешения  своих  личностных  проблем  и  кризисных  ситуаций  в  семье.
Здесь  и  одностороннее  привязывание  ребенка  к  себе, предотвращающее  страх  одиночества, и
конфликтное  неприятие  в  нем  черт  темперамента  и  характера  другого  родителя, гиперопека,
уменьшающая  чувство  беспокойства, эффективность  в  обращении  с  детьми, разряжающая
эмоциональное напряжение родителей.

Особое  значение  приобретает  паранойяльный  настрой  родителей, имеющий  своими

предпосылками  авторитарные  черты  личности  прародителей (в  основном  у  бабушки  ребенка  по
линии  матери) и  общие  с  прародителями  гиперсоциализацию, сензитивность, тревожность. Если
гиперсоциализация  и  сензитивность  в  той  или  иной  мере  присущи  обоим  родителям, то
тревожность — преимущественно  матери, отцу  же  более  свойственна  мнительность. Вместе  это
образует тревожно-мнительную констелляцию черт характера родителей.

В  плане  воспитания  авторитарность  прародителей  сказывается  у  родителей  безоговорочным

навязыванием  своего  мнения, гиперсоциализация — чрезмерной  принципиальностью  в
отношениях  с  детьми, сензитивность — склонностью  к  образованию  рудиментарных  идей
отношения  в виде недоверчивости  и настороженности к собственному опыту  ребенка, к влиянию
на  него  сверстников  и  воспитателей, повышенной  обидчивости  во  взаимоотношениях  с  ним,
ревности  к  вниманию  другого  родителя. Тревожность  звучит  в  защите  ребенка  от  невротически
воображаемых  опасностей, мнительность — в  ритуально-педантичном  предопределении  его
образа  жизни. Чем  выше  тревожность  матерей  и  чем  они  старше  по  возрасту, тем  больше
тревожность у детей, клинически проявляемая неврозом страха и неврозом навязчивых состояний.
В то же время пунктуальность и педантичность  отцов  коррелируют со степенью выраженности У
детей психомоторных расстройств (в первую очередь навязчивых тиков).

Невротическая, большей  частью  тревожная, основа  паранойяльного  настроя  мотивирована

травмирующим  жизненным  опытом  родителей  в  прошлом, низкой  степенью  их  самопринятия  в
настоящем  и  стремлением  предотвратить  подобный  опыт  у  ребенка  в  будущем. В  итоге

108

паранойяльный  настрой  родителей  представляет  собой  не  только  характерологическое, но  и
невротическое образование в их личности, являясь  сплавом  этих образований в изученных нами
трех поколениях семьи.

Основная  патогенная  роль  паранойяльного  настроя  родителей  заключается  в  недоверии  к

возможностям  ребенка, его  опыту  формирования «я», что  приводит  к  непринятию  его
индивидуальности, несоответствию  требований  и  ожиданий  родителей  реальным  возможностям
детей, их возрастным  потребностям, наиболее адекватному для  них ритму и темпу психического
развития. Недоверие  к  формирующемуся  опыту  детей, непринятие  их  индивидуальности  и
несоответствие  воспитания  возрастным  возможностям  и  потребностям  развития  вместе  с
конфликтными  отношениями  в  семье  представляют  собой  главные  психотравмирующие  аспекты
существования детей в семье.

Навязывание родителями своей характерологически и невротически измененной «я-концепции»

и возникающий вследствие этого внутренний конфликт у детей составляет сущность психогенного
механизма  происхождения  их  невроза, когда  они  воспринимают  навязываемый  опыт  как
неестественный  для  них, несовместимый  с  возможностями  и  потребностями  развития  и
отличающийся  от  норм  общения, принятых  среди  сверстников, т. е. от «я-образа» —
представления о себе, с точки зрения других. Навязанный и тем более внушенный опыт не может
быть  отторгнут  усилием  воли. Его  можно  пережить  или, как  это  происходит  в  изучаемых  нами
случаях, переболеть  им, когда он, подобно  инородному телу, может быть отторгнут посредством
невроза, выражением чего является аффект — эмоциональное расстройство.

В  психологическом  отношении  невроз — парадоксальное  средство  решения  проблем,

реактивно-защитный способ их переработки, неосознаваемая попытка избавиться от них и обрести
душевное  равновесие. Неосуществимость  такой  попытки  порождает  пессимизм, неверие  в  свои
силы  и  личностный  регресс. Вместо  присущих  детям  доверчивости, наивности  и
непосредственности  развиваются  недоверчивость, настороженность  и  страх, представляющие
собой  неадекватную  форму  приспособления  к  действительности, основу  для  тревожно-
мнительного  и  паранойяльно-защитного  развития  их  личности  и  создающие  среди  сверстников
мнение о таких детях как о «недотрогах».

Итак, психогенные  изменения  формирующейся  личности  детей  обусловлены  неудачно  и

драматически  переживаемым  опытом  межличностных  отношений, отсутствием  возможности
создания  приемлемой «я-концепции» с  вытекающей  из  этого  неустойчивостью  самооценки,
болезненно-чувствительным, эмоционально-неустойчивым  и 

тревожно-неуверенным «я».

Подобный психогенно искаженный образ «я» отличается от сложившегося образа «я», идеального
стандарта  и  стандарта  культуры  и  свидетельствует  о  невротической  дезинтеграции  процесса
формирования  личности  ребенка, его  маргинальной, противоречивой  внутренней  позиции.
Невротическая  дезинтеграция «я» переживается  вначале  как  невозможность  соответствовать
требованиям и ожиданиям родителей и оставаться в то же время самим собой, в дальнейшем —
как несоответствие нормам общения, принятым среди сверстников. Неразрешимый характер этого
внутреннего противоречия  как  источник постоянной аффективной напряженности  и беспокойства
декомпенсирует  защитные  силы  организма, его  активность  и  жизненный  тонус. В  этих  условиях
нарастает  аффективная  непереносимость  сложных  жизненных  ситуаций, обусловленная
психотравмирующим  жизненным  опытом, беспокойством  и  страхом  изменения «я» и
проявляющаяся  тревожно-мнительным, аффективно-нетерпеливым  и  защитно-эгоцентрическим
стереотипом личностного реагирования.

В  результате  невроз  как  болезненно-защитная  форма  реагирования  на  аффективно

переживаемые и неразрешимые проблемы развития, выражения и признания своего «я» снижает
творческий, эмпатический  потенциал  личности, осложняет  адаптацию  среди  сверстников  и
затрудняет дальнейшее принятие ролей.

Ключевыми  вопросами  патогенеза  являются  тесно  связанные  между  собой  паранойяльный

настрой родителей, страх изменения «я» у детей и неразрешимая для них проблема «быть собой
среди  других». Если  паранойяльный  настрой  родителей  проявляется  недоверием  к  детям, то
следствием этого будет недоверие детей к себе, выражающееся неуверенностью в своих силах и
возможностях. Неверие  в  себя, иначе  низкий  уровень  самопринятия, порождает  недоверие  к
другим, к  новому  опыту, неспособность  к  переменам, что  находит  свое  отражение  в  страхе
изменения «я». Недоверие  к  себе (неуверенность) и  недоверие  к  другим (страх  изменения «я»)
создают неразрешимую для личности проблему «быть собой среди других».

Основанная на патогенезе неврозов психотерапия направлена на восстановление и укрепление

психического единства личности в процессе семейной, индивидуальной и групповой психотерапии.

Задача  семейной  психотерапии  заключается  в  восстановлении  функционального  единства

семьи  посредством  нормализации  отношений  и  психического  здоровья  ее  членов. В  первую

109

очередь  это  относится  к  родителям, психотерапия  у  которых  проводится  одновременно  с
психотерапией  у  детей. Вместе  с  формированием  оптимального  настроя  родителей  на  лечение,
изменением их взглядов на воспитание и сотрудничеством с врачом в разрешении ряда семейных
проблем это создает необходимые предпосылки для психотерапии детей.

Задача  индивидуальной  психотерапии  состоит  в  достижении  психического  единства  и

актуализации  возможностей  развития  посредством  перестройки  отношений, разрешения
внутреннего  конфликта, устранения  блокирующих  личностное  развитие  страха  изменения «я»,
неуверенности  в  себе  и  болезненного  перенапряжения  психофизиологических  ресурсов
организма. Действенность 

психотерапевтического 

вмешательства, включая 

внушение,

объясняется  принципиально  обратимым  характером  невротических  расстройств, когда  усиление
здорового «я», адаптивных  систем  организма  в  процессе  психотерапии  сопровождается
ослаблением  и  отторжением  болезненного «я», клинических  проявлений  невроза, укрепляя  тем
самым  ядро личности и ее психическое единство. Интеграции «я» способствует  доверие врача  и
родителей  к  больному. Вместе  с  улучшением  самочувствия  это  развивает  доверие  к  себе  и
отзывчивость  к  другим, что  создает  веру  в  себя, выражаемую  уверенностью  в  своих  силах  и
возможностях, решительностью  в  действиях. В  результате  индивидуальной  психотерапии
развивается умение контролировать чувства и владеть собой.

Необходимым  условием  для  проведения  групповой  психотерапии  является  позитивная

динамика  личностных  изменений  при  индивидуальной  психотерапии  ввиду  улучшения  нервно-
психического  состояния  больного, в  первую  очередь  уменьшения  возбудимости, астении  и
психомоторных  расстройств, разрешения  в  основных  чертах  внутреннего  конфликта, развития
доверия  к  себе  и  уверенности  в  своих  силах. Задача  групповой  психотерапии  заключается  в
укреплении  психического  единства  личности  посредством  нормализации  межличностных
отношений. Обучающей 

моделью 

адаптивного 

взаимодействия 

служит 

сама

психотерапевтическая  группа, состоящая  вначале  из  сверстников, а  затем  из  сверстников  и
взрослых.

В рассматриваемом значении психотерапия означает не возврат к прошлому, а свободу от его

посягательств  на  настоящее  и  будущее  снятием  зафиксированных  в  прошлом  опыте  страхов  и
тревог, уверенность  в  себе  и  одновременно  в  своей  способности  соответствовать  другим, быть
среди них. В этом плане особое значение приобретает коррекция недоверия родителей к детям (в
процессе  семейной  психотерапии), недоверия  детей  к  себе (в  процессе  индивидуальной
психотерапии), недоверия  к  другим, выражаемого  страхом  изменения «я» в  процессе  групповой
психотерапии, что приводит к разрешению личностной проблемы «быть собой среди других».

Таким  образом, семейная, индивидуальная  и  групповая  психотерапия  представляет  стадии

единого, системно 

понимаемого 

психотерапевтического 

процесса, направленного 

на

восстановление  и  укрепление  психического  единства  личности  посредством  нормализации
отношений 

в 

семье (семейная 

психотерапия), разрешения 

внутреннего 

конфликта

(индивидуальная  психотерапия) и  налаживания  отношений  со  сверстниками (групповая
психотерапия). Итогом  психотерапевтического  процесса  является  нормализация  психического
функционирования  и  актуализация  возможностей  личностного  развития  в  социальном  контексте
отношений.

Без  оказания  соответствующей  психотерапевтической  помощи  психогенные  нарушения  в

формировании  личности  детей  становятся  устойчивыми, эгоцентрически  заостренными  и
тормозимыми чертами характера, что способствует появлению у них в дальнейшем под влиянием
тех  или  иных  жизненных  трудностей  аффективно  неразрешимых проблем  общения  и понимания
других  людей, которые, в  свою  очередь, могут  оказывать  неблагоприятное  воздействие  на
взаимопонимание  в  браке  и  воспитание  детей. Разорвать  этот  замкнутый  круг  можно  только
широким 

комплексом 

социальных, медико-педагогических, психопрофилактических 

и

психотерапевтических мероприятий, включая дальнейшее  развитие специализированной Службы
семьи и организацию направленной психотерапевтической помощи детям и подросткам.

Литература.

Аркин Е. А.

Ребенок в дошкольные годы. — М., 1968.

Асатиани  Н. М.

Психотерапия  невроза  навязчивых  состояний. — В  кн.: Руководство  по

психотерапии/Под ред. В. Е. Рожнова. — М., 1974, с. 189-197.

Балинский И. М.

Лекции по психиатрии. — Л., 1958.

Бассин  Ф.  В.,  Рожнов  В.  Е.,  Рожнова  М.  А.

Психическая  травма. — В  кн.: Руководство  по

психотерапии/Под ред. В. Е. Рожнова. — Ташкент, 1979, с. 24—43.

110

Бехтерев В. М.

Вопросы воспитания в возрасте первого детства. — СПб 1909.

Бехтерев В. М.

Внушение и воспитание. — СПб., 1912.

Блей Е. А.

Психогении в раннем детском возрасте. — Журн. невропатол. и психиатр., 1940, в.

12, с. 56—61.

Бодалев А. А.

Восприятие человека человеком. — Л., 1965.

Булахова  Л.  А.,  Уманская  Н.  М.,  Кузнецов  В.  Н.

Роль  психогенных  факторов  и  резидуально-

органической  церебральной  недостаточности  в  возникновении  заикания. — В  кн.: 4-й  симпозиум
детских психиатров социалистических стран. — М., 1976, с. 21—26.

Бурно М. Е.

Внушение и самовнушение. — В кн.: Руководство  по  психотерапии/Под ред. В. Е.

Рожнова. — М., 1974, с. 84—90.

Буянов  М.  И.

Об  узловых  вопросах  организации  психотерапевтической  помощи  детям  и

подросткам. — В  кн.: Материалы 3-й  Всеросс. конф. по  неврологии  и  психиатрии  детского
возраста. — М., 1971, с. 189-191.

Буянов  М. И.

Психотерапия  неврозов  у  детей  и  подростков (суггестивные  и  тренировочные

методики). — М., 1976.

Буянов М. И.

Клиника и лечение энуреза в детском возрасте. Методические рекомендации. М.,

1977.

Буянов  М. И., Драпкин  Б. 3.

Основные  тенденции  современной  психотерапии  детей  и

подростков, страдающих неврозами. — В кн.: Вопросы психотерапии. — М., 1977, с. 102—106.

Вешапели Н. Г.

Место психотерапии в лечебно-педагогической практике детского психиатра. —

В кн.: Вопросы психиатрии. — М., 1958, с. 154-157.

Винкшна  И. А.

К  характеристике  системы  отношений  личности  больных, страдающих

неврозами. — В кн.: Клинико-психологические исследования личности. — Л., 1971, с. 87—89.

Винкшна  И. А.

Об  использовании  экспериментально-психологических  методов  для  оценки

эффективности психотерапии больных неврозами. — В кн.: Проблемы медицинской психологии. —
Л., 1976, с. 232-234.

Виш И. М.

Опыт лечения неврозов и невроподобных состояний у детей школьного возраста. —

В кн.: Неврозы. — Харьков, 1974, с. 219-220.

Власов В. Н.

Проблема адаптации детей в дошкольном детском коллективе. — В кн.: Медико-

психологические аспекты реабилитации детей с психическими нарушениями. — Л., 1978, с. 139—
142.

Волкова Г. А.

Коррекционная работа с заикающимися детьми дошкольного возраста по системе

игр. — В кн.: Педагогические пути устранения речевых нарушений у детей. — Л., 1976, с. 26—58.

Вольперт И. Е.

Психотерапия. — Л., 1972.

Гарбузов В. И.

К вопросу об особенностях невроза навязчивых состояний у детей и подростков.

— В кн.: Психические заболевания. — Л., 1970 с., 190-194.

Гарбузов  В. И.

Особенности  психотерапии  в  семье  с  единственным  ребенком, страдающим

неврозом. — В кн.: Семейная психотерапия при нервных и психических заболеваниях. — Л., 1978,
с. 87-93.

Гарбузов В. Н. и др.

Неврозы у детей и их лечение. Л., 1977.

Гелина  Л. И.

Психотерапия  и  гипноз  в  практике  детского  отделения  психо-неврологической

больницы. — В кн.: Учение И. П. Павлова в лечебной практике психоневрологической больницы. —
М., 1954, с. 56-61.

Гиляровский  В. А.

Узловые  моменты  в  проблеме  неврозов. — Сов. невропатол., психиатр, и

психогиг., 1934, в. 2—3, с. 74—86.

Гиляровский В. А.

Психиатрия. — М., 1938.

Головань  Л.

И. Клинические  особенности  невротических  расстройств  у  детей  с  задержкой

психического развития. — В кн.: 4-й симпозиум детских психиатров социалистических стран. — М.,
1976, с. 195-199.

Голубева Л. Г., Гриднева Т. В. и Тонкова-Ямпольская Р. В.

О возникновении преневротических

расстройств  у  детей  раннего  возраста. — Журн. невропатол. и  психиатр., 1974, в. 10, с. 1525—
1527.

Гольбин А. Ц.

Патологический сон у детей. — Л., 1979.

Грибоедов А. С.

Детская психопатология и лечебная педагогика. — Л., 1926.