ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 13.10.2020
Просмотров: 6209
Скачиваний: 162
10
ВВЕДЕНИЕ
Вопросы для ознакомления1
/. Когда и зачем возникла психолингвистика (далее — ПЛ)?
2. Какие основные периоды могут быть выделены в истории становления ПЛ?
3. Чем объясняется динамика научных, подходов в области ПЛ?
4. Какие основные проблемы исследует ПЛ?
5. Каковы сферы применения результатов психолингвистических исследований?2
0.1. Причины возникновения ПЛ и ее "отраслевая принадлежность"
Во многих публикациях формирование ПЛ в середине нашего столетия соотносится с общей тенденцией возникновения новых наук "на стыке" ранее существовавших традиционных научных подходов, не полностью отвечавших задачам современности. Действительно, ПЛ появилась параллельно с рядом других наук, получивших сложные названия из двух, а иногда и трех компонентов, что отвечало актуальности разработки комплексного подхода к объяснению фактов, не поддающихся интерпретации в рамках одной из контактирующих дисциплин. Как указывает A.A. Леонтьев, ПЛ "возникла в связи с необходимостью дать теоретическое осмысление ряду практических задач, для решения которых чисто лингвистический подход, связанный с анализом текста, а не говорящего человека, оказался недостаточным" [Леонтьев A.A. 1990а: 404]; в числе областей приложения таких практических задач там же названы, обучение родному и иностранному языкам, речевое воспитание дошкольников и вопросы логопедии, восстановление речи после мозговых травм, речевое воздействие, авиационная и космическая психология, судебная психология и криминалистика, машинный перевод и т.д. Несколько иначе видит причину возникновения ПЛ P.M. Фрумкина [1996: 57], отмечающая, что ПЛ по определению была замыслена с целью возместить недостаток, связанный с тем, что лингвисты много лет открыто отказывались от попыток описывать язык как психический феномен. К этому следует добавить, что недостаточ-
1 Здесь и далее по ходу учебника предвопросы предназначаются для контроля и самоконтроля понимания основных положений рассматриваемых тем. Общий перечень таких предвопросов может использоваться при подготовке к зачету по прослушанному или самостоятельно проработанному курсу психолингвистики.
2 Этот вопрос отдельно не рассматривается; ответ на него нужно самостоятельно найти в тексте "Введения".
11
ным оказался и чисто психологический подход к решению подобных практических и теоретических задач, а сама постановка вопросов, поиски путей их решения и интерпретации получаемых результатов требовали обобщений на более высоких уровнях. Вместе с тем акцентирование внимания на "стыковом" характере новой науки затенило (или даже подменило) основную цель создания ПЛ; не простое "сложение" возможностей двух контактирующих наук или эпизодическое привлечение теоретических положений и результатов исследований из смежной области знаний, а именно разработку нового научного подхода, способного преодолеть ограниченность "узковедомственного" изучения фактов и тем самым обеспечить новые ракурсы их видения и объяснения.
Известно, что от желаемого до действительного дистанция велика. Для реализации такой цели должны были сложиться определенные условия в общем развитии мировой науки, к настоящему времени убедительно показавшие необходимость интегрирования не только лингвистики и психологии, но и ряда других наук о человеке (см. ниже). Это объясняет, почему пока что ПЛ то и дело характеризуется с позиций разной отраслевой принадлежности в зависимости от акцентирования внимания на той или иной составляющей первоначально намеченного "стыка". Так, некоторые авторы понимают под ПЛ "вариант" лингвистики [Сахарный 1989], квалифицируют теорию речевой деятельности как специфический ракурс теоретического языкознания [Супрун 1996] или уточняют, что ПЛ — это экспериментальная лингвистика [Prideaux 1984], трактуют курс ПЛ в качестве одного из обязательных "введений в изучение языка" [Widdowson 1998]. По мнению A.A. Леонтьева, ПЛ "на современном этапе ее развития органически входит в систему психологических наук" [Леонтьев A.A. 1997а: 20]3. Это согласуется с зарубежной трактовкой ПЛ преимущественно в качестве раздела психологии (в последние годы речь обычно идет о когнитивной психологии) или более широко — раздела когнитивной науки в целом. Такая трактовка нередко находит отражение в формулировках названий учебников типа "Psychology of language" с уточнением в предисловии, что речь идет о "принципах психолингвистики" (см., например, [Carroll 1994]).
Нередко под ПЛ понимают определенное направление исследований, сопровождая этот общий термин уточнением имени основного представителя такого направления или просто подразумевая его (например, "ПЛ Осгуда", "ПЛ Хомского"). К сожалению, со временем такое подразумевание утрачивается, и специфическую трактовку распространяют на ПЛ в целом. Так, в словаре [Баранов, Добровольский
3 На с.277 той же книги A.A. Леонтьев говорит, что "психолингвистика и есть экспериментальная лингвистика", однако в данном случае внимание акцентируется не на отраслевой принадлежности ПЛ, а на соотношении между лингвистическими и психолингвистическими исследованиями, на неизбежности воздействия ПЛ на понятийную систему и основные положения "чистой" лингвистики.
12
1996: 481] ПЛ определена как "лингвистическая дисциплина, исследующая психологическую реальность лингвистических моделей и теорий", что отображает лишь популярную в 70-е гг. трактовку ПЛ с позиций идей Н. Хомского и Дж. Миллера. Довольно широко распространено также упрощенное, ошибочное понимание ПЛ как чего-то связанного с экспериментом и не требующего особой фундаментальной теоретической подготовки в области лингвистики и/или психологии. Такое заблуждение приводит к дискредитации ПЛ и заслоняет ценность подлинно научных исследований, возможных при условии глубокого понимания закономерностей^ установленных в названных науках (см. также [Фрумкина 1996]). Как бы то ни было, Е.Ф. Тарасов справедливо указывает, что ПЛ в настоящее время — "это собирательное название для научных теорий, ориентирующихся часто на не только несовпадающие, но иногда прямо противоположные методологические представления; психолингвистические школы и направления возникали на разной национальной и культурной основе, связаны с разными психологическими и лингвистическими школами" [Тарасов 1991: 3].
Итак, ПЛ должна обосновать и доказать свой статус самостоятельной науки (а не "довеска" лингвистики или психологии), что требует разработки фундаментальной теории высокой объяснительной силы.
Термин "психолингвистика", введенный в научный обиход после двух междисциплинарных совещаний, проходивших в США в 1951 и 1953 гг. (см. подробно: [Леонтьев A.A. 1967; 19696; 1997а]), не всем ученым показался удачным. Так, Р. Браун [Brown 1958] отмечал, что слово "психолингвист" скорее говорит о свихнувшемся полиглоте, чем о психологе, интересующемся языком. Аналогично одна моя собеседница, услышав, что я занимаюсь проблемами психолингвистики, с пониманием воскликнула: "А-а, значит вы лингвопсихопат!" На негативное отношение к термину "психолингвистика" указывается также в работе [Reber 1987], где отмечено, что психологи когнитивистской ориентации избегают его использования, поскольку опасаются быть идентифицированными в качестве сторонников некоторого весьма специфичного исследовательского подхода. Этот термин стал очень популярным, хотя в него может вкладываться разный смысл в зависимости от того, о какой стране, каком временном интервале и каком направлении исследований идет речь.
0.2. Разные подходы к периодизации развития ПЛ и классификации ее ведущих научных направлений
ПЛ как наука оформилась в начале 50-х гг. нашего века, но предпосылки для ее возникновения имелись задолго до этого.
Чаще всего разные авторы прослеживают корни ПЛ в трудах В. Гумбольдта и В. Вундта, а также в работах многих отечественных ученых — лингвистов, психологов, физиологов (A.A. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртене, A.A. Шахматова, И.М. Сеченова, H.A. Бернштейна, С.И. Бернштейна, Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии, Н.И. Жинкина и др., см., например, [Леонтьев A.A. 1997а; Зубкова 1997; Наумова Т.Н. 1990; Тарасов 1987; 1991]). Так, Т.Н. Наумова отмечает, что союз языкознания и психологии длится уже свыше 100 лет. Она анализирует психологически ориентированные синтаксические теории в отечественной лингвистике, трактуя рассматриваемые концепции как закономерные звенья научной эволюции с учетом как современного им теоретического "контекста", так и сегодняшнего дня развития ПЛ. Показав роль A.A. Потебни как
13
основоположника психологически ориентированного языкознания, Т.Н. Наумова детально обсуждает также концепции Д.Н. Овсянико-Куликовского, Д.Н. Кудрявского, Ф.Ф. Фортунатова, A.M. Пешковского, A.A. Шахматова, СИ. Бернштейна и прослеживает отражение и преломление ряда высказанных этими авторами идей в концепции рече-мыслительной деятельности Л.С. Выготского как основоположника отечественной психологии и психолингвистики. Т.Н. Наумова справедливо отмечает, что психологическая ориентация той или иной концепции с позиций "чистой" л-ин-гвистики обычно трактовалась в лучшем случае как "довесок" к правильным лингвистическим идеям, а чаще — как недостаток или заблуждение автора, однако именно подобного рода "заблуждения" оказались "вполне перспективными, стимулирующими и значимыми для концепции Л.С. Выготского" [Наумова Т.Н. 1990: 175]. Известно, что идеи Льва Семеновича Выготского во многом определили особенности становления и дальнейшего развития ПЛ в нашей стране. В настоящее время те или иные аспекты его концепции привлекают внимание зарубежных ученых и стимулируют разработку ими соответствующих направлений исследований (см., например, [Верч 1996; Wertsch 1986; 1991; Sternberg 1995]).
В работе [Blumenthal 1987] отмечается, что междисциплинарные контакты между психологией и лингвистикой устанавливались дважды: первый раз в начале века, в основном в Европе, а второй — в середине века, в основном в США.
А. Блюменталь указывает, что в обоих случаях имел место своеобразный асимметричный союз дисциплин. В первые десятилетия века лингвисты обратились к психологии в поисках ответа на вопрос, как люди используют язык, пытаясь строить лингвистическую теорию на базе психологических понятий образа, репрезентации, памяти, внимания и т.д. Однако вследствие конфликта между противостоящими психологическими теориями лингвисты вернулись к мысли о том, что лингвистика и психология преследуют разные цели. В промежуточный период в обеих дисциплинах доминировал бихевиористский подход, и они игнорировали одна другую. В середине века, наоборот, психологи обратились к лингвистике для разработки психологии языка. С опорой на формальную лингвистическую теорию психологи стали писать "грамматики" пользования языком ("grammars" of language performance), описывать когнитивные процессы в терминах "субъективного лексикона", трактовать память как "пропозициональную сеть", основывающуюся на синтаксических отношениях, а также рассуждать о "языке мысли". Однако на этот раз конфликт между лингвистическими теориями привел психологов к мысли о различии целей психологии и лингвистики4, результатом чего стал отказ от следования лингвистическим теориям при разработке психологических теорий языка. Как полагает А. Блюменталь, история взаимоотношений между психологией и лингвистикой может трактоваться как несчастливая, поскольку периоды иллюзий и интеграции этих дисциплин сменялись периодами разочарований и размежевания. Однако, по его мнению, на это можно смотреть иначе, более оптимистично, учитывая, что кратковременный союз психологии и лингвистики вел к изменению точек зрения в той или иной науке. Тем не менее в действительности подлинной, или сбалансированной, интеграции психологии и линвистики никогда не было [Blumenthal 1987: 322].
История ПЛ иначе трактуется в статье [Reber 1987], где отмечается, что ПЛ возникла внезапно в 50-60-е гг. нашего столетия, а затем претерпела почти такой же внезапный упадок как самостоятельная наука по ряду причин, в том числе из-за растущей изоляции от психологии, предпочтения формальной теории экспериментальным результатам, ряда модификаций "стандартной лингвистической теории" (речь идет о работах Н. Хомского — А.З.), отсутствия учета функциональной направленности экспериментальной психологии. Отсюда то, что вначале выглядело как революция, обернулось
4 Скорее в данном случае речь должна идти не столько о конфликте между конкурирующими лингвистическими теориями, сколько о том, что американские психологи взяли за основу именно формальные теории языка, далекие от реальной картины функционирования языка в естественной ситуации.
14
просто частным реформированием, которое произошло попутно с действительно происшедшей когнитивной революцией, но независимо от нее. Следует подчеркнуть, что в этой статье полемический пафос нацелен фактически против направления ПЛ, ориентированного на теорию Н. Хомского, с именем которого в США принято ассоциировать ПЛ, распространяя то, что специфично для данного направления, на всю ПЛ независимо от действительного положения вещей. Сходная трактовка союза психологии с лингвистикой как неудачного и ведущего к разочарованию содержится в статье [McCauley 1987], где подчеркивается, что интеграция возможна, когда хотя бы одна из вступающих в союз наук располагает стабильной зрелой теорией.
По вопросу периодизации становления и развития ПЛ нет единства мнений, при этом разными авторами используются как сходные, так и весьма различающееся основания для сравнения и классификации тех или иных ПЛ концепций. Это можно увидеть на примере сопоставления двух работ, близких по времени их публикации: первая из них отражает широко распространенную в России точку зрения [Тарасов 1991], а вторая дает представление об одном из подходов к этому вопросу в США [Kess 1993]. Такое сопоставление позволяет проследить сходство и различия как в определении круга исследуемых ПЛ проблем, так и в периодизации развития ПЛ, а также особенности расстановки акцентов при выделении оснований для классификации.
К числу ведущих проблем ПЛ Е.Ф. Тарасов относит "продуцирование и восприятие речевого высказывания вместе с проблемой речевого общения и усвоение языка ребенком" [Тарасов 1991: 3]. Признавая, что задолго до возникновения ПЛ как науки — в работах В. Гумбольдта, В. Вундта и других ученых — высказывались те или иные гипотезы и соображения относительно ставших предметом ПЛ проблем, Е.Ф. Тарасов кратко рассматривает историю психолингвистических школ: Π Л Ч. Осгуда, выросшую из бихевиористской психологии языка, опиравшуюся на дистрибутивную лингвистику и теорию коммуникации и ставившую задачей ПЛ изучение отношения между структурой сообщений и качествами индивидов, которые продуцируют и принимают сообщения; ПЛ Дж. Миллера и Н. Хомского как определенный этап сотрудничества психологии и лингвистики, когда правила порождения предложений в трансформационной грамматике Н. Хомского, имевшей статус описательной модели языка, были приняты за функциональную модель, поддающуюся верификации в психологическом эксперименте; ПЛ "третьего поколения", связанную с критикой предшествующих направлений исследований, резким усилением внимания к семантике и стремлением изучать реальных говорящих в определенных контекстах при отсутствии хорошо формализованных теорий; теорию речевой деятельности как научную парадигму (противостоящую и прежним психолингвистическим школам, и "конгломерату" частных идей третьего поколения ПЛ), развиваемую в нашей стране в качестве неотъемлемой части общей психологии и акцентирующую внимание на процессах производства и восприятия речи, на речевых операциях, на целенаправленности и мотивированности речевой активности, включенной в структуру неречевой деятель-