ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 18.10.2020
Просмотров: 3097
Скачиваний: 7
315
Материалы С.В. Фарфоровского «Свадьба и ея обычаи…»
второй («другой») день свадьбы
Начинался он с «бужения» молодых. Около окна или у дверей
спальни собирались парни и девушки и пели песню для молодых:
«Не долго спите, засыпайтесь, / От сна пробуждайтесь…» (текст
№ 151). Тем временем сваха ставила около окна старые горшки.
Дружки должны были разбить их старинными пятаками или сере-
бряными рублями, «чтобы молодые начинали с новых». На черепках
от разбитых горшков сваха плясала. В этом месте очерка С. Фар-
форовский, прервав описание обряда, сделал важное замечание
относительно характера исполняемых песен до свадьбы (венчания)
и после, в котором отмечал кардинальные изменения, произошедшие
в их эмоциональном настрое. Он писал: «Если предсвадебные песни
и обряды носят характер преимущественно печальный, то песни
в первый день свадьбы, а ровно и действия свахи, дружек и моло-
дой, являются с комическим, веселым оттенком» (
Фарфоровский
1903а: 59 об.).
Выходя из спальни с мужем, молодая пела; «На моей постелюшке
с периной пуховой /Лежал полушалок подо мной» (текст № 152).
Гости поздравляли молодых и приступали к новому обрядовому
действию под названием «пробовать молодую». Во время этого
шуточного обряда родные жениха якобы проверяли хозяйственные
навыки новобрачной. Происходила веселая игра, в которой принима-
ли участие все присутствующие. Интересовались: умеет ли молодая
подметать пол, прясть, топить печь, щепать лучину, приносить воду
из колодца и т. д. Попутно ей давались этические советы и настав-
ления для будущей жизни. Например: «Мети, мети, да оглядывайся,
сор из избы не выноси, в сору золота ищи». Молодая притворялась
неумехой и все делала плохо. Девушки в песне осуждали нелепость
ее поступков: «Ложки вымыла, в горшок вылила, / Порог вымела,
в горох вылила…» и т. д. Сваха, видя, что сосватанная ею молодая
якобы никуда не годится, убегала и пряталась. Ее разыскивали,
чтобы наказать и «выпороть». Для этой экзекуции устраивали
так называемый «шафот», то есть ставили сани вверх полозьями
и стелили на них солому. В землю втыкали длинный шест с пучком
соломы наверху ‒ «чтобы добрые люди видели». Из соломы же спле-
тали длинный кнут. Сваха пряталась и бегала по всему селу. После
долгих усилий дружке жениха с помощником удавалось ее изловить
и притащить к «шафоту». Сваху клали между полозьев саней, и стар-
ший дружка читал «Указ» ‒ о расправе над ней (свахой): «Пришел
от царя указ… для плохих свах, / Чтобы их драть…» (к сожалению,
316
Т.С. Макашина
Фарфоровскому не удалось записать «Указ» целиком). Сваху в шутку
били соломенным жгутом, потом являлся доктор (обычно им был
один из дружек) лечил ее водкой, рекомендуя ей выпить больше
«за здоровье новобрачных». После этого молодая обращалась с пес-
ней к своей матери: «Родная моя матушка, родимый батюшка, / Вы
сажайте сваху чужую на конец стола…» (текст № 155). Она просила
наказать ее за обман, за ее «хитрые речи», за то, что все ее обе-
щания богатой и обеспеченной жизни обернулись горем и слезами.
Девушки, выслушав жалобы молодой, тоже начинали корить сваху:
«Свахе бы сводке, лихорадка бы, да с болестью, / Кумоха (сильная
лихорадка) бы, да с трясухою…» (текст № 157). Они желали ей
всяческих бед и напастей. Девушки безжалостно клеймили сваху:
«соврала лютая, соврала проклятая, соврала бесстыжие глаза…»,
и желали: «умереть ей без ладана, без попа и покаяния. Лечь бы
ей без савана…» (в этом тексте просматриваются черты православ-
ного погребального обряда ‒
Т. М.
). Включившись в эти корения,
молодая также рассчитывалась и со старшим сватом: «Всех гостей
угощай, матушка, / Только свату распроклятому, / Живому прелест-
нику, с родными разлучнику, / Поднеси воды ты грязной, да смолы
горючей…» (текст № 157). Девушки продолжали расправу, как бы
отводя душу, мстя за свое бесправное положение. Они начинали
«дразнить» свата и сваху и пели оскорбительные и обидные вещи,
утверждая, что: «Сватушка в лоханке умылся, / Сватушка рогожей
утерся…» (текст № 158), «Сваханька лыком подпоясана…» (текст
№ 159), «Сваха на свадьбу спешила, / Перетычкой одежду сушила»
(текст № 160), «У нашего свата много одёжи. / Кули всё, да рогожи…»
(текст № 161). Доставалось также и дружкам. Для них «пекли» блины
из грязи и ими кормили, стаскивали с них сапоги, наливали в них
воду и набрасывали камней. Прятали их шапки и кафтаны. При этом
пели: «Ах, дружка, на полати взглянул, / Кафтан стянул…» (текст
№ 165). Все это продолжалось до тех пор, пока дружка, сват и сваха
«не откупятся деньгами». Эта эмоциональная игра и яростная сло-
весная перепалка несомненно давала выход накопившимся эмоциям
и снимала напряжение с молодых и их родни.
После этих игр молодых вели в баню, то есть проводили обряд
очищения. Впереди процессии шла сваха. Участники этого шествия
били в заслон от печи, в сковороды, в лопаты, производя сильный
шум. Делалось это для того, чтобы «чертей прогнать» (рудимент
веры в то, что баня ‒ нечистое место). Девушки пели: «Пожалуйте
в баньку / теплую, брачную…» (текст № 163).
317
Материалы С.В. Фарфоровского «Свадьба и ея обычаи…»
После бани устраивали «княжий обед». Девушки принуждали мо-
лодых целоваться и пели: «Шелкова лента по стене льнет, / Сергей
свет Аннушку к сердцу жмёт» (текст № 164). По окончании обеда
молодая, обращаясь с песней к подругам, просила у них совета: «Как
мне звать Сережина отца (свёкра ‒
Т. М.
)?» Слова этой песни должны
были научить новобрачную уважительному отношению с новыми,
«богоданными» родственниками. Песня заканчивалась словами уже
вразумленной невестки: «Убавлю себе спеси, гордости, / Прибавлю
ума, разума…». На этом С. В. Фарфоровский заканчивал описание
свадебного обряда, но замечал, что после свадьбы бывало еще «три,
пять сидений», «смотря по богатству и времени молодых». В послед-
нее из «сидений» теща пекла для своего зятя пирог и подносила
его под пение шуточной песни: «Теща зятю пирог пекла» (текст
№ 166), которую пели девушки. В ней обрисовывались отношения
тещи и зятя, а также упоминался обычай приглашать зятя в гости
на масленицу. Иногда девушки сами «пекли» пирог из глины и песка
и, украсив его лентами, подносили молодому под песню «Теща зятя
поджидала, / Она по двору песочком усыпала». Слова этой песни
должны были научить зятя правильному поведению в женатой жизни
и хорошему отношению к молодой. В словах этой песни также вы-
ражалась озабоченность матери судьбойдочери, выданной в чужие
люди. По словам матери к дочери следует относится бережно, так
как «Моя дочка молодая, / Она пьяниц не видала, / Грязных ног
не разувала, / Златы перстня не ломала…» (текст № 167) (
Фарфо
-
ровский
1903а: 59–65).
Из событий и ритуалов первого совместного года молодоженов
С. Фарфоровский упоминал лишь обряд «вьюница». Его совершали
в воскресенье на Фоминой неделе. Происходило это так: «После
обедни гурьба парней, девиц, мужиков и старушек подходили
к домам новоженов и кричали: “Вьюн, да вьюница ‒ отдай стары
яйца”». Им отдавали все яйца, которые остались после Пасхи,
угощали водкой, а баб и девушек ‒ орехами». Собирателю объ-
яснили, что «это делается для плодородия молодых, чтобы дети
у них были хорошие, здоровые и т. д.» (
Фарфоровский
1903а: 68).
Заканчивал С. Фарфоровский свой очерк словами: «Вот те чер-
ты, которые мне удалось отметить в свадебном ритуале. Несмотря
на значительную полноту моего очерка, очень сильно ошибется
тот, кто подумает, что я отметил и описал все свадебные обычаи
не только Переславского уезда, но даже этого села. Нет, я описал
только часть, половину, если не меньше. Эти обряды так многочис-
318
Т.С. Макашина
ленны. В них слышится самая главная старина, в них сохранились
очень ясные намеки на древний ритуал свадьбы наших предков.
Например, умыкание невесты, выкуп их и т. д. (
Фарфоровский
1903а: 68–69 об.).
* * *
Итак, представленный С. В. Фарфоровским материал ярок
и красноречив и, наверное, не нуждается в дополнительных
комментариях. И все же хочется еще раз отметить его большую
научную и художественную ценность. Фарфоровскому удалось
тщательно зафиксировать и передать монументальность и красоту
свадебного действа
с. В
еськова. Значительность и яркость собран-
ного материала свидетельствует о том, что свадебный обряд про-
должал жить полноценной жизнью, во многом сохраняя богатство
местной традиции как в ритуале, так и в фольклоре, демонстрируя
его жанровое разнообразие и хорошую сохранность текстов. Полно-
стью сохранялась структура обряда. В нем четко просматриваются
три традиционные части: досвадебная, свадьба и послесвадебная.
Каждая из этих частей состоит из укоренившихся в этой местности
обрядовых этапов: сватовства, смотрин, запоев, благословения
и т. п. У каждого из этих этапов были свои определенные обрядовые
функции и исполнялись необходимые для этого действия ритуалы.
В ритуале сохранялись основные свадебные чины. Их поведение
соответствовало исполняемой роли.
Литература и источники
Переславское Залесье 2012 ‒ Переславское Залесье. Фольклорно-этно-
графическое собрание С. Е. Елховского. М., 2012.
Фарфоровский
1903а ‒
Фарфоровский С. В.
«Свадьба и ея обычаи в Пере-
славском уезде Владимирской губернии. 1903 г. // Архив Русского
Географического общества. Р. 6. Оп. 1. Д. 87. Л. 1–69.
Фарфоровский
1903б ‒
Фарфоровский С. В.
Письмо в Русское Географи-
ческое общество. 1903 г. // Архив Русского Географического обще-
ства. Р. 6. Оп. 1. Д. 87. Л. 1–3.
319
Научное издание
Русские:
этнокультурная идентичность
ответственный редактор
и составитель
Ирина владимировна власова
Утверждено к печати
Ученым советом
Института этнологии и антропологии РАН
им. Н.И. Миклухо-Маклая
Технический редактор
И.С. Слепцова (Кызласова)
Художник:
Е.в. Орлова
Компьютерная верстка:
И.А. морозов
Подписано к печати
Формат 60х841/16. Усл. печ. л.
Тираж 200 экз. Заказ №
Участок множительной техники
Института Этнологии и антропологии РАН
119991 Москва, Ленинский проспект 32а