ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 991
Скачиваний: 1
купкой Аляски Соединенными Штатами. Это соперничество имело более геополитическую, нежели идеологическую природу, так как здесь мы видим противостояние морской и сухопутной силы, которое сохранилось и в будущем, невзирая на политические обстоятельства, смягчавшие русско-американские отношения. Кстати, не стоит забывать, что эти две силы были на одной стороне во время Второй мировой войны, не переставая скрывать свои расхождения. Так что будет недостаточно определить холодную войну как русско-американское соперничество.
Если мы связываем холодную войну с ядерной биполярностью, начавшейся в 1949 году, то мы не можем считать ее завершившейся — с тех пор ситуация только усугубилась, и на горизонте нет никаких возможностей изменения статуса-кво. Даже если мы примем во внимание рост ядерного арсенала Китая, Франции и Великобритании, а также сокращение арсенала советской России, то все равно, лишь Москва и Вашингтон обладают свойствами сверхдержавы и способны уничтожить всех остальных. Это не подлежит сомнению, даже если возникнут новые ядерные державы, такие как Германия, Япония или даже Европейское сообщество — все они не в силах отказаться от американского ядерного зонтика.
Таким образом, можно сделать вывод, что идеологически нейтральным определением биполярности является ядерное равновесие, которое наиболее полно раскрывает структуру русско-американских отношений, в отличие от их отдельно взятой враждебности, время от времени выходящей на поверхность.
Еще одно определение, связанное с «равновесием террора», трактует холодную войну как Третью мировую, которая началась сразу же по окончании Второй мировой. Все войны, имевшие место после 1945 года, в которых погибли более 15 млн человек, в таком контексте выступают лишь как «бои местного значения», и нас ждет неизбежный эпилог в виде ядерной катастрофы.
Интересно, что хотя такое определение является слишком милитаристским и несколько упрощает схему холодной войны, оно имеет множество приверженцев как среди левых, так и среди правых, то есть как среди неолибералов, так и среди троцкистов — обе эти стороны считали советское общество замороженным, управляемым неискоренимой бюрократией. Поэтому сюрпризом была политика гласности и перестройка под предводительством Михаила Горбачева, и в связи с этим в обществе родилась
мысль, что холодная война закончилась с развалом СССР. То ли из-за того, что капитализм доказал свое превосходство над социализмом (по неолиберальной версии), то ли из-за того что в СССР никогда не было настоящего социализма (по версии троцкистов), в мире после холодной войны утвердилась одна сила военная, экономическая и идеологическая: Соединенные Штаты Америки.
Хотя остается фактом, что только США на сегодняшний момент обладают возможностью соединить в своих руках все три составляющие власти, вызывает вопрос, кто же взял на себя инициативу отделить идеологическую борьбу от геополитики и — это отнюдь не второстепенный вопрос — объявить, что холодная война окончена. Вспомните, что инициатором встречи с Рейганом в Рейкьявике в 1988 году и с Джорджем Бушем на Мальте в 1989 был именно лидер СССР Михаил Горбачев. Результатом этих встреч стало прерывание гонки вооружений и уменьшение количества боеголовок с обеих сторон. Таким образом, мы можем предполагать, что в общественное мнение некомпетентно в области понятий «гонка вооружений», «холодная война», «биполярность».
Вопреки тому, что утверждают западные СМИ, советская внешняя политика не нарушила преемственность с приходом к власти Горбачева. Мы видим в ней не радикальное изменение целей, а лишь пересмотр дипломатических методов и стиля. Если рассматривать ось внешней политики СССР начиная от Ленина, мы убедимся, что для нее всегда приоритетным оставалось сохранение мира с целью защитить собственный социализм. Брест-Литовским договором 1917 года, пактом Молотова-Риббентропа 1939 года, соглашениями на Мальте в 1989 русские продемонстрировали достаточный прагматизм, защищая свою страну и идеологию вдали от своих границ.
В этом смысле гласность является продолжением большевисткой традиции, где предполагается победа ортодоксальной теории и избежание ядерной войны с наращиванием военной мощи. Стоит отметить, что термин «гонка вооружений» в сегодняшнем понимании культивирован США и означает их стремление быть на пике современных технологий и военной промышленности, с тех пор как они получили психологический удар запуском советского спутника в 1957 году.
Поэтому кажется справедливым вопрос: почему они могут достигнуть этой цели только сейчас?
Андре Роберто Мартин Важно, что коммунисты и социал-демократы учли политический и экономический кризис, выпавший на долю России в начале 90-х годов, и сошлись в видении ближайшего будущего мира многополярным, а не моно-или биполярным. Подъем Китая, Японии и Германии сделал эти страны самостоятельными акторами на международной арене; и хотя ядерное равновесие между сверхдержавами в настоящий момент довольно устойчиво и является определяющим критерием распределения власти, давление на новых акторов в международной политике растет. Это обеспечивает небезопасное будущее, хотя риск ядерной катастрофы и снизился.
То там, то здесь еще можно встретить пережитки холодной войны, например, в деятельности НАТО, в давлении США на Кубу и Северную Корею, в демонизации сербов во время гражданской войны в Югославии и в антисоциалистической пропаганде, но представляется более разумным, что холодная война пошла на спад и перешла из военного противостояния в сугубо политическое. К этому нужно добавить исторически сложившееся русско-американское противостояние и идеологический спор между социализмом и капитализмом, замешанный на субстрате ядерного паритета.
В заключение можно сказать, что мы живем в неспокойный и сложный период, в состоянии хаоса, когда старый мировой порядок еще не до конца исчез, а новый еще не утвердился. И начался он отнюдь не с Горбачева.
Меридиональность18
Если биполярность настаивает больше на военном, чем нежели на экономическом и политическом диалоге, то многополярность предполагает мирный период стабилизации, в который ядерный баланс не может быть нарушен. И в ее рамках существует перелом не только формальный, но и содержательный, имеющий природу разделения по полушариям: идеоло-гическо-военная полярность Запад/Восток и экономико-политическая Север/Юг.
Однако, нужно заметить, что дуальность Восток/Запад изначально сложилась внутри Европы в форме противостояния богатых промышленных стран и аграрных. Собственно, Пруссия перестала относиться к миру востока только после разгрома Франции в 1870 году.
Смысл деления Восток/Запад изменился после Русской Революции, и противостояние демократии и автократии впервые отметил А.Грамши, а позже, на заре холодной войны, отсюда выкристаллизовалось идеологическое соперничество между капитализмом и социализмом. Что касается дуальности Север/Юг, то изначально она сложилась из экономического противостояния, которое позже приобрело политическую окраску.
Чтобы оценить достоверность последнего предложения, обратим наше внимание на пример Китая и Австралии. Если подходить к вопросу, используя уже избитые показатели дохода на душу населения, то несомненно, Китай окажется на одной линии с аграрными странами, а Австралия — в первом эшелоне среди стран северного полушария. Но если вместо этого мы будем использовать более сложный критерий «национальная власть», включающий в себя целый ряд элементов, таких как площадь, население, военный потенциал и технологические ресурсы, то Китай окажется среди держав северного полушария, а Австралия расположится среди бедных южных стран, которые вряд ли смогут стать акторами в международной политике. Вспомните политику Китая во время конфликта в Персидском заливе, когда он, будучи в Совете Безопасности ООН, выступил в один голос с другими мощными государствами, отказавшись от традиционной для себя защиты стран третьего мира.
Кроме того, следует добавить, что помимо доктринальных вопросов, у каждой северной державы есть проекты союзных блоков на ближайшее будущее. В Европе происходит строительство Европейского Экономического Сообщества, подразумевающего валютное, военное и политическое единство; в Северной Америке существует НАФТА, куда входят США, Канада и Мексика; Япония экспериментирует с партнерством азиатских тигров; более-менее успешна Россия на своем пространстве; быстро растет Китай, вдохновленный амбициозной программой «четырех модернизаций». Остальная часть планеты, вынесенная за рамки этого мегарынка, просто не знает, что делать: на ее долю выпадают лишь колебания, опасения и отсутствие собственных стратегических перспектив.
Итак, на Севере сияют пять звезд различной интенсивности, но каждая своим собственным светом, на Юге же скопилась серая масса спутников или планет, которые способны лишь отражать чужой свет, исходящий от Севера; это делает Юг зоной для маневров и установления зоны влияния держателей власти на планете. Именно эта уязвимость, не только экономи
ческая или военная, но также политическая и дипломатическая, и характеризует нашу концепцию меридиональности.
Франция, к примеру, проводит учения своих атомных подводных лодок у берегов атолла Муруроа, а Австралия и Новая Зеландия не торопятся с жалобами. Хотя это государства с высоким уровнем жизни, они не обладают ни политической, ни дипломатической мощью, достаточной для того, чтобы Франция прекратила свои учения. И мы, вдохновленные Грамши, пытаясь перенести анализ из внутренней политики в международную сферу, можем констатировать, что сегодня не только Италия переживает «южный вопрос».
Он воплощается в том, что сегодня планета поделена ровно пополам: одна половина населения активно участвует в строительстве нового мирового порядка, другая, беспомощная и сбитая с толку, пытается двигаться в сторону нового этапа развития, ведомая пятью северными державами.
Дает повод для беспокойства тот факт, что экономика Севера растет большими темпами, чем его население; на Юге ситуация прямо противоположная (хотя есть, разумеется, исключения). Поскольку страны Север сконцентрированы на борьбе за власть между собой, у Юга есть возможность с помощью своей инициативы попытаться преодолеть отчужденность между полушариями. Давайте рассмотрим, каково положение Бразилии и как ей использовать его потенциал для данной задачи.
Положение Бразилии
Понятие меридиальности ставит акцент на геополитический смысл распределения мировой власти, добавляя в анализ международных отношений территориальное измерение, или, точнее, непосредственно географию. Поэтому оно отличается от обычной точки зрения — экономической, политической, идеологической — которая использует географию лишь в метафорическом смысле, превращая в абстракцию расстояния, территорию, экологические и демографические особенности, которые должны нам давать полную картину тех элементов, на которые подразделяется наша планета.
В классической геополитической теории, основанной Ратцелем, понятия пространства и положения являются базовыми, на них строится анализ возникновения Соединенных Штатов или точнее, отношения между ними. Главный тезис заключается в том, что каждое государство занимает уникальное положение и пространство на поверхности Земли, что определяет