Файл: Геополитика номер 17.pdf

11

Северный Кавказ

вянские массы лучше поддавались модернизации и урбанизации, и их архаизм 

проявлял себя более опосредованно — через перетолковывание горизонтов по-

строения коммунистического общества в обобщенном эсхатологическом славян-

ско-общинном и сектантском, одновременно, ключе. В Республиках Северного 

Кавказа местное население было архаическим и традиционным в самом прямом и 

непосредственном смысле этого слова, и искусственный характер советской мо-

дернизации опирался на промежуточный пласт новой волны «советской русифи-

кации», где великороссийский элемент, и сам будучи модернизированным весьма 

поверхностно, служил, тем не менее, инструментом модернизации и «советиза-

ции» локальных обществ. Сами жители Северного Кавказа могли воспринимать 

эту «советскую волну» как продолжение процессов интеграции и ассимиляции, 

начатых еще в имперский период. 

Чтобы бы лучше понять социологическую особенность современных элит 

обществ Северного Кавказа можно рассмотреть две параллельные схемы исто-

рического процесса. 

Вот так представлял себе картину социальной истории советский марксизм:

архаическое общество — традиционное («феодальное») общество —бур-

жуазное общество (национализм) — социалистическое общество (интернацио-

нализм).

Построение социалистического общества рассматривалась как фаза, следую-

щая за капитализмом и, соответственно, периодом буржуазного национализма. 

Такой взгляд исходил из убежденности в том, что эпоха буржуазного национализ-

ма (для Северного Кавказа) в прошлом, а в настоящем идет строительство социа-

листического интернационального общества. Такой схемой и руководствовалась 

на уровне официального дискурса партийная верхушка СССР при строительстве 

кавказской политики. 

Проблема здесь заключалась в том, что период установления на пространстве 

Северного Кавказа буржуазных национальных обществ в силу его отсутствия 

рассматривался как нечто эфемерное и развертывающееся в узких рамках между 

февралем и октябрем 1917 года с добавлением периода гражданской войны уст-

новления большевистской власти на Северном Кавказе. То есть уже в 20-годы ХХ 

века «буржуазный национализм» и соответствующие ему этносоциологические 

явления помещались в «прошлом». 

На самом деле, это было очевидной натяжкой, причем на Северном Кавказе ее 

очевидность была еще больше, чем на собственно русских территориях. На прак-

тике мы имели следующую схему:

— социалистическое общество (интернационализм) (верхний пласт, навя-

занный советской властью в общегосударственном масштабе, компартия, бюро-

кратический аппарат, индустриализация — здесь ключевую роль играло русское 

население);

Современные элиты Северного Кавказа

12

Геополитика XVII

— буржуазное общество (национализм) (чисто номинальное явление, сохра-

нившееся в определении «территориально-национальных образованиях», но 

уже в снятом, социалистическом и интернационалистском контексте);

— традиционное («феодальное») общество (представленное отчасти сохра-

нившимися структурами местной знати, вписавшейся в партийный управленче-

ский аппарат, отчасти духовными авторитетами и суфийскими братствами);

— архаическое общество (жизненный уклад, обычаи и обряды, уходящие в 

глубокую древность — адат, кровно-родственные отношения, скотоводство, зем-

леделия и ремесленничество).

Но здесь мы имеем дело с синхроническими одновременно существующими 

пластами. Сопоставление двух схем — номинальной и реальной — помогает по-

нять многие несоответствия и экивоки советской национальной политики на Се-

верном Кавказе.

Если на уровне официального дискурса в духе марксистского историцизма 

каждая последующая формация «снимается» последующей и , соответственно, 

считается «более не существующей», то на практике политическому руковод-

ству СССР приходилось иметь дело с такой социальной и этносоциальной струк-

турой, где эмпирически существовало то, чего теоретически существовать не 

должно. Поэтому одноуровневый официальный анализ, выдержанный в духе со-

циалистической риторики, классового подхода и интернационализма, наклады-

вался на многоуровневую специфику реальных северо-кавказских обществ. Клю-

чевую роль играл эфемерный и призрачный статус «национального» начала

1

.

Национальное государственное образование предполагает капитализм, инди-

видуальное гражданство, индустриализацию и урбанизацию. Поэтому-то респу-

блики и округа Северного Кавказа и были названы «национальными». Но эта 

презумпция марксистского взгляда на общественную историю противоречила 

фактам. Поэтому онтология «национальности» в условиях СССР была расплыв-

чатой и нестрогой. По умолчанию предполагалось, что этот уровень позади, но в 

то же время, советская модернизация выступала параллельно с этим как инстру-

мент искусственного подтягивания северо-кавказских обществ до общесовет-

ского уровня, то завершала те процессы «национального развития», которые не 

смог завершить капитализм (так как его просто не было). Так докапиталистиче-

ское общество оказалось в контексте посткапиталистического, что закономерно 

породило конфликт интерпретаций. 

В соответствии с двумя схемами мы имели в СССР на уровне официального 

дискурса — северо-кавказские общества, вступившие в фазу социалистического 

развития на основах интернационализма, с такой же интернациональной элитой, 

как и в других областях СССР, но с учетом необходимости завершить нацио-

1

   Дугин А. Г. Этносоциология. Указ. соч.

Александр Дугин 

13

Северный Кавказ

нальное развитие, не законченное в условиях капитализма (чему препятствовала 
Империя), а на эмпирическом уровне сосуществовали одновременно несколько 
этносоциологических пластов — сверху дуумвират из представителей местного 
народа пролетарского происхождения (символ вклада большевизма в завершение 
национального развития) и из носителей общесоветского начала (часто русского 
или иных этносов, более вовлеченных в советскую модернизацию), сюда же были 
вкраплены представители местной знати и суфийских орденов, принявших Со-
ветскую Власть, ниже располагался слой агентов модернизации и индустриализа-
ции, преимущественно из славян, а еще ниже основное население, сохранявшее 
в значительной степени архаический уклад. Для того, чтобы не допустить пре-
вращения таких национальных образований в зачаток государственных структур 
советское руководство прибегало к следующим мерам:

— создавало административно-территориальные образования из двух или 

нескольких слабо комплиментарных или просто отличающихся друг от друга эт-
нических групп (Карачаево-Черкессия — с тюрками-карачаевцами и черкесами, 
Кабардино-Балкария, с тюрками-балкарцами и кабардинцами-адыгами), Чечено-
Ингушетия на основе двух различных вайнахских этносов, полиэтнический Даге-
стан, индоевропейцы Южной Осетии и адыги Абхазии составе преимуществен-
но картвельской Грузии и т.д.);

— привлекало на эти территории целый пласт городских жителей из традици-

онно-русских областей;

— поддерживало баланс власти между представителями вертикальной струк-

туры КПСС общегосударственного уровня и местной бюрократии с тонким ма-
нипулированием традиционными властными и религиозными кланами. 

Так за годы советской власти на Северном Кавказе сложились совершенно 

специфические общества с особой и уникальной моделью социальной стратифи-
кации, где элиты совмещали в себе и насильственное воплощение в жизнь норма-
тивов марксистской ортодоксии (интернационализм, модернизация, индустри-
ализация) и мощную инерцию выживания глубинных пластов традиционного 
общества — с их религиозными, суфийскими, клановыми, обрядовыми, кровно-
родственными и архаическими отношениями, социальными и экономическими 
практиками. В отличие от Союзных Республик национально-территориальные 
образования Северного- Кавказа считались менее самостоятельными и более за-
висимыми от России (как РСФРС). Хотя исторически для Российско Империи 
установление контроля над Северным Кавказом представляло собой гораздо бо-
лее проблематичный этап, нежели присоединение территорий Южного Кавказа. 
Этносы именно Северного Кавказа, в силу своей архаичности, оказывали Импе-
рии более отчаянно и долговременное сопротивление.

Современные элиты Северного Кавказа

14

Геополитика XVII

В целом Северный Кавказ в период СССР представлял собой особую этносо-

циологическую реальность

1

, которую можно определить как северо-кавказский 

археомодерн. Этот тип археомодерна отличался и от общесоветского археомо-

дерна, и от археомодерна Союзных Республик, и от специфики этносоциологи-

ческого устройства других, некавказских национально-территориальных образо-

ваний.

Исключительными чертами именно северо-кавказского археомодерна были:

— высокая насыщенность различными этническими группами,

— низкий уровень индустриализации и сохранение сельско-хозяйственной 

ориентации, а также традиционных ремесел;

— низкий уровень урбанизации;

— распространение ислама преимущественно суфийского толка (за исключе-

нием осетин, в большинстве своем православных);

— устойчивость кровно-родственных связей (типа чеченских тейпов);

— сохранение значения положений адата (горского права, основанного на ис-

ламских законах с добавлением многих этнических элементов);

— высокие показатели демографии.

Но эти эмпирические особенности обществ Северного Кавказа и их элит де 

факто не признавались, и составляли фигуру умолчания в структуре официально-

го советского дискурса. Одно из свойств археомодерна в целом — не признавать 

наличие своего «архаического» уровня.

Социологическая структура северокавказ-

ских обществ в постсоветский период

Конец СССР означал качественное изменение в статусе национально-терри-

ториальных образований Северного Кавказа и, соответственно, в качественной 

структуре соответствующих обществ. В целом с этносоциологической точки зре-

ния, это можно описать как конец советской версии археомодерна, что означало 

полный отказ от марксистского коммунистического дискурса, а вместе с ним и 

с претензиями на социализм и интернационализм. Параллельно рухнул СССР, 

и на месте Советских Республик появились соответствующие независимые на-

циональные государства с капиталистическим укладом. Советский период модно 

было рассматривать как этап насильственной и мобилизационной модернизации, 

только лишь ведущий к капитализму и национальным государствам (национализ-

му), а не следующий за ней (вопреки советской официальной доктрине). Бур-

жуазный национализм стал основной идеологией всех постсоветских республик 

ССССР за одним единственным исключением — за исключением Российской 

Федерации. Российская Федерация сохранила полиэтнический уклад имперского 

1

   Дугин А. Г. Этносоциология. Указ. соч.

Александр Дугин

15

Северный Кавказ

толка, но попыталась представить его как постнациональное гражданское обще-
ство либерального типа. Так появилось новое издание археомодерна — совре-
менное российское («демократическое»). Структура этого нового археомодер-
на представляла собой новое противоречие: недонацинальное индустриальное 
общество с большим количеством традиционных, а местами даже архаических 
черт, объединенное по имперскому принципу вертикалью авторитарной власти, 
выдавалось за постнациональное постиндустриальное общество, копирующее 
нормативы современные постмодернистские западно-европейские и амери-
канские образцы ультралиберального социального уклада. Снова официальный 
дискурс был одним, а эмпирическая реальность совершенно иной. Это новое 
противоречие стало решающим для судьбы северо-кавказских обществ и, соот-
ветственно, структуры их элит. 

На сей раз российские либералы, захватившие власть в 1991 году вместе с 

группой поддержки Бориса Ельцина, рассматривали «национализм» как «про-
шлое», но отождествив его с «сталинизмом» и «советским патриотизмом». Та-
ким образом, заведомо демонизировалась сама русская национальная идея. Так-
тическим аргументом служило указание на полиэтнический характер российской 
государственности, что по мнению либералов, не позволяло обратиться к рус-
ской идее под угрозой распада России как государства. Вместо этого ставка была 
сделана на либеральный индивидуализм, идеологию прав человека и гражданское 
общество. В странах Запада переход от национальных обществ к либеральным 
гражданским режимам произошел в ходе постепенной эволюции в последние де-
сятилетия ХХ века после многовековой истории кровавых национальных войн, 
конфликтов и таких эксцессивных форм как германский нацизм. Либеральные 
реформаторы в РФ провозгласили, что такое гражданское общество в России уже 
по сути построено в 1991 году и осталось его только усовершенствовать. Архео-
модерн в остальных странах СНГ стал постепенно упраздняться через признание 
того, что в экономике развертывались капиталистические реформы, а политика 
стала строиться в национальном ключе. В России же археомодерн только усугу-
бился на новом уровне: конфликт интерпретаций теперь заключался в постнаци-
ональной ориентации ультралиберальных элит на идеологию прав человека и фак-
тическим преднациональным состоянием социальных структур и сохранением и 
даже укреплением многочисленных элементов традиционного общества (повы-
шение фактора религии — Православия и ислама)

1

. Снова адекватное самосозна-

ние было блокировано. Элиты опять помещали «национализм», который только 
становился на повестку дня, в «прошлое», искусственно и активно демонизируя 
его — отсюда появился уничижительный термин «красно-коричневые».

1

   Дугин А. Г. Этносоциология. Указ. соч.

Современные элиты Северного Кавказа