ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1275
Скачиваний: 1
и их союзников в этом регионе. Ряд американских баз уже закрыто, Аргентина добивается признания права на Мальдивские (Фолклендские) острова, и находит в этом поддержку у своих соседей.
Возвращаясь к московскому мероприятию, отметим, что в нем приняло участие более двухсот человек, представляющих академическое и исследовательское сообщества, бизнес-структуры, дипломатический корпус, СМИ из различных регионов России, ближнего и дальнего зарубежья. Уникальный пул позволил коллегам не только обменяться мнениями в области наук, но и установить контакты для возможного сотрудничества и взаимодействия в будущем. На пленарном заседании о своем видении многополярного мироустройства рассказали представители посольств Кубы, Венесуэлы и Ирана. В той или иной мере, речи дипломатов были обращены и к России. Если советник Посольства Кубы Алехандро Симанхас цитировал поэта, философа и революционера Хосе Марти, говоря, что России суждено исполнить особую миссию, которая повлияет на все народы мира, его коллега из Посольства Боливарианской Республики министр-советник Венесуэла Хогнис Хесус Мартинес Нуньес упомянул энергетическую составляющую в контексте политических усилий Уго Чавеса и Владимира Путина, а также проводил параллели между интеграционными проектами двух континентов. Первый секретарь Посольства Исламской Республики Иран Сейед Хасем Закери, обратил внимание присутствующих на две основные тенденции в мире — крайний универсализм и релятивизм, который выражается в стремлении сохранить культурное разнообразие. Господин Закери сказал, что «мы, как и все евразийцы, считаем, что каждая из существующих в мире религий и верований является частью общего наследия человечества, и несмотря на то, что наиболее важными среди них мы считаем авраамические религии, мы подчеркиваем необходимость защиты всех религий». По его мнению, «большинство проблем и трудностей западной материалистической культуры коренится в отсутствии внимания к природе человека и взглядах на мир, основанных на личной выгоде и поиске удовольствий», под чем, несомненно, подписалось бы большинство граждан России.
Широкую презентацию теории многополярного мира в рамках доклада на пленарном заседании представил лидер международного «Евразийского движения», профессор кафедры социологии международных отношений МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Дугин. В этот же день вниманию всех желающих была предложена и его новая книга с таким же названием, где скрупулезно и научно обоснованно были прописаны критические, доктринальные, идеологические, геополитические и культурно-философские аспекты многополярности. Однополярный
момент или бесполярность, которые начались после распада Советского Союза и самоликвидации двуполюсной системы, привели к тому, что мир погрузился в хаос, начались всевозможные кризисы, а США не смогли справиться с этой ношей единоличного мирового господства. Понимая, что необходим совершенно новый тип соуправления мировыми процессами, руководство ряда стран пришло к пониманию необходимости создания альянсов, отражающих интересы всех участников. Так по всей планете начали появляться региональные объединения — ШОС, ОДКБ, БРИКС, УНАСУР и пр. Хотя некоторым их них, не без помощи западных стран, имеющих многовековой опыт колониализма, так и не удалось реализоваться. Мечта Муаммара Каддафи об Африканском Союзе была похоронена вместе с ним. Крайне затруднительным видится и реальная возможность создания панарабского объединения, хотя раньше такие идеи серьезно обсуждались лидерами стран Ближнего Востока и Северной Африки. Создается впечатление, что определенные политические силы не хотят, чтобы подобные объединения появились на карте мира, так как по ряду причин противоречат их интересам. Современные исследователи, критикующие неолиберальную капиталистическую модель устройства вспоминают старый принцип divide et empire (разделяй и властвуй) и говорят о неоколониальной политике развитых стран. Если же судить о центрах (полюсах) силы, то очевидно, что сейчас ни одно государство, даже США, не сможет таким являться. Отсюда понятны усилия Белого дома по скорейшей интеграции с ЕС по принципу евроатлантического единства и всевозможные проекты по региональной безопасности со своими сателлитами — от Саудовской Аравии на Ближнем Востоке, до Южной Кореи и Японии в тихоокеанском регионе. Но, как мы видим, и действия гипотетических центров могут быть разными, — Совет безопасности ООН имеет совсем иные полномочия, чем, скажем G20. Следовательно БРИКС в будущем будет представлять одно направление, а ШОС несколько иное. Аналогично, в Латинской Америке — АЛБА, УНАСУР и СЕЛАК работают по разным интеграционным векторам. Следовательно, многополярность формируется на разных уровнях, пронизывает различные сферы и имеет отличную в разных формациях глубину и скорость процессов.
Можно поговорить и о необходимости выработки терминологического аппарата для новой парадигмы международных отношений. Несмотря на то, что ряд слов иностранного происхождения давно используется в привычном понимании, их тщательный анализ позволяет выявить некую однонаправленность и ангажированность, что указывает на односторонние усилия по созданию культурно-интеллектуального превосходства. Впрочем, Антонио Грамши, уже давно говорил
о культурной гегемонии, а Эдвард Саид превосходно описал уловки Британии и США по созданию дискурса зависимости в своей книге «Ориентализм». Например, слово «цивилизация» сейчас обычно применяется: 1) для обозначения больших пространственных массивов, на которых в определенную эпоху народы формировали свою культуру и проводили политику (например, египетская цивилизация); 2) превосходную форму человеческого общества, под которой обычно понимаются западные страны с их технологическими и научными достижениями и мировоззрением (отсюда — выражение «цивилизованный мир», подразумевающий неоспоримое первенство Запада в вопросах политики, в том числе распределения благ). Тем не менее, если деконструировать этот термин с английского языка, то по своим орфографическим особенностям он должен в первую очередь означать процесс или состояние, а корни термина уходят к эпохе римского владычества в Европе. В свою очередь, латинский термин был связан с комплексом гражданства и права (т.е. подданства или отношения к власти, распространявшейся на определенную территорию). Но об этом часто забывается, и говорится о сугубо западноевропейской позитивистской точке зрения. Между тем немецкий социолог Норберт Элиас, основавший направление фигуративной социологии, еще в 30-е гг. прошлого столетия предложил концепцию цивилизации как процесса, показав на культурные особенности, дихотомию сословий и разделение по принципу прогресса и отсталости, на что, несомненно, влияла матрица эпохи Просвещения. А основатель евразийства Петр Савицкий говорил о месторазвитии народов, введя этот неологизм в корпус текстов по отечественной политологии. Можно продолжить современным неприятием нашего общества различных терминов типа «толерантность», хотя Лев Гумилев предложил довольно адекватное определение дружбы и симпатии между народами — «комплементарность».
Хотя найдется много критиков такого подхода, которые заявят о том, что незачем переосмыслять принятую терминологию, в исторические периоды неоднократно бывало, что, получив политическую окраску, устойчивые выражения тут же стали означать нечто иное. Так было с «большевиками», «советами», «левыми» и «правыми», занимавшими определенную позицию в английском парламенте по отношению к председателю, и другими феноменами внутренней политики и международных отношений в самых различных странах.
Как было указано на пленарном заседании Александром Дугиным, для выработки рабочей версии теории многополярного мира еще потребуется не раз многим ученым и экспертам из разных стран собираться, дискутировать и обсуждать новый путь развития, так как слишком
много противоречий накопилось за время влияния неолиберальной (и марксистской) мысли. Во время идеологического противостояния СССР-США были не учтены многие особенности, — этнологические, психологические, религиозные, культурные и пр., которые представляют собой неотъемлемую часть человеческого бытия и не могут быть сведены к животным инстинктам или предрассудкам. Короткое торжество либерализма еще более усугубило эту ситуацию, хотя яростная атака неолиберальных реформ по всему миру, несмотря на свои разрушительные последствия, привела к обратному результату, — многие народы осознали пагубность и бесперспективность этого пути развития. Народными бунтами в Мексике и Боливии, антиглобалистским движением в США и Западной Европе, — везде по-разному, но мир все-таки отреагировал на попытку установления однополярного мирового порядка с господством транснациональных корпораций и тотальным контролем. Хотя эти попытки продолжаются и поныне, пусть в иных формах, подкрепленные пакетами договором и ограничений (как в случае работы ВТО или действия Всемирного банка и Международного валютного фонда в развивающихся странах), параллельно вызревает новая сеть международных отношений, которая постепенно все больше и больше набирает легитимность. Африканские страны, измученные гнетом неоколониализма, аплодируют саммитам БРИКС, считая этот блок основой своего будущего спасения от хищных когтей бывших-нынешних колонизаторов. Ряд европейских стран, попав в кабалу Франции и Германии, надеется на будущее возрождение России, что по их мнению будет означать устойчивое благосостояние. Речь идет не только о странах бывшего Советского Союза, но и прагматиках из числа западного лагеря, для которых есть интерес как в энергоресурсах из России, так и возможное научно-техническое сотрудничество в разных отраслях и будущий рынок сбыта, расширенный за счет Таможенного Союза. В одной из своих недавних статей, опубликованной в индонезийском журнале, глава МИД РФ Сергей Лавров упомянул и азиатско-тихоокеанский регион в качестве локомотива глобального развития, где «формируется новое полицентричное мироустройство».
По замыслу евразийцев грядущая многополярность должна будет преодолеть позитивистский подход в существующих теориях международных отношений, построенный на взаимодействии государств-наций. Есть ряд контуров, намеченных С. Хантингтоном, которые он описал в своей работе «Столкновение цивилизаций». Хотя они приблизительны и субъективны, однозначно можно сказать, что различные общества объединяются в более широкие коалиции на основе культурно-ценностной платформы, что позволяет видеть в них будущие полюсы международных
отношений. Немецкий юрист и геополитики Карл Шмитт в свое время ввел такое понятие как «Большое пространство» (GrossRaum), рассматривая его с точки зрения правовой теории. Такие большие пространства, консолидированные по ряду признаков, вполне могут стать будущими центрами силы и власти. Теоретически на евразийском континенте их может быть несколько — Европейский Союз, Евразийский Союз, объединивший Россию и другие страны, Китай и Индия, также избравшие курс на многополярность (а в неопределенном будущем — их объединение с другими восточно-азиатскими странами в единый блок), арабский альянс, умышленно раскалываемый сейчас внешними игроками... Объединенная Европа позже может войти в Евразийский Союз, создав, таким образом, Империю тысячи флагов от Дублина до Владивостока. С другой стороны, учитывая общую англо-саксонскую традицию и возможности современных коммуникаций, Евроатлантика (ЕС + США) может стать отдельным полюсом, отрезанная где-то в районе Карпатских гор. Но пока все это только гипотезы, такие же, как G2 или Chimerica (Китай + США), Chindia (Индия + Китай), Евросибирь, и многие другие, со своими обоснованиями и характеристиками. И не обязательно должно произойти «столкновение цивилизаций» по Хантингтону, где есть разделения по религиозному или культурно-этническому признаку. Границы — это не только линии разделения, но и сближения, а конфликты не обязательно должны носить негативный и разрушительный характер.
Далее, за терминологическим аппаратом будет необходима выработка правовых основ, адаптации торговых механизмов и финансовых схем, а также переформатирование силовой составляющей для защиты от внешних угроз и обеспечения внутренней безопасности. Учитывая не очень радужные прогнозы, связанные с состоянием планеты — это демографические взрывы, возможные эпидемии и катаклизмы, распространение экстремизма в различных формах, борьба за энергоресурсы, а также особенность местоположения России (географическая ось истории по Макиндеру) с ее природными богатствами, вопрос институци-ализации доктрины многополярности предстает в свете острой политической необходимости. Евразийский Союз, о котором было заявлено руководством страны в конце прошлого года, пока только обозначен как экономический проект, призванный улучшить жизнь граждан России, Беларуси, Казахстана и других постсоветских республик. Хотя такая постановка имеет рациональный характер, что подтверждалось историческими прецедентами, начиная с идей Фридриха Листа, лишь экономической составляющей нельзя будет ограничиться. Различные коряги модерна с западным универсализмом и индивидуализмом придется еще