ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2020
Просмотров: 433
Скачиваний: 6
Рассматривать эти Законы как "систему правовых норм" не представляется возможным прежде всего потому, что каждый из них содержал свою систему правовых норм, ОБОСОБЛЕННУЮ от систем норм в других пяти законах.
Не представляли собой эти законы "систему правовых норм" и потому, что НЕ СОДЕРЖАЛИ НОРМ, КОТОРЫЕ ЯВЛЯЛИСЬ БЫ ОБЩИМИ для всех или хотя бы для большинства видов интеллектуальной собственности, правовая охрана которых предусматривалась этими законами. В лучшем случае такие общие нормы относились к двум-трем видам интеллектуальной собственности <1>.
--------------------------------
<1> С известной долей условности к таким общим положениям можно отнести правила ст. ст. 1 - 4 и 44 - 50 Закона "Об авторском праве и смежных правах".
Рассматривать названные Законы 1992 - 1993 гг. как систему правовых норм не позволяет тот ничем не оправданный и вряд ли поддающийся объяснению разнобой в решении совершенно одинаковых вопросов и регулировании однотипных отношений, который легко обнаруживается и в законах, принятых в один и тот же день, и даже в пределах одного закона <1>.
--------------------------------
<1> См. примеры таких расхождений: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского; Исслед. центр частного права. М., 2008. С. 382 - 384; Маковский А.Л. Исключительные права и концепция части четвертой Гражданского кодекса // Гражданское право современной России / Исслед. центр частного права. М., 2008. С. 128 - 129.
Нет серьезных оснований называть Законы 1992 - 1993 гг. о правах на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации и "системой правовых норм об ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ", если понимать под "интеллектуальной собственностью" сколько-нибудь точное юридическое понятие. В двух из этих законов - в Законе об авторском праве и Законе о селекционных достижениях - словосочетание "интеллектуальная собственность" вообще отсутствует, а в четырех других - прежде всего в Патентном законе и в Законе о товарных знаках, хотя и встречается около двухсот раз, но только в качестве составной части названия "федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности".
Такими были эти законы при своем появлении на свет, такими же остались они и после принятия 12 декабря 1993 г. Конституции России, в ст. 44 и ст. 71 которой возникло словосочетание "интеллектуальная собственность". А это значит, что внесена была в наше новое законодательство "интеллектуальная собственность" в стремлении объять общим названием те разнородные явления, какие уже существовали в нем в области прав на нематериальные объекты, что она появилась в Конституции как ОБОБЩАЮЩЕЕ ПОНЯТИЕ.
В этом нет ничего плохого. В научных и нормативно-правовых классификациях используется множество родовых понятий, никак не созвучных наименованиям видов, охватываемых соответствующим родом. Равным образом нет ничего плохого в том, что названа эта собственность "интеллектуальной". Можно, конечно, поиронизировать над "собственностью с интеллектом" и "собственностью без интеллекта", если забыть о том, как в русском языке образуются определения. Да толку-то?
Плохо другое: понятие "интеллектуальная собственность", используемое в законе и, следовательно, предназначенное иметь юридическое содержание, - понятие не просто условное, но и весьма неточное, понятие ПРИБЛИЗИТЕЛЬНОЕ. Притом неточно оно дважды, а то и трижды. Оно не имеет, строго говоря, отношения к праву, поскольку говорит о собственности, а не о праве собственности. Не имеет оно отношения и к собственности, если только не изобрести некое новое понятие собственности, объемлющее всякое "господство" над чем и над кем угодно. Писать об этом - все равно что ломиться в открытые ворота, поскольку писали об этом десятки раз, писали и Г.Ф. Шершеневич, и А.А. Пиленко, и В.А. Дозорцев, и Е.А. Суханов, и Н.М. Коршунов, и многие другие, в том числе автор этих строк.
Эта приблизительность нормативно использованного понятия "интеллектуальная собственность" (из-за чего хочется говорить о ней скорее как о термине, выражении, словосочетании и т.п., но не как о понятии) постоянно рождает попытки придать (и даже заставляет законодателя придавать) ему юридическое значение, наполнить его правовым содержанием.
После принятия Конституции 1993 г. и до принятия в 2006 г. части четвертой ГК попытки эти делались в ДВУХ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ.
Начало таким попыткам в одном из этих направлений - В НАПРАВЛЕНИИ ЮРИДИЗАЦИИ ПОНЯТИЯ "ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ" - было положено в 1994 г. в части первой ГК, в которой (ст. 138) интеллектуальная собственность была достаточно ясно определена как "ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ПРАВО... гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т.п.)" <1>.
--------------------------------
<1> Сходные, хотя и не вполне совпадающие формулировки, содержались в п. 1 ст. 2 и в ст. 128 ГК.
Такое понимание в Гражданском кодексе выражения "интеллектуальная собственность", использованного в российской Конституции, не было ни находкой, ни открытием законодателя. Оно лежало на поверхности. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., введенные в действие на территории Российской Федерации с 3 августа 1992 г., установили правовое регулирование отношений, связанных с использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, на основе признания ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ на произведения науки, литературы и искусства (п. 2 ст. 135), изобретения (п. 1 ст. 145), промышленные образцы (п. 2 ст. 147), товарные знаки и знаки обслуживания (п. 2 ст. 147), фирменные наименования (ст. 149) и селекционные достижения (ст. 152) <1>. А за полгода до принятия этих Основ, 24 декабря 1990 г., был принят Закон "О собственности в РСФСР" <2>, который назвал произведения науки, литературы и искусства, изобретения, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных, ноу-хау, товарные знаки, знаки обслуживания и фирменные наименования "ОБЪЕКТАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ" (п. 4 ст. 2). Дальнейшее определение в ГК интеллектуальной собственности как исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации было ПРОСТЫМ ЛОГИЧЕСКИМ ВЫВОДОМ из сосуществования этих двух формулировок Основ и Закона "О собственности в РСФСР".
--------------------------------
<1> Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733. См. Постановление Верховного Совета РФ от 14 июля 1992 г. N 3301-1 "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы" // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 30. Ст. 1800.
<2> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст. 416.
Затем, в 90-х годах и позднее, такое понимание интеллектуальной собственности в точном соответствии с тем значением, которое ему придал Гражданский кодекс, использовалось в ряде других федеральных законов (как правило, наиболее совершенных с юридико-технической точки зрения), в их числе Закон от 13 октября 1995 г. N 157-ФЗ "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" <1> (ст. 2), Закон от 19 июля 1998 г. N 114-ФЗ "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами" <2> (ст. 1).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1995. N 42. Ст. 3923.
<2> СЗ РФ. 1998. N 30. Ст. 3610.
В том же направлении, с целью "юридизировать" конституционное понятие интеллектуальной собственности, делались и иные попытки, но значительно более поверхностные и примитивные.
Так, в Основах законодательства Российской Федерации о культуре 1992 г. действует по сей день в первоначальной редакции норма, провозглашающая равноправие профессиональных и непрофессиональных творческих работников "в области авторского права и смежных прав, права на интеллектуальную собственность, охрану секретов мастерства..." (ст. 10) <1>.
--------------------------------
<1> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 46. Ст. 2615. За время существования этих Основ изменения в них вносились шесть раз, в том числе последний раз в 2006 г., однако ст. 10 до настоящего времени сохраняет первоначальный вид, оказавшийся теперь созвучным нормам ГК.
В Федеральный закон от 19 сентября 1997 г. N 124-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" в 1999 г. была введена действовавшая до 2003 г. норма о том, что "символика избирательного блока не должна нарушать ПРАВО НА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ..." (п. 6 ст. 30) <1>.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 30 марта 1999 г. N 55-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // СЗ РФ. 1999. N 14. Ст. 1653.
В Федеральном законе от 23 августа 1996 г. N 127-ФЗ "О науке и государственной научно-технической политике" к полномочиям органов государственной власти Российской Федерации отнесена "ОХРАНА ПРАВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ" <1> (что текстуально не соответствует ни ч. 1 ст. 44, ни подп. "о" ст. 71 Конституции).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1998. N 35. Ст. 4137. В этот Закон изменения вносились девять раз, последний раз в декабре 2007 г. (СЗ РФ. 2007. N 49. Ст. 6069), но эту "чеканную" формулировку они не затронули.
С 1995 г. кочует по российским законам загадочная формулировка о "законодательстве об ОХРАНЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И АВТОРСКИХ ПРАВ" <1>. В 2001 г. она была "усовершенствована", став "законодательством об охране интеллектуальной собственности и (или) авторских прав" <2>, и с тех пор существует уже в двух вариантах <3>. Об этих странных и непонятных (вероятно, и самому законодателю) формулах можно было бы не упоминать, если бы слова "интеллектуальная собственность" не были использованы в них параллельно понятию "авторские права" и, следовательно, не означали бы нечто сугубо юридическое.
--------------------------------
<1> См. статью 21 Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об общественных объединениях" (СЗ РФ. 1995. N 21. Ст. 1930). Несмотря на то что в Закон изменения вносились семь раз (последний раз в феврале 2006 г.), этот текст изменений не претерпел.
<2> См. пункт 5 ст. 6 и п. 3 ст. 7 Федерального закона от 11 июля 2007 г. N 95-ФЗ "О политических партиях" (СЗ РФ. 2001. N 29. Ст. 2950). Закон подвергался изменениям пятнадцать раз, слова "об охране интеллектуальной собственности и (или) авторских прав" сохранились в неприкосновенности.
<3> Ср. с подп. 7 п. 5 ст. 13.1 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" (СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 145), в который первоначальная формулировка была введена Федеральным законом от 10 января 2006 г. N 18-ФЗ (СЗ РФ. 2006. N 3. Ст. 282).
Но важно обратить внимание на то, что одновременно с попытками (как вполне намеренными, так, возможно, и не до конца осознанными) придать конституционным словам "интеллектуальная собственность" смысл юридического понятия в законодательстве существовало их истолкование и в ДРУГОМ НАПРАВЛЕНИИ, совсем в другом смысле. В ряде законов конца прошлого - начала нынешнего столетия достаточно отчетливо проявилось желание понимать под "интеллектуальной собственностью" не исключительное право, не субъективные гражданские права и даже не право вообще, а ОБЪЕКТЫ ПРАВА (или прав), требующие лишь того, чтобы быть названными, определенными, очерченными в законе.
Характерно в этом отношении законодательство об инвестициях.
Закон РСФСР "Об иностранных инвестициях в РСФСР", изданный еще 4 июля 1991 г., определял "ПРАВА НА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ" предприятий с иностранными инвестициями (ст. 32) <1>. Хотя в Закон несколько раз вносились изменения, эта норма сохранялась в ее первозданном виде вплоть до того как в июле 1999 г. Закон утратил силу. На смену ему пришел Федеральный закон от 9 июля 1999 г. N 160-ФЗ "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" <2>. В нем в ст. 2 под "иностранной инвестицией" понимаются вложения "в виде ОБЪЕКТОВ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ", принадлежащих иностранному инвестору, в том числе в виде "исключительных прав НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ)". Эта норма продолжает действовать. Равным образом до сегодняшнего дня является действующей норма старого Закона от 26 июня 1991 г. N 1488-1 "Об инвестиционной деятельности в РСФСР", в котором к объектам инвестиционной деятельности отнесены "имущественные права и ПРАВА НА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ" (ст. 3) <3>.
--------------------------------
<1> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 29. Ст. 1008.
<2> СЗ РФ. 1999. N 28. Ст. 3493.
<3> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 29. Ст. 1005. Последний раз изменения в этот Закон вносились 10 января 2003 г. (СЗ РФ. 2003. N 2. Ст. 167).
Так же понимает интеллектуальную собственность весьма близкий к проблемам этой сферы права один из старейших российских законов - Закон от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации" <1>. Он обязывает редакцию соблюдать "права на используемые произведения, включая авторские права, издательские права, иные ПРАВА НА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ" (ст. 42). Этот текст никогда не изменялся, хотя изменения в Закон вносились четырнадцать раз! <2>.
--------------------------------
<1> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 7. Ст. 300.
<2> Точно такое же понимание интеллектуальной собственности можно обнаружить в Законе РФ от 9 декабря 1991 г. N 2005-1 "О государственной пошлине", действовавшем до 2005 г. (Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 11. Ст. 521). Закон освобождал от уплаты государственной пошлины авторов "по искам, вытекающим из авторского права, из права на изобретение, полезную модель, промышленный образец, а также из других прав на интеллектуальную собственность" (подп. 2 п. 2 ст. 5). И эта формулировка просуществовала в законодательстве без изменений тринадцать лет!
Приведенными нормами нашего законодательства, придающими "интеллектуальной собственности" в одних случаях ЗНАЧЕНИЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ (или субъективных гражданских прав вообще) на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а в других - ЗНАЧЕНИЕ САМИХ ЭТИХ РЕЗУЛЬТАТОВ И СРЕДСТВ КАК ОБЪЕКТОВ ТАКИХ ПРАВ, можно было бы ограничиться, если бы эти положения закона (противоречивые сами по себе) не существовали среди обилия норм, использующих то же словосочетание по-иному, в значительно менее определенном смысле.
Дурную роль в этом отношении играет широко распространенное в законах и на первый взгляд понятное клише "ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ". Оно родилось, вероятно, из желания найти краткий эквивалент длинному описательному выражению "результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации". Но как часто бывает, благими намерениями мостят дорогу в ад. Казалось бы, чего проще - произведи простую подстановку слов и все будет понятно: "объекты интеллектуальной собственности" означают "результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, являющиеся объектом исключительных прав".
А что получается на деле?
Можно вполне допустить, что в Законе от 20 февраля 1992 г. N 2383-1 "О товарных биржах и биржевой торговле", в строгом предписании, согласно которому "биржевым товаром не могут быть недвижимое имущество и объекты интеллектуальной собственности" (п. 2 ст. 6) <1>, имеются в виду как раз именно объекты исключительных прав. Но как быть с Федеральным законом от 11 августа 1995 г. N 135-ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях", в котором в качестве главной формы благотворительных пожертвований предусмотрена "бескорыстная... ПЕРЕДАЧА В СОБСТВЕННОСТЬ имущества, в том числе денежных средств и (или) ОБЪЕКТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ" (ст. 5) <2>? Или с более свежим Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"? Он не относит к страховому риску по обязательному страхованию наступление гражданской ответственности вследствие "ПОВРЕЖДЕНИЯ ИМ УНИЧТОЖЕНИЯ антикварных и других уникальных предметов, зданий и сооружений... а также произведений науки, литературы и искусства, других объектов интеллектуальной собственности" (подп. "к" п. 2 ст. 6) <3>. Вряд ли можно предположить, что в обоих этих законах (как и еще в некоторых) речь идет не о вещах, а о чем-то нематериальном.