Файл: Михаил Болтунов - «Альфа» - Смерть террору (Командос) - 2003.pdf

Младший  сержант  Николай  Мацнев  до  армии  учился  в  архангельской  мореходке  и

слыл  среди  товарищей  человеком  бывалым.  Еще  бы,  просоленный  штормовыми  ветрами
морской  волк!  Николай,  конечно,  не  признавался,  что  в  плавание  выходил  всего  несколько
раз, да и то учебное, у морских берегов. Рассказывал товарищам по роте заманчивые сказки о
богатых  странах,  красивой  жизни.  Он,  конечно,  знал:  работа  на  судне  тяжела  и  далека  от
красивой  жизни.  Близился «дембель»,  возвращаться  в  Архангельск  не  хотелось,  не  тянуло
«морского  волка» заново  драить  палубу,  потеть  в  машинном  отделении.  Хотелось  чего-то
другого…

Выход, казалось бы, подсказала сама жизнь. Из взвода был назначен в так называемую

«нештатку» - нештатную группу освобождения самолета от террористов. Они изучали типы
самолетов, которые садились в Уфе, от «Ан-12» до «Ту-134», их  устройство, расположение
салонов,  выходы  и  входы,  люки,  лючки  и  многое  другое.  В  иное  время  Мацнев  попросту
плюнул бы на плакаты, карты, схемы, которыми был увешан их учебный класс, но только не
теперь.  На  удивление  дружкам  Николай  зубрил «летные  уроки»,  словно  собирался  сменить
морские просторы на воздушный океан.

Еще «веселее» стало, когда выехали в аэропорт для практических занятий на самолете.

Их  учили  очень  нужным  приемам - проникновению  в  самолет,  использованию  спецсредств
при борьбе с террористами.

Через  несколько  месяцев  упорных  тренировок  Мацнев  откроет  близким  друзьям,

готовым  идти  за  ним  в  огонь  и  в  воду,  свой «гениальный» план.  Поскольку  самолет  они
теперь  знают  как  свои  пять  пальцев,  смогут  захватить  его,  блокировать  группу  захвата,  да
еще  для  обороны  возьмут  не  какой-нибудь  дедовский  обрез,  а  современное  стрелковое
оружие, успех им обеспечен. Ну а там отлет за рубеж- и здравствуй, красивая жизнь!

Осталось  проработать  план,  продумать  пути  бегства  из  подразделения,  захватить

оружие, узнать расписание движения самолетов, на очередной тренировке поинтересоваться
у работников аэропорта, охраняются ли воздушные лайнеры.

Кто-то предложил взять из парка бронетранспортер. Быстроходная машина, и на случай

погони  это  тебе  не «Жигули».  Дал  пару  очередей  из  крупнокалиберного  пулемета,  сразу
отпадет охота догонять. На том и порешили.

В  преступную  группу  под  руководством  младшего  сержанта  Николая  Мацнева  вошли

рядовые Александр Коновал, Сергей Ягмурджи и Игорь Федоткин.

С  19-го  на  20  сентября  все  вместе  заступили  в  наряд  по  роте.  У  Мацнева  ключи  от

оружейной  комнаты.  Он  вскрывает «оружейку» и  забирает  ручной  пулемет,  автомат,
снайперскую  винтовку,  боеприпасы  к  ним.  Через  окно  столовой  солдаты  покидают
расположение  части,  на  улице  останавливают  такси.  В  затылок  водителя  упирается  ствол
автомата: «Гони, быстро!…» Указывают адрес. За городом в одном из караулов стоит Игорь
Федоткин, который должен вывести из парка бронетранспортер.

Проскочили  ночными  улицами Уфы,  выехали  за  город.  В  поселке  Затон  приказали

остановиться, почему-то решили сменить машину.

Ждать  пришлось  недолго.  За  поворотом  мелькнули  фары  автомобиля.  Но  что  это?

Покачиваясь  на  ухабах  дороги,  навстречу  им  мчал  милицейский «УАЗ».  Их  выследили!
Мацнев вскинул автомат. Очередь… И желто-голубой автомобиль кувыркнулся с обочины.

Коновал испуганно прижал к себе винтовку и прыгнул в кусты.
- Сука, предатель, - прошипел Мацнев, но Ягмурджи упрямо тянул его за рукав.
- Некогда, Коля! Хрен с ним.
Они упали на заднее сиденье такси, Ягмурджи прокричал:
- Хочешь жить, шеф, жми что есть мочи.
Было уже не до Федоткина. В ту ночь он так и не дождется своих сообщников. Машина

мчалась в аэропорт.

Не доезжая до аэропорта, беглецы бросили такси на дороге и скрылись в лесопосадках.

Пробрались  к  взлетно-посадочной  полосе  и  залегли  в  канаве.  Ближайшим  к  ним  оказался
«Ту-134» с бортовым номером 65877.

Самолет  Бориспольского  авиаотряда  принимал  пассажиров.  Была  уже  глубокая  ночь,

дежурная  по  встрече  Людмила  Софронова  проверяла  билеты,  бортпроводницы  Елена
Жуковская  и  Сусанна  Жабинец  рассаживали  уставших  людей.  Наконец  все  утряслось,
пассажиры в салоне, опоздавших не было, и дежурная протянула загрузочную ведомость на
подпись второму пилоту Вячеславу Луценко.

И тут под чьими-то тяжелыми шагами загрохотали ступени трапа, и Людмила увидела

направленный на нее ствол автомата. «Бандиты!» успела крикнуть она, и Луценко мгновенно
втащил ее в кабину, захлопнув дверь.

На крик оглянулась бортпроводница Елена Жуковская, перед ней стоял растрепанный,

запыхавшийся парень в солдатской форме.

- Вы почему не в кресле?
- Что-о! - заорал тот. - Быстро взлетайте, даю двадцать минут.
Впереди,  у  входа  в  салон,  появился  другой,  в таком  же  солдатском  бушлате,  со

вскинутым автоматом.

- Хорошо, - сказала Лена, - успокойтесь. Я сейчас доложу командиру ваши условия.
А  условия  были  таковы:  взлетать  и  следовать  в  Пакистан.  Лена  еще  не  раз  ходила  к

пилотам и  возвращалась  назад - передавала,  уточняла,  разъясняла.  Наземные  службы  после
шока приходили в себя, тянули время.

Прошло  двадцать  минут.  Мацнев  нервничал.  Он  схватил  Сусанну  за  шиворот,

приставил к затылку автомат и громко стал отсчитывать секунды: «Один… два… три… «

- Лена, - прохрипела, задыхаясь, Сусанна, - он меня убьет!
Жуковская бросилась к кабине, забарабанила в дверь. В это время в  салоне прозвучал

выстрел. Лена похолодела. Убили!

Но  Сусанна  была  жива,  стрелял  другой  бандит - Ягмурджи,  убил  пассажира,

монтажника  управления «Запсибнефтегеофизика» Александра  Ермоленко.  Он  что-то  не  так
сказал террористу, и тот нажал на спусковой крючок пулемета.

Мацнев оглянулся и, решив, что кто-то из пассажиров убил его напарника, дал очередь

по  салону.  Пули  прошли  рядом  с  головой  Лены,  обожгли  плечо  женщины,  закрывавшей
собой  ребенка,  ранили  в  живот  электрика  из  управления  буровых  работ «Укрнефть»
Ярослава Тиханского и вновь поразили Ермоленко.

Лена  видела  разъяренных  бандитов,  они  готовы  расстрелять  пассажиров.  Надо  было

что-то  срочно  делать.  Как  можно  спокойнее  она  сообщила  Мацневу  и  Ягмурджи: «Земля»
полностью приняла их требования, но взлет невозможен - нарушена герметичность машины,
им предлагают другой самолет. Террористы не поверили. Дали двенадцать часов на ремонт.
Иначе перебьют всех заложников.

Пошли первые минуты двенадцати часов ультиматума.
Группа «А» совершила  посадку  утром  20  сентября  в  уфимском  аэропорту.  Все,  что

стало  известно  еще  в  полете,  потом,  на  земле,  не  вселяло  оптимизма.  Придется  иметь  дело
если  и  не  с  профессионалами,  то уж  с  полупрофессионалами  точно.  Им  известны  пути
проникновения  в  самолет,  и  они,  вероятнее  всего,  уже  заблокированы.  Работать  можно
только по двум направлениям - с хвоста и из кабины. Но опять-таки это знают и террористы.
Они  готовы  встретить  мощным  огнем всякого,  кто  сунется  в  самолет.  Пулемет  и  автомат
сокрушающее  оружие.  Ни  один  бронежилет  в  ту  пору  не  способен  был  выдержать  удар
автоматной  пули.  Чтобы  уничтожить  террористов,  пришлось  бы  стрелять  в  салон,  но  там
находились  люди.  Стало  быть,  выход  один:  поразить  бандитов  сразу  и  наповал.  В  ином
случае они могли открыть огонь по пассажирам.

Легко сказать, наповал. Такое предложение скорее из области фантастики. Террористы

постоянно  передвигаются  по  самолету.  Где  они  окажутся  в  тот  момент,  когда  нужно  будет
открывать огонь? Не ускользнут ли в другой салон, не прикроются ли заложником?

Решение  искали  в  штабе  по  чрезвычайной  ситуации,  в  группе «Альфа»,  пилоты

самолета и две хрупкие девушки - бортпроводницы.

Это  они  уговорили  террористов  разрешить  вынести  убитого  Ермоленко,  потом

выпустить раненых. Потом - четырех женщин с детьми.

Тянулись  часы.  Устали  пассажиры.  Устали  бандиты.  Ягмурджи  впадал  в  оцепенение.

Мацнев,  наоборот,  начинал  метаться  по  самолету,  как  затравленный  зверь,  матерился,
кричал.

Девушки мучительно искали выход.
- Знаешь что, - Лена Жуковская подсела к Мацневу. Есть один вариант…
- Какой еще вариант? - недовольно пробурчал бандит.
- Чтобы быстрее взлететь, надо улучшить центровку.
- Ну и что?
- Убрать лишних пассажиров. Тебе не все ли равно, двадцать их или семьдесят?
- Оно, конечно, меньше мышей - меньше писку.
Лена уже собиралась вскочить, но он опустил свою ладонь на ее плечо.
- Не спеши. Надо подумать.
Думал долго. Смотрел в иллюминатор, потом зачем-то мерил шагами самолет, наконец

согласился:

- Ладно, давай.
Лена  шла  по  проходу  между  креслами.  Теперь  от  ее  решения  зависела  судьба  этих

людей.  Останутся  ли  они  вновь  под  дулами  автоматов  или  через  минуту  вздохнут
облегченно.

Сколько будет жить бортпроводница Лена Жуковская на свете, столько будет помнить

эти глаза.

Хотелось забрать всех, но двадцать пассажиров предстояло оставить. Выбирала тех, кто

был  на  самом  надломе,  в  нервном  возбуждении,  которое  грозило  взрывом,  кто  выглядел
больным и особенно уставшим. А остальные? Что станется с ними? Она отводила глаза.

Лене удалось выпустить сорок шесть заложников, когда Мацнев остановил ее окриком

и ткнул автоматом в бок, отгоняя от дверей.

«Альфа» отрабатывала  вариант  за  вариантом.  И  отбрасывала.  Ни  один  из  них  не

годился.  Группа  захвата  уже  дежурила  в  кабине  лайнера,  снайперы  припали  к  окулярам
оптических  прицелов  и  докладывали  о  перемещениях  террористов  внутри  самолета.
Готовность - высшая, но возможность действовать нулевая.

И все-таки забрезжил свет в конце тоннеля. На соседнем самолете, стоящем невдалеке,

бойцы «Альфы» отрабатывали  новый,  не  применяемый  никогда  прежде,  даже  на
тренировках, вариант.

Сняв  каски,  бронежилеты  и  оставшись,  считай,  в  нательном  белье,  без  оружия,

репетировали скоростной штурм  самолета. Оставив своих ребят в роли заложников, группа
захвата врывалась в салон.

Да, действительно, налегке можно сделать несколько бесшумных шагов и даже нанести

неожиданный удар. И все-таки риск был огромен.

Где  в  этот  момент  окажутся  террористы?  Будут  ли  стоять,  сидеть?  Удастся  ли

разглядеть  их  среди  пассажиров,  застать  в  расслабленном  состоянии?  А  если  наоборот?
Нападавшим, безоружным, не защищенным ничем парням грозила смерть.

Тем  не  менее  этот  вариант  был  принят.  Опасный,  но  единственно  возможный.  Да,

жертвовать  собой  ради  спасения  заложников  стало  жизненным  правилом  каждого  бойца
группы.

Но  вскоре  события  получили  самое  неожиданное  развитие:  Мацнев  и  Ягмурджи

потребовали наркотиков. Оказывается, еще на «гражданке», а потом и на службе, в роте, они
покуривали запретную травку. «Можно организовать!» - согласилась Лена.

- Значит, так, - с видом знатока сказал Мацнев, передай, пусть готовят двадцать ампул,

иглы, ну и все остальное спирт, жгут, вату… И еще гитару. Серега классно поет.

Лена бросилась к кабине пилотов, но Мацнев ее остановил:
- Скажи, чтоб ампулы и гитару принес наш ротный, другого к самолету не подпустим…
«Земля»

прислала  ампулы.  Вместе  с  наркотиками  дали  сильнодействующее

снотворное.  Ягмурджи,  выпив  три  ампулы,  скис  на  глазах.  Мацнев  к  наркотикам  не
притронулся, но, поглядев на спящего, тоже присел рядом, прикемарил.

Убедившись, что оба уснули, Лена предложила пассажирам обезоружить преступников.

Однако никто на такой шаг не решился. Тогда она сама осторожно сняла с колен Ягмурджи
пулемет.  Надо  отдать  должное  мужеству  Лены,  но,  забрав  пулемет,  она  подвергла  себя
страшной  опасности,  по  существу,  подписала  себе  смертный  приговор.  Очнувшись,
террористы просто убили бы ее. И это действительно чуть не стоило ей жизни.

Уснув,  Ягмурджи  свалился  с  кресла,  при  этом  разбудил  Мацнева.  Тот  вскочил,  еще

секунда-другая, и он бы вспомнил о пулемете. Но Лена нашлась, схватив ампулы, протянула
их Мацневу:

- Смотри, он и тебе оставил!
Мацнев обрадовался. Сусанна подсунула чашку. Он слил все ампулы вместе и залпом

выпил.  Дико  застонал,  закружился  по  салону.  Пока  не  опомнился,  Лена  вцепилась  в  него:
«Коля, Коленька, выпусти пассажиров, ты же обещал…»

«Черт его знает, обещал - не обещал, - отмахнулся он от Лены, как от назойливой мухи.

- Подгоняй трап и к ядрене-фене, пока я добрый!»

Подогнали трап. Выбежали пассажиры, следом бортпроводницы.
Дверь  захлопнулась.  И  тут  Мацнев  очнулся:  где  пулемет?  Стал  трясти  Ягмурджи.  Но

тот ничего не помнил.

В  ярости  они  колотили  прикладом  автомата  в  дверь  пилотской  кабины,  орали,

матерились, обещали перебить всех. А ведь если бы исполнили свое обещание, дали очередь
по кабине, крови было бы много. Слава богу, выстрелов не прозвучало.

«Альфе» же  предстояло  решить,  что  делать  с  террористами.  Они  по-прежнему

вооружены, опасны, на совести Мацнева и Ягмурджи  убийства, ранения заложников. И как
бы  это  жестоко  ни  звучало,  их  могла  остановить  только  пуля.  Но  в  данной  ситуации  на
применение  оружия  должен  дать «добро»… прокурор.  Однако  он  долго  не  мог  принять
решение.

Затяжка грозила смертью всем, кто находился в кабине, - и пилотам, и группе захвата.

Не  было  сомнения,  что,  окончательно  придя  в  себя,  преступники  откроют  стрельбу  по
кабине.

Прокурор по-прежнему вилял, а потом принял соломоново решение: брать живыми, но

если  применят  оружие,  уничтожить.  Командир «Альфы» резонно  возразил,  что  у
террористов  не  берданка,  а  автомат  Калашникова.  Это  значит:  они  должны  уложить
кого-нибудь  из  группы,  и  тогда  только  можно  открывать  огонь.  Получается,  трупов  пока
мало.  Уже  известно,  что  умер  раненный  в  живот  пассажир.  Опять  молчание  штаба.  Опять
прокурор думает.

Наконец решение есть.
Группа  захвата  открывает  дверь  пилотской  кабины.  Мацнев  сидит  с  автоматом  на

коленях. Он еще  успевает сделать несколько выстрелов в  атакующих, как ответная очередь
бросает его навзничь. Ягмурджи пытается схватить выпавший из рук сообщника автомат, но
ему не дают этого сделать. Мацнев убит наповал, Ягмурджи ранен. Поединок окончен.

Бортпроводниц  Елену  Жуковскую  и  Сусанну  Жабинец  наградили  орденами  Красного

Знамени.  Но  главная  награда,  как  до  сих  пор  считает  Лена,  ее  ребенок.  Когда  все  это
случилось, она была беременна.

Невероятно,  но  факт:  против  бойца «Альфы»,  применившего  оружие,  возбудили

уголовное дело. Но, к счастью, в ходе следствия было доказано, что сотрудник действовал в
соответствии с законом. Ибо он сам воплощал в себе закон, а террористы стояли вне закона.

Ягмурджи  не  признал  свою  вину  и  не  раскаялся.  Просто  сожалел,  что  не  до  конца

продумал террористическую акцию. Что же касается людей, которые погибли от его руки, о
них он не думал вовсе.

ДРУГ ПО КЛИЧКЕ ДЖЕК

В  группе «А» с  точки  зрения  обычного  человека  немало  экзотических  служб.  Ну,

например,  служба  кинологов.  На  первый  взгляд  собаки «Альфы» выполняют  те  же  задачи,
что и их «коллеги» из МВД или пограничных войск: ищут оружие и боеприпасы, помогают
бойцам  взять  вооруженного  человека.  Я  не  раз  беседовал  с  милицейскими  кинологами,  их
«боевые друзья» также лихо  умеют «взять» преступника с пистолетом и ножом. И все-таки
смею  утверждать:  собаки  группы  антитеррора  особые,  если  так  можно  сказать,
высококлассные спецы.

В чем этот класс? Во многом. Например, работа на сугубо специфических объектах - в

посольствах,  консульствах,  диппредставительствах.  Кроме  ответственности,  есть  немало
других  нюансов.  Назову  лишь  один  мраморные  полы.  Они  часто  встречаются  в  подобного
рода организациях.

Это  значит - собака  скользит,  скорость  снижается,  нет  возможности  для  мощного

прыжка.  Обычная,  не  тренированная  в  таких  условиях «политеса» собака  обречена  на
провал.

А  поиск  взрывчатых  веществ  в  рейсовых  автобусах,  на  спортивных  сооружениях,

вокзалах,  где  множество  запахов,  шумов.  Представьте  себе  обычную  вокзальную  камеру
хранения. Какой сложный фон для работы собаки - в одной ячейке лежит колбаса, в другой -
мясо,  еще  какие-то  пахучие  вещества.  Попробуй  сориентируйся,  не  ошибись.  Нужна
специальная, длительная тренировка. И она проводилась прямо на вокзалах, в аэропортах.

Более  того,  по  заказу «Альфы» один  из  институтов  Комитета  госбезопасности

изготовил  несколько  десятков самодельных  взрывных  устройств.  Они  были  почти
реальными, только без детонаторов. Важно, что в макет СВУ закладывались различные типы
взрывчатки:  боевой,  промышленной,  самодельной.  Так  что  собака  привыкала  искать  не
просто взрывчатку, а устройство с полным букетом «террористических» запахов.

Сами  тренировки  готовились  и  проводились  очень  тщательно - в  соответствии  с

рекомендациями  ученых-одорологов,  то  есть  специалистов  по  запахам.  Макеты  взрывных
устройств всегда хранились в плотно закрытых контейнерах, хорошо упакованные. Закладка
СВУ  осуществлялась  только  в  резиновых  перчатках.  С  момента  закладки  до  поиска
проходило не менее полусуток.

Собаки «Альфы»,  естественно,  не  должны  бояться  шума  выстрелов,  разрывов.  Для

тренировки использовались звукоимитаторы, кинологи постоянно выезжали на стрельбища.

Поскольку  в  функции  группы  входит  борьба  с  воздушным  терроризмом,  кинологи  с

«младых  ногтей» знакомят  псов  с  авиалайнерами.  И  не  только  на  земле,  но  и  в  воздухе.
Кстати говоря, приучать собак к полету дело весьма непростое. Они очень чувствительны к
воздушным путешествиям.

Важная часть обучения собак-антитеррористов - работа среди людей. Надо научить пса

мгновенно  реагировать  на  вооруженного  человека  и  в  то  же  время  наложить «табу» на
реакцию  на  детей  и  женщин.  Среди  женщин  террористки  встречаются  редко,  но  испуг  и
истерика  ребенка  в  стрессовой  ситуации  вполне  возможны.  Стало  быть,  задача  кинологов
«Альфы» натренировать собаку спокойно относиться к крику ребенка.

Вообще  путь  группы  антитеррора - это  путь  проб  и  ошибок.  Не  было  методик,

рекомендаций, зачастую любое дело приходилось начинать с чистого листа. Кинологическая
служба подразделения - не исключение. Собаки появились в группе в 1988 году. До этого все
операции  проходили  без  участия  собак.  Их  следовало «вписать» в  общий  процесс,  иными
словами,  найти  место  в  боевой  операции.  Поэтому  сначала  разрабатывалась  операция,
определялась  в  ней  роль  кинологической  службы,  потом  тренировались  собаки  и,  наконец,
общие  учения.  Ибо  не  только  собакам  надо  было  привыкнуть  действовать  в  едином
тактическом  строю,  но  и  людям  адаптироваться  к  работе  с  новыми «коллегами».  Таким
образом, нагрузка на кинологов оказалась весьма существенной.

Ответственный  этап  работы - взаимодействие  пары «инструктор - собака».  Здесь