Файл: Книга 6, том 2.pdf

словно пыталась определить, куда удобнее будет впечатать латный кулак — в скулу, нос или глаз. Тем не менее, воительница прикрыла глаза и на некоторое время «ушла в себя», после чего ее давящая аура заметно уменьшилась. Не сошла на нет, но хотя бы стало возможно спокойно дышать рядом с ней, не боясь что сердце трусливо выпрыгнет из горла, если слишком широко открыть рот, пытаясь втянуть в сдавленную стальными обручами грудь хоть немного воздуха…
— Так? — ровным голосом уточнила Стальная Королева, открывая глаза.
Андрей скептически скривился, но махнул рукой.
— С хреном пополам сойдет. Но в разведку я с тобой, подруга, больше не ходок, —
однако, глядя в опасно сузившиеся глаза воительницы, непроизвольно сделал шаг назад и поспешно добавил, — зато в качестве психологического оружия ты теперь неподражаема!
Один взгляд и вся вражеская армия обосрется от…
«Идиот», — резюмировал Сагара, глядя как Вестник, не договорив, ловко уклоняется от хлесткой пощечины.
Гардиан автоматически зафиксировал скорость удара, давление воздуха,
предполагаемую прочность латной «ладошки»… И ему стало немного не по себе. Понятно,
почему Андрей, обычно абсолютно пофигистически воспринимающий различные травмы,
так шустро улизнул от этой «дружеской плюшки» — даже Сагаре, с его экзоброней,
укрепленными костями и тканями просто оторвало или расплющило бы голову. Такое не регенится…
— Милая, ты стала слишком несдержанной, — нервно улыбнулся Андрей, которому простым давлением воздуха от пронесшейся рядом с лицом «женской ладошки» рассекло щеку до костей. — Куда подевалась та послушная но страстная девочка, которую я на собственном горбу вытащил из подземелья?
— Послушная? Девочка? — всего лишь чуть изменившийся тон голоса и выгнутая бровь,
вот и все, что свидетельствовало о буре эмоций, бушующей внутри Королевы. — Андрей, ты явно слишком часто бился головой. К тому же, последнее мое приключение позитивностью не отличалось.
— Я, вообще-то, твой хозяин, — осторожно напомнил Вестник.
— Я помню, — на лице девушки появилась слабая улыбка. — Но твои манеры оставляют желать лучшего. Будем перевоспитывать.
Лицо Андрея в этот момент очень напомнило Сагаре мордашку филина, которого посреди дня вытащил из дупла медведь и заявил, что отныне он экзотический колибри,
который будет жрать нектар и гадить медом.
— Кхм… — кашлянул гардиан, поняв, что пора вмешаться, пока они тут не начали семейные разборки. — Давайте вы потом обсудите свои проблемы? А сейчас мы все же на вражеской территории и как бы должны устроить тут диверсию.
Антуанетта молча кивнула, а Андрей пожал плечами.
— Да не вопрос, я только «за» всеми щуп… тьфу, бля, Саси, хорош бубнить в ухо! Так вот, план такой… — Вестник на пару секунд поднял взгляд на потолок и что-то там разглядывал, словно видел прямо сквозь него. — Пойдем по восточной лестнице. Меха с
Дэйей сейчас оттянули большинство ушастых на противоположную сторону Башни, так что проход более-менее очистился. Ан, ты вроде говорила, что научилась ощущать разумных? —
дождавшись утвердительного кивка, Андрей продолжил. — Значит, вы вдвоем поднимаетесь наверх до самой крыши, вырезая по дороге всех запершихся в кельях шомонов.

— Всех? — уточнила Антуанетта.
Андрей скептически на нее посмотрел и какое-то время они то ли играли в гляделки, то ли говорили по магическому аналогу мыслесвязи — Сагара этот эффект отследить не мог по вполне понятным причинам. Впрочем, гардиан больше склонялся ко второму варианту, чем к молчаливому противостоянию — как-то же эти двое общались друг с другом, пока
«Королева» несколько дней сидела в подвале Башни.
— Ладно, не всех, — сдался Андрей. — Только тех, кого поймаете «на горячем». В
смысле, за оргиями, пытками и прочими прелестями. Такие и сейчас-то особо не нужны, а в будущем доставят только проблемы. Остальных — глушить. Как доберетесь до крыши,
Сагара на своем пердалете унесет вас к месту встречи. Защита Башни сейчас воспринимает нас троих как «своих», так что проблем с побегом не будет. Однако в следующий раз, если ушастики найдут эту «системную лазейку», номер уже не сработает…
— А ты? — в голосе Антуанетты отчетливо прозвучали нотки беспокойства.
— А я найду Главу и пропишу ему смерть через сну-сну. После чего буду сваливать как можно быстрее и дальше. И вам в этот момент желательно в Башне уже не находиться…
***
Переговоры, если это можно было так назвать, шли уже час.
Леди Изаура, представительница Врага, постоянно меняла темы, перескакивая с одного на другое по совершенно извращенной логике и упрямо гнула свою линию, выдвигая поочередно самые разные и, порою, нелепые требования одно за другим.
Сначала она сообщила, что не собирается общаться с делегацией шомонов, пока не будут соблюдены все обычаи ее древнего народа по отношению к представителям ведущих переговоры сторон. В итоге многоуважаемые и многомудрые шомоны сейчас стояли на балкончике, под взглядами большинства эльфов Башни, в шапочках из тонкого блестящего металла, в безразмерных фиолетовых халатиках, с напомаженными губами и румяными щечками. Каждое предложение они должны были заканчивать словом «руба», иначе представители Врага просто отказывались это самое предложение слышать. Ну а периодически устраиваемые ею «перекуры», во время которых шли странные «конкурсы»
большая часть делегации предпочла бы навсегда вырезать из своей памяти. К сожалению,
подобное не удастся сделать практически со всеми видевшими это шомонами, включая самого Главу.
Вид почтенных старцев, играющих в «чехарду», «твистер» и «бутылочку» навсегда отпечатался в памяти окружающих. Лишь тяжелый взгляд Главы заставлял парламентеров каждый раз проглатывать рвущиеся наружу проклятия и с натянутыми улыбками продолжать этот цирк, дававший, как ни странно, результат.
Леди Изаура уже пообещала прекратить военные действия против Башни и даже отпустить попавших к ним пленных, коих оказалось на удивление немало. Взамен она выторговала «для начала» пятьдесят килограмм золота и три сотни красивых рабынь, не строптивых и обученных для любовных утех. Такие требования показались Главе вполне объяснимыми и приемлемыми — ради чего еще осуществлять столь масштабные акции запугивания, как не ради богатства и развлечения? Не в целях же «освобождения народа», в самом деле?
А дальше пошла торговля «информацией» и «артефактами». Изаура, советуясь с
«бывшей хранительницей» Дэйей, требовала конкретные и весьма мощные предметы,
взамен предлагая редкие реактивы, алхимические секреты и… Деву Волн! И хотя Глава

Башни не придавал особой практической ценности этому «символу морского народа», но вынужден был признать, что в его руках она могла сыграть решающую роль в успокоении поднявшегося «антишомонского движения».
А прямо сейчас делегация активно обсуждала очередной «лот» — рабыню-дракона!
Причем не гипотетическую, а самую настоящую, покорно появившуюся на броне восьмилапого голема и для демонстрации исполнившую несколько команд, которые свободный представитель гордого чешуйчатого племени ни за что не стал бы делать.
Взамен на это сокровище у шомонов требовали ни много ни мало, полтонны золотых слитков и сотню их секретных плетений! Когда у делегации прошел первый ступор от таких чудовищных требований, Леди Изаура намекнула, что возможен торг. И сейчас этот самый торг и шел, причем столь жарко, что большая часть эльфов даже забыла, с кем его ведут и что происходит вокруг — заполучить в свое распоряжение настоящего дракона, одного из самопровозглашенных Истинных Хозяев Небес Изнанки, было неимоверной удачей и редкостью! Причем на подобного «падшего собрата» остальные чешуйчатые редко обращают внимание, предпочитая считать опозорившегося мертвым. Есть, конечно, вероятность того,
что сородичи действительно лишат его жизни, но она, насколько знали шомоны, довольно мала.
Однако их планам не суждено было осуществиться.
— Нападение! — разнесся истошный визг по залу, в котором сидел Глава.
Всполошившиеся эльфы обернулись на звук и увидели в дверном проеме тяжело дышащую фигуру служанки в окровавленном платье.
— Что это значит?! — закричал один из парламентеров, оборачиваясь обратно к балкону. — Леди Изаура?!
— А я откуда знаю? — фыркнула переговорщик Врага. — Но, думаю, вам лучше разобраться. Как закончите, крикните, я вернусь.
И под пораженными взглядами делегации голем спокойно скрылся за холмом.
— Может быть, это и не Враг? Но тогда кто? — разнесся среди свидетелей шепоток.
Пока самая аморфная часть шомонов пыталась привести мысли в порядок, несколько деятелей, включая самого Главу, уже активно допрашивали перепуганную служанку. Вот только та ничего внятно сказать так и не смогла, продолжая в полубреду лепетать что-то про
«ужасающего Монстра, выползшего из самых темных кошмаров», а после вообще упала в глубокий обморок.
— Бесполезно, — поморщился Глава, дав отмашку оставить девушку в покое. — Думаю,
стоит предполагать самое худшее…
— Нечто? — тут же побледнела стоящая рядом с ним секретарша.
— Оно самое, больше некому, — мрачно кивнул Глава, поглаживая седую бороду. —
Собирай отряд и иди на разведку.
— Э? Я?! — глаза секретарши расширились от ужаса, а держащие дощечку с приколотыми бумагами руки отчаянно задрожали. — Но… я ведь…
— Неповиновение? — прищурился Глава. — Бунт?
— Н… Нет! — еще сильнее побледнела бедная девушка и, чуть не плача, спешно закивала. — Я… Я все сделаю!
— Вот и славно. И не нужно прибедняться! Я прекрасно знаю и о твоих скрываемых способностях, и о тех артефактах, которые т… — старый шомон вдруг осекся и напряженно замер, прислушиваясь к себе.

Его интуиция вдруг завопила о смертельной опасности. Но что-то было не так. Вернее,
все было именно «так», кроме его интуиции — все остальные присутствующие продолжали вести себя как обычно, споря о происходящем, что-то предлагая и пытаясь как-то навести порядок.
Лишь его секретарша, стоявшая ближе всех и заметившая состояние Главы, начала о чем-то смутно догадываться. Остальные же «приближенные» лишь удивились внезапной настороженности старика и начали растерянно оглядываться.
Однако с каждым мгновением опасность, ощущаемая Главой Башни, становилась все более ощутимой и… ужасающей. Веками отточенное шестое чувство буквально душило и выворачивало наизнанку, заявляя, что если он не предпримет хоть что-то прямо сейчас, то даже не успеет понять, что и как его убило!
Спина старика покрылась холодным липким потом, а борода встопорщилась, будто наэлектризованная. Глаза начали лихорадочно искать выход, в то время как руки сами собой плели одно защитное заклинание за другим.
Стоящие рядом эльфы спешно шагнули назад, шокированно глядя на поднимающуюся многослойную защиту недосягаемого для них уровня мастерства и энергонасыщенности.
Однако этого Главе показалось мало и он, сплетя все, что знал, начал один за другим активировать различные амулеты, достав даже два спрятанных в белоснежной робе артефакта хранителей в виде зеркальца и кинжала. Короткое волнистое лезвие он с размаха всадил в собственную руку и, совершенно не обращая внимания на боль, тут же впился взглядом в мутную поверхность маленького бронзового зеркала.
Однако артефакт Ясновидения вместо требуемого показал ему лишь черный клубящийся туман, из которого на него смотрела пара ярко-алых голодных глаз. И от этого изображения повеяло такой запредельной жутью, что старый маг не сдержался и с воплем откинул артефакт прочь.
Вот только это не помогло.
Теперь тьма смотрела на него не только из иллюзии зеркала.
Она была в каждом углу, под каждым сгибом и столиком. Пряталась в тенях колонн,
фужеров и стульев. Скалилась из горлышек бутылок и шуршала в складках одежды…
Даже в черных зрачках следящих за ним шокированных подчиненных плескалась все та же ТЬМА.
И тут главный шомон все понял.
Он прозрел.
Опустив взгляд, старик посмотрел на собственную грудь.
«Она и во мне. Она везде. От нее не скрыться и не защититься…»
«Верно, смертный», — шелестящий шепот раздался в его сознании, и одно его звучание причиняло невыносимую боль его слабой душе. Глава упал на колени, схватившись за голову, а между его пальцев заструилась кровь, вытекающая из ушей. — «Близость носителя моей силы… Смертельная угроза самой душе… Давление того, что в силах менять саму
Судьбу… Ты осознал… То, что не должен… То, чего не можешь принять… Мои соболезнования… Впрочем, мучиться тебе недолго… Твоя душа не успеет… распасться…»
За спиной скрючившегося на полу мага, меж двух стоящих с растерянным видом эльфов,
появилась мутная фигура. Появилась без каких-либо звуков или вспышек. Так, словно всегда там стояла.
Но окружающие шомоны сразу же почувствовали это.

Будто стадо овец, почуявшее волка, они в неосознанном порыве рванули прочь. Не зная куда. Не понимая зачем. Не глядя, от чего. Они просто «страстно желали» оказаться как можно дальше от источника этого странного чувства, даже не страха, но чего-то много большего…
И одна лишь молодая секретарша, случайно посмотревшая в этот момент за спину дрожащего словно в припадке старика, смогла «увидеть». В ее широко открытых глазах отразился бесформенный рваный балахон из черной ткани, колыхающейся, будто вокруг был не воздух, а морское дно. Под глубоким капюшоном не было видно ничего, кроме клубящегося черного тумана и пары светящихся алых глаз.
Эльфийка потеряла сознание раньше, чем успела хоть что-то осознать или запомнить. И
в этом было ее счастье.
А тем временем фигура в черном балахоне рывком приблизилась к старому шомону,
который истекал кровью уже не только из ушей, но и из глаз, носа и рта. Даже его поры сочились черной дрянной кровью. Мечущийся в бреду рассудок не мог удерживать концентрацию и великолепный панцирь многоуровневой защиты давно слез, словно старая змеиная кожа, распавшись на бесполезные осколки нейтральной энергии.
Посланник поднял правый рукав и из-под ткани балахона вперед метнулись уродливые черные щупальца. Им не пришлось ни душить, ни рвать, ни потрошить жертву. Едва цепляющаяся за умирающую плоть распадающаяся душа без сопротивления скользнула в спасительную тьму астрального кармана.
В следующий миг Посланник пронесся по залу размытым клочком тумана и исчез в ночи, спрыгнув прямо с балкона и прихватив с собой артефакты Главы… и его секретаршу.