ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.10.2023
Просмотров: 123
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
мира.
Философско-мировоззренческие основания. Именно эта часть парадигмы включает научные представления в культуру, делает все новое более понятным. Поскольку наука открывает человечеству предметные миры, еще не освоенные в практике, она всегда опережает массовую практику производства своего века и обыденный опыт. Открываемые ею предметные миры для здравого смысла непривычны и непонятны. А здравый смысл – это во многом основа культуры своей эпохи. И нужно состыковать новые научные идеи с привычными представлениями. Так, собственно, и возникают споры о теории относительности. С позиции здравого смысла непонятно, почему длина стола в одной системе отсчета – метр, в другой – меньше метра, а в третьей – больше. Рассудочное мышление не может найти причину этого явления в относительности скоростей. Состыковка новых идей со здравым смыслом и основаниями культуры происходит через философские обоснования.
Таким образом, Степин отождествляет основания науки с научными традициями, что позволяет охватить и исследовать развитие науки во всей своей глубине и сложности.
1.2. Многообразие традиций
В философии науки пока не существует какой-либо приемлемой классификации традиций, однако можно выделить такие виды традиций, предложенные академиком В.С. Степиным.
Классификация традиций, по В.С. Степину
по месту, их роли в системе науки
по способу своего существования
по их роли в системе науки
вербализованные
и
невербализованные
явные и неявные
влияющие на принципы организа-
ции научных знаний
способст-
вующие получе-
нию новых знаний
Противопоставление явных и неявных традиций дает возможность провести и более глубоко осознать различие между научными школами и научными направлениями.
Развитие научного направления может быть связано с именем того или другого крупного ученого, но оно вовсе не обязательно предполагает постоянные личные контакты людей, работающих в рамках этого направления.
По-иному обстоит дело с научной школой. Здесь эти контакты абсолютно необходимы, ибо огромную роль играет опыт, непосредственно передаваемый от учителя к ученику, от одного члена сообщества к другому. Именно поэтому научные школы имеют, как правило, определенное географическое положение, например, Казанская школа химиков, Московская математическая школа и т.п.
Неявные традиции отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по механизму своего воспроизведения. Мы уже видели, что в основе этих традиций могут лежать как образцы действий, так и образцы продуктов. Это существенно: одно дело, если вам продемонстрировали технологию производства предмета, например глиняной посуды, другое – показали готовый кувшин и предложили сделать такой же. Во втором случае вам предстоит нелегкая и далеко не всегда осуществимая работа по реконструкции необходимых производственных операций. В познании, однако, мы постоянно сталкиваемся с проблемами такого рода, обнаруживающими себя в области применения методов.
Одна и та же концепция в форме явного знания (явной традиции) может выступать в роли куновской парадигмы, а в форме знания неявного (неявной традиции) задавать образцы для других научных дисциплин.
Что касается второго блока классифицируемых традиций (по их месту и роли в системе науки), то одни из них задают способы получения новых знаний: вербализованные инструкции, задающие методику проведения исследований, образцы решенных задач, описания экспериментов и т.д., а другие задают принципы их организации: образцы учебных курсов, классификационные системы, лежащие в основе подразделения научных дисциплин, категориальные модели действительности, определяющие рубрикацию при организации знаний, наконец, многочисленные попытки определения предмета тех или иных дисциплин.
На традиции систематизации и организации знаний часто не обращают достаточного внимания, придавая основное значение методам исследования. Это, однако, не вполне правомерно. Формирование новых научных дисциплин нередко связано как раз с появлением соответствующих программ организации знания. В.С. Степин приводит такой пример: основателем экологии принято считать Э. Геккеля, который высказал мысль о необходимости науки, изучающей взаимосвязи организмов со средой. Огромное количество сведений о такого рода взаимосвязях было уже накоплено к этому времени в рамках других биологических дисциплин, но именно Геккель дал толчок к тому, чтобы собрать все эти сведения вместе в рамках одного научного предмета (9).
Таким образом, нельзя не согласиться со Степиным и другими учеными, что ни одна наука не имеет оснований считать себя окончательно сформировавшейся, пока не появились соответствующие обзоры или учебные курсы, т.е. пока не заданы традиции организации знания. Потребность в знании есть лишь бабушка науки, матерью же является потребность в сообщении знаний. Действительно, никакого научного познания (в отличие от ненаучного) не существует: при открытии наиболее достоверных научных положений интуиция, фантазия, эмоциональный тонус играют огромную роль наряду с интеллектом. Наука же есть рационализированное изложение познанного, логически оформленное описание той части мира, которую нам удалось осознать, т.е. наука – особая форма сообщения (изложения), а не познания.
Классификация традиций, по В.Л. Абушенко
вторичные традиции
первичные традиции
Если первичные традиции неотрефлектированы и характерны для мифологии и религии, то вторичные отрефлектированы, т.е. способны к интенсивному развитию, предполагают возможность перестройки прошлого через его постоянную переинтерпретацию, осуществляют отбор элементов социокультурного опыта через изменение самих укоренных в культуре матриц (1). Вторичные традиции в большей степени характерны для науки.
В качестве особого вида традиций Абушенко выделяет так называемые негативные традиции
– основанные не на утверждении каких-либо ценностей, а на отрицании неприемлемых для данной культуры или субъектов ценностей (1). Последние или осуждаются, или запрещаются явно (через табу) или скрыто (через дозволение иного). Негативная традиция строится на основе образца того, как не следует поступать или на что не нужно ориентироваться. Тем самым она оказывается зависимой от своего "противника", а, следовательно, невольно способствует закреплению, сохранению и трансляции тех смыслов и значений, с которыми пытается бороться. Так, например, борьба с религиозными ересями способствовала сохранению идей, в них проповедовавшихся.
1.3. Научные революции как перестройка оснований науки
Традиция всегда оставляет простор для новаций, творчества в науке. Именно новации и революции являются источником появления нового знания. Поскольку речь идет об оценках, то очевидно, что здесь нет точных границ, и всегда возможны споры на тему о том, является или не является та или иная новация революцией. Однако не вызывает сомнений, что, во-первых, научные революции связаны с перестройкой основных научных традиций, а во-вторых, они, как правило, затрагивают мировоззренческие и методологические основания науки, изменяя нередко сам стиль мышления ученого. Академик В.С. Степин, анализируя, откуда пришел в философию науки термин «научная революция», пришел к выводу, что этот термин был введен в оборот еще до знаменитой куновской «Структуры научных революций» и использовался, например, в работе Ленина «Материализм и эмпириокртицизм». Идеи, что научная революция – это ломка фундаментальных понятий и представлений науки, существовали и раньше. Однако впервые именно Т. Кун сумел проанализировать структуру научных революций, выделив парадигму как то ядро, разрушение которого и есть научная революция.
Новации бывают двух видов:
а) корректирующие, видоизменяющие старую традицию;
б) вводящие новую традицию.
Со временем второй тип новаций тоже превращается в традицию путем концептуализации (публикации данной идеи в научной периодике) и воспроизведения в системе образования. В процессе концептуализации новаций идеи могут излагаться как на языке традиционной терминологии, так и с введением новых понятий.
О статистическом соотношении традиций и новаций в науке говорят следующие цифры: «если принять среднюю цифру в 4 млн., то количество продуктивных ученых, работающих в русле нормальной науки, будет равно 2000, а немногочисленный лагерь радикалов составит примерно 45 ученых» (2, 68). Кравец полагает, что эти данные вполне адекватны ситуации, «если учесть, что кардинальные научные перевороты случаются весьма редко, а на памяти поколений не приходит более одной научной революции» (2, 68-69). И, продолжает он, «круг революционеров в науке весьма узок, но именно это радикальное творческое меньшинство штурмует ее бастионы и готовит почву для нового базиса. Существующий баланс подавляющего числа консерваторов и ничтожно малого количества радикалов является залогом стабильного развития науки» (2, 69).
Революции являются видом новаций и отличаются не столько характером и механизмом своего генезиса, сколько своей значимостью, своими последствиями для развития науки и культуры. Научные революции – это целостная динамическая система, перестраивающая фундаментальные основания и принципы науки (по другому «парадигму» (термин Т. Куна), «исследовательскую программу» (термин Лакатоса), «исследовательскую традицию» (термин Л. Лаудана). Рассмотрим наиболее интересную концепцию научных революций, разработанную известным постпозитивистом Т. Куном.
1.3.1. Концепция научных революций Т. Куна
Выше мы проанализировали суть такого понятия, как парадигма, которая предстает как некий закрепленный на какой-то период времени и повсеместно принятый образец (модель) постановки и решения конкретных научных проблем. Она существует во времени, и ее существование обусловлено многими социокультурными факторами (личностью ученого, его репутацией, авторитетом и пр.). Переход от одной парадигмы к другой представляет собой, по мнению Куна, научную революцию. Понятие парадигмы и научной революции было выработано им в ходе анализа истории реальной науки, которая проходит в своем развитии некоторые циклы. Эти циклы можно разбить на следующие этапы.
1. Допарадигмальная стадия развития науки. На этой стадии парадигма отсутствует, и существует множество враждующих между собою школ и направлений, каждая из которых развивает систему взглядов, в принципе способную в будущем послужить основанием новой парадигмы. На этой стадии существуют разногласия в научном сообществе.
Философско-мировоззренческие основания. Именно эта часть парадигмы включает научные представления в культуру, делает все новое более понятным. Поскольку наука открывает человечеству предметные миры, еще не освоенные в практике, она всегда опережает массовую практику производства своего века и обыденный опыт. Открываемые ею предметные миры для здравого смысла непривычны и непонятны. А здравый смысл – это во многом основа культуры своей эпохи. И нужно состыковать новые научные идеи с привычными представлениями. Так, собственно, и возникают споры о теории относительности. С позиции здравого смысла непонятно, почему длина стола в одной системе отсчета – метр, в другой – меньше метра, а в третьей – больше. Рассудочное мышление не может найти причину этого явления в относительности скоростей. Состыковка новых идей со здравым смыслом и основаниями культуры происходит через философские обоснования.
Таким образом, Степин отождествляет основания науки с научными традициями, что позволяет охватить и исследовать развитие науки во всей своей глубине и сложности.
1.2. Многообразие традиций
В философии науки пока не существует какой-либо приемлемой классификации традиций, однако можно выделить такие виды традиций, предложенные академиком В.С. Степиным.
Классификация традиций, по В.С. Степину
по месту, их роли в системе науки
по способу своего существования
по их роли в системе науки
вербализованные
и
невербализованные
явные и неявные
влияющие на принципы организа-
ции научных знаний
способст-
вующие получе-
нию новых знаний
Противопоставление явных и неявных традиций дает возможность провести и более глубоко осознать различие между научными школами и научными направлениями.
Развитие научного направления может быть связано с именем того или другого крупного ученого, но оно вовсе не обязательно предполагает постоянные личные контакты людей, работающих в рамках этого направления.
По-иному обстоит дело с научной школой. Здесь эти контакты абсолютно необходимы, ибо огромную роль играет опыт, непосредственно передаваемый от учителя к ученику, от одного члена сообщества к другому. Именно поэтому научные школы имеют, как правило, определенное географическое положение, например, Казанская школа химиков, Московская математическая школа и т.п.
Неявные традиции отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по механизму своего воспроизведения. Мы уже видели, что в основе этих традиций могут лежать как образцы действий, так и образцы продуктов. Это существенно: одно дело, если вам продемонстрировали технологию производства предмета, например глиняной посуды, другое – показали готовый кувшин и предложили сделать такой же. Во втором случае вам предстоит нелегкая и далеко не всегда осуществимая работа по реконструкции необходимых производственных операций. В познании, однако, мы постоянно сталкиваемся с проблемами такого рода, обнаруживающими себя в области применения методов.
Одна и та же концепция в форме явного знания (явной традиции) может выступать в роли куновской парадигмы, а в форме знания неявного (неявной традиции) задавать образцы для других научных дисциплин.
Что касается второго блока классифицируемых традиций (по их месту и роли в системе науки), то одни из них задают способы получения новых знаний: вербализованные инструкции, задающие методику проведения исследований, образцы решенных задач, описания экспериментов и т.д., а другие задают принципы их организации: образцы учебных курсов, классификационные системы, лежащие в основе подразделения научных дисциплин, категориальные модели действительности, определяющие рубрикацию при организации знаний, наконец, многочисленные попытки определения предмета тех или иных дисциплин.
На традиции систематизации и организации знаний часто не обращают достаточного внимания, придавая основное значение методам исследования. Это, однако, не вполне правомерно. Формирование новых научных дисциплин нередко связано как раз с появлением соответствующих программ организации знания. В.С. Степин приводит такой пример: основателем экологии принято считать Э. Геккеля, который высказал мысль о необходимости науки, изучающей взаимосвязи организмов со средой. Огромное количество сведений о такого рода взаимосвязях было уже накоплено к этому времени в рамках других биологических дисциплин, но именно Геккель дал толчок к тому, чтобы собрать все эти сведения вместе в рамках одного научного предмета (9).
Таким образом, нельзя не согласиться со Степиным и другими учеными, что ни одна наука не имеет оснований считать себя окончательно сформировавшейся, пока не появились соответствующие обзоры или учебные курсы, т.е. пока не заданы традиции организации знания. Потребность в знании есть лишь бабушка науки, матерью же является потребность в сообщении знаний. Действительно, никакого научного познания (в отличие от ненаучного) не существует: при открытии наиболее достоверных научных положений интуиция, фантазия, эмоциональный тонус играют огромную роль наряду с интеллектом. Наука же есть рационализированное изложение познанного, логически оформленное описание той части мира, которую нам удалось осознать, т.е. наука – особая форма сообщения (изложения), а не познания.
Классификация традиций, по В.Л. Абушенко
вторичные традиции
первичные традиции
Если первичные традиции неотрефлектированы и характерны для мифологии и религии, то вторичные отрефлектированы, т.е. способны к интенсивному развитию, предполагают возможность перестройки прошлого через его постоянную переинтерпретацию, осуществляют отбор элементов социокультурного опыта через изменение самих укоренных в культуре матриц (1). Вторичные традиции в большей степени характерны для науки.
В качестве особого вида традиций Абушенко выделяет так называемые негативные традиции
– основанные не на утверждении каких-либо ценностей, а на отрицании неприемлемых для данной культуры или субъектов ценностей (1). Последние или осуждаются, или запрещаются явно (через табу) или скрыто (через дозволение иного). Негативная традиция строится на основе образца того, как не следует поступать или на что не нужно ориентироваться. Тем самым она оказывается зависимой от своего "противника", а, следовательно, невольно способствует закреплению, сохранению и трансляции тех смыслов и значений, с которыми пытается бороться. Так, например, борьба с религиозными ересями способствовала сохранению идей, в них проповедовавшихся.
1.3. Научные революции как перестройка оснований науки
Традиция всегда оставляет простор для новаций, творчества в науке. Именно новации и революции являются источником появления нового знания. Поскольку речь идет об оценках, то очевидно, что здесь нет точных границ, и всегда возможны споры на тему о том, является или не является та или иная новация революцией. Однако не вызывает сомнений, что, во-первых, научные революции связаны с перестройкой основных научных традиций, а во-вторых, они, как правило, затрагивают мировоззренческие и методологические основания науки, изменяя нередко сам стиль мышления ученого. Академик В.С. Степин, анализируя, откуда пришел в философию науки термин «научная революция», пришел к выводу, что этот термин был введен в оборот еще до знаменитой куновской «Структуры научных революций» и использовался, например, в работе Ленина «Материализм и эмпириокртицизм». Идеи, что научная революция – это ломка фундаментальных понятий и представлений науки, существовали и раньше. Однако впервые именно Т. Кун сумел проанализировать структуру научных революций, выделив парадигму как то ядро, разрушение которого и есть научная революция.
Новации бывают двух видов:
а) корректирующие, видоизменяющие старую традицию;
б) вводящие новую традицию.
Со временем второй тип новаций тоже превращается в традицию путем концептуализации (публикации данной идеи в научной периодике) и воспроизведения в системе образования. В процессе концептуализации новаций идеи могут излагаться как на языке традиционной терминологии, так и с введением новых понятий.
О статистическом соотношении традиций и новаций в науке говорят следующие цифры: «если принять среднюю цифру в 4 млн., то количество продуктивных ученых, работающих в русле нормальной науки, будет равно 2000, а немногочисленный лагерь радикалов составит примерно 45 ученых» (2, 68). Кравец полагает, что эти данные вполне адекватны ситуации, «если учесть, что кардинальные научные перевороты случаются весьма редко, а на памяти поколений не приходит более одной научной революции» (2, 68-69). И, продолжает он, «круг революционеров в науке весьма узок, но именно это радикальное творческое меньшинство штурмует ее бастионы и готовит почву для нового базиса. Существующий баланс подавляющего числа консерваторов и ничтожно малого количества радикалов является залогом стабильного развития науки» (2, 69).
Революции являются видом новаций и отличаются не столько характером и механизмом своего генезиса, сколько своей значимостью, своими последствиями для развития науки и культуры. Научные революции – это целостная динамическая система, перестраивающая фундаментальные основания и принципы науки (по другому «парадигму» (термин Т. Куна), «исследовательскую программу» (термин Лакатоса), «исследовательскую традицию» (термин Л. Лаудана). Рассмотрим наиболее интересную концепцию научных революций, разработанную известным постпозитивистом Т. Куном.
1.3.1. Концепция научных революций Т. Куна
Выше мы проанализировали суть такого понятия, как парадигма, которая предстает как некий закрепленный на какой-то период времени и повсеместно принятый образец (модель) постановки и решения конкретных научных проблем. Она существует во времени, и ее существование обусловлено многими социокультурными факторами (личностью ученого, его репутацией, авторитетом и пр.). Переход от одной парадигмы к другой представляет собой, по мнению Куна, научную революцию. Понятие парадигмы и научной революции было выработано им в ходе анализа истории реальной науки, которая проходит в своем развитии некоторые циклы. Эти циклы можно разбить на следующие этапы.
1. Допарадигмальная стадия развития науки. На этой стадии парадигма отсутствует, и существует множество враждующих между собою школ и направлений, каждая из которых развивает систему взглядов, в принципе способную в будущем послужить основанием новой парадигмы. На этой стадии существуют разногласия в научном сообществе.