ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.10.2023
Просмотров: 158
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием стиля мышления, сформированного классической наукой, и становлением нового, неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия и приводит к рождению неклассической научной рациональности. Возникновение квантовой физики, теории относительности, математической логики, – вот те главные события в науке, перевернувшие основания классической рациональности. Как отмечает В.С. Степин, «…в эту эпоху произошла своеобразная цепная реакция революционных перемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики)» (11, 317). Новая система познавательных идеалов и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов, открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем.
«Неклассическая» наука действительно отклонилась от классического «объективизма». И это объясняется именно изменением основного предмета исследования. Здесь внимание эмпирической науки впервые обращается к проблеме становления. Не случайно в лидеры естествознания вышли дисциплины, изучающие процесс становления в той или иной сфере реальности. В науках о неживой природе – это прежде всего квантовая механика, а также физика микромира и релятивистская космология, в науках о живом веществе – генетика и микробиология.
Переход от классической к неклассической рациональности осуществляется через ряд изменений в картине мира. Во-первых, постепенно наука смогла понять, что материя может быть организована не только в виде атомов и их скоплений, но и в виде как бы материальной тончайшей жидкости – материального поля, которое заполняет все бесконечное пространство и порождается материальными телами. Это поле вибрирует в виде волн, и волны могут действовать на другие волны и тела. Затем посыпалась просто лавина новых дополнений и изменений в классическую картину мира в период научной революции конца 19 – начала 20 века. Оказалось, что о материи нельзя говорить
, что она – это только поле и волны или только частицы. Частицы и волны – это две стороны единой материи, и она может себя проявить в одних условиях как волна, в других условиях – как частица. Волна и частица – это что-то несовместимое с точки зрения классической картины мира, а здесь эти противоположные начала нужно было как-то объединить. В теории относительности Эйнштейна пространство и время былиобъединены в составе четырехмерной целостности – пространства-времени. Пространство-время позволяет пространству превращаться во время, а времени – в пространство. Далее ученые поняли, что пространство и время зависят от тех тел, которые их наполняют и в них движутся. Как движется тело, такое во многом и будет пространство и время для этого тела. Силы, действующие между телами, были представлены как искривления пространства-времени. Каждый атом оказался делимым на еще более мелкие частицы, а эти частицы вели себя уже очень странно – они, например, могли одновременно с какой-то долей вероятности находиться в любой точке пространства. Их свойства могли принимать значения только из некоторого дискретного набора, что обозначают термином «квантование величин». У физической вселенной были открыты различные конечные пороги, например, минимальный квант действия или максимальная скорость перемещения в пространстве. Элементарные частицы уже нельзя было зарегистрировать, не изменив их состояния, а сказать о том, что будет происходить с такой частицей в конкретном измерении, никогда нельзя совершенно точно. В самых основаниях мира, в элементарных частицах, из которых состоят атомы, закралась случайность и вероятность, которая лишь постепенно превращалась в необходимость только для большого количества частиц. Оказалось, что вещество и энергия (активность) могут переходить друг в друга. Материя стала рассматриваться не как только инертное начало, которое можно заставить изменяться лишь извне, но как начало активное, содержащее свою активность и закон (форму) этой активности внутри самой себя. Изменился и образ времени. Было обнаружено, что в мире есть процесс (возрастание энтропии в изолированных системах), который никогда нельзя повернуть вспять, в связи с чем время стали понимать как необратимое изменение, выражающее себя в этом процессе.
Во второй половине 20 века возникает новая наука – кибернетика, она вводит понятие «информации», которое является сегодня таким же фундаментальным, как «материя» и «энергия». Все больше становится ясным, что проникают друг в друга не только вещество и энергия, но энергия и информация. Например, в живых организмах постоянно информация превращается в энергию, допустим, когда животное реагирует (энергия) на опасность (информация), и наоборот, – энергия переходит в информацию, например, падающий на сетчатку глаза луч света (энергия) порождает зрительный образ (информация) в мозге животного. Многие природные процессы оказались обязанными своим существованием некоторой неопределенности, пытаться уменьшить эту неопределенность и точнее узнать процесс оказалось невозможным – мир перестал быть таким прозрачным для разума, как это представлялось в классической картине мира. Оказалось также, что для объектов квантовой физики невозможно одновременное и одинаково точное знание обо всех свойствах. Такое знание должно быть ограничено только некоторым «полным набором» свойств, представляющим из себя лишь часть всех свойств объекта. Свойства из разных полных наборов называют «дополнительными» – их нельзя знать одновременно и сколь-угодно точно.
Сближение энергии и информации, более активное воздействие субъекта познания на объект приводят постепенно к отходу от классического представления об объективности как исключающей все относящееся к субъектам. Рождается более синтетический образ объективного знания, включающий в себя ссылку на те или иные условия наблюдения, на субъекта познания и его отношения с объектом. Более субъектная объективность неклассической научной рациональности приводит к возможности построения более «самореферентного» (обращенного на себя) типа научного знания, что впервые может позволить сблизить науку и философию науки.
Черты неклассической рациональности:
-
Принцип наблюдаемости: объектом науки становится само наблюдение. Субъект познания рассматривается уже в непосредственной связи со средствами познавательной деятельности и самим объектом познания. -
Корреляция между постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. -
Системность: новый образ объекта, рассматриваемый как сложная система. Несводимость состояний целого к сумме состояний его частей. -
Информативность: проникают друг в друга не только вещество и энергия, но энергия и информация. -
Принцип неопределенности Гейзенберга и принцип дополнительности Бора. Относительность истинности теорий и картины природы. -
Важную роль при описании динамики системы начинает играть категории случайности, возможности и действительности. -
Объект познания понимается не как тело, а как процесс, воспроизводящий устойчивые состояния. Материя не столько инертное начало, которое можно заставить изменяться лишь извне, сколько начало активное, содержащее свою активность и закон (форму) этой активности внутри самой себя. -
Институционализация науки.
В современную эпоху человечество является свидетелем новых радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая, постнеклассическая наука. Постнеклассический образ рациональности (этот термин был введен в оборот в 70-ые гг. XX в. В.С. Степиным) показывает, что понятие рациональности шире понятия рациональности науки, так как включает в себя не только логико-методологические стандарты, но еще и анализ целерациональных действий и поведения человека, т.е. социокультурные, ценностно-смысловые структуры.
Постнеклассический этап связан с тем, что проблемы научного познания приобрели новый ракурс в новой парадигме рациональности в связи с развитием научно-технической цивилизации и выявлением антигуманных последствий такого развития. Это породило активную оппозицию культу научной рациональности и проявилось в ряде подходов школ современного иррационализма. В иррационализме критикуются основные установки гносеологии рационализма за их абстрактный по своей сущности антигуманный характер. В рационализме предмет познания чужд сознанию исследователя. Мыслительная деятельность субъекта воспринимается лишь как методика получения конкретного результата. Причем, познающему субъекту не важно, какое применение найдет этот результат. Поиск объективной истины в классическом рационализме имеет оттенок антисубъективности, античеловечности, бездушного отношения к действительности. Наоборот, представители иррационализма и постнеклассической рациональности выступают против разрыва познавательного действия на субъект-объектные отношения. В теорию познания в качестве главного познавательного средства включаются эмоционально-чувственные и эмоционально-волевые факторы любви и веры. Подчеркивается значение личностных, ценностных, эмоционально-психологических моментов в познании, наличие в нем моментов волевого выбора, удовлетворения и т. д.
В.С. Степин отмечает, что «наряду с дисциплинарными исследованиями на передний план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. <…> Усиливаются процессы взаимодействия принципов и представлений картин реальности, формирующихся в различных науках. Все чаще изменения этих картин протекают не столько под влиянием внутридисциплинарных факторов, сколько путем “парадигмальной прививки” идей, транслируемых из других наук. В этом процессе постепенно стираются жесткие разграничительные линии между картинами реальности, определяющими видение предмета той или иной науки. Они становятся взаимозависимыми и предстают в качестве фрагментов целостной общенаучной картины мира» (17, 627).
Появляется новый тип исследуемых объектов – исторически развивающиеся системы, еще более сложные по сравнению с саморегулирующимися системами. И, конечно же, меняется сама методология исследования. «Историчность системного комплексного объекта и вариабельность его поведения предполагают широкое применение особых способов описания и предсказания его состояний – построение сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации. С идеалом строения теории как аксиоматически-дедуктивной системы все больше конкурируют теоретические описания, основанные на применении метода аппроксимации, теоретические схемы, использующие компьютерные программы, и т.д.» (17, 630).
В.С. Степин также говорит о появлении “человекоразмерных” объектов, требующих пристального изучения. Но в поиске истины и преобразования такого рода объектов непосредственно затрагиваются гуманистические ценности. «Научное познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками» (17, 632). Все больше начинают говорить о моральной ответственности ученых за результаты научного познания. Это означает, что теперь истина перестает рассматриваться как господствующая или нейтральная ценность относительно иных видов ценностей. Все ценности – научные, нравственные, политические – начинают рассматриваться в рамках единой ценностной системы, позволяющей со-измерять и со-относить между собою отдельные ценности и нормы. Наука начинает рассматриваться как часть культурной и общественной жизни, активно взаимодействующая с другими формами культуры. Идеал ученого постепенно изменяется: от беспристрастного зрителя к активному участнику общественных процессов.
Черты постнеклассической рациональности:
-
Парадигма целостности, глобальный взгляд на мир. Выдвижение на первый план междисциплинарных и проблемно ориентированных форм исследовательской деятельности. -
Сближение физического и биологического мышления. -
Объектами современных междисциплинарных исследований все чаще становятся уникальные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием: исторически развивающиеся и саморегулирующиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен человек. -
Гуманитаризация естественно-научного знания, радикальное «очеловечивание» науки. Человек входит в картину мира не просто как активный ее участник, а как системообразующий принцип. Это говорит о том, что мышление человека с его целями, ценностными ориентациями несет в себе характеристики, которые сливаются с предметным содержанием объекта. -
В качестве парадигмальной теории постнеклассической науки выступает синергетика — теория самоорганизации, изучающая поведение открытых неравновесных систем. Новые императивы века: нелинейность, необратимость, неравновесность, хаосомность. -
В новый, расширенный объем понятия «рациональность» включена интуиция, неопределенность, эвристика и другие, нетрадиционные для классического рационализма, прагматические характеристики, например польза, удобство, эффективность.