ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.10.2023
Просмотров: 163
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Именно эта напряженность творческих усилий сознания, направленного на неограниченное постижение человеком объемлющего его мира, связанного с максимальной открытостью перед этим миром в критической рефлексии по отношению к любым фиксированным «конечным» позициям мировосприятия и составляет существо рационально-рефлексивной культуры на высоте ее возможностей, которые проявляются в открытой рациональности и составляют неотъемлемую ценность нашей цивилизации, несмотря на все ее проблемы и издержки.
Открытая рефлексивная рациональность на высоте своих возможностей преодолевает ограниченности закрытой национальности и те деструктивные, вырожденные формы псевдорациональности, которые возникают на основе этих ограниченностей. Именно при сведении рациональности к этим формам сознания и возникает противопоставление рациональности духу свободы и риска, "поступку", по терминологии М.М. Бахтина, напряженности усилий личностного сознания и т.д. Открытая же рациональность с необходимостью предполагает все эти факторы.
Надо заметить, однако, что сама по себе «закрытая» рациональность автоматически не влечет за собой догматизации концептуальных конструкций, определяющих ее рамки. Движение в рамках этих конструкций и на их основе до поры до времени, в той или иной степени, может в принципе оставлять открытым вопрос о непреложности их исходных предпосылок.
Догматизация происходит тогда, когда основание определенной концептуальной позиции, ее исходные предпосылки превращаются в неприкасаемые истины и их содержание отождествляется с реальностью. Выражаясь специальным философским языком, сознание становится в этом случае в позицию тождества бытия и мышления, проще говоря, не различается сам мир и представление о мире. Определенная модель, картина последнего навязывается в качестве образа реальности как таковой. В.С. Швырев подчеркивает, что, если в нерационализированных формах сознания – в мифологии, в обыденном сознании – такое тождество мысли и бытия осуществляется на нерефлексивном уровне, то догматизация рационализированных установок предполагает специальные акты сознания, рефлексии, определенный концептуальный каркас начинает рассматриваться как монопольно адекватная картина реальности с позиций именно рациональности, а если мы имеем дело с наукой, то с позиций научной рациональности. В этой ситуации критерием рациональности, в частности, научной рациональности каких-либо положений становится их включенность в соответствующий концептуальный каркас, возможность рационализации на основе принятых в рамках данного каркаса описаний и объяснений. Это имело место, например, при абсолютизации механистической картины мира, когда научная рациональность стала идентифицироваться с механистическим пониманием природы, с возможностью построения механистической картины мира. И напротив, возможность вписывания каких-либо представлений в канонизированную картину мира, в принятую рациональным сознанием парадигму рассматривается как однозначный показатель нерациональности и/или ненаучности таких представлений. В.С. Швырев подчеркивает, что такое "отлучение" при абсолютизации научной парадигмы осуществляется от имени науки.
2.2.2. Классическая, неклассическая, постнеклассическая рациональность
Типология научной рациональности, по Степину
классическая
постнеклассическая
неклассическая
S →↔ O
S ↔ O
S → O
В.С. Степин склонен рассматривать существующие и признанные в научном сообществе типы рациональности – классическую, неклассическую и постнеклассическую – сквозь призму четырех глобальных научных революций (11, 315). Т.е., по сути, чтобы понять исторически меняющуюся рациональность, нужно правильно осмыслить происходящие в науке коренные перемены.
Первой научной революцией была революция XVII в., ознаменовавшая собой становление классического естествознания. Его появление было неразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых, с одной стороны, выражались установки классической науки, а с другой – осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания данной эпохи.
У истоков классической рациональности стоят такие ученые, как Коперник, Галилей, Кеплер, Ньютон и др. Заслуга Коперника заключается, во-первых, в создании новой гелиоцентрической системы мира, которая не сводится только к перестановке центра Вселенной, но обосновывает движение как естественное свойство земных и небесных объектов; во-вторых, в том, что он одним из первых показал ограниченность чувственного познания, доказал необходимость критичности научного разума.
Новаторство Галилея – в открытии нового метода научного исследования (теоретического, мысленного эксперимента). Истинное знание, по его мнению, достижимо только при помощи эксперимента и вооруженного математикой разума. Соединение математических методов с опытным исследованием привело к появлению экспериментально-теоретического естествознания.
Заслуга Ньютона заключается в создании классической механики, которая противостояла аристотелевской картине мира. Представление о сферах, управляемых перводвигателем или ангелами по приказу бога, Ньютон успешно заменил представлениями о механизме, действующим на основе простого естественного закона.
Благодаря творчеству этих ученых сформировалась классическая наука, долгое время считающаяся идеальным типом научной рациональности.
Радикальные перемены в этой целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII - первой половине XIX в. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания – дисциплинарно организованной науке. В это время механическая картина мира утратила статус общенаучной. В биологии, химии и других областях знания сформировались специфические картины реальности, нередуцируемые к механической. Наряду с механико-математическим знанием выдвигаются опытные и описательные дисциплины: география, геология, биология и т. д. С развитием науки отношение человека к природе превращается из созерцательного в практическое. Теперь уже интересуются не столько тем, какова природа сама по себе, сколько тем, что с ней можно сделать. Постепенно естествознание превращается в технику, и успех познания связывается с получаемой благодаря ему практической пользой. Экспериментальная наука и возможности ее технического применения были заложены в XVII веке, но лишь в XIX столетии получили широкое внедрение, результатом которого и явилось индустриальное развитие. Оно, в свою очередь, привело к еще большему отдалению человека от природы, которая стала восприниматься уже как нечто чуждое человеку, допускающее только технический подход.
Появились также новые идеалы и нормы исследования, например, в биологии – идеалы эволюционного объяснения. Представления об эволюции природы проникли в геологию и биологию (учения Ж. Ламарка, Ж. Кювье, Ч. Лайеля и др.). Наконец, с открытием единства клеточного строения живого вещества (Т. Шванн в 1839 г. и др.) и появлением теории естественного отбора (40–60-е годы – Ч. Дарвин и др.) биология уже полностью созрела как наука, причем именно на почве теории эволюции. Благодаря возникновению органического синтеза (вторая половина 20-х годов XIX в. – Ю. Либих, Й. Берцелиус), созданию теории химического строения А.М. Бутлеровым (1861 г.) и открытию Д.И. Менделеевым периодического закона химических элементов (1869 г.) научной зрелости достигает химия. И здесь эта зрелость выражается в построении общей линии развития, соединяющей вещества разного строения и разной степени сложности. Таблица элементов Менделеева является, можно сказать, наглядным воплощением одного из основных законов эволюции – закона отрицания отрицания.
Однако же общие познавательные установки – нацеленность на объективное истинное знание – сохраняются в данный исторический период. Кроме того, с введением новых предметов науки механистический стиль мышления оставался еще очень влиятельным, и у него было немало убежденных проповедников. Известная книга Т. Уокера («Defence of Mechanical Philosophy») увидела свет уже в 1843 г. Отчасти такое влияние оправдано новыми достижениями ньютоновской космологии. Как известно, в 1846 г. У. Леверье, опираясь на теорию Ньютона, предсказал существование Нептуна, а И. Галле по этому предсказанию открыл новую планету. Молекулярно-кинетическая теория теплоты, легшая в основу статистической физики, также воспринималась многими как торжество механистического понимания природы. Исходя из этого Л. Больцман, М. Смолуховский, А. Пуанкаре и другие выдающиеся ученые пытались на основе механики (и вопреки законам термодинамики) доказать принципиальную обратимость тепловых процессов, но их усилия оказались бесплодными. Опыт познания доказал, что статистическая физика – именно тот пункт, в котором механистическое мировоззрение диалектически превращается в свою противоположность, а бесплодность упомянутых усилий подчеркнула утрату механикой действительного лидерства в науке.
Одной из центральных проблем после второй глобальной научной революции «…становится проблема соотношения разнообразных методов науки, синтеза знаний и классификация наук. <…>. Поиск путей единства науки, дифференциации и интеграции знания превращается в одну из фундаментальных философских проблем, сохраняя свою остроту на протяжении всего последующего развития науки» (11, 317).
Первая и вторая глобальные научные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления. В.С. Степин объединяет их по типу «общих познавательных установок» и включает в единое понятие классической науки. Специфику этих познавательных установок он видит в их одностороннем объективизме (10). Вместе с тем, он отмечает, что ориентация на объективную истину свойственна науке как таковой и неотделима от ее сущности.
Двум названным глобальным революциям соответствует классический тип научной рациональности, который просуществовал с XVII по конец XIX века и был основан на механике Ньютона. Понимание механистического учения является ключевым моментом в осмыслении классической рациональности. Рассмотрим ее.
Мир, согласно классической картине мира, – это в первую очередь бесконечное во все стороны пространство. У него три измерения, это пространство одинаково во всех своих точках и направлениях. Что бы ни наполняло такое пространство, оно от этого никак не изменится. Поэтому такое пространство называют абсолютным. В абсолютном пространстве течет время. Время одинаково для всех, не замедляется и не ускоряется, всегда течет равномерно и ни от чего не зависит, не имеет ни начала, ни конца. Такое время также называют абсолютным временем. Время отделено от пространства и представляет из себя самостоятельную сущность. В абсолютных пространстве и времени существует материя, она организована в виде различных тел. Среди всех этих тел есть мельчайшие тела, которые уже нельзя разделить на более мелкие тела, – это атомы. Все другие тела состоят из атомов, т.е. представляют из себя просто скопления атомов, рано или поздно рассеивающиеся в пространстве. Между телами действуют силы притяжения и отталкивания, которые не позволяют атомам слишком удаляться друг от друга и в то же время полностью «слипаться» друг с другом. Движения атомов и тел подчиняются строгим законам, эти законы управляют всеми природными процессами. Материя сама по себе инертна и пассивна, чтобы заставить ее изменяться, необходимо применить к ней некоторую внешнюю силу. Любое изменение в мире обязательно имеет свою причину, т.е. протекает с необходимостью, согласно некоторому закону. Случайность происходит только от незнания, за всякой случайностью скрывается непознанная закономерность. В конце концов, в таком мире нет ничего, кроме атомов, закономерно двигающихся в пустом бесконечном пространстве. Все известные нам качества, например, цвет, запах, формы предметов, не говоря уже о наших чувствах, мыслях, – все это иллюзия, на самом деле всего этого нет, есть только атомы и пустота. Нет никакого Бога, есть только один материальный мир. Жизнь и человек возникают в этом мире случайно – как системы сложных скоплений атомов. Все действия, которые совершает человек, – это, в конце концов, более замаскированное выражение все тех же физических законов. Сознание человека, его чувства и мысли – это не что иное, как электрические импульсы в его нервной системе. У природных процессов нет цели, они просто подчиняются некоторым неизменным причинным законам, определяющих настоящее из прошлого. То же верно и для человека, и для общества, ведь человек и общество – это некоторые частные случаи природных объектов.
Что касается процесса познания в классическом типе рациональности, то предполагается, что он может быть совершенно нейтральным по отношению к познаваемому объекту. В отношениях между вкладами объекта и относительного, способного заблуждаться, субъекта в итоговый процесс познания предполагается возможность непрерывного перехода, позволяющего постепенно, сколь угодно мало и контролируемо уменьшать влияние субъекта познания на объект. Идеал объективного знания понимается как идеал объектного – для достижения подлинной объективности необходимо удалить из процесса познания все то, что относится к субъекту познания. Следовательно, и субъектное здесь отождествляется с субъективным. Такая установка объектной объективности приводит к невозможности распространения научного знания на саму науку, поскольку наука создается субъектами. Возникает несоизмеримость между наукой и философией науки. Первая опирается на идеалы объективности, вторая существенно субъектна и значит – субъективна.
Кроме того, в классической научной рациональности происходит абсолютизация ценности истины сравнительно с другими видами ценностей (добром, красотой и т.д.). Все остальные ценности рассматриваются как подчиненные истине, так или иначе выводимые из нее. Такая ценностная установка особенно характерна для науки эпохи Просвещения. Позднее она несколько смягчается, принимая вид ценностного дуализма – истина существует сама по себе, все прочие ценности – сами по себе. Наука существует отдельно от других сфер культуры. Подлинный ученый не должен вмешиваться в политику или религию, сохраняя нейтралитет по отношению к вопросам использования научных достижений в тех или иных вненаучных целях.
Черты классической рациональности:
-
Объективность. -
Элиминирование всего, относящегося к субъекту, средствам и операциям его деятельности. -
Рассмотрение целей и ценностей науки как доминирующих мировоззренческих установок и ценностных ориентаций. -
Представление о мире как о бесконечном абсолютном пространстве, имеющем три измерения и протекающем в абсолютном времени. -
Редукционизм: сведение всего сложного к простому и неделимому. -
Социальная нейтральность науки. -
Вера в авторитет разума, способного постигнуть порядок природы. -
Фундаментализм: уверенность в том, что всякое («подлинное») знание может и должно найти со временем абсолютно твердые и неизменные основания. -
Кумулятивность – последовательность, линейность развития с жестко однозначной детерминацией. Прошлое изначально определяет настоящее, а то, в свою очередь, — будущее.