ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.10.2023
Просмотров: 131
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
На сегодняшний день накопилось очень много вопросов, касающихся научной рациональности, ее роли в обществе, влиянии на судьбы людей и пр. Эти проблемы являются весьма актуальными в последнее десятилетие. Состоявшийся в 1978 г. в Дюсельдорфе Всемирный философский конгресс обозначил тему рациональности как ключевую тему в развернувшейся философской дискуссии. Это, разумеется, не случайно. Дело в том, что та совокупность идей и идеалов, которая в течение последних столетий во многом определяла развитие не только западноевропейской философии, но и западной культуры в целом, и которую иногда называют "Проектом Просвещения", начинает ныне подвергаться самому решительному критическому переосмыслению. Эта критическая ревизия, осуществляемая очень по-разному и самыми различными течениями современной мысли, имеет под собой серьезные основания.
Всеобщий интерес к проблеме научной рациональности можно объяснить индустриализацией нашей цивилизации, ключевую роль в которой стала играть наука, стимулирующая развитие новых технологий. По мнению П.П. Гайденко, «актуальность проблемы рациональности вызвана возрастающим беспокойством о судьбе современной цивилизации в целом, не говоря уже о дальнейших перспективах развития науки и техники. Кризисы, порожденные технотронной цивилизацией, и прежде всего экологический, – вот что в конечном счете стоит за столь широким интересом к проблеме рациональности» (12, 9). Развитие технической рациональности в самом широком смысле слова привело к созданию системы механизмов, имеющих собственную логику функционирования, отчужденных от человека и противостоящих ему и его свободе. Внедрение рационального начала в общественную жизнь обнаружило явные пределы, а рационализация техносферы и ряда областей экономики сопровождается в современном обществе эрозией культурных смыслов и потерей идентичности (13, 3).
Причиной усиления роли научной рациональности является тот факт, что наука осваивает мир в понятиях. Т.е. научно-теоретическое мышление характеризуется как понятийная деятельность. Именно оперирование понятиями и позволяет выполнять науке основные познавательные функции: описание, объяснение и предсказание явлений определенной предметной области.
В.Н. Порус в работе «Парадоксальная рациональность» показывает крайности как господствовавшего вплоть до XIX века абсолютизма, так и релятивизма в понимании рациональности: «Абсолютизм стремится определить научную рациональность как таковую, как некое универсальное свойство научной деятельности и ее результатов, используя для этого методы нормативной эпистемологии. С помощью этих методов формируют критерии рациональности. Но как только эти критерии объявляются адекватными выразителями научной рациональности, они становятся ложем Прокруста. Релятивизм отбрасывает требование универсальности и абсолютности, поворачивается к реалиям науки и ее истории, отказывается от априорных определений рациональности… Но при этом аннулируется само понятие «рациональности»… Абсолютизм не в состоянии сладить с фактом исторического движения в сфере рационального, в особенности – в науке. Релятивизм, напротив того, исходит из историчности, придает ей решающее значение. Но за движением ему не удается рассмотреть того, что движется. И тот, и другой в конечном счете утрачивают предмет своих исследований и притязаний» (14, 86).
Крайности релятивизма в понимании рациональности особенно отчетливы в философии П. Фейерабенда, для которого «нездоровый альянс науки и рационализма» – источник «империалистического шовинизма науки». Рациональность, взятая в своем абсолюте, не имеет никакого значения как в науке, так и в человеческой жизнедеятельности в целом. Фейерабенд считает представление о науке как о имеющей явное преимущество перед другими формами духовности, например, мифологией, вредной иллюзией. Действительная, а не выдуманная идеализированная наука, с его точки зрения, пропитана духом авторитарности и догматизма. «Методологический анархизм» Фейерабенда, воплотившийся в лозунге – «Все дозволено!», – есть реакция на поэтапное превращение разума в научную рациональность.
В работах немецкого философа науки К. Хюбнера анархические мотивы в отношении рациональности снимаются, но остается желание устранить существовавшее долгое время узкое представление о рациональности как научной рациональности. Он показывает, что рациональность – всего лишь формальная организация какого-либо содержания. По мнению Хюбнера, есть определенные правила и стандарты рациональности, которые вовсе не ограничиваются наукой. Так, например, миф, традиционно связанный с некой иррациональностью, в действительности имеет свою рациональность, которая обусловлена специфическим, отличным от научного, понятием опыта. В своих исследованиях Хюбнер пришел к четырем основным значениям понятия рациональности:
-
Логическое значение, тождественное фиксированию правил определенного смыслового содержания. -
Эмпирическое значение как применение всегда одинаковых правил объяснения. -
Оперативное значение как применение расчета (калькуляции). -
Нормативное значение как сведение целей и норм к другим целям и нормам.
Рациональность для Хюбнера есть нечто формальное, что относится только к уже положенному содержанию, например, к содержанию науки или мифа.
Осознание многообразия форм существования научной рациональности, сопровождавшее философское осмысление научных революций XX столетия, в современной философии науки основывается на понятиях идеалов и типов рациональности. Практически впервые понятия неклассической философии и неклассической рациональности вводятся и рассматриваются М.К. Мамардашвили
, Э.Ю. Соловьевым, В.С. Швыревым. Классический и неклассический идеалы рациональности подробно описывает М.К. Мамардашвили на базе философии, психологии и физики. Американский философ Х. Патнем констатирует принципиальные трудности с классическим идеалом безличностного знания, анализируя ситуации в квантовой механике и современной логике. В.С. Степин формулирует признаки классического, неклассического и постнеклассического типов рациональности, имевших место на разных этапах развития науки.
Одна из наиболее значительных концепций "новой" рациональности - модель "коммуникативной рациональности" Ю. Хабермаса. Автор данной концепции сконцентрировал свои усилия на поиске нереализованных возможностей коммуникативных связей и способов их реализации с целью выйти на новый уровень философско-методологического сознания и, разумеется, социально-культурной практики. Его усилия направлены на поиски новой рациональности, но не в сфере науки и техники, а в сфере "интеракции". Раскрывая новые условия и роль человека в современном мире, Хабермас апеллирует к критическому самосознанию индивида; активно полемизируя с позитивистами, предлагает объединить познание и "эмансипационный интерес" в его гуманистическом понимании с целью исследования перспектив более удачной, истинной жизни. Отсюда и его обращение к нетрадиционной методологии – герменевтике, саморефлексии, психоанализу; требование рассматривать общество не как общественно-экономическую формацию, а как социокультурный феномен, который может быть адекватно интерпретирован посредством нравственно-социального анализа.
Типология рациональности
Анализируя проблему рациональности в целом, следует исходить из многообразия форм рациональности, если угодно, из определенного спектра возможностей реализации принципов рациональности. В философии и методологии науки существует множество типологий рациональности. Наиболее интересные, как нам представляется, – типология «закрытой» и «открытой» рациональности В.С. Швырева и типология по принципу классической, неклассической и постнеклассической рациональности, весьма распространенная в научном сообществе, но лучшим образом формализованная в работах академика В.С. Степина.
2.2.1. «Открытая» и «закрытая» рациональность
Типология рациональности, по В.С. Швыреву
закрытая
открытая
Одним из исходных моментов в типологии рациональности может быть различение «закрытой» и «открытой» рациональности в концепции нашего отечественного философа В.С. Швырева. Это различение в основе своей связано с различными способами работы с концептуальными конструкциями рационального сознания в науке и философии. Объективно в реальной рационально-познавательной деятельности тесно переплетены и органически взаимосвязаны два ее типа, две ее формы, которые характеризуются двумя ее направленностями, если угодно, двумя ее векторами.
Деятельность первого типа связана с движением в некоторой заданной концептуальной системе и предполагает уточнение входящих в нее абстракций и понятий, выявление новых связей между ее элементами, экспликацию имеющегося в ней рационально-познавательного содержания, ассимиляцию новой эмпирической информации в рамках данной концептуальной системы, объяснение и предвидение на ее основе и пр. Короче, это деятельность внутри принятой сетки познавательных координат, задающей определенное концептуальное пространство, конструктивные аспекты, деятельность этого типа связана с расширением заданного концептуального пространства (15).
В.С. Швырев сравнивает первый тип рациональности («закрытую» рациональность) с куновской парадигмой, а деятельность внутри нее – с внутрипарадигмальной деятельностью. Важно заметить, что пределы этой «внутрипарадигмальности», закрытости концептуального пространства могут быть различными. Это может быть парадигма в собственном смысле Т.Куна, но может быть и деятельность в рамках какой-либо теории, концепции, гипотезы и т.д. Во всех этих случаях - это работа в некоем закрытом концептуальном пространстве, очерчиваемом содержанием некоторых утверждений, выступающих в данном познавательном контексте как исходные, не подлежащие критическому анализу (16).
Но, несмотря на догматичность, В.С. Швырев все-таки считает «закрытый» тип рациональность полезным по своей познавательной значимости, поскольку фактически в реальной существующей науке количественно он играет доминирующую роль. Кроме того, деятельность в «закрытой» рациональности нельзя охарактеризовать как нетворческую. Пользуясь термином психологии, можно было бы назвать ее «репродуктивным творчеством», т.е. творчеством в рамках некоторых фиксированных рациональных концептуальных норм, смыслов, предпосылок. Это творчество связано с уточнением этих предпосылок, с ассимиляцией на их основе нового познавательного содержания.
В познавательной деятельности «закрытая» рациональность проявляется, таким образом, в утверждении определенной концептуальной позиции, в ее разработке, ее распространении. В контексте же практической деятельности «закрытая» рациональность, выступая как ее идеальный план, ее программа, оказывается связанной с целесообразностью этой деятельности, ее направленностью на определенный зафиксированный конечный итог, эффект. Творческий конструктивный момент такого рода рациональности проявляется не в целеполагании, то есть в поиске и нахождении ориентиров деятельности, (они рассматриваются как нечто непреложное, заданное), а в отыскании наиболее эффективных путей и средств достижения цели.
В.С. Швырев полагает неправомерным отождествление формы закрытой рациональности с рациональностью вообще, поскольку последняя становится ответственной за деформации первой, что принуждает искать решения за пределами рациональности как таковой, на путях внерациональных форм сознания. Между тем, закрытой рациональности и в познавательной деятельности, и в ориентации практической деятельности противостоит тот тип рационального сознания, который правомерно назвать «открытой» рациональностью. Последняя предполагает способность выхода за пределы фиксированной готовой системы исходных познавательных координат, за рамки жестких конструкций, ограниченных заданными исходными смыслами, абстракциями, предпосылками, концептуальными ориентирами и пр. При этом необходимым моментом «открытой» рациональности, который отличает ее от «закрытой», является установка на критический рефлексивный анализ исходных предпосылок концептуальных систем, лежавших в основе данной ее познавательной позиции, определяющей ее «парадигмы». «Открытая» рациональность тем самым предполагает перманентное развитие познавательных возможностей человека, горизонтов его постижения реальности (15).
Эта предметно-содержательная установка на все более глубокое проникновение в реальность, не ограниченное какими-либо заданными априорными структурами, предпосылками миропонимания органически реализуется в «открытой» рациональности через радикальную критическую рефлексию над любыми парадигмами, «конечными», выражаясь гегелевским языком, картинами и схемами миропонимания и мироотношения.