Файл: Майкл крайтон стрела времени.pdf

Крис отбросил колебания и швырнул посудину прямо в де Кера. Она угодила ему в грудь, бурая паста облепила его лицо, туловище и руки.
Де Кер яростно зарычал.
Теперь Крису нужна была вода. Где она тут? Он в отчаянии обвел взглядом помещение, хотя уже знал ответ: воды тут не было. А противник тем временем оттеснил его в угол.
Де Кер улыбнулся, глядя на него.
– Нет воды? – с деланным участием спросил он. – Не повезло тебе,
хитрый мальчик.
Он неторопливо приближался, держа меч перед собой. Крис почувствовал, что уперся спиной в камень, и понял, что с ним покончено.
По крайней мере остальным, возможно, удастся хотя бы выбраться из крепости.
Он смотрел, как де Кер подходил к нему – неторопливо, уверенно. Он мог обонять дыхание де Кера; тот уже находился настолько близко, что
Крис мог плюнуть в него.
Плюнуть в него!
И в тот же миг, как ему пришла в голову эта мысль, Крис плюнул в де
Кера – не в лицо, а на грудь. Де Кер фыркнул, на его лице появилось презрение: мальчишка даже плеваться не умеет. Но там, где плевок коснулся пасты, появился дымок.
Выражение лица де Кера изменилось, он испуганно нагнул голову,
взглянул на свою грудь.
Крис плюнул еще раз. И еще раз.
Послышалось громкое шипение. Замелькали первые искры. И спустя мгновение де Кер загорелся. Перепуганный де Кер пытался стряхнуть с себя пасту руками, но лишь размазывал ее. К тому же она теперь шипела и потрескивала на его ладонях: влажности кожи было более чем достаточно для воспламенения.
– Смотри, как это делается, приятель! – его же словами распрощался
Крис, выбегая за дверь. Позади раздалось громкое «ффух!». Это де Кера охватило пламя. Крис оглянулся и увидел, что пылает все тело рыцаря. Но тот еще держался на ногах и смотрел на него сквозь огонь.
Крис бросился бежать. Он бежал изо всех сил, со всех ног и даже еще быстрее. Лишь бы подальше от арсенала.
* * *

Его товарищи, стоявшие в средних воротах, видели, как он бежит к ним и на бегу размахивает руками. Они не могли понять, что это значит.
Они просто ждали, когда он к ним присоединится.
– Уходите, уходите! – кричал Крис и показывал рукой, чтобы они прятались за угол. Марек первым глянул в глубь двора и увидел, что в окнах арсенала пляшет огонь.
– Живо, – скомандовал он и, ничего не объясняя, толкнул, почти швырнул Профессора и Кейт в следующий двор.
Крис влетел в ворота. Марек поймал его за руку, дернул в сторону, и в это самое мгновение арсенал взлетел на воздух. Над стеной поднялся огромный огненный шар, весь двор озарился яростной вспышкой. Солдаты и лошади попадали, палатки сорвало взрывной волной. В воздухе плавал густой удушливый пороховой дым; все, кому удалось остаться на ногах,
пребывали в состоянии полнейшей растерянности.
– Забудьте про галерею, – сказал Профессор. – Пошли. – И они побежали прямо через двор к видневшимся сквозь дым воротам.
00:02:22
В диспетчерской раздавались радостные крики. Крамер подпрыгивала на месте. Гордон лупил Стерна по спине. Монитор снова показывал всплески поля. Интенсивные и мощные.
– Они едут домой! – визжала Крамер.
Стерн смотрел на обзорные экраны, показывающие защитные панели на площадке перехода. Техники уже заполнили водой несколько щитов, и щиты держали. Оставшиеся резервуары все еще заполнялись, хотя уровень воды приближался к верху.
– Сколько времени осталось? – спросил он.
– Две минуты двадцать.
– А сколько еще будет набираться вода?
– Две минуты десять.
Стерн закусил губу.
– Мы успеем?
– Ставлю голову против вашей задницы, что успеем, – отозвался
Гордон.
Стерн повернулся обратно к монитору перехода. Уровень поля становился все выше, менялся все отчетливее. На пиках заиграли ореолы

дополнительных цветов. Горный пик, вызывавший у них столько тревог своей неустойчивостью, обрел стабильность и все выше поднимался над поверхностью; его форма все время изменялась.
– Сколько возвращается? – спросил он.
Но ответ ему уже был известен, так как горный пик начал делиться на отдельные горные хребты.
– Трое, – сказал оператор, – да, похоже, что их трое.
00:01:44
Дверь кордегардии у наружных ворот была закрыта, тяжелая решетка портикула опущена, а мост поднят. Пятеро оглушенных стражников лежали распростертые на земле. Марек, несколько раз повернув ручку ворота,
приподнял портикул ровно настолько, чтобы под ним можно было пролезть, согнувшись. Но пролет моста торчал вверх.
– Ну и как он опускается? – спросил Крис.
Цепи сквозь узкие щели в стене уходили на второй этаж здания кордегардии.
– Оттуда, – сказал Марек, указав наверх. – Стойте здесь, –
распорядился он, – а я займусь этим.
– Возвращайся скорее, – сказала Кейт.
– Не волнуйся. Я успею.
Марек, хромая, поднялся по винтовой лестнице и оказался в небольшой комнате с каменными стенами, узкой и голой. Почти все помещение занимала железная лебедка, при помощи которой поднимался мост. Рядом с ней он увидел пожилого седого человека, который, дрожа от страха, держался за толстый железный шкворень, крепивший на месте звенья мостовой цепи. Марек оттолкнул старика и выдернул стопор Цепь загремела, мост пошел вниз Марек, следя за тем, как он опускается, глянул одним глазом на свой браслет-таймер и был неприятно поражен: табло показывало
00:01:19
– Андре, – услышал он в наушнике голос Криса, – поторопись.

– Уже иду.
Марек повернулся к лестнице и в этот момент услышал топот бегущих людей. Он понял, что стражники были не только внизу, но и на крыше караульного помещения, и теперь они торопятся узнать, почему опускается мост. Если он уйдет отсюда, то стража тут же остановит мост и поднимет его обратно.
Марек знал, что это означало. Ему нельзя было уходить.
* * *
Стоя внизу, Крис смотрел, как мост плавно опускается под громкий звон цепей. Сквозь образовавшееся отверстие уже видно было темное небо и звезды.
– Андре, – сказал он, – время.
– Тут солдаты.
– Ну и что?
– Я должен охранять лебедку.
– Что ты хочешь сказать? – удивился Крис.
Марек не ответил. Крис услышал невнятное рычание и крик боли.
Марек там, наверху, сражался. Крис взглянул на мост; он опускался все ниже. Взглянул на Профессора. Но лицо Профессора было непроницаемо.
* * *
Марек, высоко подняв меч, стоял перед лестницей, ведущей на крышу.
Он убил первого солдата, как только тот появился. Сразу же убил второго и отбросил оба тела подальше, чтобы пол оставался сухим. Остальные солдаты на лестнице замерли в растерянности; он слышал негромкие испуганные голоса.
Цепь все еще грохотала. Мост продолжал опускаться.
– Андре! Иди скорее!
Марек взглянул на табло. На нем высветилось:
00:01:04

Оставалось чуть больше минуты. Взглянув в окно, он увидел, что его товарищи не стали ждать, пока мост полностью опустится. Они подбежали по настилу к дальнему концу и один за другим перепрыгнули на поле,
раскинувшееся перед крепостью. Теперь он с трудом различал их в темноте.
– Андре! – Это был снова Крис. – Андре!
С лестницы показался еще один солдат Марек взмахнул мечом, но клинок зацепился за лебедку, выбив сноп искр. Человек вскрикнул в испуге и торопливо попятился, тесня остальных.
– Андре, беги сюда! – взывал Крис. – Ты еще успеешь.
Марек знал, что это правда. Теперь он мог уйти: солдаты все равно не успели бы поднять мост прежде, чем он перейдет его, а после этого он окажется в открытом поле, вместе со своими друзьями. Он знал, что они там, что они ждут его. Его друзья. Ждут, чтобы вернуться обратно.
Повернувшись, чтобы спуститься по лестнице, он краем глаза заметил скорчившегося в углу старика. «Что же это значит – провести всю жизнь в этом мире? – спросил он себя. Жить и любить, все время ходить по лезвию ножа, под угрозой болезней и голода, выбирая между смертью и убийством. Оставаться живым в этом мире…»
– Андре. Ты идешь?
– Времени нет, – ответил Марек.
– Андре!
Он выглянул в окно и увидел на равнине равномерно мигающие вспышки света. Они вызвали машины. Они готовы в путь.
* * *
В поле появились похожие на телефонные будки аппараты, стоявшие на опорных платформах. От станин растекался холодный пар, клубившийся в темной траве.
– Андре, иди скорее! – позвала Кейт.
Последовала секундная пауза.
– Я не поеду, – раздался в наушниках голос Марека. – Я остаюсь здесь.
– Андре, ты не прав.
– Я прав.
– Ты серьезно? – растерянно спросила Кейт.
Она посмотрела на Профессора Тот медленно кивнул.
– Он всю жизнь мечтал об этом.

Крис вставил керамический маркер в щель под ногами.
* * *
Марек глядел на них из окна кордегардии.
– Эй, Андре! – Это был Крис.
– Увидимся, Крис.
– Береги себя.
– Андре. – Это была Кейт. – Я не знаю, что сказать.
– До свидания, Кейт.
Потом раздался голос Профессора:
– До свидания, Андре.
– До свидания, – ответил Марек.
В его наушнике послышался механический голос:
– Стойте неподвижно… глаза открыты… глубокий вдох… задержать…
Время!
Он увидел на равнине ярчайшую вспышку голубого света. Потом еще одну и еще. Вспышки становились все слабее, пока не прекратились вовсе.
* * *
Дониджер прошелся по затемненной сцене. Из кабинок, стоявших в глубине аудитории, за ним молча следили три президента крупных корпораций, которых он намеревался включить в совет директоров его компании.
– Рано или поздно, – говорил он, – развлечения – постоянные,
непрерывные развлечения – наскучат людям, и они пустятся на поиски подлинности. Подлинность станет ключевым словом двадцать первого столетия. А что есть подлинность? Нечто такое, что не было специально изобретено и создано для того, чтобы приносить прибыль. Нечто такое, чем не управляют корпорации. Нечто такое, что существует ради своей собственной пользы, что обладает своей собственной формой. А что является наиболее подлинным на свете? Прошлое.
Прошлое – это мир, который существовал до Диснея, Мердока,
«Бритиш телеком», «Ниссан», «Сони», «Ай-Би-Эм» и прочих властителей нашего времени. Прошлое существовало до их появления. Прошлое развивалось и сходило на нет без их вмешательства, без их шаблонов, без

их торговли. Прошлое реально. Оно подлинно. И это сделает прошлое невероятно привлекательным. Именно поэтому я говорю, что будущее есть прошлое. Прошлое – это единственная реальная альтернатива общему для всех настоящему.
Что же тогда люди будут делать? Да они уже делают это. Сегодня самой быстро развивающейся сферой туристического бизнеса стал культурный туризм. А люди хотят посетить не просто другие места, но другие времена. Они хотят войти в средневековые города, обнесенные несокрушимыми стенами, в огромные буддистские храмы, города- пирамиды майя, побродить по египетским некрополям. Люди хотят побывать в мире прошлого В исчезнувшем мире.
Но они не хотят, чтобы этот мир был поддельным. Не хотят, чтобы он был подкрашенным и чисто отмытым. Они хотят, чтобы он был подлинным. А кто может гарантировать эту подлинность? Кто станет обладателем фирменного знака прошлого? МТК.
Я хочу познакомить вас, – продолжал он, – с нашими планами создания участков культурного туризма во всем мире. Я подробно расскажу об одном из них, находящемся во Франции, но у нас есть и много других. В
каждом случае мы возвращаем участок, на котором находится исторический памятник, правительству соответствующего государства. Но мы являемся собственниками окружающих его территорий, а это означает,
что мы будем владеть гостиницами, ресторанами, магазинами, то есть всей инфраструктурой туризма.
Не говоря уже о книгах, фильмах,
путеводителях, костюмах, игрушках и всем остальном. С туристов будут брать десять долларов за вход в исторический памятник. Но они будут платить пятьсот долларов за проживание рядом с ним. И все это будем полностью контролировать мы. – Он улыбнулся. – Конечно, только для того, чтобы быть уверенными, что все делается так, как надо.
На экране у него за спиной появился график.
– По нашим предварительным расчетам, а они были сделаны очень тщательно, каждый участок будет приносить более двух миллиардов долларов в год, с учетом торговли. Мы обоснованно надеемся, что уже к началу второго десятилетия наступающего века полные доходы компании превысят сто миллиардов долларов ежегодно. Это первая причина, по которой мы можем с уверенностью принимать ваши инвестиции.
А вторая причина еще важнее. Под видом туризма мы в действительности создаем интеллектуальную монополию.
Такие монополии сейчас существуют, например, в области программного обеспечения. Но в области истории нет ни одной. При том что история –

наиболее мощное интеллектуальное орудие из всех, которыми обладает общество. Давайте говорить начистоту. История – это не беспристрастные записи о мертвых событиях. Но это и не детская площадка для ученых, на которой они забавляются пустыми спорами.
Назначение истории заключается в том, чтобы объяснять настоящее,
чтобы узнавать, почему мир вокруг нас стал таким, каков он есть. История говорит нам, что является важным в нашем мире и каким образом это важное обрело свое значение. Она объясняет нам, почему мы ценим те или иные вещи, а также почему мы должны их ценить. И она же подсказывает нам, что следует игнорировать, а что отвергнуть. Это истинная власть –
глубинная власть. Власть определять бытие общества в целом.
Будущее кроется в прошлом, кто бы это прошлое ни контролировал.
Подобный контроль прежде не был осуществим. Теперь такая возможность появилась. Мы, в МТК, хотим помочь нашим клиентам в формировании того мира, в котором все мы живем, работаем и потребляем. И в этом деле,
я полагаю, мы обретем вашу полную и искреннюю поддержку.
Аплодисментов не последовало. Только ошеломленное молчание. Так бывало всегда. Им потребуется время, чтобы понять, что он говорил.
– Благодарю вас за внимание, – сказал Дониджер и спустился со сцены.

– Они рисковали своими жизнями…
– Они вызвались добровольно.
– Но они..
– Трахать их всех! – рявкнул Дониджер. – Что это за внезапный приступ заботы? Кого это волнует? Это просто банда историков, и в любом случае все они скоро окажутся без работы – если, конечно, не будут работать на меня.
Гордон ничего не ответил. Он глядел куда-то мимо Дониджера.
Дониджер медленно обернулся.
У него за спиной стояли Джонстон, девушка, волосы которой были неровно и коротко обрезаны, и один из мужчин. Все они были грязные,
оборванные; их одежда, руки и даже лица были густо забрызганы кровью.
Они стояли перед видеомонитором; на нем была видна пустая аудитория,
которую он только что недавно покинул. Слушатели тоже успели уйти оттуда. Сцена была пуста. Но эти трое, вероятно, слышали его выступление
– или по крайней мере часть выступления.
– Ну что ж, – Дониджер внезапно широко улыбнулся, – я очень рад,
что вам удалось вернуться.
– Мы тоже, – ответил Джонстон. Но он не улыбался.
Никто больше ничего не сказал. Все просто смотрели на него.
– Да что вы за е…ный народ! – бодро воскликнул Дониджер. Он повернулся к Гордону:
– Зачем вы привели меня сюда? Потому что историки расстроились?
Но таково будущее, нравится им это или нет. У меня нет времени возиться со всяким дерьмом. Мне нужно руководить компанией.
Но Гордон поднял руку. В кулаке он держал маленький газовый баллончик.
– Это спорный вопрос, Боб, – сказал он. – Мы считаем, что теперь компанией должен управлять кто-нибудь с более умеренными взглядами.
Послышалось шипение.
Дониджер ощутил острый запах,
напоминавший эфир.
* * *
Первое, что он услышал, очнувшись, было громкое жужжание, к которому вскоре присоединился стон сжимающегося от запредельного холода металла. Он находился в аппарате перехода. Он видел, что все смотрят на него из-за щитов. Он знал, что, после того как процесс пошел,