ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.04.2021
Просмотров: 2733
Скачиваний: 10
империалистических и антисоветских. Но апеллируя к догмату о "межимпериалистических противоречиях",
СССР считал необходимым использовать противоречия Германии с демократическими странами в
интересах упрочения собственной безопасности.
Идейный раскол мира по линии "демократия - тоталитаризм" еще не означал неизбежности всеобщей
войны. Но он подрывал взаимное доверие, моральную основу межгосударственного взаимодействия.
7. Уровень организации мирополитической системы в 30-х годах
Межвоенные десятилетия были крайне важным периодом в развитии представлений о мире не только
как об едином экономическом организме, но и как о целостной международно-политической данности.
Процесс этого осознания не был прямолинейным и простым. Рациональные идеи о необходимости создания
общемировых регулирующих органов и привлечении к ним всех держав мира - в том числе неевропейских -
возобладав в умах политиков на краткий период рубежа 10-20-х годов, не смогли приобрести достаточной
силы, натолкнувшись, как минимум, на два непреодолимых политических препятствия - отказ США под
давлением изоляционистской философии от ответственности за европейские дела и раскол Европы по
политико-идеологическому признаку после выяснения невозможности нормального включения России в
европейские и мировые отношения в результате победы большевистского переворота и установления
советского строя.
Основоположения Версальской и Вашингтонской конференций в принципе заложили основы для
упорядочения международной политики политическими методами и постепенного вытеснения из нее хотя
бы крупных войн и конфликтов. Однако логика силового регулирования, в разной мере, но присущая всем
великим державам, стремление к силовому превосходству и сопутствующая ему гонка вооружений,
взаимное недоверие, питаемый ущемленной национальной гордостью реваншизм и, наконец, просто
"запоздалые" имперские амбиции не позволили международным договоренностям сработать в полной мере.
Версальский и Вашингтонский порядки смогли только задержать разрастание нового мирового
конфликта, но оказались не в силах его предупредить. После периода относительной стабильности
международных отношений во второй половине 20-х годов и в Европе, и в Азии между державами стали
нарастать экономические, стратегические и иные противоречия. Эти противоречия все труднее было
разрешать в умеренных, взаимосогласованных, компромиссных формах. Последнее было напрямую связано
с общим ухудшением экономических и социальных условий в Европе, Америке и Советском Союзе на фоне
мирового финансового кризиса и затяжной экономической депрессии конца 20-х - начала 30-х годов.
Кризисные явления способствовали резкому усилению авторитарности или установлению тоталитарных
диктаторских режимов в целом ряде европейских государств, Советском Союзе, Японии и некоторых
других странах. Тоталитарные правительства, соответственно, легче либерально-демократических шли на
применение силы в сфере международной политики и с большей легкостью нарушали международные
договоренности. Первой на путь ревизии послевоенных основоположений решилась Япония, хотя именно
этой стране изначально отводилась роль гаранта Вашингтонского порядка для Дальнего Востока.
8. Ситуация в Восточной Азии и позиции великих держав
Вашингтонская подсистема международных отношений, сложившаяся на Дальнем Востоке благодаря
усилиям держав-победительниц в Первой мировой войне после Вашингтонской конференции 1921-1922 гг.,
в значительной мере была выстроена вокруг Китая и поэтому зависела от китайского фактора. Сильнейшие
страны - США, Япония, Великобритания и Франция - договорились уважать интересы друг друга в
отношениях с этой страной и не стремиться к поиску односторонних выгод. Для европейских держав и
США последнее подразумевало прежде всего сдержанность Японии, склонной к расширению сферы своего
влияния на китайской территории. Принятые на Вашингтонской конференции решения должны были
обеспечить международно-политическую стабильность в Восточной Азии. Некоторое время они успешно
срабатывали, сдерживая устремления соперничавших держав. Однако в конце 20-х годов нестабильность,
связанная в первую очередь с революционными потрясениями в Китае, стала разрушать Вашингтонский
порядок.
После Синьхайской революции 1911-1913 гг. Китай на протяжении ряда десятилетий не мог обрести
внутренней устойчивости. В стране образовалось два политических центра: старый в Пекине, где
доминировала бывшая императорская бюрократия в союзе с местными северокитайскими военными
правителями провинций, и новый - в Гуанчжоу (Кантоне), где тон задавала коалиция революционных сил во
главе с Сунь Ятсеном. В результате сложных и противоречивых внутренних трансформаций к середине 20-х
годов страна так и не обрела единства. Ни одно из двух китайских правительств не контролировало всю
территорию государства. Военные правители провинций могли действовать фактически независимо от
любого из них.
В 1924 г. в Гуанчжоу прошел первый съезд созданной Сунь Ятсеном партии Гоминьдан (Национальная
партия), в ряды которой по рекомендации Коминтерна на правах индивидуального членства стали вступать
отдельные китайские коммунисты. В организации революционных сил активно принимали участие
направленные в Китай Коминтерном советские инструкторы. Особое внимание уделялось формированию
революционных вооруженных сил. Их вскоре возглавил Чан Кайши, один из близких соратников Сунь
Ятсена, который после смерти последнего в 1925 г. стал виднейшим деятелем Гоминьдана и кантонского
правительства.
Весной 1925 г. в Китае поднялась волна национальной революции, направленной против господства
иностранных держав и власти региональных военных клик. В июле 1926 г. вооруженные силы Гоминьдана
под командованием Чан Кайши и при участии командированного Коминтерном в Китай известного
советского военачальника В.К.Блюхера предприняли из Гуанчжоу так называемый северный поход на
Пекин. В июне 1928 г. Пекин был взят гоминьдановскими войсками, однако победители не стали
обосновываться на севере, официальной столицей страны был Нанкин. Теперь гоминьдановское
правительство в Нанкине было признано великими державами в качестве законного и общекитайского.
9. Гоминьдан и коммунисты
Как уже отмечалось, революционное движение в стране состояло из двух основных потоков -
националистического (представленного собственно Гоминьданом) и коммунистического. Обе части
движения находились между собой в сложных отношениях. Коммунисты и Гоминьдан были объединены в
рамках "единого революционного фронта". Они сотрудничали по ряду практических вопросов и
одновременно остро соперничали за власть и влияние в стране. Китайские коммунисты поддерживали
Гоминьдан в том, что касалось его борьбы с засилием иностранцев. Но руководство Гоминьдана не
разделяло радикальных революционных устремлений коммунистов. В отличие от коммунистов оно было
готово прагматично сотрудничать с одними иностранными державами в интересах совместного
противодействия другим.
Революционное брожение угрожало иностранному присутствию на китайской территории - прежде всего
присутствию старых колониальных держав. Советский Союз в 1924 г. отказался от царских концессий в
Китае и права экстерриториальности для своих граждан. СССР также согласился прекратить взимание
причитавшейся России контрибуции за ущерб от "боксерского восстания", с тем чтобы высвобождаемые
средства были израсходованы китайским правительством на образовательные цели под наблюдением
советских представителей. Но и СССР сохранял в Северо-Восточном Китае (в Маньчжурии) довольно
существенные позиции, поскольку ему принадлежала на правах совместного владения с Китаем Китайско-
Восточная железная дорога (КВЖД), проходившая через Маньчжурию. Советское влияние было
исключительно сильным и в некоторых приграничных районах Китая - особенно в Синьцзяне,
провинциальные власти которого полностью зависели от поддержки СССР.
Существенные позиции у СССР были и во Внешней Монголии - Монгольской Народной Республике,
которую Москва, согласно советско-китайскому договору 1924 г., формально признавала частью Китая.
Антииностранная борьба в Китае сопровождалась массовыми демонстрациями протеста и забастовками
на иностранных предприятиях, бойкотом заморских товаров и захватом принадлежавших иностранным
державам концессий, избиениями и убийствами иностранных граждан. Старые колониальные державы и
Япония были настроены против китайской революции. США занимали в отношении националистов менее
категоричную позицию. Советский Союз в принципе поддерживал китайскую революцию, но он стремился
направить ее по радикальному пути в соответствии с опытом и теорией коммунистической революции в том
виде, как она разрабатывалась в те годы теоретиками СССР и Коминтерна.
10. Коминтерн и Китай
На рубеже 1926-1927 гг. в китайской революции произошел резкий поворот влево, связанный с
радикализацией позиций китайских коммунистов под влиянием поощряемых Коминтерном и Москвой идей
мировой революции и создания революционных очагов в странах Востока. Гоминьдан отнесся к левацким
тенденциям в компартии враждебно, считая их опасными для себя.
В начале 1927 г. в Шанхае при поддержке командированных в Китай представителей Коминтерна
китайские коммунисты подняли вооруженное восстание, целью которого было свержение местного
военного правительства и захват власти в городе. При поощрении западных держав Чан Кайши в апреле
1927 г. подавил шанхайское восстание и, разгромив вооруженные отряды коммунистов, создал свое
национальное правительство Китая с центром в Нанкине. В течение весны-лета 1927 г. гоминьдановцы
уничтожили свыше 330 тыс. коммунистов и других "левых". Однако некоторые коммунисты сохранили
позиции в вооруженных силах Чан Кайши.
Разгром шанхайского восстания не положил конец активности Коминтерна. Часть руководства ВКП(б) в
Москве стала утверждать, что мировой пролетариат упускает шанс перевести революцию в Китае на
пролетарские, социалистические рельсы. В этих условиях Коминтерн принял установку на дальнейшую
радикализацию китайской революции. В августе-сентябре 1927 г. компартия Китая (КПК) через Коминтерн
получила указание начать борьбу за аграрную революцию и создание советов. Результатом этой директивы
стала серия восстаний в сельских районах, городах и тех частях вооруженных сил Гоминьдана, где на
командных постах оставались коммунисты.
В декабре 1927 г. коммунисты сумели поднять вооруженное восстание против Гоминьдана в Гуанчжоу,
создав там на короткое время так называемую Кантонскую коммуну. В подготовке и осуществлении этого и
некоторых других восстаний участвовали советские военные советники, сотрудники советских
представительств в Китае и представители Коминтерна. Все эти восстания были жестоко подавлены
гоминьдановцами. Работники советского консульства в Гуанчжоу были арестованы и те из них, кто не имел
дипломатического иммунитета, расстреляны. В декабре 1927 г. гоминьдановское правительство, обвинив
СССР во вмешательстве во внутренние дела Китая и провоцировании мятежей, закрыло советские
дипломатические представительства повсюду, за исключением тех провинций, где советское влияние было
сильнее власти правительства Чан Кайши и местные власти отказались подчиняться Нанкину (Синьцзян,
Маньчжурия, Внешняя Монголия). Советские военные и политические советники были высланы из Китая.
11. Конфликт на КВЖД
Линия на вытеснение советского влияния из Китая определялась не только стремлением Чан Кайши
уничтожить опасный для него союз китайских коммунистов с Коминтерном. Этот курс в принципе
соответствовал антииностранной направленности Гоминьдана. В политике Нанкина в отношении СССР на
рубеже 30-х годов антикоммунистический и антииностранный компоненты сливались. По логике
китайского руководства ликвидация советского присутствия - прежде всего в Маньчжурии - могла стать
образцом и прецедентом для устранения в дальнейшем засилия и других держав. Целью гоминьдановского
руководства было полное разрушение сохранявшейся системы навязанных Китаю в предшествовавшие
периоды неравноправных договоров. В 1929-1930 гг. китайская сторона добилась отмены режима
капитуляций от целого ряда иностранных государств. Но Франция, Великобритания, США и Япония
сохранили свои привилегии.
В июле 1929 г. губернатор Маньчжурии Чжан Сюэлян по согласованию с Чан Кайши объявил о
национализации принадлежавшей Советскому Союзу Китайско-Восточной железной дороги. В середине
июля маньчжурские власти взяли управление КВЖД под свой контроль и отстранили от работы советских
служащих, часть из которых (более 200 человек) была арестована.
В ответ советское правительство разорвало дипломатические отношения с Китаем, отозвало всех своих
дипломатических представителей, выслало из СССР всех китайских дипломатов и прекратило отправку
грузов по КВЖД. Более того, на территории СССР близ границ с Маньчжурией была срочно развернута
Особая дальневосточная армия под командованием В.К.Блюхера, уже имевшего опыт ведения боевых
действий в Китае. Эта армия под предлогом пресечения провокаций китайских войск и белогвардейцев на
советско-китайской границе вступила на территорию приграничных районов Маньчжурии и нанесла
несколько чувствительных поражений китайским вооруженным силам.
Нанкинское правительство не могло обеспечить военной поддержки действиям местных маньчжурских
властей. Убедившись в этом, Чжан Сюэлян пошел на переговоры с Москвой, в результате чего в декабре
1929 г. в Хабаровске был подписан советско-китайский (советско-маньчжурский) протокол об
урегулировании конфликта. Статус-кво на КВЖД был восстановлен, а права СССР в отношении дороги
сохранены. Первая попытка вытеснить иностранное присутствие из Китая силой оказалась неудачной.
12. Морская конференция в Лондоне 1930 г.
В феврале 1922 г., в ходе работы Вашингтонской конференции, был подписан договор пяти держав
(США, Великобритании, Японии, Франции и Италии) об ограничении морских вооружений, установивший
для этих стран соотношение предельного тоннажа наиболее мощных и крупных кораблей - линкоров (5; 5; 3;
1,67; 1,67), общий их тоннаж, максимальные нормы водоизмещения (35 тыс. т) и предельный калибр орудий
(16 дюймов). Этот договор устанавливал примерное равновесие военно-морских сил между великими
державами и прекращал гонку в наиболее дестабилизирующем классе морских вооружений на Тихом
океане, начавшуюся между США и Японией сразу после Первой мировой войны.
Вашингтон и Токио были главными гарантами договора. США обеспечили себе право иметь
крупнейший наряду с Великобританией военно-морской флот и добились ограничения роста японского
флота. Япония, получив в целом меньшую квоту, все же гарантировала себе преимущество в западной части
Тихого океана, так как ее ВМФ концентрировался поблизости от Японских островов, а американский был
рассчитан на просторы двух мировых океанов. Кроме того, США и Британии запрещалось иметь военно-
морские базы на расстоянии менее 5 тыс. км от Японии, а Соединенным Штатам - укреплять островные
владения в Тихом океане.
На Лондонской конференции по ограничению и сокращению морских вооружений 1930 г. режим
ограничений военно-морских сил великих держав ужесточился и был распространен на те классы судов,
которые не были охвачены предыдущим договором и активно строились - крейсеры, эсминцы и подводные
лодки. Япония соглашалась, чтобы ее военно-морской флот по отношению к американскому составлял по
общему тоннажу: тяжелых крейсеров - 60%, легких крейсеров и эсминцев - 70%, подводных лодок - 100%.
Устанавливался потолок общего тоннажа этих судов, предельное водоизмещение подлодок, максимальное
число тяжелых крейсеров. В отношении линкоров были произведены дальнейшие количественные и
качественные сокращения. США, Великобритания и Япония обязались не спускать в течение 1931-1936 гг.
на воду новые линкоры, сдать на слом и переоборудовать несколько линейных кораблей для уменьшения
общего их числа.
Хотя Япония претендовала на большее, она согласилась на компромисс, опасаясь разорительной гонки
вооружений, которую угрожали навязать ей Соединенные Штаты. Статус-кво на Тихом океане был
сохранен еще на несколько лет. Однако итоги конференции и позиция японского правительства на ней
вызвали недовольство военно-морских кругов в Японии, настаивавших на больших квотах. Юко Хамагути,
глава правительства, на которого была возложена ответственность за соглашение по военно-морским
вооружениям, был убит японским экстремистом.
13. Начало оккупации Маньчжурии Квантунской армией
18 сентября 1931 г. на железнодорожном полотне принадлежавшей Японии Южно-Маньчжурской
железной дороги (ЮМЖД) в районе местечка Лютяогоу недалеко от Мукдена, произошел взрыв поезда.
Этот взрыв, организованный, как выяснилось впоследствии, японскими агентами, был объявлен диверсией
китайской военной охраны. Под предлогом обеспечения безопасности движения поездов 18 сентября в зону
дороги были введены две роты японских солдат, которые были встречены выстрелами китайской дорожной
охраны. Японские солдаты открыли ответный огонь, а затем в ходе продолжавшейся перестрелки напали на
казармы китайской полиции и регулярных китайских войск.
С 1919 г. на части Ляодунского п-ва в Маньчжурии (обл. Гуаньдун, в западной транскрипции: Квантун;
не путать с совр. кит. пров. Гуандун), до Первой мировой войны бывшей германской колонией, были
дислоцированны японские вооруженные силы - так называемая Квантунская армия. В соответствии с
японскими оперативными планами эта армия в случае возникновения чрезвычайной обстановки должна
была перейти в наступление против Северо-Восточной армии Китая и занять полосу вдоль Южно-
Маньчжурской железной дороги к югу от г. Чанчуня. Этот план вступил в силу. К вечеру следующего дня
(19 сентября) японские силы заняли города Мукден и Чанчунь. Китайские войска стали в беспорядке
отступать.
Особенностью ситуации было то, что военные действия в Маньчжурии были начаты по инициативе
самих японских военных - командования Квантунской армией. Японское правительство в Токио не
санкционировало действий военных. Выступая за превращение Маньчжурии в зону японского
преобладания, правительство в то же время было намерено добиваться этого политическими и
экономическими средствами, хотя и при использовании угрозы силой. Однако военная верхушка
действовала методами прямой агрессии, ставя гражданские власти перед фактом. В силу специфики
функционирования государственной власти в Японии правительство в Токио далеко не всегда могло
контролировать действия военных. Поэтому командование японскими вооруженными силами на материке
обладало высокой автономностью в своих действиях в Китае. Агрессивность поведения японских военных
на материке могла снижаться в случае прихода к власти в Токио относительно осторожных политиков,
напротив, она могла возрастать, если правительство в столице возглавляли единомышленники руководства
Квантунской армии.
В период событий в Маньчжурии японские войска насчитывали там всего лишь 10 тыс. человек, в то
время как численность китайской армии в этом регионе доходила до 300 тыс. Но Чан Кайши заранее
отказался от вооруженной борьбы. Он отправил телеграмму маршалу Чжан Сюэляну, в которой
охарактеризовал действия японской армии как заурядную провокацию. Во избежание расширения
конфликта он предложил воздерживаться от оказания сопротивления японским силам. Учитывая
внутреннюю слабость Китая, Чан Кайши считал крупномасштабную войну с Японией гибельной в силу
неспособности китайских вооруженных сил противостоять японским на поле боя.
По этой же причине правительство Чан Кайши формально не объявляло войну Японии и не разрывало с
ней дипломатических отношений. Непосредственных переговоров с японской стороной Чан Кайши тоже
избегал, придерживаясь выжидательной тактики и рассчитывая выиграть время для укрепления
обороноспособности Китая. Надежды на урегулирование ситуации китайская сторона связывала с
посредничеством Лиги наций и США. Китайское руководство надеялось при этом использовать
противоречия между Японией и другими державами.
14. Китайский вопрос в Лиге наций
21 сентября 1931 г. китайское правительство передало в Лигу наций в Женеве послание, в котором,
ссылаясь на ст. 11 Устава Лиги, оно призывало обратить внимание на конфликт между Китаем и Японией и
принять меры для предупреждения эскалации конфликта и восстановления статус-кво.
Ведущую роль в Лиге играли Великобритания, Франция и Япония - члены Совета этой организации,
однако для решения данного вопроса большое значение имела и позиция США, не входивших в состав
Лиги. Во время мукденских событий Лондон стремился избежать обострения отношений с Токио. Сходную
линию проводила и Франция. С подачи обеих держав Совет Лиги обратился к Вашингтону с запросом
относительно наличия или отсутствия у Соединенных Штатов намерения предъявить Японии обвинение в
нарушении пакта Бриана - Келлога 1928 г. (предусматривавшего отказ подписавших его стран использовать
силу для решения международных споров). В ответ государственный секретарь США Генри Стимсон дал
понять, что его страна не намерена принимать какие-либо меры против японской агрессии. Таким образом, в
Совете Лиги китайский вопрос начал обсуждаться в обстановке, благоприятной для Токио.
В ходе обсуждения китайский представитель обвинил японские войска в неспровоцированных
агрессивных действиях и призвал Лигу обязать Японию вывести свои войска с занятой территории.
Японский делегат К.Иосидзава не признал справедливость обвинений. Он заявил, что в Маньчжурии
произошел инцидент местного значения, а действия японской армии носят оборонительный характер и были
вызваны китайской диверсией на железной дороге. Японская сторона заверила Совет в том, что японское
правительство не имеет намерения расширять конфликт и выступает за его мирное решение путем
двусторонних переговоров между Токио и Нанкином. Поскольку китайская сторона возражала против
прямых переговоров с японской, Совет направил правительствам обеих стран телеграммы с призывом
приложить усилия для недопущения дальнейшего разрастания инцидента и немедленно отвести свои войска
к позициям, занимаемым ими на момент начала конфликта. И китайское, и японское правительства
согласились с предложениями Совета в принципе, но не приняли на себя никаких конкретных обязательств.
30 сентября Совет Лиги принял резолюцию, предлагавшую обеим сторонам воздержаться от действий,
нарушающих мир, и принять меры для нормализации отношений. Этот документ был одобрен не только
японским и китайским делегатами, но и американским консулом в Женеве. Американское руководство,
кроме того, сообщило, что оно независимо от Лиги будет поддерживать ее усилия по урегулированию
ситуации.
Резолюция Лиги наций не оказала сдерживающего влияния на поведение японской стороны. В
Маньчжурию стали прибывать новые контингенты оккупационных войск. Командование Квантунской
армии выступило против вмешательства Лиги в японо-китайский конфликт. Ее командующий генерал
Хондзе заявил, что Япония не признает более власти правителя Чжан Сюэляна в Маньчжурии. Японская
авиация 8 октября впервые в мировой истории подвергла бомбардировке город - Цзиньчжоу. И в те же дни
японцы начали наступление на Цицикар.