ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.04.2021
Просмотров: 2699
Скачиваний: 9
Ужесточение позиции Лиги наций по маньчжурскому вопросу произошло в начале 1933 г. в связи с
новыми агрессивными акциями японских войск в Китае. В январе 1933 г. японские силы захватили город
Шаньхайгуань у восточной оконечности Великой китайской стены, открывавший ворота из Маньчжурии во
Внутренний Китай. 20 февраля японское командование потребовало вывода китайских войск с территории
провинции Жэхэ, расположенной между Маньчжоу-го и Великой стеной к северо-востоку от нее. На
следующий день японские войска начали наступление на эту провинцию.
В этой обстановке Ассамблея Лиги наций 24 февраля 1933 г. абсолютным большинством одобрила
доклад комиссии Литтона. В резолюции признавались "особые права и интересы" Японии в Маньчжурии,
однако захват Маньчжурии объявлялся незаконным, суверенитет Китая над маньчжурской территорией
подтверждался, члены Лиги обязывались не признавать де-юре и де-факто Маньчжоу-го, а Японии
предлагалось вывести из Маньчжурии войска.
В связи с принятием этого документа японский делегат заявил о невозможности сотрудничества
японского правительства с Лигой и члены японской делегации покинули зал заседаний Ассамблеи. 27 марта
1933 г. японское правительство официально объявило о выходе Японии из Лиги наций.
В начале марта 1933 г. японские войска захватили всю провинцию Жэхэ. Затем они пересекли Великую
китайскую стену и начали продвигаться в соседнюю провинцию Хэбэй, на территорию собственно Китая, в
направлении Пекина и Тяньцзиня. Китайские войска терпели поражения и отступали. Чтобы предотвратить
падение этих городов, китайские лидеры пошли на подписание перемирия с японскими силами (31 мая 1933
г. в г. Тангу). Войска сторон отводились из северо-восточной части провинции Хэбэй (к югу от Великой
стены), и там создавалась демилитаризованная зона. Соглашение спасло Китай от новых поражений. Оно
означало завершение первого этапа военной экспансии Японии на континенте. Хотя формально Нанкин не
признал отторжения Маньчжурии и провинции Жэхэ, он по-прежнему отказывался фактически от активного
сопротивления Японии и продолжал поиски компромисса с нею.
21. Продажа КВЖД Маньчжоу-го
Захват Маньчжурии принципиально менял ситуацию на КВЖД. Дорога оказалась в зоне прямого
контроля японских вооруженных сил. Советское правительство надеялось посредством нейтралитета в
японо-китайском конфликте уберечь свои интересы на дороге. Советской части правления КВЖД было дано
указание не допускать перевозок войск по дороге, будь то китайских или японских. Однако обе
враждовавшие стороны, и прежде всего японская, делали это самовольно, силой захватывая поезда. Помимо
этого японская сторона с начала 1932 г. стала настойчиво добиваться от СССР официального разрешения на
перевозку своих войск. Оказавшись под сильным давлением японцев и не имея возможности реально
противостоять их самочинным действиям, Москва вынуждена была в феврале 1932 г. впервые разрешить им
такую разовую перевозку. В дальнейшем эта практика неоднократно повторялась и рассматривалась как
чисто коммерческое мероприятие.
Поскольку японские силы стали открыто посягать на КВЖД и поскольку советское правительство
опасалось нападения Японии на СССР весной-летом 1932 г., оно в марте того же года неофициально
информировало Токио о готовности продать дорогу маньчжурским властям и тем ликвидировать
потенциальный источник конфликта с Японией. Японская сторона заинтересовалась этой идеей лишь в
августе 1932 г. и предложила провести соответствующие обсуждения. Москва ответила согласием, но
переговоры затянулись из-за вопроса о цене.
К весне 1933 г. положение на КВЖД ухудшилось из-за провокационных действий маньчжурских и
японских властей, местных бандитских формирований хунхузов и русских белогвардейцев. Работа КВЖД
была дезорганизована в результате нападений грабителей на поезда и железнодорожные сооружения,
злоумышленных крушений поездов, убийств и похищений советских служащих. Ввиду угрожающей
обстановки советская сторона весной 1933 г. переправила с КВЖД на территорию СССР около сотни
паровозов и несколько тысяч вагонов, являвшихся ее собственностью. В ответ маньчжурские власти
блокировали сообщение между КВЖД и Забайкальской и Уссурийской железными дорогами в целях
предотвращения подобной практики в дальнейшем и захватили советские транзитные грузы.
2 мая 1933 г. нарком иностранных дел СССР М.М.Литвинов заявил о готовности начать предметные
переговоры о продаже КВЖД. 26 июня 1933 г. в Токио открылась советско-маньчжурская конференция по
этому вопросу при участии японских наблюдателей. После двух с половиной лет переговоров советская
сторона снизила цену с 250 млн. золотых рублей до 50 млн. Во время переговоров маньчжурские власти
постоянно устраивали провокации против советских служащих, незаконно арестовывали их и подвергали
избиениям. Среди пострадавших советских граждан было несколько смертельных случаев. В Японии и
Маньчжоу-го была развернута антисоветская кампания. Только в марте 1935 г. документы о продаже КВЖД
были подписаны.
Советский Союз уступил Маньчжоу-го все права на КВЖД за 140 млн. иен, которые должны были быть
уплачены в три года. Еще примерно 30 млн. иен маньчжурская сторона должна была выплатить
увольняемым советским служащим дороги. Одна треть выплат осуществлялась в денежной форме, а
остальное - поставками товаров. Причем из этой одной трети только половина выплачивалась сразу, а
вторая половина гарантировалась казначейскими обязательствами Маньчжоу-го, подлежавшими погашению
в течение трех лет. Японское правительство обязалось гарантировать финансовые обязательства Маньчжоу-
го в связи со сделкой по дороге.
22. Советско-монгольский протокол 1936 г.
Монгольская Народная Республика представляла для Советского Союза значительный политический и
военно-стратегический интерес. Со времени разгрома в 1921 г. белогвардейских войск генерала Р.Ф.Унгерна
и установления в Монголии революционной власти там утвердился дружественный, родственный советской
власти и фактически независимый от Китая революционный режим, который повел страну по
"некапиталистическому пути развития". Безопасность Монголии и устойчивость ее революционного
правительства обеспечивалась пребыванием в 1921-1925 гг. на ее территории частей Красной Армии.
Советские инструкторы оказывали помощь в создании монгольской революционной армии и поддерживали
Монголию экономически, технически, а также через подготовку монгольских специалистов в СССР.
Пример МНР рассматривался Москвой как доказательство возможности продвижения феодального
скотоводческого общества к социализму, минуя капиталистическую стадию развития. Однако попытка
ускорить переход МНР к строительству социализма путем насильственной коллективизации по образцу
СССР вызвала весной 1932 г. обширное восстание монголов, подавленное регулярной армией с
применением танков и авиации. Тогда же постановлением политбюро ЦК ВКП(б) и исполкома Коминтерна
форсированное социалистическое строительство в Монголии было приостановлено.
Монгольское направление советской политики находилось под пристальным вниманием и курировалось
специальной дальневосточной комиссией политбюро ЦК ВКП(б). Но контроль Москвы над политикой
Улан-Батора, по крайней мере, до середины 30-х годов был неполным, и советским дипломатам
запрещалось вмешиваться в нее. Лишь в 1937-1939 гг. советские советники непосредственно стали
принимать участие в организации жестоких политических репрессий в МНР по образцу тех, что в это время
развертывались в СССР. В этот же период была разгромлена ламаистская церковь Монголии, а тысячи
монахов истреблены. При странных и загадочных обстоятельствах по дороге в Москву на территории СССР
в один день скончались два высших руководителя Монголии - председатель совета министров Гендун и
министр обороны Демид.
Территория МНР прикрывала с юга советские восточные границы от Забайкалья до Алтая на
протяжении около трех тысяч километров. Действуя из Монголии, потенциальный агрессор мог нанести
удары по жизненным центрам Восточной Сибири, перерезать Транссибирскую железнодорожную
магистраль и отделить советский Дальний Восток от остальной части страны.
С оккупацией японскими войсками Маньчжурии стратегическая обстановка для МНР начала
ухудшаться. Из теоретической угроза для Монголии со стороны Японии стала превращаться с 1935 г. в
реальную. Китай не признавал независимости Внешней Монголии - МНР - и считал ее частью своей
территории. Не признавала монгольской независимости и Япония. Идея Токио заключалась в объединении
МНР с китайскими провинциями Внутренней Монголии в еще одно марионеточное государство "Монголо-
го" по образцу Маньчжоу-го. Конечной целью этих трансформаций виделось образование единой
"маньчжуро-монгольской империи", то есть возвращение Внешней Монголии под власть маньчжурских
правителей, как это было с конца XVIII до начала XX века. Это образование должно было стать новым
материковым владением Японии.
Главная опасность для МНР с 1935 г. исходила с территории Маньчжоу-го, поскольку вблизи границы,
разделявшей оба государства, дислоцировались японо-маньчжурские войска, численность которых
возрастала. Западные районы Маньчжурии населяли монголы. Это обстоятельство легко было использовать
для предъявления территориальных претензий к МНР со стороны Маньчжоу-го под предлогом
неопределенности границы между различными территориально-этническими группами монголов.
В 1935 г. на границе Монголии с Маньчжоу-го произошла серия вооруженных инцидентов. На
открывшихся монголо-маньчжурских переговорах с целью предупреждения столкновений маньчжурская
сторона потребовала допустить на территорию Монголии ее представителей, которые бы работали там
вместе с представителями Квантунской армии. В случае отказа принять это предложение маньчжурская
сторона угрожала ввести свои войска в Монголию и учредить представительства силой. В ноябре 1935 г.
безрезультатные переговоры были прерваны.
С ноября 1934 г. между СССР и МНР существовало устное ("джентльменское") соглашение, в
соответствии с которым стороны обязались оказывать поддержку друг другу в деле предотвращения угрозы
военного нападения или в случае нападения со стороны третьих стран. Выполняя это соглашение, советская
сторона в течение 1935 г. оказывала политико-дипломатическую поддержку МНР.
Тревожная обстановка на монголо-маньчжурской границе требовала, однако, более действенных мер. В
январе 1936 г. советское правительство приняло решение оказать МНР помощь вооружением, снаряжением
и транспортными средствами. В марте 1936 г. в Улан-Баторе был подписан советско-монгольский протокол
о взаимной помощи. Стороны обязались в случае угрозы нападения немедленно принять необходимые
оборонительные меры, а в случае нападения оказать друг другу всестороннюю, в том числе военную,
помощь. За несколько дней до подписания договора, 1 марта 1936 г., в одном из интервью И.В.Сталин
определенно заявил, что в случае нападения на МНР Советский Союз окажет ей вооруженную помощь.
Поскольку в 1925 г. Советский Союз вывел свои войска из Монголии, в 1936 г. они были повторно введены
туда на основании нового советско-монгольского протокола. На границе МНР с Маньчжоу-го на три года
установилось относительное спокойствие.
23. Уход Японии с морской конференции в Лондоне (январь 1936 г.)
Захват Маньчжурии подхлестнул общую милитаризацию Японии. Страна приступила к энергичному
строительству новейших судов и уже в 1933 г. достигла верхнего потолка лимитов, обозначенных
Вашингтонским договором, в то время как США и Великобритания своих квот не выбрали. В Токио стали
требовать предоставления квоты, равной американской и британской. Вашингтон не соглашался с этим.
Более того, в США в начале 1934 г. была принята крупная программа военно-морского строительства,
призванная вернуть Соединенным Штатам прежнее превосходство. Предусматривалось спустить на воду в
течение пяти лет свыше 100 новых кораблей. Реализация этой программы тоже означала выход к концу
этого срока за рамки старых договорных пропорций.
Не добившись увеличения своей квоты, Япония стала требовать взаимного сокращения флотов США,
Великобритании и Японии и полной ликвидации крупных кораблей и авианосцев. В случае непринятия ее
предложения, она угрожала выйти из договора о морских вооружениях. Британская сторона была склонна
согласиться с японской, но Вашингтон категорически отказался от подобного компромисса. В ответ Токио в
декабре 1934 г. объявил об отказе соблюдать Вашингтонский и Лондонский договоры о морских
вооружениях после окончания срока их действия, который истекал через два года.
Последнюю попытку добиться компромисса Япония предприняла на очередной конференции пяти
держав по военно-морским вооружениям в Лондоне в конце 1935 - начале 1936 г. Не добившись
удовлетворения ее требований и на этот раз, японская делегация покинула конференцию в январе 1936 г. Ее
примеру последовала фашистская Италия. Оставшиеся участники - США, Великобритания и Франция -
подписали между собой новое соглашение, которое не предусматривало количественных ограничений в
строительстве военных флотов и фиксировало только качественные лимиты, относившиеся к предельному
водоизмещению и калибру орудий. Это означало, что флоты держав получали возможность численного
расширения, что открывало дорогу новой гонке морских вооружений.
24. Выход Японии из Договора пяти держав
Вслед за отказом от согласованного регулирования численности флотов Япония приступила к
проработке новой программы военно-морского строительства. В августе 1936 г. в Токио был принят курс на
установление безраздельного преобладания в Восточной Азии и странах Южных морей. В секретном
решении кабинета указывалось, что мощь японского флота должна быть увеличена до степени, которая
обеспечила бы ему превосходство над военно-морскими силами США в западной части Тихого океана.
Фактически в 1936 г. произошел принципиальный поворот Токио к отказу от согласованного регулирования
ситуации на Дальнем Востоке и решению вопросов японской внешней политики силовыми методами. В
декабре 1936 г. японское правительство официально отказалось соблюдать Договор пяти держав о морских
вооружениях.
Выход Японии из этого договора и фактическое нарушение Японией Договора девяти держав о Китае
предопределили разрушение Вашингтонского порядка в той мере, в какой Япония, один из его изначальных
гарантов, встала на путь его слома. В регионе стали складываться два очага потенциальных крупных
конфликтов: на юге - между Японией, с одной стороны, и США и Великобританией, с другой; и на севере -
между Японией и ее сателлитом Маньчжоу-го, с одной стороны, и СССР, связанным военными
обязательствами с Монголией, с другой.
25. Переговоры о "тихоокеанском пакте"
В ноябре 1933 г., после 16 лет непризнания, Соединенные Штаты установили дипломатические
отношения с СССР. Это позволило обеим странам вступить в диалог по поводу ситуации на Дальнем
Востоке в связи с дестабилизацией обстановки в этой части мира. Советская сторона проявляла особый
интерес к переговорам с США, поскольку в 1933 г. в очередной раз обострились советско-японские
отношения в связи с конфликтом вокруг КВЖД и И.В.Сталин всерьез опасался скорого нападения Японии.
Во время личной беседы с наркомом иностранных дел СССР М.М.Литвиновым 17 ноября 1933 г. в
Вашингтоне новый президент США Франклин Делано Рузвельт обещал Советскому Союзу полную
моральную и дипломатическую поддержку против японской опасности. Однако он подчеркнул, что США не
готовы к войне и не смогут оказать военную помощь СССР. В ходе дальнейшего обмена мнениями была
высказана идея подписания "тихоокеанского пакта" о ненападении с участием четырех держав - СССР,
США, Японии и Китая. Сама идея была высказана М.М.Литвиновым, но к ее формулированию
непосредственное отношение имели также Ф.Д.Рузвельт и присутствовавший на беседе Уильям Буллит -
вновь назначенный первый посол США в СССР. Рузвельт поручил Буллиту заняться проработкой вопроса о
пакте. Однако он отклонил предложение Литвинова о подписании советско-американского соглашения по
поводу совместных действий в случае угрозы миру на Дальнем Востоке, объяснив это традиционной
изоляционистской политикой США и невозможностью принятия военных обязательств в мирное время.
Идея "тихоокеанского пакта" о ненападении возникла на переговорах спонтанно. М.М.Литвинов отнесся к
ней очень серьезно - в отличие от Ф.Д.Рузвельта, который даже не счел нужным информировать о сути
беседы с Литвиновым госдепартамент США.
Содержание беседы о "тихоокеанском пакте" Литвинов изложил советскому руководству. В тогдашних
условиях политбюро ЦК ВКП(б) не считало своевременным открытое выступление СССР с подобными
предложениями. Сам Литвинов тоже признавал, что шансов для реализации подобного замысла было мало.
Руководство СССР одобрило саму идею, но сочло, что последующие шаги должны исходить от
американской стороны.
Дискуссии были продолжены в Москве, куда в первой половине декабря 1933 г. прибыл Буллит.
Литвинов и заместитель наркома иностранных дел Л.М.Карахан в разговорах с послом обрисовали ему свое
видение четырехстороннего пакта. В ответ Буллит заметил, что США не могут заключить пакт о
ненападении с участием Японии, поскольку это означало бы признание законности действий Японии в
Маньчжурии. Соответственно, подписание пакта, по мнению американской стороны, было возможно только
после вывода из Маньчжурии японских войск. Советский Союз со своей стороны не считал присутствие
японских войск в Маньчжурии препятствием для заключения пакта.
В начале 1934 г. после консультаций в Вашингтоне Буллит довел до сведения Литвинова, что президент
США в принципе согласился с идеей многостороннего "тихоокеанского пакта" о ненападении с участием
всех заинтересованных держав, но американская сторона отказалась взять на себя инициативу в оглашении
этого проекта, в то время как СССР продолжал настаивать именно на этом. Охлаждение советско-
американских отношений в последующие месяцы в связи с началом полосы сталинских репрессий внутри
СССР разрушило благоприятную атмосферу для продолжения переговоров о "тихоокеанском пакте".
Весной 1935 г. советская дипломатия попыталась проработать эту идею в Лондоне. Накануне визита в
Москву лорда-хранителя печати Великобритании Антони Идена Литвинов представил в политбюро записку
с предложением поставить перед Иденом вопрос о заключении многостороннего регионального пакта о
взаимопомощи с участием всех заинтересованных держав. Советская сторона при этом существенно
модифицировала исходную идею пакта, предложив в качестве обязательного условия заключения пакта
признание странами-участницами Маньчжоу-го в качестве независимого государства. Политбюро в целом
одобрило записку, но внесло в предложения Литвинова коррективу: вопрос о признании Маньчжоу-го было
решено оставить открытым. Однако зондаж Литвинова не удался, и А.Иден ушел от обсуждения вопроса.
После лета 1935 г., когда в США был принят изоляционистский закон о нейтралитете, вопрос об участии
США в планировавшемся пакте вообще выпал из повестки дня. В то же время без участия США пакт не мог
быть действенным.
Последняя попытка реанимировать идею пакта относится к 1937 г., в связи с советско-китайскими
переговорами о подписании двустороннего пакта взаимопомощи и пакта о ненападении. В марте-апреле
1937 г. Москва предложила Китаю взять на себя инициативу переговоров о заключении регионального пакта
о взаимопомощи. Китайская сторона отнеслась к этому предложению без энтузиазма, но все же
поинтересовалась мнением Лондона. Оказалось, что, став министром иностранных дел, А.Иден не отвергает
идею "тихоокеанского пакта" взаимопомощи. Но США по-прежнему ее не принимают. В этой обстановке в
марте 1937 г. М.М.Литвинов сам огласил идею пакта на пресс-конференции.
14 мая в пользу заключения пакта, но как пакта о ненападении, высказался министр иностранных дел
Австралии Дж.Лайонс на конференции британских доминионов в Лондоне. Британская дипломатия
проявила к словам Лайонса сдержанный интерес. Благожелательную реакцию выказали и представители
Китая. Успех дела зависел от США. Однако Соединенные Штаты отклонили идею пакта, заявив, что пакты
не в состоянии гарантировать мир. Поскольку закон о нейтралитете исключал вступление США в военный
союз с иностранными державами, утверждала американская сторона, вопрос о пакте для нее не актуален.
Главную гарантию безопасности американское руководство видело в создании собственного сильного
флота, превосходящего японский. Попытка сформировать систему коллективной безопасности на Дальнем
Востоке в преддверии новой японской агрессии в Китае не удалась.
Источники и литература
Стимсон А.Г. Дальневосточный кризис / Пер. с англ. М., 1938.
История войны на Тихом океане / Пер. с яп. Т. I. М.: Изд-во иностранной литературы, 1958.
Каткова З.Д. Китай и державы. 1927-1937. М., 1995.
Кутаков Л.Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М.: Наука, 1964.
Мендельсон Л.А. Теория и история экономических кризисов. Т. 3. М., 1963.
Cидоров А.Ю. Международные отношения в АТР на этапе кризиса и распада Вашингтонской
системы (1931-1939) // Версальско-Вашингтонская система международных отношений: проблемы
становления и развития. М.: МГИМО МИД РФ, 1995. С. 122-147.
Экономическая история зарубежных стран / Курс лекций. Минск: МКФ "Экоперспектива", 1996.
Borg D. The United States and the Far Eastern Crisis of 1933-1938. Cambridge (Mass.), 1964.
Fearon P. The Origins and Nature of the Great Slump, 1929-1932. London, 1979.
Глава 10. КРИЗИС ВЕРСАЛЬСКОГО ПОРЯДКА (1933 - 1937)
Европейские установления были относительно устойчивее азиатских в той мере, как интересы
европейских держав гораздо плотнее соприкасались и европейские державы энергичнее реагировали на
угрозы нарушения статус-кво. Отсутствовал в Европе и провоцирующий фактор вакуума силы, который
играл столь негативную дестабилизирующую роль в Азии в результате государственной слабости Китая.
Тем не менее, ситуация и в Европе в 30-х годах стала быстро ухудшаться. В первую очередь это было
связано с событиями в Германии.
1. Первые внешнеполитические шаги нацистов
Внешняя политика нацистского режима определялась поиском пути к реализации задачи "национального
самоопределения немцев" в том виде, как она формулировалась Гитлером. Но в Берлине понимали, что
одномоментный рывок к цели был невозможен. Германия была еще слаба, и она не могла вступить в
конфликт сразу со всеми государствами, со стороны которых нацисты предвидели сопротивление своим
планам. Ресурсы были нужны для внутренних целей. Правительство Гитлера хотело обеспечить себе
прочную политическую поддержку внутри Германии. Оно смогло найти средства, чтобы ассигновать 2
млрд. марок на жилищное строительство и сооружение новых дорог и еще 1 млрд. марок на поддержку тех
из предпринимателей, которые создавали новые рабочие места.