ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 1021
Скачиваний: 16
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Таким образом, появление современной юридической категории вещных прав (сначала в германской пандектистике, а затем и в европейском континентальном праве в целом) связано с обеспечением экономически необходимого и юридически прочного участия одного лица в праве собственности другого лица на земельный участок (в правопорядках с более широким пониманием недвижимости - и на иную недвижимую вещь). "Юридическая прочность", исключающая возможность одностороннего прекращения правоотношения по воле собственника вещи и одновременно предоставляющая возможность абсолютной защиты своего права против любых третьих лиц, стала главным отличительным признаком вещного права в сравнении с обязательственными правами на чужую вещь.
Названные обстоятельства имеют решающее значение для определения существа и видов вещных прав. Из этого, в частности, следует, что объектами иных (кроме права собственности, т.е. "ограниченных") вещных прав по общему правилу могут быть только недвижимые вещи. Применительно к движимым вещам (и тем более к иным видам имущества) указанное выше обоснование теряет свой смысл, поскольку они не являются естественным образом ограниченными; доступ к ним для осуществления экономической деятельности возможен как путем создания (и приобретения в собственность) новых объектов такого рода, так и в форме договорных (прежде всего арендных) отношений. Не случайно содержание посвященной вещному праву книги третьей Германского гражданского уложения (BGB) в основном сводится к регламентации прав на земельные участки, тогда как общие нормы о движимых вещах не могут считаться вполне завершенными; более того, в BGB фактически отсутствует Общая часть вещного права, что многократно отмечалось в германской литературе. Так, нормы BGB о приобретении и прекращении права собственности на вещи относятся либо только к земельным участкам, либо только к движимым вещам. Общими для тех и других являются лишь предусмотренные законом требования о защите права собственности - виндикационный и негаторный иски.
Более того, основанное на классических пандектных подходах гражданское законодательство Германии и Швейцарии при регулировании вещных отношений отказалось от некоторых догм римского права в интересах третьих лиц - участников имущественного оборота. Так, согласно § 889 BGB право на чужой земельный участок (например, сервитут или право застройки) не прекращается вследствие его приобретения собственником участка или вследствие приобретения субъектом этого права собственности на данный участок, т.е. при совпадении в одном лице собственника и субъекта ограниченного вещного права на недвижимую вещь. Согласно ст. 735 Гражданского кодекса Швейцарии (ШГК), если субъект ограниченного вещного права становится собственником обремененного им земельного участка, он вправе прекратить ("погасить") данное право; но если этого не последует, вещное право сохраняется (его субъектом становится новый собственник участка).
Иначе говоря, в противоположность известному римскому принципу consolidatio, в силу которого никто не мог иметь ограниченное вещное право на собственную вещь (nulli res sua servit), ибо собственник в принципе не нуждается в таком праве, в правопорядках "пандектного типа" допускается его сохранение в случае, когда его обладатель одновременно является и собственником обремененного таким правом земельного участка <1>. При этом закон защищает прежде всего интересы лиц, в пользу которых обременено (в частности, заложено) само вещное право, например интересы залогодержателя права застройки, для которого собственник недвижимости, ставший субъектом права застройки, продолжает оставаться залогодателем. Но одновременно защищаются и интересы самого собственника, который в качестве субъекта ограниченного вещного права на свою вещь при определенных условиях может, например, в порядке очередности участвовать в публичных торгах при принудительном отчуждении его собственного земельного участка <2>.
--------------------------------
<1> На этот "правильный путь" обращалось внимание еще в русской дореволюционной литературе (см.: Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 243 - 244).
<2> См.: Baur F., Baur J.F., Sturner R. Sachenrecht. 17. Aufl. Munchen, 1999. S. 25.
§ 2. Права владения в англо-американском праве
1. "Права собственности" в англо-американском праве
В англо-американском праве вместо привычного для большинства европейских правопорядков разделения имущественных прав на вещные и обязательственные и включения в категорию вещных прав широкого права собственности и иных, ограниченных по содержанию, вещных прав традиционно существуют "права владения" различными видами имущества. Они охватываются понятием property rights, которое обычно и весьма неудачно переводится как "права собственности", хотя в действительности речь идет о разнообразных по юридической природе имущественных правах.
Дело в том, что сама категория property складывается из двух различных видов имущества - real property, или realty ("реальное имущество" - аналог недвижимости), и personal property, или personalty ("личное имущество" - аналог движимости). При этом к real property относятся не только земельные участки и находящиеся на них строения (что в целом соответствует европейскому понятию недвижимых вещей), но и большинство имущественных прав ("титулов" - estate) на эти объекты. Personal property тоже охватывает как "вещи во владении" (chose in possession, или chattel), т.е. физически осязаемые движимые вещи (tangible property), так и "вещи в требовании" (chose in action), к которым относятся права требования, доли участия в корпорациях (share), "интеллектуальная собственность" и т.д. (intangible property). Таким образом, правовой режим real property и personal property здесь в равной мере распространяется как на вещи (движимые и недвижимые), так и на различные имущественные права (и другие нематериальные объекты), которые, по классическим пандектным представлениям, не будучи вещами, не могут быть и объектами права собственности и других вещных прав.
Различие real property и personal property исторически связано с тем, что норманнскими завоевателями еще в середине XIII в. было установлено, что все английские земли находятся в собственности короны как суверена (All land belongs only to the crown), а ее подданные могут приобретать на земельные участки лишь ленные права, подчиненные праву собственности и производные от него; они ни при каких условиях не могут стать собственниками земли в смысле получения широкой возможности господства над земельными участками. Поэтому различие real property и personal property исторически состояло также в порядке их наследования и в исках, используемых для защиты прав на них. В частности, до середины XIX в. истребование имущества в натуре (real remedies) допускалось только в отношении земельных участков и других видов real property, тогда как в отношении движимых вещей (chose in possession), относящихся к personal property, разрешались лишь требования о компенсации убытков (personal remedies) (в настоящее время это различие практически исчезло).
В результате англо-американское Real Property Law (называемое также Land Law) до сих пор закрепляет за частными землевладельцами только либо ограниченные по содержанию в сравнении с правом собственности титулы по общему праву (estate in law, или legal estate), либо еще более узкие титулы по праву справедливости (equitable estate). Как относительно "сильные" legal estate, так и относительно "слабые" equitable estate теоретически представляют собой изъятия из "полной собственности короны" (в американском праве - штата) и производны от нее (принцип relativity of title - относительность титулов) и в этом смысле могут сопоставляться с континентальной категорией ограниченных вещных прав. При этом категория estate в смысле самостоятельного права на владение может использоваться только в отношениях поземельной собственности; поэтому вместо термина estate, или real estate, в англо-американском праве используется также термин title to land.
Принадлежность движимого имущества обычно обозначается другим термином - ownership ("собственность"), или full ownership ("полная собственность"), неприменимым к праву владельцев недвижимости (real property). Именно применительно к категории ownership имеется теоретическая дискуссия относительно того, является ли оно единым правом (single right) или составляет совокупность, "связку" прав (bundle of rights) (последняя позиция является господствующей). Но независимо от этого ownership в англо-американском праве обычно характеризуется как "наибольшее право или связка прав, которое может существовать в отношении имущества" <1>.
--------------------------------
<1> "Ownership is the greatest right or bundle of rights that can exist in relation to property" (Bell A.P. Modern Law of Personal Property in England and Ireland. London, 1989. P. 66); "Ownership is the greatest possible interest in a thing which a mature system of law recognizes" (Honore A.M. Ownership // Oxford Essays in Jurisprudence. Oxford, 1961. P. 108).
Вместе с тем англо-американское право не отличается особой четкостью терминологии: одни и те же категории в зависимости от контекста здесь могут использоваться и как различные, и как совпадающие понятия. Так, наряду с понятием ownership к движимому имуществу нередко применяется категория property of the goods, а титульного владельца имущества (owner) нередко именуют держателем (holder, как например, shareholder - пайщик, акционер). В результате этого и создается основа для их некорректного понимания в качестве неких "прав собственности". В действительности же property rights, охватывая ownership на движимое имущество и различные estate (title to land) на недвижимость, представляют собой не аналог европейского права собственности или вещных прав, а совокупность различных по юридической природе имущественных прав. По классическим представлениям судебной практики к property rights относятся любые права, которые могут быть переданы третьим лицам и (или) осуществлены в отношении третьих лиц <1>.
--------------------------------
<1> В известном деле National Provincial Bank v. Ainsworth (1965 г.) английский судья лорд Уилберфорс указал, что property right or interest "identifiable by third parties, capable in its nature of assumption by third parties, and have some degree of permanence or stability" (цит. по: Quitmann K. Eigentums- und Besitzschutz im deutschen und englischen Recht. Rechtsvergleichende Analyse des Spannungsverhaltnisses zwischen Eigentum und Besitz. Schriften zum Internationalen Recht. Bd. 188. Berlin, 2011. S. 68).
Поэтому принципиально ошибочно их отождествление с правом (правами) собственности, ибо речь идет о различных по содержанию правах на имущество, притом в правопорядках, которым вообще неизвестно деление имущественных прав на вещные и обязательственные. Это положение представляет собой следствие исторически сложившихся на базе феодальных традиций институтов английского права, которое в данной области, строго говоря, даже невозможно назвать вещным в привычном понимании этой категории, ибо оно ни в коей мере не оформляет хозяйственное или иное господство лица над принадлежащей ему вещью, а лишь фиксирует оставшиеся с феодальных времен принципиальные различия правового режима земельных участков и движимых вещей.
Важно также отметить, что английское право не знает требований, которые защищают вещное право как таковое; оно признает только требования по защите владения (possession) или непосредственное право на владение (immediate right to possession). Английский суд не выясняет, какая из спорящих сторон имеет какое-либо абсолютное право на вещь, а решает, кто из них имеет "относительно лучшее право на владение вещью" (better right to possession), причем такой подход действует и в области Personal Property Law. В частности, full ownership, в принципе сопоставимое с абсолютным правом собственности на движимую вещь, в соответствии со сложившимся в английском праве пониманием рассматривается как статус "наилучшего", или "наибольшего" (наиболее "сильного"), права на владение вещью, но даже оно не дает абсолютного господства над вещью, как принято понимать существо права собственности в континентальном (прежде всего в германском) праве. Поэтому в английской доктрине подчеркивается, что "английское право собственности и владения не соответствует аналогичным понятиям римского права, оно является системой установления не абсолютного управомочия, а приоритетного управомочия" <1>.
--------------------------------
<1> "...The English law of ownership and possession unlike that of Roman Law, is not a system of identifying absolute entitlement, but of priority of entitlement" (Bridge M.G. Personal Property Law. 3 ed. London, 2002. P. 28 - 29).
В результате отсутствия полноценного права собственности частных лиц, во всяком случае в отношении земельных участков, в англо-американском праве появляется практическая возможность одновременного наличия нескольких однородных правомочий (титулов) разных лиц на один и тот же земельный участок. Иначе говоря, возникает ситуация, в которой каждый из этих лиц может считаться владельцем (owner) земельного участка в отношении своего титула. Например, одно лицо может иметь на земельный участок титул по общему праву (estate in law), допускающий неограниченное по времени и наследуемое владение, другое лицо может одновременно иметь на этот же участок ограниченный по времени титул (аналог аренды), третье - будущее право (future interest, или estate in expectancy), а четвертое - иной титул по праву справедливости (estate in equity), причем все они будут считаться обладателями property rights на этот земельный участок. При этом очевидно, что и в такой ситуации в действительности не происходит никакого "расщепления", или "разделения", собственности или правомочий собственника (как до сих пор полагают отдельные отечественные исследователи) - право собственности на землю целиком принадлежит короне (штату), а частные лица получают лишь ограниченные возможности (правомочия, или титулы) владения земельными участками.
2. Титулы на недвижимость (земельные участки)
в англо-американском праве
Сложившаяся в английском праве система различных титулов (estate) на недвижимость по общему праву и по праву справедливости лишь подтверждает ее архаичность. Исторически в Англии существовало четыре титула на земельный участок по общему праву (legal estate):
1) fee simple estate - наиболее широкое по содержанию наследуемое право владения земельным участком;
2) fee tail estate - право владения земельным участком, переходящее только к наследникам его владельца по прямой линии;
3) life estate, действовавший только на период жизни владельца участка (что не исключало его перехода после смерти управомоченного к другому лицу, получавшему таким образом возможность приобретения права владения в будущем - future interest);
4) estate pur autrevie, действовавший на период жизни не владельца участка, а другого определенного лица (например, лендлорда); здесь уже владелец участка получал возможность в будущем приобрести на него полный титул, а пока имел лишь reversionary interest как разновидность future interest.