ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 76
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Городецкие мастера использовали в качестве сырья преимущественно запесоченные или делювиально-аллювиальные суглинки и глины, для увелечения тугоплавкости сырья в него специально добавляли дресву, крупнозернистый песок, гранитная и кварцитовая крошка, реже шамот и раковины.42
Городецкие мастера не были знакомы с гончарным кругом, поэтому формовка производилась вручную техникой горизонтального налепа лент шириной 3-5 см. Формовка скорее всего производилась на подставке с ограниченной или полностью ограниченной подвижностью. Следы песка и щебня на дне сосудов, говорят о том, что скорее всего при формовке эту самую подставку обильно посыпали песком или щебнем.
Рассматривая орнаментацию сосуды можно разделить на «псевдорогожные», «текстильные» и гладкостенные.
Псевдорогожные сосуды получались в ходе уплотнения стенок сосуда мелкозубчатыми штампиками различных форм: квадратные, прямоугольные, ромбовидные. Существует прямая закономерность толщины стенок сосуда и размер зубчиков штампа, чем тоньше сосуд, тем и мельче зубчики штампов. Процес уплотнения, ну и заодно нанесения узора происходил так: мастер придерживая неким мягким предметом изнутри сосуда, наносил удары штампом по стенкам сосуда.
Сложнее вопрос обстоит с тестильной посудой, связь текстильного узора с уплотнение пока не ясна, единственно что можно сказать, что крупные «струйчато-волокнистые» отпечатки нити (сученной нити?).
Гладкостенные сосуды же уплотнялись штампами с очень мелким зубом, следы от которых потом тщательно затирались.
Дырочки на сосудах применялись как для орнаментации или утилитарного назначения и ремонта лопнутого сосуда. В зависимости от назначения дырочек меняется их местоположение. Логично что при ремонте они возникают в зависимости от необходимости. В двух оставшихся случаях они распологаются на венчиках. Дырочки утилитарного назначения делались снаружи (в редких случаях изнутри) конусовидными тонкими остриями по сырому горшку.
По степени обжига выделяется 3 типа; слабый- прокал составляет 1\4; средний – прокал составляет 1\3; сильный- более 1\3. Говорить об наличии обжигательных печах не стоит, так как она пока не обнаруживались при раскопках. Скорее всего обжиг проводился на кострах или методом засыпания сосудов углями, так как на некоторых сосудах имеются следы сильного обжига изнутри.
По профилю можно выделить шесть ведущих форм венчиков сосудов: округлые, с наплывами внутрь горла сосуда, с наплывом наружу, с наплывами в обе стороны («Т»- образные), с прямым срезом, расширяющиеся к верху.
По отгибу края сосудов можно распределить на западющие внутрь горла, прямые и отогнутые наружу.
По высоте от обреза до основания шейки делятся на: короткие- менее 20 мм, средние – до 30 мм и высокие – более 30 мм. Короткие свойственны «текстильной» посуде, средние псевдорогожной, высокие являются исключением.
Днища сосудов разделины на два типа «А» и «Б» по степени отгиба боковины от основания сосуда. Тип «А» практически определяет всю городецкую посуду. Отгиб боковой стенки менее 45 градусов. Тип «Б» представлен незначительным количеством только среднеокских днищ. Боковой отгиб стенки варьируется от 45 до 60 градусов.
По Абрису стыка боковины с основанием выделяется три основные формы днищ: первый- стык идет под острым углом; второй- они стыкуются в виде прямого сплошного поддона; третий- боковая стенка с основание образуют фигурный поддон – «рантик». Фигурный поддон чаще характеризует «текстильную» и глакостенную керамику, а угловой стык- псевдорогожную.
По формально-типологической характеристике наблюдаются сосуды баночного типа, с плечиками или ребром в верхеней трети сосуда, широкоустые, горшковидные (тут имеются различные подтипы как: реберчатые, тюльпановидные, мискообразные и горшки).
Касаемо о гладкостенной керамике, можно сделать вывод о наличии двух неравных групп, керамика имеющая прямые и косвенные аналогии с псевдорогожной и текстильной керамикой (являющейся собственно горордецкой), и керамику которая не имеет никаких точек соприкосновения и имеет инокультурный феномен43.
Это горшки и корчаги с зарубами-насечками и пальцевыми защипами по обрезу венчика. Они чужды городецкой культуре и по орнаментации, и по форме сосудов. Ближайшие аналогии данной керамике находятся на скифских памятниках Среднего Дона44
О связях городецкой культуры со скифами свидетельствуют и находки на её
территории оружия скифского типа, в основном стрел и мечей45. Кроме того, на данной территории обнаружены: бронзовые котлы, костяная бляха, бронзовый псалий, бронзовый шлем меотского типа, железные копья, поясной крючок, ворворка 46, костяной псалий, железные скифские удила47 . О связи городецких племен со скифами мы поговорим чуть позже.
К прочим видам керамических изделий обнаруживаемых на городецких памятниках можно отнести сковороды, крышки и кувшины. О наличии кувшинов мы можем судить по редко встречающимся ручкам. Однако с полным основанием можно судить, что все эти виды бытовой посуды не характерны для городецкой культуры, возможно появившихся под самый конец ее существования или в результате торговли, но не повлиявших на собственный керамический комплекс.
48
Существует и комплекс керамических изделий не относящийся к посуде: очень маленькие сосудики, «лепешки», «рогатые кирпичи», амулеты, погремушки, тигельки, льячки, пряслица, грузила, бусы.49
Изделия из камня встречаются практически на всех памятниках городецких племен, все возможные шлифовальные плиты, точильные камни, терочники и зернотерки, куранты, песты, сланцевые точилки-подвески и особенно большое количество пряслиц. Использовалось различное сырье: песчаник, известняк, гранит, сланец и т.д Кремневые орудия встречаемые на городецких памятниках связывают с эпохой неолита. Большинство каменных орудий не имеет прямого отношения к городецкой культуре из-за отсутствия выраженных этно-культурных особенностей.50
Орудия из кости можно разделить на несколько категорий по их функциональному применению: орудия труда, предметы вооружения и охоты, предметы ритуального назначения, бытовые и неопределнные. Встречаются следующие категории находок: наконечники стрел, проколки, шила и иглы, долота, рукоятки орудий и плетей, кочедыки, орудия для плетения сетей, гарпуны, различные гончарные орудия, скребки для кожевенного дела, псалии, вставки к охотничьему манку или музыкальным предметам по типу дудочки или флейты, пряжки, кинжалы, мотыги, пряслица, пуговицы, подвески из зубов, костяные топорики, бусины, лощила.
Наконечники стрел являются наиболее многочисленной категорией находок из кости. Изделия из кости имели широкое обращение у представителей городецких племен51.
Касаемо одного из важнейших элементов материальной культуры городецкой культуры, а именно металлического инвентаря, его можно разделить на две группы : бронзовые и железные.
Изделия из бронзы чаще всего представлены украшениями, датируются они преимущественно первыми веками нашей эры и находят аналогии в инвентаре ранних и похдних рязанско-окских могильников. Чаще всего представляют из себя различные шумящие подвески разных форм и типов. Иногда представлены инокультурными находками по типу зеркала сарматского типа с городища Чардым I.
Изделия из бронзы реже представлены различными орудиями, однако все же известны, как например рыболовный крючок с Танавского городища
Изделия из железа разделяют на следующие категории: орудия труда (шила, ножи, иглы и проколки, рыболовные крючки, серпы, пальштабы, круглые и четырехгранные стержни для работ по дереву), предметы вооружения ( наконечники стрел, копий и дротиков; крючки от колчанов и удила), бытовые предметы и украшения (сюльгамы, пряжки, различные пластины и т.д.) и неопределенные сильно окислившиеся поделки.
Самой распространеной железной находкой являются ножи трех типов: серповидно-выгнутые, датируемые V-III вв. до н. э. (тем самым являясь самыми древними); Ножи с горбатой спинкой датируемые I тыс. до н. э. – I тыс. н. э.; Ножи с прямой спинкой, датировка коих очень широка.
Вторыми по количеству являются иглы и проколки. Как правило из-за их малого размера ( в сравнении с ножами, понятно, что игла тех времен довольно большая) они сильно окислены и точную их форму определить трудно.
Серпы, рыболовные крючки и металлические стержни округлой и четырехгранной формы (скорее всего предназначены для обработки древесины), копья, кольчатые удила и сюльгамы являются очень редкими находками и по сей день обнаружены на отдельно взятых памятниках. К этому же кругу стоит отнести и изделия неизвестного происхождения, как например находка с Борковских дюн у с. Рыково под Рязанью, аналогий которому пока нет.52
Вопрос о влиянии инокультурного аспекта.
Вопрос взаимоотношений городецких племен с соседями интересовал многих исследователей. Проблеме взаимодействия городецкой культуры и скифо-сарматских племён посвящен ряд работ. Первые исследователи XIX в. придерживались мнения, что финно-угорские народы в I тыс. до н. э. были изолированы от своих южных соседей.
Считалось, что жители лесов имели более низкий культурный уровень, весьма бедную и примитивную материальную культуру. Другая концепция была сформулирована В.А. Городцовым, исходя из которой, жители леса и степи имели постоянные контакты. Обнаруженный скифо-сарматский инвентарь стал основным датирующим материалом для лесных городищ раннего железного века.
С расселением в лесостепи городецкие племена вступили в непосредственный контакт с ираноязычным населением. С юга
территория распространения культуры граничила со степью, занятой кочевниками скифо-сарматского круга. На юго-западе она примыкает к памятникам среднедонской скифоидной культуры. Археологические материалы дают картину тесного этнокультурного взаимодействия городецкого населения с южными соседями.
Следы влияния скифо-сарматского мира отмечаются в керамических
комплексах ; в вещевом материале ; в строительных традициях.
Так, на Березниковском городище (Саратовская область) в бассейне Волги в
слое городецкой культуры была обнаружена инородная керамика. Это горшки и корчаги с зарубами-насечками и пальцевыми защипами по обрезу венчика. Они чужды городецкой культуре и по орнаментации, и по форме сосудов. Ближайшие аналогии данной керамике находятся на скифских памятниках Среднего Дона.
О связях городецкой культуры со скифами свидетельствуют и находки на её
территории оружия скифского типа, в основном стрел и мечей . Кроме того, на данной территории обнаружены: бронзовые котлы, костяная бляха, бронзовый псалий, бронзовый шлем меотского типа, железные копья, поясной крючок, ворворка , костяной псалий, железные
скифские удила.
Б.Н. Граков провел анализ меча с бронзовой рукоятью, найденного в
окрестностях Мурома. По мнению автора, каждая комбинация ажурной рукояти – это непонятые мастером изображения традиционного скифского звериного стиля. В результате изготовленная рукоять лишилась первоначального смыслового содержания и утратила обычные общие контуры. Следовательно, муромский меч создан не в ананьинской среде, привычной к звериному стилю, а городецким мастером в середине IV в. до н. э. и является еще одним свидетельством, указывающим на проникновение в городецкую среду скифских и ананьинских традиций. О наличии воздействия на городецкие племена как со скифской, так и с ананьинской стороны пишет и В.И. Гуляев. Собрав некоторые находки скифских мечей на территории городецкой культуры, он разделяет их на две группы: железные и биметаллические (из железа и бронзы). Основываясь на нетипичности последних для собственно скифов, автор связывает их с ананьинской культурой. Как мы сейчас знаем, биметаллические мечи являются свидетельством воздействия на носителей ананьинской культуры ранних скифов Северного Кавказа.
Развивая тему взаимоотношений городецких племен с югом, В.И. Гуляев
рассматривает также и другие категории скифских вещей, обнаруженных на
территории различных вариантов городецкой культуры. В результате делаются выводы, что Рязанское Поочье в меньшей степени, а городища в Волго-Окском междуречье в большей мере были связаны со скифо-сарматским миром. Опираясь на характер находок скифского облика — в первую очередь предметов вооружения и конской сбруи — автор предполагает, что они могли являться либо местными подражаниями, либо следами военных столкновений, либо торговых связей. О возможности то дружественных, то враждебных отношений говорит и К.Ф. Смирнов, характеризуя взаимоотношения городецких и савроматских племен в Поволжье.
Определяя южную границу распространения городецких племён, В.И. Гуляев
затрагивает памятники Дона и проводит границу по линии Саратов – Аткарск-Ртищев - Задонск и далее на северо-запад. Автор отмечает крайнюю неустойчивость границы, связанную с постоянными передвижениями кочевников. Он считает, что степень и характер воздействия соседних культур юга на городецкие племена во многом определялась географическим фактором. Так окские городища почти не имеют следов заметного «скифского» влияния, что связывается автором с их глубинным географическим положением на периферии культур лесной полосы, в