Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 196
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
30.
Более подробно институт уголовного проступка будет освещен в соответствующем разделе исследовательской работы.
В то же время, имели место иные актуальные новеллы уголовного законодательства, непосредственно затронувшие категории преступлений. Так, Федеральным законом (далее – ФЗ) от 17.06.2019 № 146-ФЗ неосторожные преступления в очередной раз после 2001 года получили статус тяжких преступлений, и теперь они, как и ранее, рассредоточены по трем категориям преступлений из четырех возможных: небольшой, средней тяжести и тяжких. До внесения изменений, предусмотренных указанным ФЗ, неосторожные преступления признавались только преступлениями небольшой и средней тяжести, что исключало возможность установить за неосторожное преступление санкцию, превышающие десять лет наказания в виде лишения свободы.
Основной причиной, стоявшей у истоков данной законотворческой инициативы, является непрекращающийся рост правонарушений, связанных, в том числе с причинением вреда здоровью и летальными исходами, совершаемых нетрезвыми водителями транспортных средств. Указанным ФЗ также ужесточается наказание за нарушение правил дорожного движения в состоянии опьянения.
Согласно пояснительной записке к проекту ФЗ целью его принятия является соотнесение уголовно-правовых санкций за преступления, предусмотренные частями 2, 4 и 6 статьи 264 УК РФ, с реальной степенью общественной опасности указанных деяний.
Вместе с тем не все ученые-правоведы считают это удачным решением сложившегося положения.
Звечаровский И.Э. считает, что в обоснование изменений авторы законопроекта приводят данные, которые, по их мнению, свидетельствуют о том, что санкции за упомянутые преступления не работают в полном объеме даже в существующем состоянии. Законодателю следовало предлагать механизм, обеспечивающий более полную их реализацию, например, путем ограничения применения назначения более мягкого наказания (статья 64 УК РФ) и условного осуждения (статья 73 УК РФ) к лицам, совершившим такие преступления. Вместо этого законодатель пошел по пути значительного увеличения сроков наказания в виде лишения свободы, что, однако, не становится формальным препятствием для применения этих мер и после поправок в статьях 263, 264 УК. Тогда на какой же эффект рассчитаны рассматриваемые изменения, и почему, даже если согласиться с ними, их нельзя было осуществить в рамках прежней категоризации неосторожных преступлений
31. Еще классик отечественного уголовного права Таганцев Н.С. считал, что классификация преступлений «определяется юридическим свойством и наказуемостью по закону деяния, в коем обвиняется данное лицо или в коем оно признано виновным; напротив того, размер наказания, в действительности назначенный судом, никакого влияния на классификацию не имеет»32.
Буранов Г.К. также считает, что нормативная новация произведена при отсутствии должных к тому оснований, а принятие изменений в УК РФ обусловлено эмоционально-конъюнктурными моментами, нарушило его системность. Так, обращение к статьям 215, 216, 217 УК РФ и другим показывает, что закрепленные в них преступления, с одной стороны, не менее опасны в сравнении с преступлениями статей 263 и 264 УК РФ (если судить по непосредственным объектам посягательств и по криминальным последствиям), с другой – априори могут совершаться лицом в нетрезвом состоянии, также недопустимом в соответствующей сфере деятельности (если судить о содержании действий либо бездействия, образующих деяние как признак объективной стороны посягательства). Ряд запретов совпадает в плоскости решаемых задач – охране общественной безопасности; некоторые из них характеризуются приоритетностью уголовно-правового воздействия, проистекающей из значимости обеспечиваемых отношений и реализованной в виде составов конкретной опасности (часть 1 статьи 215 УК РФ). Однако новеллы ФЗ от 17.06.2019 № 146-ФЗ данных опасных проявлений неосторожности не коснулись: не менее, а де-факто и более опасные деяния, не только не обрели более суровые санкции, но и по-прежнему остаются в категории преступлений средней тяжести33.
Проанализировав уголовно-правовые нормы и взгляды ученых, можно сделать вывод о том, что правовые последствия определения того или иного преступления к одной из категорий, связаны с разрешением вопросов об освобождении от уголовной ответственности или, напротив, о привлечении к уголовной ответственности, а также с разрешением вопросов о назначении наказания или же освобождении от наказания. Наказание, назначенное судом, должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступного деяния, а также личности осуждённого и обстоятельствам его совершения.
ГЛАВА 2 ПРЕСТУПЛЕНИЕ И ИНЫЕ ПРАВОНАРУШЕНИЯ. МАЛОЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ДЕЯНИЯ. УГОЛОВНЫЙ ПРОСТУПОК
2.1 Преступление и административное правонарушение. Административная преюдиция
Зачастую на практике встречаются случаи, когда одно и то же деяние может влечь как административную, так и уголовную или иную ответственность, в зависимости от того, сколько раз оно было совершено виновным лицом и сколько раз это лицо подвергалось административному наказанию. Такие случаи очень затрудняют правоприменительную деятельность. Проблема разграничения преступлений и смежных административных правонарушений имеет важное теоретическое и особенно практическое значение. Основным условием успешной борьбы с преступностью является правильная квалификация совершенных правонарушений. Грань между преступлениями и административными правонарушениями крайне условна и подвижна. Иногда бывает сложно на практике определить, имеет ли место административное правонарушение или преступление. Данная проблема недостаточно полно исследована, что вызывает массу вопросов и сложностей на практике.
В Кодексе РФ об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ) и в УК РФ содержится немало норм, устанавливающих ответственность за смежные правонарушения. Так Галахова А. В, в результате исследования, обнаружила аналогичные с административными правонарушениями преступления в десяти из девятнадцати глав Особенной части УК РФ (более сорока норм)34. По мнению других авторов, в КоАП РФ и УК РФ содержится около 100 таких «пограничных» составов35.
На сегодняшний день основным критерием разграничения преступлений и административных правонарушений является общественная опасность. Критерий общественной опасности рассматривается в науке административного и уголовного права по-разному.
Так, сторонники первой позиции полагают, что при совершении административного правонарушения общественная опасность отсутствует. Согласно такому мнению, административные правонарушения рассматриваются как общественно вредные. Другие авторы полагают, том, «что одни административные проступки общественно опасны, а другие не имеют этого признака»36, поскольку «для проступков такое качество, как общественная опасность, не является обязательным»37. Сторонники третьей позиции утверждают, что общественная опасность характерна как для административных правонарушений, так и для преступлений. Однако административные правонарушения характеризуются меньшей степенью общественной опасности по сравнению с преступлениями
38.
Упоминая сходства и отличия преступлений и административных правонарушений нельзя не обойти стороной административную преюдицию.
По мнению Мамхягова З.З., институт административной преюдиции не является принципиально новым в науке административного права. Эксперты отмечают, что административная преюдиция стала средством юридической техники, позволяющим смягчить уголовное законодательство. Сущность этого явления исследуется в многочисленных работах в сфере как административного, так и уголовного права39.
Административная преюдиция в науке уголовного права рассматривается по-разному, существует несколько ее доктринальных определений, однако основные черты самого этого понятия можно свести к нескольким принципиальным моментам:
Буквально это означает, что состав преступления образуется за счет признаков административного правонарушения (совокупность двух и более административных правонарушений), то есть если мы говорим о криминализации общественно опасного деяния, то базовым элементом для него выступает повторное административное правонарушение. Таким образом, административная преюдиция выступает неким связующим звеном между административным и уголовным правом, поскольку повторное (неоднократное) совершение проступка отождествляется в последующем с преступлением, в результате чего возникают уголовно-правовые отношения.
С одной стороны, проблема восприятия административной преюдиции в уголовном праве сводится к преодолению онтологической категории общественной опасности. А точнее, присуща ли общественная опасность только преступлению или она свойственна еще и правонарушению. Например, если следовать логике законодателя в административном праве, то при совершении административного правонарушения такое деяние не является общественно опасным (вредоносным) согласно определению административного правонарушения, содержащемуся в КоАП РФ. Однако в случае совершения повторного такого же административного правонарушения, оно уже становится преступлением, а значит, и общественно опасным. Из этого следует вывод, что общественно опасным деяние становится лишь второй раз не по причине кратности совершаемых операций, а из-за личности его деятеля.
С другой стороны, при анализе данной проблемы следует выявить суть административной преюдиции и определить ее место в структуре преступления. И если мы говорим о том, что общественная опасность характерна и для преступления, и для правонарушения, то очевидно их качественное различие, отражающее характер и степень. Именно по этим признакам проводится их основное отличие. Вопрос о противоправности в данном случае вторичен, т.к. он напрямую зависит от общественной опасности. Если данному обстоятельству не придавать ровным счетом никакого значения, то, по справедливому замечанию Д.В. Мирошниченко, тогда окажется, что понятия преступления и правонарушения зависят только от законодательной воли и «в самих этих понятиях отсутствует некая социальная необходимость, онтологическая основа»41.
При выявлении сущности административной преюдиции в уголовном праве, по мнению Хилюты В.В., очевидно, что когда речь идет о самой административной преюдиции, то она, в первую очередь, связана с общественной опасностью. Однако если речь идет об общественной опасности, то принимается во внимание не только само деяние человека. Деяние напрямую связано с деятелем. Сегодня это простой аксиоматичный факт и его нельзя отрицать. Сам деятель и предопределяет в ряде ситуаций уровень общественной опасности деяния, хотя и не всегда в полном объеме. Следовательно, общественная опасность определяется не только сугубо совершенным деянием, но и тем, какой эффект может воспроизвести многократно повторяемое деяние в рамках запрещаемой модели поведения42.
Таким образом, можно прийти к выводу, что отличие общественной опасности разнообразных правонарушений заключается, по большей части, в ее степени, что признается базовым критерием для отграничения преступлений и иных правонарушений. Кроме того, граница между преступными деяниями и административными правонарушениями довольно подвижна и условна.
Анализ общих признаков правонарушений, связи между их видами, а также системы правовых норм, определяющих, какие деяния квалифицируются в качестве правонарушений, и устанавливающих ответственность за их совершение, даёт возможность, рассматривать совокупность правонарушений как единую сложную систему. Признание системной взаимосвязи преступности и других правонарушений обосновывается исследованиями, которые обнаруживают связь аморальных поступков, близких к составу административного проступка, который в свою очередь моделирует состав преступления.
Более подробно институт уголовного проступка будет освещен в соответствующем разделе исследовательской работы.
В то же время, имели место иные актуальные новеллы уголовного законодательства, непосредственно затронувшие категории преступлений. Так, Федеральным законом (далее – ФЗ) от 17.06.2019 № 146-ФЗ неосторожные преступления в очередной раз после 2001 года получили статус тяжких преступлений, и теперь они, как и ранее, рассредоточены по трем категориям преступлений из четырех возможных: небольшой, средней тяжести и тяжких. До внесения изменений, предусмотренных указанным ФЗ, неосторожные преступления признавались только преступлениями небольшой и средней тяжести, что исключало возможность установить за неосторожное преступление санкцию, превышающие десять лет наказания в виде лишения свободы.
Основной причиной, стоявшей у истоков данной законотворческой инициативы, является непрекращающийся рост правонарушений, связанных, в том числе с причинением вреда здоровью и летальными исходами, совершаемых нетрезвыми водителями транспортных средств. Указанным ФЗ также ужесточается наказание за нарушение правил дорожного движения в состоянии опьянения.
Согласно пояснительной записке к проекту ФЗ целью его принятия является соотнесение уголовно-правовых санкций за преступления, предусмотренные частями 2, 4 и 6 статьи 264 УК РФ, с реальной степенью общественной опасности указанных деяний.
Вместе с тем не все ученые-правоведы считают это удачным решением сложившегося положения.
Звечаровский И.Э. считает, что в обоснование изменений авторы законопроекта приводят данные, которые, по их мнению, свидетельствуют о том, что санкции за упомянутые преступления не работают в полном объеме даже в существующем состоянии. Законодателю следовало предлагать механизм, обеспечивающий более полную их реализацию, например, путем ограничения применения назначения более мягкого наказания (статья 64 УК РФ) и условного осуждения (статья 73 УК РФ) к лицам, совершившим такие преступления. Вместо этого законодатель пошел по пути значительного увеличения сроков наказания в виде лишения свободы, что, однако, не становится формальным препятствием для применения этих мер и после поправок в статьях 263, 264 УК. Тогда на какой же эффект рассчитаны рассматриваемые изменения, и почему, даже если согласиться с ними, их нельзя было осуществить в рамках прежней категоризации неосторожных преступлений
31. Еще классик отечественного уголовного права Таганцев Н.С. считал, что классификация преступлений «определяется юридическим свойством и наказуемостью по закону деяния, в коем обвиняется данное лицо или в коем оно признано виновным; напротив того, размер наказания, в действительности назначенный судом, никакого влияния на классификацию не имеет»32.
Буранов Г.К. также считает, что нормативная новация произведена при отсутствии должных к тому оснований, а принятие изменений в УК РФ обусловлено эмоционально-конъюнктурными моментами, нарушило его системность. Так, обращение к статьям 215, 216, 217 УК РФ и другим показывает, что закрепленные в них преступления, с одной стороны, не менее опасны в сравнении с преступлениями статей 263 и 264 УК РФ (если судить по непосредственным объектам посягательств и по криминальным последствиям), с другой – априори могут совершаться лицом в нетрезвом состоянии, также недопустимом в соответствующей сфере деятельности (если судить о содержании действий либо бездействия, образующих деяние как признак объективной стороны посягательства). Ряд запретов совпадает в плоскости решаемых задач – охране общественной безопасности; некоторые из них характеризуются приоритетностью уголовно-правового воздействия, проистекающей из значимости обеспечиваемых отношений и реализованной в виде составов конкретной опасности (часть 1 статьи 215 УК РФ). Однако новеллы ФЗ от 17.06.2019 № 146-ФЗ данных опасных проявлений неосторожности не коснулись: не менее, а де-факто и более опасные деяния, не только не обрели более суровые санкции, но и по-прежнему остаются в категории преступлений средней тяжести33.
Проанализировав уголовно-правовые нормы и взгляды ученых, можно сделать вывод о том, что правовые последствия определения того или иного преступления к одной из категорий, связаны с разрешением вопросов об освобождении от уголовной ответственности или, напротив, о привлечении к уголовной ответственности, а также с разрешением вопросов о назначении наказания или же освобождении от наказания. Наказание, назначенное судом, должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступного деяния, а также личности осуждённого и обстоятельствам его совершения.
ГЛАВА 2 ПРЕСТУПЛЕНИЕ И ИНЫЕ ПРАВОНАРУШЕНИЯ. МАЛОЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ ДЕЯНИЯ. УГОЛОВНЫЙ ПРОСТУПОК
2.1 Преступление и административное правонарушение. Административная преюдиция
Зачастую на практике встречаются случаи, когда одно и то же деяние может влечь как административную, так и уголовную или иную ответственность, в зависимости от того, сколько раз оно было совершено виновным лицом и сколько раз это лицо подвергалось административному наказанию. Такие случаи очень затрудняют правоприменительную деятельность. Проблема разграничения преступлений и смежных административных правонарушений имеет важное теоретическое и особенно практическое значение. Основным условием успешной борьбы с преступностью является правильная квалификация совершенных правонарушений. Грань между преступлениями и административными правонарушениями крайне условна и подвижна. Иногда бывает сложно на практике определить, имеет ли место административное правонарушение или преступление. Данная проблема недостаточно полно исследована, что вызывает массу вопросов и сложностей на практике.
В Кодексе РФ об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ) и в УК РФ содержится немало норм, устанавливающих ответственность за смежные правонарушения. Так Галахова А. В, в результате исследования, обнаружила аналогичные с административными правонарушениями преступления в десяти из девятнадцати глав Особенной части УК РФ (более сорока норм)34. По мнению других авторов, в КоАП РФ и УК РФ содержится около 100 таких «пограничных» составов35.
На сегодняшний день основным критерием разграничения преступлений и административных правонарушений является общественная опасность. Критерий общественной опасности рассматривается в науке административного и уголовного права по-разному.
Так, сторонники первой позиции полагают, что при совершении административного правонарушения общественная опасность отсутствует. Согласно такому мнению, административные правонарушения рассматриваются как общественно вредные. Другие авторы полагают, том, «что одни административные проступки общественно опасны, а другие не имеют этого признака»36, поскольку «для проступков такое качество, как общественная опасность, не является обязательным»37. Сторонники третьей позиции утверждают, что общественная опасность характерна как для административных правонарушений, так и для преступлений. Однако административные правонарушения характеризуются меньшей степенью общественной опасности по сравнению с преступлениями
38.
Упоминая сходства и отличия преступлений и административных правонарушений нельзя не обойти стороной административную преюдицию.
По мнению Мамхягова З.З., институт административной преюдиции не является принципиально новым в науке административного права. Эксперты отмечают, что административная преюдиция стала средством юридической техники, позволяющим смягчить уголовное законодательство. Сущность этого явления исследуется в многочисленных работах в сфере как административного, так и уголовного права39.
Административная преюдиция в науке уголовного права рассматривается по-разному, существует несколько ее доктринальных определений, однако основные черты самого этого понятия можно свести к нескольким принципиальным моментам:
-
лицо, совершившее противоправное деяние, привлекается к административной ответственности в первый раз; -
повторное совершение одного или более тождественных деяний (правонарушений) влечет наступление уже уголовной ответственности; -
повторное совершение тождественного противоправного деяния происходит в определенный временной срок40.
Буквально это означает, что состав преступления образуется за счет признаков административного правонарушения (совокупность двух и более административных правонарушений), то есть если мы говорим о криминализации общественно опасного деяния, то базовым элементом для него выступает повторное административное правонарушение. Таким образом, административная преюдиция выступает неким связующим звеном между административным и уголовным правом, поскольку повторное (неоднократное) совершение проступка отождествляется в последующем с преступлением, в результате чего возникают уголовно-правовые отношения.
С одной стороны, проблема восприятия административной преюдиции в уголовном праве сводится к преодолению онтологической категории общественной опасности. А точнее, присуща ли общественная опасность только преступлению или она свойственна еще и правонарушению. Например, если следовать логике законодателя в административном праве, то при совершении административного правонарушения такое деяние не является общественно опасным (вредоносным) согласно определению административного правонарушения, содержащемуся в КоАП РФ. Однако в случае совершения повторного такого же административного правонарушения, оно уже становится преступлением, а значит, и общественно опасным. Из этого следует вывод, что общественно опасным деяние становится лишь второй раз не по причине кратности совершаемых операций, а из-за личности его деятеля.
С другой стороны, при анализе данной проблемы следует выявить суть административной преюдиции и определить ее место в структуре преступления. И если мы говорим о том, что общественная опасность характерна и для преступления, и для правонарушения, то очевидно их качественное различие, отражающее характер и степень. Именно по этим признакам проводится их основное отличие. Вопрос о противоправности в данном случае вторичен, т.к. он напрямую зависит от общественной опасности. Если данному обстоятельству не придавать ровным счетом никакого значения, то, по справедливому замечанию Д.В. Мирошниченко, тогда окажется, что понятия преступления и правонарушения зависят только от законодательной воли и «в самих этих понятиях отсутствует некая социальная необходимость, онтологическая основа»41.
При выявлении сущности административной преюдиции в уголовном праве, по мнению Хилюты В.В., очевидно, что когда речь идет о самой административной преюдиции, то она, в первую очередь, связана с общественной опасностью. Однако если речь идет об общественной опасности, то принимается во внимание не только само деяние человека. Деяние напрямую связано с деятелем. Сегодня это простой аксиоматичный факт и его нельзя отрицать. Сам деятель и предопределяет в ряде ситуаций уровень общественной опасности деяния, хотя и не всегда в полном объеме. Следовательно, общественная опасность определяется не только сугубо совершенным деянием, но и тем, какой эффект может воспроизвести многократно повторяемое деяние в рамках запрещаемой модели поведения42.
Таким образом, можно прийти к выводу, что отличие общественной опасности разнообразных правонарушений заключается, по большей части, в ее степени, что признается базовым критерием для отграничения преступлений и иных правонарушений. Кроме того, граница между преступными деяниями и административными правонарушениями довольно подвижна и условна.
Анализ общих признаков правонарушений, связи между их видами, а также системы правовых норм, определяющих, какие деяния квалифицируются в качестве правонарушений, и устанавливающих ответственность за их совершение, даёт возможность, рассматривать совокупность правонарушений как единую сложную систему. Признание системной взаимосвязи преступности и других правонарушений обосновывается исследованиями, которые обнаруживают связь аморальных поступков, близких к составу административного проступка, который в свою очередь моделирует состав преступления.