Файл: 1. Сущность прокурорского надзора предмет, объекты, пределы, соотношение с другими видами государственного контроля и надзора.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 23.11.2023
Просмотров: 2851
Скачиваний: 27
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
субъектов уголовно-процессуального права, носящую властный характер, функционирующую в системе процессуальных взаимодействий, обусловленную уголовно-правовым отношением и направленную на его установление. В область правового регулирования уголовно-процессуального права входят не только отношения, возникающие между государственными органами, должностными лицами, с одной стороны, и гражданами — с другой, в связи с расследованием, рассмотрением и разрешением уголовных дел. Важное значение в системе правового регулирования имеют общественные отношения, возникающие между самими государственными органами и должностными лицами, наделенными властными полномочиями в рамках производства по уголовным делам. Данные социальные связи, урегулированные нормами уголовно-процессуального права, составляют подсистему правовых отношений (как и правовые отношения органов государственной власти и должностных лиц с невластными субъектами) в сфере уголовного судопроизводства, включают в себя определенный набор элементов (процессуально-властные субъекты), представляющих автономную область внутри системы уголовно-процессуальных отношений. Процессуально-властные полномочия — это полномочия (то есть одновременно права и обязанности) особых субъектов уголовного процесса:
1) по определению (государственному признанию) по собственному усмотрению, основанному на законе, наличия или отсутствия в конкретных уголовно-процессуальных отношениях процессуальных прав, законных интересов и обязанностей других субъектов процесса;
2) по обеспечению прав, интересов и обязанностей, их реализации, отмены или ограничения и (или) по применению процессуального принуждения (назначению мер и (или) реализации их, совершению отдельных действий, имеющих принудительный характер для кого-либо).
На наш взгляд, положения, выделенные в качестве признаков государственных органов и должностных лиц в уголовном процессе, могут быть дополнены. Такие субъекты обязательно состоят в процессуальных отношениях друг с другом по каждому уголовному делу. Причем одни наделены контрольными, надзорными полномочиями в условиях прямой ведомственной (руководитель следственного органа — следователь) либо косвенной вневедомственной (прокурор — дознаватель) процессуальной подчиненности. В качестве непосредственного объекта таких правовых связей могут выступать общественные потребности в производстве одним властным субъектом контрольных (надзорных) действий в отношении процессуального поведения другого властного субъекта, а также результатов такого поведения (отмена прокурором незаконного постановления следователя о возбуждении уголовного дела и т. д.), либо в разрешении процедурных вопросов по конкретному уголовному делу (продление срока предварительного следствия руководителем следственного органа, направление следователем уголовного дела с обвинительным заключением прокурору, мотивированный письменный запрос прокурора на ознакомление с материалами уголовного дела, находящегося в производстве органа предварительного расследования и т. д.). Кроме того, непосредственным объектом данных отношений могут выступать общественные потребности в выявлении обстоятельств, способствовавших совершению преступления, и принятии действенных мер по предотвращению преступного поведения, нарушения прав и свобод граждан. Имеется в виду процессуальное взаимодействие государственного органа (должностного лица), осуществляющего производство по уголовному делу, с должностным лицом, обязанным принимать необходимые для предотвращения преступления меры (ч. 4 ст. 29 УПК РФ). Развитие уголовно-процессуальных отношений немыслимо без процессуального взаимодействия властных субъектов между собой в ходе уголовного судопроизводства. Такие социальные связи являются не вспомогательным, а, скорее, неотъемлемым компонентом предмета правового регулирования уголовно-процессуального права (к примеру, в случае обязательного направления копии постановления о возбуждении уголовного дела следователем прокурору и проверки надзирающим субъектом действий органа предварительного следствия на предмет их соответствия закону, а также утверждения прокурором обвинительного заключения, составленного следователем и т. д.). В связи с этим юридические отношения между государственными органами и должностными лицами необходимо включать в диапазон научного анализа так же, как и правовые отношения между ними и невластными субъектами (потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми и т. п.). Относительно процессуальных отношений следователя, руководителя следственного органа с органом дознания и дознавателем в ходе уголовного судопроизводства отметим, что указанные субъекты состоят друг с другом в служебно-процедурных связях. Представляется неверным квалифицировать правоотношения между указанными субъектами как административные тогда, когда основания их возникновения закреплены в УПК РФ. Например, п. 3 ст. 149 УПК РФ во взаимосвязи с ч. ч. 3, 4 ст. 157 УПК РФ являют собой юридическое основание процессуального взаимодействия органа дознания и руководителя следственного органа и следователя. Так, после производства неотложных следственных действий и не позднее 10 суток со дня возбуждения уголовного дела орган дознания направляет уголовное дело руководителю следственного органа в соответствии с п. 3 ст. 149 настоящего Кодекса. При этом после направления уголовного дела руководителю следственного органа орган дознания может производить по нему следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия только по поручению следователя. В случае направления руководителю следственного органа уголовного дела, по которому не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания обязан принимать розыскные и оперативно-розыскные
меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следователя об их результатах. Похожая статья: Разграничение полномочий между органами государственной власти РФ и субъектами РФ в сфере управления государственной собственностью Как видно, в рамках уголовно-процессуальных отношений между следственным органом и органом дознания находится издание следователем поручения дознавателю и дача последним ответа на него (исполнение). Указанный вид взаимодействия (поручение и исполнение) данных субъектов является одним из ключевых. Однако если ч. 4 ст. 157 УПК РФ не определяет форму такого поручения, то ч. 1 ст. 144 УПК РФ ее не только устанавливает, но и предметно расширяет применительно к этапу доследственной проверки сообщения о преступлении. На основании ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении следователь, руководитель следственного органа вправе давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Вместе с тем о письменной форме поручения следователя говорится в п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ. Среди возможных поручений органу дознания в УПК РФ выделяются: письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Причем такие поручения, предъявленные в пределах процессуальных полномочий следователя, руководителя следственного органа, обязательны для исполнения органом дознания (ч. 4 ст. 21 УПК РФ). Вместе с тем получение следователем содействия органа дознания при осуществлении процессуальных действий является не менее значимым видом процессуального взаимодействия этих субъектов. Процессуальные отношения между органом дознания и дознавателем также возникают на основании письменного поручения дознавателя о производстве процессуальных действий и развиваются в ходе исполнения этого поручения органом дознания. Указанное обстоятельство подтверждается содержанием находящихся в нормативном единстве законоположений ч. 4 ст. 21, п. 1.1 ч. 3 ст. 41, ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Кроме того, необходимым видом процессуальной взаимосвязи органа дознания в рамках уголовного судопроизводства и дознавателя является получение дознавателем содействия от органа дознания при осуществлении процессуальных действий (п. 1.1 ч. 3 ст. 41 УПК РФ). Уголовно-процессуальные правоотношения также возникают между начальником органа дознания и дознавателем. В науке уголовного процесса в связи с этим высказывается мнение о закреплении процессуального статуса начальника органа дознания в отдельной статье УПК РФ. Анализ действующей редакции УПК РФ позволяет заключить, что начальник органа дознания в настоящее время является властным субъектом с недостаточно определенным процессуальным положением при осуществлении собственной компетенции вне зависимости от полномочий органа дознания. Дело в том, что он юридически взаимодействует как с органом дознания, так и дознавателями подразделения дознания. Например, начальник органа дознания состоит в уголовно-процессуальных правоотношениях с дознавателем, рассматривая жалобу последнего на указания начальника подразделения дознания (ч. 4 ст. 40. 1 УПК РФ). В соответствии с п. 17 ст. 5 УПК РФ начальник органа дознания, являясь должностным лицом органа дознания, в уголовно-процессуальных правоотношениях с ним наделен правом поручения производства дознания и неотложных следственных действий. По смыслу п. 7 ст. 5 УПК РФ начальник органа дознания в процессуальных отношениях вправе уполномочить должностных лиц возглавляемого им органа дознания (за исключением собственно дознавателей, состоящих в подразделении дознания) осуществлять
предварительное расследование в форме дознания, выполнять иные процессуальные действия. В правоотношениях с дознавателем на этапе предварительной проверки сообщения о преступлении начальник органа дознания правомочен по мотивированному ходатайству дознавателя продлить ее срок до 10 суток (ч. 3 ст. 144 УПК РФ). На основании ч. 4 ст. 225 УПК РФ в уголовно-процессуальных отношениях дознавателя с начальником органа дознания последний утверждает обвинительный акт. Представляется, что основания указанных, а также иных видов процессуального взаимодействия между начальником органа дознания и возглавляемым им органом, а также дознавателем, целесообразно предусмотреть в отдельной статье УПК РФ о полномочиях начальника органа дознания. Процессуальные взаимодействия между начальником подразделения дознания и дознавателем в целом строятся по типу, во многом сходному с особенностями юридических отношений между следователем и руководителем следственного органа. Представляется, что в тех случаях, когда в законе приводится указание на полномочия начальника подразделения дознания по отношению к процессуальной деятельности подчиненного дознавателя, между данными властными субъектами возникают не административные, а уголовно-процессуальные правоотношения. Анализ норм ст. 40.1, 41 УПК РФ позволяет обозначить следующие стороны процессуальных взаимодействий между дознавателем и его руководителем — начальником подразделения дознания. Во-первых, в процессуальных отношениях между дознавателем и начальником подразделения дознания последний наделен организационными полномочиями (например, поручение дознавателю проверки сообщения о преступлении, принятия по нему решения). Во-вторых, в процессуальных связях полномочия начальника подразделения дознания в отношении подчиненного дознавателя носят контрольный (проверочный) характер либо являются средством, инициирующим прокурорскую проверку процессуальных актов дознавателя. Например, начальник подразделения дознания полномочен отменять необоснованные постановления дознавателя о приостановлении производства дознания по уголовному делу, а также ходатайствовать перед прокурором об отмене незаконных или необоснованных постановлений дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 3, 4 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ). В-третьих, начальник подразделения дознания наделен правом при осуществлении процессуального руководства давать дознавателю обязательные для исполнения указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, об избрании в отношении подозреваемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения (п. 2 ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ). В науке также обсуждается вопрос повышения степени эффективности процессуального взаимодействия между прокурором и начальником подразделения дознания. Так, Д. Г. Пичугин, выделяя и рассматривая случаи реализации процессуальных полномочий прокурора в ходе производства предварительного расследования дознавателем, отталкивается от конкретной процессуальной ситуации (фактической обстановки, возникающей в ходе процессуальной деятельности дознавателя в связи с совершением конкретного преступления и вынуждающей прокурора использовать предоставленные ему процессуальные полномочия). На наш взгляд, в уголовно-процессуальных правоотношениях, возникающих на досудебных стадиях между прокурором, следователем, руководителем следственного органа, дознавателем, органом дознания и судом, последний выполняет функцию разрешения юридического дела. Юридическое дело в таком случае нами определяется шире термина «уголовное дело» — как обусловленное общественными потребностями производство, направленное на установление конкретных жизненных обстоятельств и взаимосвязи их с
материальными и процессуальным нормами, имеющее своим результатом вынесение промежуточного процессуального решения. Причем суд выполняет такую функцию в процессуальных правоотношениях с названными властными субъектами на досудебных стадиях уголовного процесса, как правило, по инициативе самих органов предварительного расследования и прокурора либо невластных участников уголовно-процессуальных правоотношений (ч. 2 ст. 125 УПК РФ). В связи с этим можно выделить процессуальные отношения органа предварительного расследования, прокурора и суда, в которых последний осуществляет разрешительные полномочия (например, удовлетворение ходатайства о производстве ряда следственных действий, избрание в отношении обвиняемого по ходатайству следователя меры пресечения в виде заключения под стражу). Высокую степень значимости в аспекте движения к цели и задачам уголовного судопроизводства имеют контрольные полномочия суда, осуществляемые в процессуальных отношениях с органом предварительного расследования и прокурором (например, рассмотрение судом жалоб на действия и решения прокурора, следователя, дознавателя в порядке, установленном ст. 125 УПК РФ). Вынесение судом частного постановления (определения) на основании ч. 4 ст. 29 УПК РФ и его исполнение следователем, дознавателем и прокурором также надлежит рассматривать в качестве самостоятельного вида процессуального взаимодействия между указанными властными субъектами. На стадии судебного разбирательства, процессуальные отношения между государственным обвинителем и судом, к примеру, возникают не столько в виде правовой связи властных субъектов, сколько по типу «сторона — суд». Отношения такого типа, на наш взгляд, сохраняют свое правовое качество независимо от того, кто является, наряду с судом, его стороной — властный субъект или субъект, не наделенный властными полномочиями. Здесь все участники процессуальных правоотношений имеют равный объем прав и обязанностей при взаимодействии с судом, а сами правовые отношения направлены на разрешение уголовного дела. Конечно, из указанного правила есть исключения. Например, возвращение судом уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в порядке ст. 237 УПК РФ, вынесение юрисдикционным органом при судебном рассмотрении уголовного дела частного определения на основании ч. 4 ст. 29 УПК РФ, направление руководителю следственного органа или начальнику органа дознания уголовного дела для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого на основании ч. 3 ст. 306 УПК РФ и так далее. В таких случаях налицо процессуальное взаимодействие по типу «властный субъект (суд) — властный субъект (орган предварительного расследования, прокурор)», направленное на устранение недостатков, восполнение пробелов при производстве по уголовному делу. Таким образом, в структуре предмета правового регулирования уголовно-процессуального права России общественные отношения между государственными органами и должностными лицами являются обязательными. Они возникают на этапе
предварительной проверки сообщения о преступлении, развиваются в ходе уголовного судопроизводства, где и когда призываются к жизни общественными потребностями в установлении события преступления, изобличении лица или лиц, виновных в совершении преступления, непосредственно регулируются нормами уголовно-процессуального законодательства, поэтому имеют форму правовых. Однако законодателю следует глубже изучать общественно-политические процессы и разрабатывать целесообразные модели уголовно-процессуальных правоотношений. При этом особое внимание должно уделяться, в частности, раскрытию правового статуса должностных лиц-участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения в общих и специальных нормах УПК РФ, балансу контрольных и надзорных полномочий властных субъектов, снижению риска возникновения правовых конфликтов между ними.
1) по определению (государственному признанию) по собственному усмотрению, основанному на законе, наличия или отсутствия в конкретных уголовно-процессуальных отношениях процессуальных прав, законных интересов и обязанностей других субъектов процесса;
2) по обеспечению прав, интересов и обязанностей, их реализации, отмены или ограничения и (или) по применению процессуального принуждения (назначению мер и (или) реализации их, совершению отдельных действий, имеющих принудительный характер для кого-либо).
На наш взгляд, положения, выделенные в качестве признаков государственных органов и должностных лиц в уголовном процессе, могут быть дополнены. Такие субъекты обязательно состоят в процессуальных отношениях друг с другом по каждому уголовному делу. Причем одни наделены контрольными, надзорными полномочиями в условиях прямой ведомственной (руководитель следственного органа — следователь) либо косвенной вневедомственной (прокурор — дознаватель) процессуальной подчиненности. В качестве непосредственного объекта таких правовых связей могут выступать общественные потребности в производстве одним властным субъектом контрольных (надзорных) действий в отношении процессуального поведения другого властного субъекта, а также результатов такого поведения (отмена прокурором незаконного постановления следователя о возбуждении уголовного дела и т. д.), либо в разрешении процедурных вопросов по конкретному уголовному делу (продление срока предварительного следствия руководителем следственного органа, направление следователем уголовного дела с обвинительным заключением прокурору, мотивированный письменный запрос прокурора на ознакомление с материалами уголовного дела, находящегося в производстве органа предварительного расследования и т. д.). Кроме того, непосредственным объектом данных отношений могут выступать общественные потребности в выявлении обстоятельств, способствовавших совершению преступления, и принятии действенных мер по предотвращению преступного поведения, нарушения прав и свобод граждан. Имеется в виду процессуальное взаимодействие государственного органа (должностного лица), осуществляющего производство по уголовному делу, с должностным лицом, обязанным принимать необходимые для предотвращения преступления меры (ч. 4 ст. 29 УПК РФ). Развитие уголовно-процессуальных отношений немыслимо без процессуального взаимодействия властных субъектов между собой в ходе уголовного судопроизводства. Такие социальные связи являются не вспомогательным, а, скорее, неотъемлемым компонентом предмета правового регулирования уголовно-процессуального права (к примеру, в случае обязательного направления копии постановления о возбуждении уголовного дела следователем прокурору и проверки надзирающим субъектом действий органа предварительного следствия на предмет их соответствия закону, а также утверждения прокурором обвинительного заключения, составленного следователем и т. д.). В связи с этим юридические отношения между государственными органами и должностными лицами необходимо включать в диапазон научного анализа так же, как и правовые отношения между ними и невластными субъектами (потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми и т. п.). Относительно процессуальных отношений следователя, руководителя следственного органа с органом дознания и дознавателем в ходе уголовного судопроизводства отметим, что указанные субъекты состоят друг с другом в служебно-процедурных связях. Представляется неверным квалифицировать правоотношения между указанными субъектами как административные тогда, когда основания их возникновения закреплены в УПК РФ. Например, п. 3 ст. 149 УПК РФ во взаимосвязи с ч. ч. 3, 4 ст. 157 УПК РФ являют собой юридическое основание процессуального взаимодействия органа дознания и руководителя следственного органа и следователя. Так, после производства неотложных следственных действий и не позднее 10 суток со дня возбуждения уголовного дела орган дознания направляет уголовное дело руководителю следственного органа в соответствии с п. 3 ст. 149 настоящего Кодекса. При этом после направления уголовного дела руководителю следственного органа орган дознания может производить по нему следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия только по поручению следователя. В случае направления руководителю следственного органа уголовного дела, по которому не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания обязан принимать розыскные и оперативно-розыскные
меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следователя об их результатах. Похожая статья: Разграничение полномочий между органами государственной власти РФ и субъектами РФ в сфере управления государственной собственностью Как видно, в рамках уголовно-процессуальных отношений между следственным органом и органом дознания находится издание следователем поручения дознавателю и дача последним ответа на него (исполнение). Указанный вид взаимодействия (поручение и исполнение) данных субъектов является одним из ключевых. Однако если ч. 4 ст. 157 УПК РФ не определяет форму такого поручения, то ч. 1 ст. 144 УПК РФ ее не только устанавливает, но и предметно расширяет применительно к этапу доследственной проверки сообщения о преступлении. На основании ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении следователь, руководитель следственного органа вправе давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Вместе с тем о письменной форме поручения следователя говорится в п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ. Среди возможных поручений органу дознания в УПК РФ выделяются: письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Причем такие поручения, предъявленные в пределах процессуальных полномочий следователя, руководителя следственного органа, обязательны для исполнения органом дознания (ч. 4 ст. 21 УПК РФ). Вместе с тем получение следователем содействия органа дознания при осуществлении процессуальных действий является не менее значимым видом процессуального взаимодействия этих субъектов. Процессуальные отношения между органом дознания и дознавателем также возникают на основании письменного поручения дознавателя о производстве процессуальных действий и развиваются в ходе исполнения этого поручения органом дознания. Указанное обстоятельство подтверждается содержанием находящихся в нормативном единстве законоположений ч. 4 ст. 21, п. 1.1 ч. 3 ст. 41, ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Кроме того, необходимым видом процессуальной взаимосвязи органа дознания в рамках уголовного судопроизводства и дознавателя является получение дознавателем содействия от органа дознания при осуществлении процессуальных действий (п. 1.1 ч. 3 ст. 41 УПК РФ). Уголовно-процессуальные правоотношения также возникают между начальником органа дознания и дознавателем. В науке уголовного процесса в связи с этим высказывается мнение о закреплении процессуального статуса начальника органа дознания в отдельной статье УПК РФ. Анализ действующей редакции УПК РФ позволяет заключить, что начальник органа дознания в настоящее время является властным субъектом с недостаточно определенным процессуальным положением при осуществлении собственной компетенции вне зависимости от полномочий органа дознания. Дело в том, что он юридически взаимодействует как с органом дознания, так и дознавателями подразделения дознания. Например, начальник органа дознания состоит в уголовно-процессуальных правоотношениях с дознавателем, рассматривая жалобу последнего на указания начальника подразделения дознания (ч. 4 ст. 40. 1 УПК РФ). В соответствии с п. 17 ст. 5 УПК РФ начальник органа дознания, являясь должностным лицом органа дознания, в уголовно-процессуальных правоотношениях с ним наделен правом поручения производства дознания и неотложных следственных действий. По смыслу п. 7 ст. 5 УПК РФ начальник органа дознания в процессуальных отношениях вправе уполномочить должностных лиц возглавляемого им органа дознания (за исключением собственно дознавателей, состоящих в подразделении дознания) осуществлять
предварительное расследование в форме дознания, выполнять иные процессуальные действия. В правоотношениях с дознавателем на этапе предварительной проверки сообщения о преступлении начальник органа дознания правомочен по мотивированному ходатайству дознавателя продлить ее срок до 10 суток (ч. 3 ст. 144 УПК РФ). На основании ч. 4 ст. 225 УПК РФ в уголовно-процессуальных отношениях дознавателя с начальником органа дознания последний утверждает обвинительный акт. Представляется, что основания указанных, а также иных видов процессуального взаимодействия между начальником органа дознания и возглавляемым им органом, а также дознавателем, целесообразно предусмотреть в отдельной статье УПК РФ о полномочиях начальника органа дознания. Процессуальные взаимодействия между начальником подразделения дознания и дознавателем в целом строятся по типу, во многом сходному с особенностями юридических отношений между следователем и руководителем следственного органа. Представляется, что в тех случаях, когда в законе приводится указание на полномочия начальника подразделения дознания по отношению к процессуальной деятельности подчиненного дознавателя, между данными властными субъектами возникают не административные, а уголовно-процессуальные правоотношения. Анализ норм ст. 40.1, 41 УПК РФ позволяет обозначить следующие стороны процессуальных взаимодействий между дознавателем и его руководителем — начальником подразделения дознания. Во-первых, в процессуальных отношениях между дознавателем и начальником подразделения дознания последний наделен организационными полномочиями (например, поручение дознавателю проверки сообщения о преступлении, принятия по нему решения). Во-вторых, в процессуальных связях полномочия начальника подразделения дознания в отношении подчиненного дознавателя носят контрольный (проверочный) характер либо являются средством, инициирующим прокурорскую проверку процессуальных актов дознавателя. Например, начальник подразделения дознания полномочен отменять необоснованные постановления дознавателя о приостановлении производства дознания по уголовному делу, а также ходатайствовать перед прокурором об отмене незаконных или необоснованных постановлений дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 3, 4 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ). В-третьих, начальник подразделения дознания наделен правом при осуществлении процессуального руководства давать дознавателю обязательные для исполнения указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, об избрании в отношении подозреваемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения (п. 2 ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ). В науке также обсуждается вопрос повышения степени эффективности процессуального взаимодействия между прокурором и начальником подразделения дознания. Так, Д. Г. Пичугин, выделяя и рассматривая случаи реализации процессуальных полномочий прокурора в ходе производства предварительного расследования дознавателем, отталкивается от конкретной процессуальной ситуации (фактической обстановки, возникающей в ходе процессуальной деятельности дознавателя в связи с совершением конкретного преступления и вынуждающей прокурора использовать предоставленные ему процессуальные полномочия). На наш взгляд, в уголовно-процессуальных правоотношениях, возникающих на досудебных стадиях между прокурором, следователем, руководителем следственного органа, дознавателем, органом дознания и судом, последний выполняет функцию разрешения юридического дела. Юридическое дело в таком случае нами определяется шире термина «уголовное дело» — как обусловленное общественными потребностями производство, направленное на установление конкретных жизненных обстоятельств и взаимосвязи их с
материальными и процессуальным нормами, имеющее своим результатом вынесение промежуточного процессуального решения. Причем суд выполняет такую функцию в процессуальных правоотношениях с названными властными субъектами на досудебных стадиях уголовного процесса, как правило, по инициативе самих органов предварительного расследования и прокурора либо невластных участников уголовно-процессуальных правоотношений (ч. 2 ст. 125 УПК РФ). В связи с этим можно выделить процессуальные отношения органа предварительного расследования, прокурора и суда, в которых последний осуществляет разрешительные полномочия (например, удовлетворение ходатайства о производстве ряда следственных действий, избрание в отношении обвиняемого по ходатайству следователя меры пресечения в виде заключения под стражу). Высокую степень значимости в аспекте движения к цели и задачам уголовного судопроизводства имеют контрольные полномочия суда, осуществляемые в процессуальных отношениях с органом предварительного расследования и прокурором (например, рассмотрение судом жалоб на действия и решения прокурора, следователя, дознавателя в порядке, установленном ст. 125 УПК РФ). Вынесение судом частного постановления (определения) на основании ч. 4 ст. 29 УПК РФ и его исполнение следователем, дознавателем и прокурором также надлежит рассматривать в качестве самостоятельного вида процессуального взаимодействия между указанными властными субъектами. На стадии судебного разбирательства, процессуальные отношения между государственным обвинителем и судом, к примеру, возникают не столько в виде правовой связи властных субъектов, сколько по типу «сторона — суд». Отношения такого типа, на наш взгляд, сохраняют свое правовое качество независимо от того, кто является, наряду с судом, его стороной — властный субъект или субъект, не наделенный властными полномочиями. Здесь все участники процессуальных правоотношений имеют равный объем прав и обязанностей при взаимодействии с судом, а сами правовые отношения направлены на разрешение уголовного дела. Конечно, из указанного правила есть исключения. Например, возвращение судом уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в порядке ст. 237 УПК РФ, вынесение юрисдикционным органом при судебном рассмотрении уголовного дела частного определения на основании ч. 4 ст. 29 УПК РФ, направление руководителю следственного органа или начальнику органа дознания уголовного дела для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого на основании ч. 3 ст. 306 УПК РФ и так далее. В таких случаях налицо процессуальное взаимодействие по типу «властный субъект (суд) — властный субъект (орган предварительного расследования, прокурор)», направленное на устранение недостатков, восполнение пробелов при производстве по уголовному делу. Таким образом, в структуре предмета правового регулирования уголовно-процессуального права России общественные отношения между государственными органами и должностными лицами являются обязательными. Они возникают на этапе
предварительной проверки сообщения о преступлении, развиваются в ходе уголовного судопроизводства, где и когда призываются к жизни общественными потребностями в установлении события преступления, изобличении лица или лиц, виновных в совершении преступления, непосредственно регулируются нормами уголовно-процессуального законодательства, поэтому имеют форму правовых. Однако законодателю следует глубже изучать общественно-политические процессы и разрабатывать целесообразные модели уголовно-процессуальных правоотношений. При этом особое внимание должно уделяться, в частности, раскрытию правового статуса должностных лиц-участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения в общих и специальных нормах УПК РФ, балансу контрольных и надзорных полномочий властных субъектов, снижению риска возникновения правовых конфликтов между ними.