ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 23.11.2023
Просмотров: 134
Скачиваний: 5
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Теперь аккуратно спускаемся, обратите внимание на три вековых платана, растущих во дворе мечети. Стойте, пожалуйста, около деревьев. Как видите, во дворе комплекса мечети растут три вековых платана. Обхват ствола каждого дерева-великана более 10 метров. Кто посадил эти деревья - неизвестно. По этому поводу в народе бытует много легенд. Одна из них про то, что посадку самого старого платана приписывают архитектору, построившему (или реставрировавшему) мечеть, который якобы сказал при этом, что дерево будет жить столько, сколько будет стоять мечеть. Если это соответствует истине, то следует только удивляться столь пророческим словам зодчего.
Посадка таких платанов перед значительными зданиями была традиционна на древнем Востоке и считалась символом долголетия. Платан имеет очень красивый декоративный вид и даёт очень густую тень и прохладу всему двору даже в самый сильный летний зной. Также эти деревья имеют и полезные свойства.Мощная корневая система платана хорошо собирает почвенную влагу и тем самым предохраняет здание мечети от сырости.
В настоящее время возраст этих платанов составляет 700 лет, и они взяты под охрану государства.
Обратите внимание на то, что между платанами врыт цилиндрической формы каменный столб. Существует множество предположений о предназначении этого столба. По одному из них столб использовали в виде древних солнечных часов, т.е. по тому, как солнце вращалось вокруг его оси, узнавали время намаза (молитвы).
Двор Джума-мечети имеет широкую четырёхугольную форму. Этот большой ровный двор комплекса Джума-мечети, как ковёр гостеприимства, всегда принимает у себя правительственных гостей, туристов из разных стран мира, горожан. Он очень удобен для проведения различных церемоний и религиозных праздников. До сегодняшнего дня это святое место принимает в свои объятия всех людей независимо от религии, нации и, вместе с тем, оно призывает всех людей к добру, дружбе, милосердию и примирению. И в конце концов, Джума-мечеть – это и есть на самом деле «Ковёр гостеприимства Баб-аль-Абваб», ковёр гостеприимства г. Дербента.
Средневековое мусульманское культовое место
«ВОРОТА СУДНОГО ДНЯ» в Дербенте
«Ворота Судного дня» или «Ворота Воскресения» (араб. Баб ал-Кийама, тюрк. Кийамат-капы, перс. Дар-и Кийамат) – ранее существовавшее мусульманское культовое место в Дербенте, располагавшееся около одной из башен северной городской стены
(VI в. н.э.), с наружной стороны, за пределами средневекового шахристана. Возникло в IХ-Х вв. на месте функционировавшего здесь в позднесасанидский и раннеарабский периоды хорошо охранявшегося узкого прохода с арочным сводом в оборонительной стене. Как установлено археологическими раскопками, в указанное время проход был заложен со стороны города и превращен, таким образом, в помещение (4,5 кв. м), а прилегающая к нему территория (ок.40 кв. м) у стыка башни и стены была ограждена каменными столбиками с поперечными деревянными балками с входом, оформленным двумя резными столбами. За пределами этой территории располагалось обширное средневековое мусульманское кладбище, ныне полностью застроенное за исключением кладбища Кырхляр (тюрк.; «Сороковник»); два мусульманских погребения в каменных ящиках (цистах) были выявлены в непосредственной близости от данного культового памятника при его археологическом исследовании.
В месте расположения памятника на оборонительной стене, башне, а также в помещении прохода высечены несколько арабских надписей религиозного содержания (шахада, бисмила, «масджид», «Аллах», «Мухаммад», «Йа Али, дарвиш Садик»), выполненных почерками куфи и насх и датирующихся суммарно IХ-ХШ вв. На блоке башни расположена также рельефная строительная персидская надпись 1412 г.: «Нет бога кроме Аллаха, Мухаммад – посланник Аллаха. Это благословенное здание построено во время правления эмира Исфандийара,- да сделает его Аллах владычество вечным! - рабом [божьим] Хаджа Рукн ад-Дином б. Хаджа Наджм ад-Дина. Восемьсот четырнадцатого года». Еще одна крупная (80x40 см) куфическая трехстрочная арабская надпись Х-Х1 вв. расположена в помещении прохода, она до конца еще не прочитана, имеет, очевидно, строительный характер, в ней фигурирует титул амир.
В помещении на стенах высечены четыре изображения луков со стрелами, направленными вниз (в восприятии мусульман - в «мир потусторонний»), и лигатурное написание букв лям и олиф, занимавшее в исламской символике, особенно в суфизме, важное место, представляющее собой первое слово в символе веры, знак-оберег с особым мистическим значением знаменитого меча зу-л-фикар «праведного» халифа Али и могу из девственного меча Ла, которым можно уничтожить все сотворенное. При исследовании помещения в потолке был обнаружен воткнутый в стык блоков перекрытия и датируемый Х-ХШ вв. железный бронебойный наконечник стрелы, обращенный острием вниз. Изображения луков на стенах и воткнутый наконечник стрелы имели глубокую смысловую нагрузку, но их семантика пока не поддается полному раскрытию: можно полагать, что, будучи связанными с данным культовым объектом, воспринимавшимся в сознании мусульман как ворота Судного дня (через которые пройдут умершие, чтобы предстать перед судом божьим), они выполняли охранительную функцию, призваны были защищать мусульман в день Суда и Воскрешения от негативного воздействия потусторонних сил. На прилегающих к входу в помещение участках стены и башни высечены свыше 40 вырезанных знаков, некоторые из которых представляют собой знаки строителей Дербента VI в., а большинство - различного типа изображения дуги-арки, символизировавшие ворота, в данном случае «Ворота Судного дня». В помещении и особенно вокруг входа в него в кладку оборонительной стены и башни забиты до конца сотни железных гвоздей, как средневековых кованных, так и фабричных XIX- нач. XX в.
Согласно данным археологии и письменных источников, данный культовый объект функционировал с IХ-Х вв. до нач. XX в. В Петербургском списке хроники Дарбанд-нама (хранящемся ныне в Государственной публичной библиотеке им. Салтыкова Щедрина), автором протографа которого являлся, очевидно, Йусуф ал-Лакзи (ум. до 1089 г.), и которым пользовался М. Казем-бек, имеется приложение Баб ал-абваб шухедалери («Мученики за веру Баб ал-абваба (Дербента)»). В нем приведены имена 50 шахидов XI-нач. XII в., похороненных на кладбищах города, и среди них назван Пир-Нал'банд, носивший титул султан дарвазе-е кийамат газийан («султан газиев ворот Судного дня»), т.е. он являлся предводителем отряда воинов-борцов за веру, несших службу у «Ворот Судного дня». Это же название в арабской форме зафиксировано кн. Дм. Кантемиром в 1722 г., в тюркской форме – А.К.Бакихановым в нач. XIX в., в персидской – А.В. Комаровым в 1860-х гг.
Наконец, отметим, что близкое по своей сущности совершали и верующие Дагестана - по данным Г.А. Гаджиева, больной человек с целью исцеления приходил (или его приводили) на святое место (пир, кунбет), вбивал гвоздь в камень, находящийся там, и затем вынимал его; из этого гвоздя изготавливали кольцо, которое постоянно носили в качестве амулета-оберега (Гаджиев Г.А. Амулеты и талисманы народов Дагестана. Махачкала, 1996, с. 155). В Дагестане известен и обряд забивания гвоздей в дерево, землю с надеждой на божественную помощь, в частности, в избавлении от болезней, недугов (ИхиловМ.М,. 1967. С.226).
Зафиксированный при раскопках 2002-2003 гг. этого культового объекта обряд прикладывания (подношения) или забивания медных монет, очевидно, нес ту же благопожелательную функцию. [в качестве параллели отметим, что во время посещения в 2001 г. реставрируемой древнейшей на Кавказе церкви, расположенной в сел. Киш (Закатальский район Азербайджана), мы обратили внимание на немалочисленные медные и медно-никелевые советские монеты в помещении церкви. По информации И. Алиева, эти монеты верующие-мусульмане прикладывали к стене заброшенной церкви, и если они «прилипали» на некоторое время, то сокровенная просьба должна была исполниться. При посещении этой, уже отреставрированной, церкви в мае 2003 г. этот обряд продолжал существовать, и верующие приклеивали воском российские монеты к стене церкви].
С целью изучения данного культового объекта, возможного обнаружения культовых архитектурных памятников, о которых сообщали расположенные здесь надписи («благословенное место», «мечеть»), и был здесь заложен в 2002 г. раскоп, получивший нумерацию XXII и раскопки которого проводились в последующие 2003-2004 гг.
А.В. Комаровым были зафиксированы совершение здесь обрядовых действий и обычая забивания в стену гвоздей - среди ряда необходимых мер, якобы обеспечивавших счастливую жизнь дербентца-шиита в течение года, значилась и необходимость «прибить к Деры-Кыамет деревянный гвоздь и сделать незр». Отмеченный обычай забивания в стену гвоздей по данным дагестанской и кавказской этнографии интерпретируется как благопожелательный, выполняемый с целью исполнения заветных просьб, сокровенных желаний и сопровождаемый обетом (араб.^назр). Эту же цель преследовал и зафиксированный при археологическом исследовании данного памятника существовавший в средневековый период обычай «подношения» и забивания в оборонительную стену медных монет. По сведениям информатора (С. Султанова, 1920 г.р.), на этом месте еще в конце 1920 - нач.1930-х гг. располагалось почитаемое святое место (пир), носившее наименование азерб. Бурундж пир («Угловой пир»), которое отразило местоположение объекта в углу у стыка оборонительной стены и башни. Здесь собирались мусульмане- шииты перед паломничеством в Кербелу (Машхад ап-Хусейн) - одну из главных святынь шиитов, совершали пожертвования – садака и, обращаясь к Всевышнему в молитвах, просили его о помощи. В последующее время этот культовый памятник и его наименование были забыты. В настоящее время после проведения здесь в 2002-2004 гг. археологических раскопок наблюдается некоторое возобновление функционирования данного культового объекта.
Маяки Каспийского моря
Первые сведения о маяках Каспийского моря относятся к 1636 году, когда Адам Олеарий (известный путешественник), проходя на корабле «Фредерик» мимо острова Чечень, так описал первый маяк Каспийского моря: «....на одной из оконечностей острова Чечень стояли четыре шеста ,связанные вместе, которые были покрыты корнями и ветками. Там же были две большие ямы, в которых раскладывался огонь». Дело в том, что в старину все береговые ориентиры, служившие для обеспечения безопасности мореплавания, часто назывались «маяками». Так, даже еще при Петре I «маяками» назывались и костры дров, угля, разложенные просто на земле или на специально установленных столбах, башнях, а также и всякие иные знаки, построенные на берегу или на воде для указания фарватеров или опознания местности.
Следующие сведения о маяках относятся к 1722 году, когда Петр 1, по возвращении из Персидского похода, повелел «устроить маяки в местах наиболее оживленного плавания судов, а именно:на островах Четырехбугорном, Двенадцати Колков, Тюленьем, на Брянском лбище». Был ли исполнен этот указ — неизвестно, но в выписке из дел Астраханского губернского архива имеются сведения о том, что в 1723 году: «для проходу мореходных судов на островах начали жечь огни, кои изображали род маяков». Как долго жгли эти огни неизвестно, но уже в 1741 году известный ученый, мореплаватель и картограф Ф.И.Соймонов писал, что Четырехбугорный маяк существует.
Уже к концу 18 века в России существовало 16 маяков, из них 15 было на Балтике и один маяк на Каспии. С 1737 года по распоряжению коллегии Адмиралтейства смотрителями (начальниками) маяков стали назначаться офицеры, а служителями (техниками) маяков - матросы. На береговых маяках было по одному смотрителю и от 5 до 8 служителей.
В 1830 году для обеспечения безопасности мореплавания при подходе к устью Волги стали ставить на осеннее время плавучий маяк в 5 милях к юго-западу от отмели Чистый Банок. Тогда же считалось достаточным для безопасного плавания по Каспийскому морю, кроме Четырехбугорного маяка и плавмаяка, иметь еще маяки на островах Чечень и Жилой.
Затем в 1852 году были построены Петровский (Махачкалинский) маяк, а в 1853 году и Дербентский маяк.
В 1866 году были построены новые маяки: Петровский и
Дербентский. В 1872 году был установлен при входе в Красноводский залив плавмаяк Красноводский.
Маяки Каспийского моря сыграли важную роль в развитии мореплавания на море.
Дербентский маяк XIX в.
Для обеспечения безопасности судоходства по западному берегу Каспийского моря Кавказский наместник князь Воронцов в 1850 году признал необходимым построить маяк в Дербенте.
В январе 1853 г. строительство маяка было закончено, но князь Воронцов приказал освещение маяка начать с 1 мая 1853г. от вечерней зари до утренней в продолжение всей навигации. Маяк был построен на северной городской стене. Башня маяка каменная, восьмигранная, светло-желтого цвета, с деревянным фонарем и зеленой крышей с флагштоком возвышалась над городской оборонительной стеной на 10,9 м, а высота огня над уровнем моря составляла 39,6м. Освещение огня было постоянное. Пять маячных ламп освещали горизонт моря на расстоянии 10 миль. Для отличия огня маяка Дербента от Петровского и от городских огней, ниже верхнего маячного огня на 3,6м была помещена еще одна лампа с рельефом, которая зажигалась вместе с верхними и светила только в сторону моря, через специально проделанное окно в башне. Вскоре стало ясно, что построенный на берегу моря маяк не обеспечивает своего назначения, потому что большая часть города, значительно возвышаясь над морем и маяком, служат морякам лучшим путеводителем, так как огни в домах гораздо выше света маяка, и потому дальнейшее существование маяка на этом месте непригодно.