ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 30.11.2023
Просмотров: 638
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Ред. ) потому, что в этом месте сливались две реки – Мозель и Рейн. До этого пришли к соглашению, что епископы двух королевств соберутся в Труа, городе, расположенном в Шампани, но это не устроило тех, кто был из королевства Хильдеберта. Глава миссии Феликс приветствовал Хильдеберта и передал ему послание.
«Твой дядя, благородный король, – заявил он, – хочет знать, что заставило тебя нарушить твое обещание, отчего епископы твоего королевства отказались прибыть на собор, который ты и он созвали. Случилось ли так, что недоброжелатели посеяли какие-то семена разногласия между двумя королями?»
Хильдеберт молчал. «Неудивительно, – добавил я, – бывает и так, что между двумя людьми сеют плевелы, но никакие козни не заставят пустить корни вражды между двумя королями. Все знают, что у короля Хильдеберта нет другого отца, кроме его дяди, и что у короля Гунтрамна нет другого сына, кроме его племянника. Не так давно мы слышали, как Гунтрамн говорил это. Ясно, что сами Небеса запрещают, чтобы любое семя вражды сеялось между ними, видя, что имеются все благоприятные основания для того, чтобы они поддерживали и любили друг друга».
Король Хильдеберт попросил разрешения поговорить с послом Феликсом наедине. «Я верю, что мой господин и отец не хочет причинить вред Теодору, – заявил он. – Если же он причинит вред ему, то между нами тотчас возникнут проблемы, вспыхнет ссора. И мы оба, у кого есть все основания любить друг друга и жить в мире, будем разобщены». Получив этот ответ и ответ на свой другой вопрос, посол удалился.
14. Сам же я оставался в течение некоторого времени вместе с королем Хильдебертом в Кобленце. Однажды вечером мне пришлось задержаться за его столом, пока совсем не стемнело. Когда трапеза закончилась, я поднялся со своего места и отправился вниз к реке. Там на берегу я обнаружил ожидавшее меня судно. Я взошел на борт, но пестрая толпа людей последовала за мной. Когда судно наполнилось людьми, оно наполнилось и водой.
Всемогущий Господь совершил чудо, хотя судно заполнилось водой до планшира, но не затонуло. С собой у нас были мощи святого Мартина и других святых. Свое спасение я приписываю их чудесной силе. Судно вернулось к берегу, от которого мы отплыли. Люди вышли, воду вычерпали. Никому из посторонних не позволили снова зайти на судно, и я пересек реку уже без происшествий. На следующее утро я простился с королем и отправился обратно.
15. Во время моего путешествия я прибыл в город Кариньян, где меня сердечно встретил дьякон Вульфолаик205, он отвез меня в свой монастырь, расположенный примерно в восьми милях от города, на вершине горы. Вульфолаик выстроил большую церковь на склоне и прославил ее мощами святого Мартина и других святых.
Когда я находился там, я попросил его рассказать мне о счастливом событии, связанном с его обращением и о том, как он, лангобард по рождению, пришел служить церкви. Сначала он не хотел мне рассказывать свою историю, искренне стремясь избежать того, чтобы она стала всем известна. Я заклинал его самыми ужасными клятвами, умоляя его не утаивать ничего из того, что я просил его поведать мне, и обещая никогда не раскрыть того, что он поведает мне, ни одной живой душе. Какое-то время он никак не поддавался на мои уговоры, но в конце уступил моим мольбам и просьбам.
«Когда я был маленьким мальчиком, – начал он, – мне довелось услышать имя святого Мартина. Мне даже не было известно, был ли он мучеником или просто известным священником, совершавшим те добрые деяния, какие мог, в этом мире. Не знал я и о месте, где ему воздали почести, приняв его священное тело для погребения.
Тем не менее я славил его в молитвах, и когда мне в руки попадали деньги, то я подавал милостыню. Когда я немного подрос, я предпринял огромные усилия, чтобы научиться писать. Сначала я учился сам, просто копировал буквы, затем я обнаружил, что они означают, когда их разместить в правильном порядке.
Я стал учеником аббата Аредия (Лиможского (ум. в 591 г.)), по его наущению я посетил церковь Святого Мартина. Когда пришло время уезжать, он собрал немного пыли со священной гробницы в качестве священной реликвии. Аредий поместил ее в небольшую коробочку и повесил мне на шею. Когда мы вернулись в его монастырь, расположенный неподалеку от Лиможа, он поместил эту коробочку в свою часовню.
Пыли прибавилось, она не только заполнила коробочку, но была везде, куда могла проникнуть. Меня воодушевило это чудо, мое сердце наполнилось радостью, отчего мои надежды на будущее стали связываться с чудесной силой святого.
Тогда я переехал в окрестности Трира, и там, на склоне горы, как раз где вы теперь стоите, я выстроил своими руками то жилище, которое вы видите перед собой. Я обнаружил здесь статую Дианы, которой суеверные местные жители поклонялись как богине. Я сам установил здесь колонну, на которой продолжал стоять босыми ногами
, не чувствуя никакого холода. Когда пришла зима мороз так сразил меня резким холодом, что сошли ногти на ногах, причем так происходило не один раз. Вода превращалась в лед и обвисала вокруг моей бороды, как воск, таявший со свеч. Этот район известен своими суровыми зимами».
Мне было очень интересно узнать, какую еду и питье употреблял Вульфолаик, а также как ему удалось уничтожить идолов на склоне.
«Все, что мне было нужно, – так это немного хлеба и зеленых овощей с небольшим количеством воды, – ответил он. – Ко мне из соседних поместий стали стекаться толпы людей, и я постоянно говорил им, что Диана не обладает силой, ее статуя не имеет никакого значения, а выполняемые ими ритуалы напрасны и бесплодны. Я также дал понять, что распеваемые ими заклинания совершенно недостойны их. Лучше бы они принесли жертву хваления всемогущему Господу, сотворившему небо и землю.
Ночью и днем я молился, чтобы Господь соизволил низвергнуть статую и освободил этих людей от идолопоклонничества. Своей милостью Господь сдвинул их примитивные умы. В результате люди стали прислушиваться к тому, что я им говорил, отрекались от своих идолов и следовали за Господом. Затем я собрал нескольких человек из их сообщества и с их помощью смог уничтожить изваяние. Мне доводилось сбрасывать небольших идолов, поэтому выполнение задачи не составило никакого труда.
Вокруг статуи Дианы собралась огромная толпа: они обвязали вокруг нее веревки и начали тянуть, но все их усилия оказались тщетными. Тогда я отправился в церковь, залился слезами и распростерся на земле, умоляя Господа о помощи. Я просил, чтобы Он явил Свою Божественную силу и уничтожил то, что не могли сделать люди.
Когда я закончил молиться, я снова вышел, отправился к рабочим и ухватился за веревку. После первого же рывка мы сбросили идола на землю. Я велел разбить его на куски с помощью стальных молотков и затем превратить в пыль.
Когда я отправился домой, чтобы взять немного еды, я обнаружил, что все мое тело от головы до кончиков ног покрыто болезненными нарывами, так что трудно было найти место, свободное от них. Я сам отправился в церковь и разделся перед святым алтарем. Именно там я хранил склянку, наполненную елеем, принесенную мной из церкви Святого Мартина.
Я сам натер все тело этим елеем и затем заснул. Когда я проснулся, было почти полночь. Когда я поднялся на ноги, чтобы произнести установленные молитвы, то обнаружил, что мое тело совершенно очистилось, как будто на нем никогда и не было язв. Тогда я понял, что эти нарывы были вызваны ненавистью дьявола. Он насколько преисполнился злобой, что сделал все, что мог, чтобы навредить людям, ищущим Господа.
Потом ко мне подошли несколько епископов, которые должны были посоветовать мне вести себя мудро при выполнении начатого мною дела. Вместо этого они обратились ко мне следующим образом: «Не прав твой путь! Такая неприметная личность, как ты, никогда не сравнится с Симеоном Столпником206. Природа нашей местности не позволяет тебе продолжать мучить себя подобным образом. Спускайся со своей колонны и живи с братством, собравшимся вокруг тебя».
Считается грехом не подчиняться епископам, поэтому я спустился вниз и отправился вместе с братьями и снова разделил с ними трапезу. Далее случилось так, что некий епископ уговорил меня отправиться в поместье, расположенное на некотором расстоянии от места моего пребывания.
А в это время он отправил рабочих с клиньями, ломами, молотками и топорами, и они разбили на куски колонну, на которой я обычно стоял. Когда я вернулся домой на следующее утро, я нашел, что она совершенно разрушена. Я горько плакал, но никогда больше не стал устанавливать колонну, как та, что они сломали, потому что это означало бы не подчиниться распоряжениям епископов. Так мне пришлось жить с братией, где я и остаюсь вплоть до сегодняшнего дня».
16. Когда я попросил Вульфолаика рассказать мне о совершенных чудесах святого Мартина, он рассказал мне следующие истории. У некоего франка, происходившего из очень знатной семьи своего народа, был сын, глухой и немой. Его родители привели сына в эту церковь, и я приказал положить его на кровать прямо в храме, так что с одной стороны оказался мой дьякон, а с другой – один из моих священников.
Весь день он проводил в молитвах, в ночное время, как я вам и рассказывал, он спал в церкви. Господь сжалился над ним, и передо мной во сне явился святой Мартин. «Ты можешь вынести его из храма, – заявил он, – ибо он исцелен».
На следующее утро я стал размышлять над видением, которое мне приснилось, тут ко мне подошел мальчик и заговорил. Он сам произнес слова благодарности Господу за то, что произошло. Затем он повернулся ко мне и произнес: «Я благодарю всемогущего Господа за то, что Он дал мне речь и слух». Затем он вернулся домой, потому что полностью излечился.
Некий человек, несколько раз замеченный в воровстве и других преступлениях, приобрел привычку очищать себя, принося ложные клятвы. Какие-то люди обвинили его в том, что он совершил кражу. «Я пойду в церковь Святого Мартина, – заявил он, – и докажу собственную невиновность, принеся клятву». Когда он проходил через дверь, топор выпал у него из руки, а он сам упал на пол с жестоким сердечным спазмом. Тогда несчастный признался в том преступлении, в отсутствии которого поклялся ложной клятвой.
Другого человека обвинили в том, что он сжег дом своего соседа. «Я отправлюсь в церковь Святого Мартина, – заявил он, – и поклянусь, что я невиновен, так что, когда я вернусь домой, я освобожусь от этого обвинения». Никто и не сомневался в том, что он действительно сжег дом. Когда он собрался принести клятву, я вышел встретить его.
«Твой сосед считает, что ты виноват вне зависимости от того, что ты можешь сказать о своем преступлении, – заявил я. – Посмотри, Господь повсюду, Его сила велика как в церкви, так и вне ее. Если ты продолжаешь заблуждаться в том, что Господь и Его святые не накажут тебя за лжесвидетельство, взгляни на Его храм, находящийся перед тобой. Если ты настаиваешь, ты можешь принести свою клятву, но тебе не позволят ступить на порог этой церкви».
Он поднял свою руку к небесам и закричал: «Всемогущим Господом и чудесной силой его священника святого Мартина я отрицаю, что ответствен за этот пожар». Как только он принес клятву, он повернулся, чтобы идти, но оказалось, что он сам охвачен пламенем. Он упал на землю и начал кричать, что его сжигает святой епископ Мартин.
Во время своей агонии он продолжал выкрикивать: «Господь мой свидетель, я вижу пламя, спускающееся вниз вместе с резким дымом!» Когда он произнес это, то умер. Таково предупреждение тем, кто осмеливается приносить ложные клятвы в этом месте.
Дьякон рассказал мне о множестве других чудес, но я не могу их все здесь воспроизвести.
17. Находясь в Кариньяне, я дважды за ночь видел знамения в виде лучей света, перемещавшихся на северной стороне неба. Они сверкали так ярко, что мне никогда раньше не доводилось видеть ничего подобного, облака были кроваво-красными с обеих сторон, простирались с востока на запад. На третью ночь эти лучи появились снова, примерно в семь или восемь часов.
Когда я с удивлением смотрел на них, другие, похожие, начали сиять со всех четырех сторон земли, так что, пока я наблюдал за ними, они заполнили собой все небо. В середине небес сияло облако, и эти лучи собрались в нем, как в шатре. Цветные полосы были широкими книзу, но сужались по мере того, как поднимались, встречаясь в верхней части. Между лучами света располагались другие облака, ярко вспыхивая, как будто их ударяла молния. Столь необычайное явление вызывало у меня определенные предчувствия, мне стало ясно, что вскоре нас постигнет какое-то несчастье.
«Твой дядя, благородный король, – заявил он, – хочет знать, что заставило тебя нарушить твое обещание, отчего епископы твоего королевства отказались прибыть на собор, который ты и он созвали. Случилось ли так, что недоброжелатели посеяли какие-то семена разногласия между двумя королями?»
Хильдеберт молчал. «Неудивительно, – добавил я, – бывает и так, что между двумя людьми сеют плевелы, но никакие козни не заставят пустить корни вражды между двумя королями. Все знают, что у короля Хильдеберта нет другого отца, кроме его дяди, и что у короля Гунтрамна нет другого сына, кроме его племянника. Не так давно мы слышали, как Гунтрамн говорил это. Ясно, что сами Небеса запрещают, чтобы любое семя вражды сеялось между ними, видя, что имеются все благоприятные основания для того, чтобы они поддерживали и любили друг друга».
Король Хильдеберт попросил разрешения поговорить с послом Феликсом наедине. «Я верю, что мой господин и отец не хочет причинить вред Теодору, – заявил он. – Если же он причинит вред ему, то между нами тотчас возникнут проблемы, вспыхнет ссора. И мы оба, у кого есть все основания любить друг друга и жить в мире, будем разобщены». Получив этот ответ и ответ на свой другой вопрос, посол удалился.
14. Сам же я оставался в течение некоторого времени вместе с королем Хильдебертом в Кобленце. Однажды вечером мне пришлось задержаться за его столом, пока совсем не стемнело. Когда трапеза закончилась, я поднялся со своего места и отправился вниз к реке. Там на берегу я обнаружил ожидавшее меня судно. Я взошел на борт, но пестрая толпа людей последовала за мной. Когда судно наполнилось людьми, оно наполнилось и водой.
Всемогущий Господь совершил чудо, хотя судно заполнилось водой до планшира, но не затонуло. С собой у нас были мощи святого Мартина и других святых. Свое спасение я приписываю их чудесной силе. Судно вернулось к берегу, от которого мы отплыли. Люди вышли, воду вычерпали. Никому из посторонних не позволили снова зайти на судно, и я пересек реку уже без происшествий. На следующее утро я простился с королем и отправился обратно.
15. Во время моего путешествия я прибыл в город Кариньян, где меня сердечно встретил дьякон Вульфолаик205, он отвез меня в свой монастырь, расположенный примерно в восьми милях от города, на вершине горы. Вульфолаик выстроил большую церковь на склоне и прославил ее мощами святого Мартина и других святых.
Когда я находился там, я попросил его рассказать мне о счастливом событии, связанном с его обращением и о том, как он, лангобард по рождению, пришел служить церкви. Сначала он не хотел мне рассказывать свою историю, искренне стремясь избежать того, чтобы она стала всем известна. Я заклинал его самыми ужасными клятвами, умоляя его не утаивать ничего из того, что я просил его поведать мне, и обещая никогда не раскрыть того, что он поведает мне, ни одной живой душе. Какое-то время он никак не поддавался на мои уговоры, но в конце уступил моим мольбам и просьбам.
«Когда я был маленьким мальчиком, – начал он, – мне довелось услышать имя святого Мартина. Мне даже не было известно, был ли он мучеником или просто известным священником, совершавшим те добрые деяния, какие мог, в этом мире. Не знал я и о месте, где ему воздали почести, приняв его священное тело для погребения.
Тем не менее я славил его в молитвах, и когда мне в руки попадали деньги, то я подавал милостыню. Когда я немного подрос, я предпринял огромные усилия, чтобы научиться писать. Сначала я учился сам, просто копировал буквы, затем я обнаружил, что они означают, когда их разместить в правильном порядке.
Я стал учеником аббата Аредия (Лиможского (ум. в 591 г.)), по его наущению я посетил церковь Святого Мартина. Когда пришло время уезжать, он собрал немного пыли со священной гробницы в качестве священной реликвии. Аредий поместил ее в небольшую коробочку и повесил мне на шею. Когда мы вернулись в его монастырь, расположенный неподалеку от Лиможа, он поместил эту коробочку в свою часовню.
Пыли прибавилось, она не только заполнила коробочку, но была везде, куда могла проникнуть. Меня воодушевило это чудо, мое сердце наполнилось радостью, отчего мои надежды на будущее стали связываться с чудесной силой святого.
Тогда я переехал в окрестности Трира, и там, на склоне горы, как раз где вы теперь стоите, я выстроил своими руками то жилище, которое вы видите перед собой. Я обнаружил здесь статую Дианы, которой суеверные местные жители поклонялись как богине. Я сам установил здесь колонну, на которой продолжал стоять босыми ногами
, не чувствуя никакого холода. Когда пришла зима мороз так сразил меня резким холодом, что сошли ногти на ногах, причем так происходило не один раз. Вода превращалась в лед и обвисала вокруг моей бороды, как воск, таявший со свеч. Этот район известен своими суровыми зимами».
Мне было очень интересно узнать, какую еду и питье употреблял Вульфолаик, а также как ему удалось уничтожить идолов на склоне.
«Все, что мне было нужно, – так это немного хлеба и зеленых овощей с небольшим количеством воды, – ответил он. – Ко мне из соседних поместий стали стекаться толпы людей, и я постоянно говорил им, что Диана не обладает силой, ее статуя не имеет никакого значения, а выполняемые ими ритуалы напрасны и бесплодны. Я также дал понять, что распеваемые ими заклинания совершенно недостойны их. Лучше бы они принесли жертву хваления всемогущему Господу, сотворившему небо и землю.
Ночью и днем я молился, чтобы Господь соизволил низвергнуть статую и освободил этих людей от идолопоклонничества. Своей милостью Господь сдвинул их примитивные умы. В результате люди стали прислушиваться к тому, что я им говорил, отрекались от своих идолов и следовали за Господом. Затем я собрал нескольких человек из их сообщества и с их помощью смог уничтожить изваяние. Мне доводилось сбрасывать небольших идолов, поэтому выполнение задачи не составило никакого труда.
Вокруг статуи Дианы собралась огромная толпа: они обвязали вокруг нее веревки и начали тянуть, но все их усилия оказались тщетными. Тогда я отправился в церковь, залился слезами и распростерся на земле, умоляя Господа о помощи. Я просил, чтобы Он явил Свою Божественную силу и уничтожил то, что не могли сделать люди.
Когда я закончил молиться, я снова вышел, отправился к рабочим и ухватился за веревку. После первого же рывка мы сбросили идола на землю. Я велел разбить его на куски с помощью стальных молотков и затем превратить в пыль.
Когда я отправился домой, чтобы взять немного еды, я обнаружил, что все мое тело от головы до кончиков ног покрыто болезненными нарывами, так что трудно было найти место, свободное от них. Я сам отправился в церковь и разделся перед святым алтарем. Именно там я хранил склянку, наполненную елеем, принесенную мной из церкви Святого Мартина.
Я сам натер все тело этим елеем и затем заснул. Когда я проснулся, было почти полночь. Когда я поднялся на ноги, чтобы произнести установленные молитвы, то обнаружил, что мое тело совершенно очистилось, как будто на нем никогда и не было язв. Тогда я понял, что эти нарывы были вызваны ненавистью дьявола. Он насколько преисполнился злобой, что сделал все, что мог, чтобы навредить людям, ищущим Господа.
Потом ко мне подошли несколько епископов, которые должны были посоветовать мне вести себя мудро при выполнении начатого мною дела. Вместо этого они обратились ко мне следующим образом: «Не прав твой путь! Такая неприметная личность, как ты, никогда не сравнится с Симеоном Столпником206. Природа нашей местности не позволяет тебе продолжать мучить себя подобным образом. Спускайся со своей колонны и живи с братством, собравшимся вокруг тебя».
Считается грехом не подчиняться епископам, поэтому я спустился вниз и отправился вместе с братьями и снова разделил с ними трапезу. Далее случилось так, что некий епископ уговорил меня отправиться в поместье, расположенное на некотором расстоянии от места моего пребывания.
А в это время он отправил рабочих с клиньями, ломами, молотками и топорами, и они разбили на куски колонну, на которой я обычно стоял. Когда я вернулся домой на следующее утро, я нашел, что она совершенно разрушена. Я горько плакал, но никогда больше не стал устанавливать колонну, как та, что они сломали, потому что это означало бы не подчиниться распоряжениям епископов. Так мне пришлось жить с братией, где я и остаюсь вплоть до сегодняшнего дня».
16. Когда я попросил Вульфолаика рассказать мне о совершенных чудесах святого Мартина, он рассказал мне следующие истории. У некоего франка, происходившего из очень знатной семьи своего народа, был сын, глухой и немой. Его родители привели сына в эту церковь, и я приказал положить его на кровать прямо в храме, так что с одной стороны оказался мой дьякон, а с другой – один из моих священников.
Весь день он проводил в молитвах, в ночное время, как я вам и рассказывал, он спал в церкви. Господь сжалился над ним, и передо мной во сне явился святой Мартин. «Ты можешь вынести его из храма, – заявил он, – ибо он исцелен».
На следующее утро я стал размышлять над видением, которое мне приснилось, тут ко мне подошел мальчик и заговорил. Он сам произнес слова благодарности Господу за то, что произошло. Затем он повернулся ко мне и произнес: «Я благодарю всемогущего Господа за то, что Он дал мне речь и слух». Затем он вернулся домой, потому что полностью излечился.
Некий человек, несколько раз замеченный в воровстве и других преступлениях, приобрел привычку очищать себя, принося ложные клятвы. Какие-то люди обвинили его в том, что он совершил кражу. «Я пойду в церковь Святого Мартина, – заявил он, – и докажу собственную невиновность, принеся клятву». Когда он проходил через дверь, топор выпал у него из руки, а он сам упал на пол с жестоким сердечным спазмом. Тогда несчастный признался в том преступлении, в отсутствии которого поклялся ложной клятвой.
Другого человека обвинили в том, что он сжег дом своего соседа. «Я отправлюсь в церковь Святого Мартина, – заявил он, – и поклянусь, что я невиновен, так что, когда я вернусь домой, я освобожусь от этого обвинения». Никто и не сомневался в том, что он действительно сжег дом. Когда он собрался принести клятву, я вышел встретить его.
«Твой сосед считает, что ты виноват вне зависимости от того, что ты можешь сказать о своем преступлении, – заявил я. – Посмотри, Господь повсюду, Его сила велика как в церкви, так и вне ее. Если ты продолжаешь заблуждаться в том, что Господь и Его святые не накажут тебя за лжесвидетельство, взгляни на Его храм, находящийся перед тобой. Если ты настаиваешь, ты можешь принести свою клятву, но тебе не позволят ступить на порог этой церкви».
Он поднял свою руку к небесам и закричал: «Всемогущим Господом и чудесной силой его священника святого Мартина я отрицаю, что ответствен за этот пожар». Как только он принес клятву, он повернулся, чтобы идти, но оказалось, что он сам охвачен пламенем. Он упал на землю и начал кричать, что его сжигает святой епископ Мартин.
Во время своей агонии он продолжал выкрикивать: «Господь мой свидетель, я вижу пламя, спускающееся вниз вместе с резким дымом!» Когда он произнес это, то умер. Таково предупреждение тем, кто осмеливается приносить ложные клятвы в этом месте.
Дьякон рассказал мне о множестве других чудес, но я не могу их все здесь воспроизвести.
17. Находясь в Кариньяне, я дважды за ночь видел знамения в виде лучей света, перемещавшихся на северной стороне неба. Они сверкали так ярко, что мне никогда раньше не доводилось видеть ничего подобного, облака были кроваво-красными с обеих сторон, простирались с востока на запад. На третью ночь эти лучи появились снова, примерно в семь или восемь часов.
Когда я с удивлением смотрел на них, другие, похожие, начали сиять со всех четырех сторон земли, так что, пока я наблюдал за ними, они заполнили собой все небо. В середине небес сияло облако, и эти лучи собрались в нем, как в шатре. Цветные полосы были широкими книзу, но сужались по мере того, как поднимались, встречаясь в верхней части. Между лучами света располагались другие облака, ярко вспыхивая, как будто их ударяла молния. Столь необычайное явление вызывало у меня определенные предчувствия, мне стало ясно, что вскоре нас постигнет какое-то несчастье.