Файл: Оглавление Введение Наука и общество Социальные проблемы организации науки Социальный климат науки Заключение Список литературы Введение.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 38
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Оглавление
Введение…………….…..…………………………………………………...…..2
Наука и общество………....……………………………………………………..4
Социальные проблемы организации науки.….………………………………..5
Социальный климат науки……………………………………………………..10
Заключение…………………………………………...…………………….…….14
Список литературы………………………………………………………………20
Введение
Социология науки - сравнительно новая отрасль социологического знания. Она отпочковалось от науковедения, хотя и на современном этапе развития общества, в начале XXI века, продолжает тесно взаимодействовать с другими научными дисциплинами - историей и философией науки, экономикой и организацией научной деятельности. В тоже время социология науки всё чаще стала охватывать вопросы, относящиеся к компетенции социологии знания, которая ставит своей задачей выявление социальной компоненты сознания и деятельности людей в сфере науки и образования.
Первые попытки социологического исследования науки относится к 20-м годам XX века, когда во многих странах, в том числе и в СССР, были предприняты попытки осмыслить социальные функции науки, роль учёных в жизни общества и социальные аспекты взаимодействия науки и общества. Следует отметить, что Э. Дюркгейм, М. Вебер, К. Маннингейм считали невозможным содержательную сторону науки исследовать социологическими методами.
Социология науки начиналась с исследований Дж. Бернала, У.Ф. Огборна, Т. Парсонса и особенно Р. Мертона, который в своей работе «Наука, техника и общество в Англии XVII века» (1933) изучил роль пуританской религии, и морали в становлении науки Нового времени. Социология, согласно Мертону, изучает науку как социальный институт, охраняющий автономию науки и стимулирующий деятельность, направленную на получение нового и достоверного знания.
В дальнейшем идеи социологии науки развивали У. Хэгстер (структура научного сообщества), Н. Маллинс (социальные связи и коммуникации науки), С. Коул и Дж. Коул (социальная стратификация в науке), Н. Сторер (наука как социальная система). Особое место занимает концепция научных революций Т. Куна. В 80-е годы XX века возник целый спектр разнообразных схем социального исследования науки (У. Коллинс, К. Кнор-Цетина и др.).
В отечественной социологии многое делал для становления данной социологической теории Г.Н. Волков (1933-1993), в своей работе «Социология науки» (1968), он выдвинул концепцию анализа науки как социального института и формы общественного сознания. Успешно трудились над проблемами социологии науки А.А. Зворыкин, В.Ж. Келле, Д.Д. Райкова, С.А. Кугель, Н.С. Слепцов, Р.Г. Яновский.
В целом в российской социологии науки внимание было сосредоточено, во-первых, на том, как строятся взаимоотношения общества и науки, во-вторых, какие социальные проблемы организации науки и её функций имеют значение для эффективного функционирования общества и, наконец, на том, что представляют собой люди науки, как они осознают своё положение, свою роль и ответственность в современном обществе. Это тем более важно, что в начале 90-х годов XX века наука стала перед катастрофой. Резкие изменения в общественном организме поставили перед ней трудноразрешимые задачи: как выжить, как сохранить кадры и как не потерять темпы развития хотя бы в тех сферах, в которых накоплен значительный научный потенциал. Положение науки не завидно: сокращение государственных ассигнований, непомерные цены на оборудование, сырьё, материалы, огромные затраты на проведение научных исследований ведут к перекачке кадров в другие отрасли экономики, в коммерческую деятельность или же вынуждают учёных искать прибежище за рубежом.
Наука и общество
Взаимоотношения науки и общества всегда складывались непросто. Однако логика общественного развития постоянно убеждала властные структуры в необходимости считаться с её выводами, результатами и рекомендациями. Наука систематически показывала, что использование её данных способно серьёзно изменить лицо общества, улучшить жизнь людей. Эта надежда на науку породила радужные ожидания и стремление максимально использовать ее, прежде всего для решения экономических и производственных задач. Такая ситуация, характерная для первой половины ХХ века, серьёзно повысила престиж науки, создала благоприятную атмосферу для учёных, сформировала определённой социальный климат вокруг них.
Начиная с 50-х годов ХХ века, в мире появились новые оценки роли науки. В связи с угрозой ядерной и биологической войны, загрязнением окружающей среды, неблагоприятными условиями на производстве, так и в быту стали пропагандироваться и распространятся идеи ущербности науки, научно-технического прогресса. Возникли даже теории антисиентизма, объясняющие пагубную роль науки в развитии современного общества.
Несколько по-иному складывались взаимоотношения науки и общества в СССР. Это проявлялось, прежде всего, в том, что наука как нигде ощущала волюнтаризм власти. Науке навязывали направления исследований, которые противоречили логике её развития. Отдельным её направлениям давались оценки, которые исходили из политизированных установок, что принесло обществу серьёзные потери.
Именно вмешательство со стороны КПСС обеспечило то, что наука и экономика не смогли ответить на вызов, на вызов времени, не вписались в процесс происходящей технологической и информационной революции, что, как результат, отбросило СССР по многим показателям в разряд развивающихся стран. Был потерян темп, опыт, и наука отстала в своём развитии по ряду направлений на десятки лет.
В целом в 60-70-е годы имидж науки был высоким, особенно точных и естественных наук. Общественные науки ориентировались в основном на идеологические установки КПСС, что во многом сдерживало творческий поиск работающих в этих отраслях знания или рождало квазинаучные результаты.
Кризис в обществе в 80-е, а затем в 90-е годы ХХ века затронул науку в целом. Остро стала обсуждаться ситуация в ней и вокруг неё. Наука была обвинена в огромных расходах, которые были связаны с обслуживанием военно-промышленного комплекса, в тех негативных последствиях, которые принёс научно-технический прогресс. Росла тревога за его экологические и социальные издержки. Колоссальный удар по престижу науки был нанесён чернобыльской трагедией.
В этот период общественные науки настигла вторая волна - океанский вал - критики, которая отвергла практически все наработанное и во многом поставила их перед необходимостью начинать всё с начала. В этом потоке критики, не всегда справедливом, серьёзно менялось представление о роли и назначении науки, о достоверности и истинности научного, и особенно гуманитарного и социального знания.
Общество предъявило новый, причём не всегда праведный, счёт науке. Наука реагировала на это не столько неадекватно, сколько реальной угрозой снизить национальную безопасность.
Переход России к рынку ознаменовался тем, что был приложен максимум усилий к тому, чтобы науку сделать демилитаризованной, деиделогизированной и открытой миру. Но «деидеологизация» привела к потере «целеполагания», к утрате чётких ориентиров в научно-технической и гуманитарной политике государства.
Стало очевидным, что без выработки концепции взаимоотношений научного сообщества и власти не обойтись, ибо это чревато возможными огромными потерями и утратой имеющегося в мире позиций. Ведь по прогнозу Комиссии Совета Европы по образованию, убытки России достигают 50-60 млрд. долларов в год за счёт миграции учёных за границу.
Согласно данным опроса учёных, проведённого ИСПИ РАН в 1995, состояние науки определялось в первую очередь отсутствием осознания государством её значимости для судеб России (63%). Авторитетные учёные, выступавшие в роли экспертов, указали ряд факторов, обуславливающих кризис науки: политическая ситуация в обществе (37%), общее экономическое положение страны (44%), место науки и образования в системе приоритетов государственной политики (56%), а также сознательный курс руководства на формирование принципиально нового слоя интеллигенции - носителя иных идеалов и ценностных ориентаций.
Только резкое увеличение бюджетного финансирования науки и создание в России единого государственного фонда её финансирования и поддержки, повышение заработной платы научным работникам, установление льготного налогообложения научных структур, введение конкурсной системы финансирования научных проектов и контрактной системы труда позволят, по убеждению экспертов, приостановить развал интеллектуального потенциала страны.
В этой ситуации социальные последствия деформированных взаимоотношений науки и общества становятся очень тяжёлыми. Во-первых, идёт распад научных коллективов, особенно тех, которые были связаны с военной тематикой. Значительная часть высококвалифицированных специалистов так и не была переориентирована на другие актуальные и жизненные проблемы.
В 1995 году в России функционировало 3968 организаций, выполняющих научные исследования и разработки, что на 8,5% меньше, чем в 1990 году, однако изменение численности по их видам шло неравномерно. Особенно резко, более чем вполовину, сократилось количество конструкторских бюро, проектных и проектно-изыскательных организаций, почти на 70% - опытных заводов. В промышленности более чем на 60% - стало меньше предприятий, где ведутся исследования и разработки (ИР).
По оценкам экспертов, расходы на собственно научные исследования сократились в 30-50 раз, достигнув доли в валовом внутреннем продукте уровня слаборазвитых стран мира. Академики В. Захаров и В. Фортов справедливо утверждают, что «большинство экономических и социальных трудностей обратимы. Так, спад производства при благоприятных обстоятельствах сменяется быстрым подъёмом (Германия, Китай, Япония). Разрушение же науки, если оно достигает критического уровня, становится необратимым».
Во-вторых, упал престиж науки и учёных. Это проявилось в уменьшении конкурсов в аспирантуры, в феминизации науки, в резком сокращении числа открытий и изобретений.
В результате сокращается количество занятых в сфере науки, прежде всего за счёт специалистов. К 1995 году их было вдвое меньше, чем в 1990 году. В 1993 году из науки ушло на 13% больше, чем пришло. В 1994 году этот показатель составил 11%.
Престиж учёных падает и из-за уменьшения материальной оценки их труда. Если в 1985 году средняя зарплата в сфере «Наука и научное обслуживание» составляла 104,2% от зарплаты в экономике в целом и 96,3% от зарплаты в промышленности, то в 1995 году эти цифры составили 73,1 и 64,2% соответственно. Налицо значительное относительное снижение оплаты труда научных работников, что, конечно же, не может не повлиять на выбор молодёжью своей будущей работы в сфере науки.
В системе Российской академии наук общая численность работников сократилась за 1991-1996 годы на 22,9%, а численность научных сотрудников - на 13%. Характерно, что если число докторов наук за этот период выросло на 21,6%, то число кандидатов наук уменьшилось на 11,9%, что означает только одно: молодёжь не хочет заниматься научной деятельностью. И это притом, что в 1996 году в науке недоставало 52% исполнителей среднего звена, 44% ведущих разработчиков, 30% научно-технического персонала.
В-третьих, увеличились претензии к науке, что не ограничивалось словами и приняло формы уменьшения её финансирования, и в первую очередь на фундаментальные науки.
Наука находится на попечении у государства, конечно, это не благотворительность, а результат ясного понимания значения науки. На протяжении послевоенных десятилетий ассигнования на науку не опускались у нас ниже 2% от ВВП, т.е. были на уровне развитых стран. Динамика расходов на науку в России в 90-е годы аналогична ситуации в Аргентине, где расходы на науку с 1977 по 1982 год упали с 1,8 до 0,2% ВВП. В тоже время в Южной Корее затраты на научные исследования составляли в 1981 году 0,64% ВВП, а к 1995 году достигли 3% ВВП.
В результате российская наука в середине 90-х годов фактически получила 0,32% ВВП (при плане 0,63%), пропустив «вперёд» не только все западноевропейские страны, но также бывшие социалистические страны - Чехию, Румынию, Болгарию.
Сокращение расходов на науку продолжается. С учётом двукратного падения ВВП, непомерного роста коммунальных платежей и почти полного спада оборонных и промышленных заказов ассигнования собственно на научные исследования уменьшились. Естественным результатом такой политики стал переход науки из критического состояния в коматозное: стагнация институтов и гибель целых научных школ и направлений, конвульсии научного приборостроения и научных изданий, нищенская зарплата учёных.
Говоря о проблемах финансирования науки и общества, можно принести слова Б. Клинтона во время его избирательной кампании в 1995 году: «Будущее не имеет своих избирателей. Но все мы одновременно являемся электоратом будущего. И мы должны сопротивляться ограничению вложения инвестиций в те сферы, которые будут ключевыми для экономического роста страны в XXI веке».
В-четвёртых, от деформирования взаимоотношений науки и общества больше всего страдает основа основ науки - фундаментальные исследования, которые отражают необходимость опережающего развития научного производства.