ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 830
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
38
В онтопсихологической практике интерпретации сновидений [20, с. 26 — 27] сложились следующие принципы:
индивидуализации (один и тот же сон, увиденный разными людьми, имеет совершенно разное толкование, различный смысл);
актуализированной потребности (сон — это ответ на напряженную актуальную потребность, которая «кричит» о себе);
функционального жизненного значения символов (основу этого значения почти всегда составляет позитивный или негативный биологический смысл);
специфического эффекта действия (необходимость трактовки и учета при интерпретации результатов тех или иных действий персонажей сюжета сна);
взаимодействия символов (необходимость интерпретации результатов взаимодействия отдельных символов применительно к сюжету сна);
учета направления разворачивающегося действия (анализ интен-циональности действия, его мотивационной и целевой направленности);
интерпретации субъектной выгоды, смысла происходящего (почему и зачем происходит все, что происходит во сне).
Эти принципы применяются в едином комплексе, поскольку их частичная реализация приводит, как правило, к ошибочной интерпретации сновидения.
Можно ли сказать что-либо о валидности и надежности онто-психологических интерпретаций сновидений? Есть какой-либо критерий для определения этой валидности? Ответы на эти вопросы дает только психотерапевтическая практика. Здесь онтопсихологи также следуют традициям глубинной психологии. Существует ли хоть сколько-нибудь надежный критерий правильности интерпретации сновидений, спрашивал в свое время К. Юнг и сам отвечал на этот вопрос следующим образом: «Подобно тому как правильное истолкование вознаграждается оживлением, так истолкование ошибочное наказывается застоем, сопротивлением, сомнением и прежде всего взаимным опустошением (клиента и терапевта. - А. О.)» [47, с. 162-163].
Наряду с общими принципами онтопсихология выработала конкретный словарь образов [20], используемых бессознательным, для того чтобы выражать собственное содержание в сновидениях. Этот словарь во многом повторяет традиционные психологические (психоаналитические) трактовки образов, но вместе с тем включает вполне оригинальные интерпретации, связанные прежде всего с сугубо онтопсихологическими понятиями (Ин-се, монитор отклонения, негативность и т.д.).
С точки зрения онтопсихологии очень важно сохранять способность видеть сны и иметь возможность их правильно интерпрети-
39
г
ровать. Треть жизни человека протекает во сне, а две трети сопровождаются неосознаваемыми сновидениями (для онтопсихолога сон — это непрекращающаяся психическая активность). Здесь вновь уместно вспомнить К. Юнга, который утверждал, что сновидения являются звеньями в цепи бессознательных событий. Если человек не запоминает своих снов (или, как некоторые ошибочно полагают, вообще их «не видит») — это означает, что человек теряет одну из основных возможностей для осознания себя, вследствие чего не имеет представления ни о своей подлинной жизни, ни о своих важнейших проблемах.
Важным методом практической работы онтопсихолога с бессознательным является так называемая имагогика. В переводе с латинского имагогика дословно означает «акция во мне». Имагогика представляет собой специальную психотерапевтическую процедуру, позволяющую клиенту войти в поток сна как перманентной психической активности. А. Менегетти указывает, что «человек постоянно видит сны... Но дело обстоит таким образом, что люди не знают об этом, они этого не замечают. И достаточно «устранить» сознание Я, как сон обнаруживает себя: сон представляет собой постоянную психическую активность» [21, с. 38]. С помощью заданий на концентрацию внимания психотерапевт вводит клиента в состояние самоиндуцируемого транса, в котором возникает динамичный ряд зрительных образов, очень напоминающих сновидение. «Сон — это бессознательная имагогика, а имагогика — это, напротив, сознательный сон» [там же, с. 21, 34].
В качестве примера «сновидения наяву» можно привести отчет одного из участников сеанса «солнечной имагогики» (с его согласия). На этом сеансе в качестве объекта для концентрации внимания использовалась большая и ярко освещенная картина А. Менегетти, элементом которой было черное пятно на белом фоне. В вводной инструкции А. Менегетти попросил участников сеанса постепенно сконцентрироваться на центре полотна, стремясь при этом не столько к визуальной, сколько к интенциональной концентрации и, дождавшись движения, «говорения» картины, закрыть глаза и погрузиться в поток образов. Приведем самоотчет участника сеанса:
Самые первые мерцающие ощущения: пространство, черный объект, висящий над черной, уходящей в глубину картины плоскостью, на которой блики, отсветы белого. Черно-белый колорит отталкивает, не пускает меня дальше, колеблюсь, входить или нет,
даже возвращаюсь почти в отчаянии, расфокусируюсь, затем опять пытаюсь войти и опять встречаю тот же вход. Закрываю глаза и оказываюсь в следующем образном ряду.
Стою на плоскости из застывшего черного стекла с наплывами. Впереди вверху завис мой черный звездолет. Я в прозрачном скафандре. Иду
40
вперед и понимаю, что приближается грандиозный восход. Солнце встает из-за горизонта сразу, я не вижу его, потому что все вокруг наполняется яростным белым светом. Нет никаких оттенков красного и голубого. Только бесконечно чистое белое. Я падаю навзничь на спину прямо в расплавленное черное стекло. Белый жесткий свет, как рентген, пронизывает меня. Грань между черным и белым проходит во мне. Давление белого постепенно нарастает, оно проникает в каждую клетку, в каждую молекулу моего тела и отодвигает черное вниз, черное выступает мелкой испариной на коже, собирается в капли и черной жидкостью стекает на решетчатую заднюю стенку моего скафандра и через эту решетку вытекает наружу, сливаясь с морем черного расплавленного стекла, на самой поверхности которого, не погружаясь в него ни на миллиметр, я плаваю. После того как последние капли черной воды вытекают из меня, я еще какое-то время просыхаю, прокаливаясь в белом свете, думаю о том, что вся эта масса черного стекла создана миллионами, если не миллиардами живых существ. Не хочется думать о каком-то развитии сюжета, и я продолжаю длить это очень спокойное, радостное состояние просветленности и очищенности, эмоций как таковых нет, сфинксообразное состояние радостного покоя. Я даже выхожу из образного ряда, открываю глаза, но транс продолжается; через какое-то время я набираюсь храбрости и вновь погружаюсь в образы. Свечение уже не так интенсивно. Солнце зашло. Изнутри возникает стремительно нарастающее ощущение энергии. Я срываюсь с места, как будто меня выбросила катапульта, лечу к звездолету, люк захлопывается так, что сотрясается весь его корпус. Резким прыжком он срывается с места и на бешеной скорости врывается в глубину космоса. Я чувствую, как тянущиеся за мной тончайшие и в то же время очень эластичные и прочные нити лопаются одна за одной. Это наполняет меня уже человеческой радостью, я улыбаюсь довольно зло и агрессивно, а глаза увлажняются. Свет звезд сливается в разноцветные тонкие полосы. Я полон энергии, я рвусь вперед.
Следует отметить, что имагогика позволяет, как показывает приведенный пример, активизировать в человеке и поднять на уровень сознательно-логического Я-содержания, относящиеся к глубинным слоям бессознательного. Как свидетельствует в одной из своих работ К. Юнг, «несомненным признаком коллективных (т.е. трансперсональных. — А. О.) образов, по всей видимости, является «космичность», а именно, соотнесенность образов сновидений и фантазий с космическими качествами, каковы временная и пространственная бесконечность, ненормальные скорость и масштаб движения, «астрологические» взаимосвязи, теллурические, лунарные и солярные аналогии, существенные изменения телесных пропорций и т.д. Недвусмысленное использование в сновидении мифологических и религиозных мотивов также указывает на активность коллективного бессознательного. Коллективный элемент очень часто дает о себе знать через своеобраз-
41
ные симптомы, например, человеку снится, будто он летит через Вселенную, как комета, будто он — Земля, или Солнце, или звезда; будто он необычайно велик либо лилипутски мал или будто он умер, находится в неизвестном месте, сам себя не знает, сбит с толку или сошел с ума и т.д. ...Открытие доступа к коллективной психике означает для индивидуума обновление жизни — безразлично, ощущает он это обновление как приятное или неприятное» [47, с. 231].
Содержание, возникающее в ходе имагогической процедуры, интерпретируется тем же способом, что и сон. Когда клиент рассказывает о своих образах, психотерапевт воспринимает, осознает, анализирует и интерпретирует его семантическое поле, все информационные составляющие этого поля. Окончательная интерпретация, предлагаемая клиенту, представляет собой сочетание символической трактовки психотерапевтом возникших образов и непосредственного восприятия им семантического поля клиента.
Дополнительными (вспомогательными) техниками онтоте-рапевта являются кинотерапия и музыкотерапия. Первая из них позволяет изучать и актуализировать символическое содержание кинофильмов в соответствии с онтопсихологической техникой интерпретации сновидений; таким образом, кинотерапия — это метод изучения структуры и механизмов бессознательного. Музыкотерапия — экспрессивная техника, направленная на высвобождение субъективного функционального эстетического ритма клиента, на снятие различных соматических барьеров и зажимов на пути к пространственно-двигательной самореализации человека, представляющей собой важный аспект его общей самореализации. Характер движений человека во время сеансов музыкотерапии и возникающие при этом образы также являются содержанием для онтопсихологического анализа бессознательного.