Файл: Теория происхождения государства (История происхождения государства).pdf

Экономическую основу правового государства создают право частной собственности и право на предпринимательство. Они обеспечивают экономическую независимость гражданского общества от государственного аппарата. Неправовые государства предоставляют только условные частную собственность и право на предпринимательство. Люди могут воспользоваться этими правами только при согласии на то государства, его бюрократии. Привилегии имеет кли- ентела бюрократии, находящаяся под ее опекой.

Естественными для сильного гражданского общества являются политические права и свободы. Они и позволяют поставить государство под контроль общества, сделать государство инструментом его власти, правовым государством. Неправовое государство ограничивает политические права общества, не позволяет ему встать над собой. Часто оно создает симулякр политической системы общества: сверху создает политические партии и другие общественные объединения (в частности, правозащитные) или «прикармливает» существующие. Создается видимость контроля общества за государством. Контроль государства над каналами распространения массовой информации позволяет искусственно создавать такое общественное мнение, которое нужно правящей группе и административному классу. Обществу, состоящему не из граждан, а из подданных, не нужны политические права. Подданные не умеют и не желают ими пользоваться. Они доверяют своему государству (своему правителю).

В правовом обществе свободные люди сами привыкли защищать свои права. В неправом государстве население покорно, пассивно, неорганизованно. Оно может только испрашивать благ у правителя и его государственной машины. Служилая интеллигенция убеждает население доверять своему государству (своему правителю), полагаться на его милость. Обществу, в котором каждый сам за себя и нет понимания общего интереса, не нужно право. Члены такого общества стараются найти себе опекуна из числа чиновников, превратиться в клиентелу бюрократии, выслужить себе какую-нибудь привилегию. Личные связи являются альтернативой праву.

1. В правовом государстве действует принцип равенства всех перед законом. Неправовое государство вводит права-привилегии для разных социальных групп. Человека оценивают с точки зрения его полезности для государственного аппарата. Естественно, высшей полезностью для государства обладают его чиновники. Чем выше должность, тем большими правами-привилегиями наделяется человек. Высшие должностные лица в неправовом государстве стоят над законом. Они обладают иммунитетом от привлечения к ответственности за его нарушение. Только в случае потери власти их настигает наказание за совершенные уголовные преступления. Иммунитет может быть снят с чиновника, если он попал в опалу к правителю (своему начальнику). Второй на шкале полезности для неправового государства стоит клиентела бюрократии. Она также делится в зависимости от того, на какой ступени лестницы вертикали власти стоит ее сюзерен, насколько он способен обеспечить иммунитет своего вассала от уголовного наказания, от административной ответственности, от проверок налоговой инспекции и т. д. Из массы управляемого населения выделяются представители оппозиции, которые поражаются в правах. Вся их жизнь находится под контролем государства, которое постоянно ищет повода для применения к ним каких-либо репрессий.
2. Верховенство естественного права, исходящего от сильного гражданского общества, в правовом государстве реализуется через принцип верховенства конституционных законов, закрепляющих требования принципов естественного права. В неправовых государствах конституционные акты и законы в первую очередь выражают интересы правящей группы и административного класса. Ссылаясь на принцип правового государства, они требуют от населения соблюдать законность. Но эта законность является бюрократической. Движение к правовому государству здесь проявляется в требованиях представителей зарождающегося гражданского общества об отмене неправовых законов, в гражданском неповиновении. В крайнем случае, если административный класс и правящая группа не хотят идти на уступки усиливающемуся гражданскому обществу, в стране начинается революция (полный отказ от законов неправового государства), направленная на ликвидацию неправовых законов.

Бюрократическая законность отличается от правовой не только сущностью законов, но и способами ее обеспечения. Неправовое государство не может решать свои задачи с участием населения. Это население часто не поддерживает спускаемые свыше законы. Поэтому государство вынуждено прибегать к насильственным способам реализации принятых законов (часто обращается к нормам уголовного и административного права). В правовом государстве оппозиция может прийти к власти, сменив правящую группу. В неправовом государстве правящая группа не может этого допустить. Она использует закон в качестве репрессивного инструмента против представителей оппозиции.

Под лозунгом построения правового государства и укрепления законности правящая группа и административный класс неправового государства может строить полицейское государство. Эта политика заключается в детальном регулировании всей жизни общества. В законах закрепляются строгие процедуры создания и деятельности общественных объединений, выхода людей на улицу с какими-либо требованиями. Под предлогом борьбы с обманом избирателей досконально регулируется процедура выборов в органы власти. Дело доходит до того, что «шагу нельзя ступить» без определенной процедуры. Часто закон вводит массу нереализуемых или трудно реализуемых норм («турникетное право»). Нарушение их со стороны лиц, опекаемых государственным аппаратом, не замечается. Посторонним воспользоваться своим правом в этих условиях становится затруднительным. Этот прием регулирования был определен в свое время Б. Муссолини так: «Друзьям всё! Врагам - закон!» Под предлогом укрепления законности государство создает мощную машину слежки за поведением населения. Больше всего от такого режима полицейской законности страдает оппозиция, представители независимых средств массовой информации. Их привлекают к ответственности за каждое мелкое правонарушение.

В неправовом государстве принцип законности действует преимущественно на население и низовой аппарат управления. Чем выше должность человека, тем в большей степени он освобождается о подчинения законам. Высшее должностное лицо само создает эти законы и может отменить их по своему усмотрению. При отсутствии сильного гражданского общества и разделения властей некому привлечь к ответственности тех, кто стоит на вершине власти. Некому провести объективное расследование их деятельности. Кто вообще посмеет усомниться в их непорочности? В условиях вертикали власти наказание любого чиновника зависит от воли его вышестоящего начальника. Он решает, наказывать ли его за правонарушение или поощрить, если оно, например, совершено в интересах ведомства.

Как отмечалось выше, неправовое государство само решает, какие нормы конституционного акта исполнять, а какие нейтрализовать с помощью специального механизма.

В некоторых исследованиях подчеркивается, что для правового государства характерно применение общедозволительного типа правового регулирования к гражданам (их объединениям) и разрешительного типа правового регулирования к деятельности государственных органов, их должностных лиц. В неправовом государстве все происходит ровно наоборот. Должностные лица и органы власти ставят перед собой какие-то цели и по своему усмотрению решают, как они будут их реализовывать. При этом чем выше уровень власти лица, тем большей свободой действий оно себя наделяет. Правитель фактически присваивает (как отмечалось выше, с согласия массы подданных) неограниченную власть. Он стоит над правом, решает, какие нормы конституции и законов принять, какими из них руководствоваться. Часто это вполне оправданно. Население наивно и не может указать государству, в каких рамках оно должно действовать. Правитель, обладающей свободой, постоянно проводит эксперименты над страной. Она двигается от кризиса к кризису, а во время кризисов не избежать «ручного управления». Здесь, как уже отмечалось, население верит в мудрость и справедливость своего правителя и поддерживает предоставление ему неограниченных полномочий.

2.3 Перспективы развития государства

Политико-юридической наукой теория государства и права признается в силу того обстоятельства, что изучает сердцевину политико-правовой надстройки - государство и право, и явления, производные от них. На сегодня нет другой общественной науки, которая бы посвятила себя анализу двух взаимосвязанных и взаимодействующих явления-государства и права.

Оценка науки о государстве и праве как эмпирико-аналитической означает следующее. Эмпирическое значение юридической науки выражается в востребованности рекомендаций юридической практикой, политической практикой, органами государственной власти и управления. Пока, в основном, реализация этой задачи усматривается в конструировании моделей правоприменительной деятельности, разработке проектов нормативных актов всех уровней. В идеале мыслится вариант, когда теория государства и права не только выступает, в частности, «инкубатором» проектов нормативно- правовых актов, но и анализирует социально-правовую ситуацию в стране, определяет действительные направления правовой реформы, моделирует и прогнозирует последствия правовых решений и т.д. Иного быть не должно, ибо управленческие решения, государственно-властные акты государства должны приниматься только после всестороннего научного анализа ситуации, предшествовавшей появлению нормативного решения. На Западе уже давно научный анализ, юридическая экспертиза и социологический мониторинг сопровождают (или предваряют) все маломальски значимые государственные решения.

Далее, аналитический потенциал теоретической науки о государстве и праве выражается в создании концепций, принятии определенных допущений и посылок, в интерпретации государственно- правовых явлений и использовании разнообразных методов научного анализа.

Прежде чем обратиться к анализу науки о государстве и праве, сделаем несколько общих методологических замечаний, которые во многом объяснят тот критический тон, который будет сопровождать оценку состояния теории государства и права сегодня.

Нужно иметь в виду, что каждая наука имеет свой, скажем так, жизненный цикл, выражающийся в следующей структуре этапов, которые «проживает» каждая наука: возникновение (старт) - быстрый рост (в борьбе с оппонентами, дилетантами, консерваторами, скептиками) зрелость-функционирование-насыщение (признание науки многими людьми и сообществами, проникновение во все структуры управления) - стагнация (имеется в виду рутинизация науки, когда отсутствуют новые идеи) - кризис (имеется в виду исчерпанность возможностей применить данные науки с прежней эффективностью) - новый старт обновляющейся науки. Именно эти этапы, за исключением последнего, прошла теория государства и права.

Сейчас кризис теории государства и права начинает постепенно преодолеваться. И начало этого преодоления связано прежде всего с тем, что ученые-юристы пересматривают сложившиеся, стереотипные научные взгляды, отказываются от тех научных идей, которые демонстрируют свою неэффективность, выдвигают новые методы, подходы и юридические конструкции, находят новые предметы приложения научных усилий.

Значение и «вес» юридической науки определяется качеством этой науки как определенной системы знаний. Уровень ее развития зависит от уровня развития собственного понятийного аппарата, логичности и непротиворечивости политико-правовых конструкций, интенсивности обновления научных идей. Как пишет М.Хайдеггер, «уровень науки определяется тем, насколько она способна на кризис своих основопонятий»^[12]. Кризисное состояние отечественной науки о государстве и праве противоречит отстаиваемой в недалеком прошлом эпигонами коммунизма идее о том, что теория государства и права(и прежде всего - теория государства и права) наука партийная, классовая, применяющая метод диалектического и исторического материализма и потому объективно верная. В силу этого принимаемого к «исполнению» допущения, ученым- юристам приходилось долгое время "укладывать" свои исследования в прокрустово ложе наукообразных схем, не противоречащих официальной доктрине. Поэтому теория государства и права и сегодня остается наукой достаточно консервативной, не всегда находящей ответы на запросы юридической практики, и, увы, во многих своих постулатах абстрактной.

Основные недостатки теории государства и права, во многом сложившиеся еще в эпоху господства коммунистической доктрины, и которые еще до конца не преодолены, заключаются в следующем.

1) Мифологичность. В большей мере это проявлялось в суждениях о путях формирования государства и права, исторических типах государства и права, отмирании государства, самоуправлении, утрате государством своих собственных природных характеристик, правопорядке и законности и некоторых других.

2) Аутоцентризм. Анализ правовых и политических институтов осуществлялся (и осуществляется) в предметном поле отечественной юридической действительности. Так, например, теория государства и права была долгое время теорией советского государства и советского права. Ныне положение изменяется медленно. Наука, призванная быть метатеорией государства и права, фундаментом своим имеет исключительно российскую государственность и российскую правовую систему. На наш взгляд это служит препятствием к объективной и беспристрастной оценке эффективности функционированияотечественных государственно-правовых институтов. Правда, с появлением свободного научного обмена, стали более интенсивно осуществляться исследования иных правовых систем, иного правотворческого опыта, стали более активно проводиться сравнительно- правовые исследования. Это, безусловно, обогащает юридическую науку, делает ее более открытой и демократичной (если это только применимо к науке).

3) Спекулятивность. Смысл этой характеристики заключается в том, что теория государства и права как определенный тип теоретического освоения действительности, умозрительно, мнимо, без привлечения данных государственно-правовой практики

осуществляла истолкование своих предметов. В результате возникали глубокие противоречия между уровнем научной абстракции и опытными данными, которые получал любой практикующий юрист. Так, популярные и доныне утверждения об отечественном праве как «внутренне согласованном явлении» практически опровергались громадным числом противоречий, несогласованностей и пробелов в действующем законодательстве. Признак системности права (если системность понимать так, как ее понимают специалисты по системному анализу) - этот признак никем и никогда не подвергался сомнению. А между тем, такое «допущение», презумпция не способствует реализму в оценке права и затушевывают его очевидные недостатки.

• Утопизм и ортодоксальность. Как черта юридической науки, утопизм находил свое выражение в идеях о закономерностях государства и права. Утопические по своей сути положения о торжестве социального государства, правопорядка, устранении причин правонарушений и «корней» преступности в целом, утрате государством некоторых функций («идея «электронного государства») - все эти и другие идеи как нельзя лучше квалифицируют науку о государстве и праве в качестве идеологии.
• Антиантропологизм. Основной парадигмой юридической науки долгое время было суждение догматического материализма о детерминированности права (а также политической надстройки в целом) экономическими, материальными отношениями. Это положение на многие годы очертило и обусловило ту предметную область, в рамках которой только и могло осуществляться юридическое познание. В этой предметной области не находилось места человеку, несмотря на то, что «науки как образы поведения человека имеют способ бытия этого сущего (человека)^[13]. Если последний и становился предметом изучения, то лишь в той мере, в какой это способствовало объяснению социальных компонентов человека, помогало его социализации и окультуриванию, способствовало